Главная Сказки Психология внимания . Лекции по общей психологии

Психология внимания . Лекции по общей психологии

, november, 1951, Keben-havn, pp. 112-128; J. С. Bouman. . Stockholm, 1968 (в книге приводятся подробное изложение и анализ основной работы Рубина 1915 г., а также обширная библиография, касающаяся феномена фигуры и фона). Публикуемая ниже работа представляет собой тезисы доклада Рубина на IX Международном психологическом конгрессе в Йене (1925). Перевод А.А. Пузырея.
^ Э. РУБИН. НЕСУЩЕСТВОВАНИЕ ВНИМАНИЯ
Представление о внимании характерно для наивного реализма. В психологии оно становится источником псевдопроблем. Для наивного реализма внимание означает субъективное условие или активность, содействующую тому,чтобы предметы переживались с высокой познавательной ценностью,т.е. чтобы вещи переживались такими, какими они согласно представлениям наивного реализма и являются в действительности. Уже из-за этой оценочной точки зрения представление о внимании непригодно для психологии. Впрочем, внимание есть взрывчатое вещество и для самого наивного реализма, поскольку его основнаяустановка состоит в

144 том, что субъективность и видимость совпадают. Если внимание есть обозначение субъективных условий переживания, которым и ограничиваются, то вместо того, чтобы проводить реальные исследования, закрывают глаза на главную тему психологии, а именно на раскрытие и исследование этих субъективных условий переживания. А поскольку эти условия, которые частично анализируются в \психологии задачи>, от случая к случаю изменяются, то и внимание означает, хотя над этим, как правило,не задумываются, либо нечто весьма неопределеное,либо нечто неоднородное, в разных случаях различное. Поэтому-то ни одно определение внимания и не могло удовлетворить психологов,тогда как внешне можно было все объяснить вниманием. Поэтому-то в действительности внимание как объяснительный принцип должно было исчезать всякий раз там,где исследование проникало в феномены и раскрывало их условия и факты. Поскольку термин внимание не обозначает ничего определенного и конкретного,то чтобы всё-таки поставить ему в соответствие некую реальность,лег-комысленое предположение вызывает к жизни фикцию формальной и абстрактной деятельности души. Слово внимание является в большинстве случаев излишним и вредным. Когда,например,некто Майер смотрит в свою тетрадь, то псевдонаучно это можно выразить так: "Майер направил своё внимание на тетрадь". По-видимому,говорят так не только ради изысканности выра-жения,но также и для того,чтобы открыть дорогу опасному недоразумению, Будто в нашей познавательной жизни имеется некий прожектор,который перемещается то туда,то сюда по воспринимаемому предмету. Воспринимаемых предметов нет в нали-чии,но они как-будто только того и ждут,чтобы внимание как некий прожектор высвитило их,они возникают лишь при содействии всех субъективных условий. Так называемые типы внимания суть лишь описательные характеристики поведения различных людей и не имеют объяснительной силы. Вместо того чтобы сказать просто,что Майер не-устойчив,говорят,что Майер относится к неустойчивому типу вниманию. В докладе будет сказано о том,какого рода переживания и факты обнаруживаются при одновременном воздействии двух голосов.

Результаты будут приводится в виде конкретных примеров, с тем,чтобы в каждом отдельном случае показать,сколько недостаточным и ничего неговорящим является обычный способ объяснения работой внимания.

145 Коффка (Koffka) Курт (18 марта 1886 - 22 ноября 1941) - немецкий психолог, один из основателей гештальтпсихологии. Родился в Берлине. Первоначальное увлечение философией (Кант, Ницше) сменилось интересом к экспериментальной психологии. после получения докторской степени у К. Штумпфа (1908) Коффка работает ассистентом О. Кюльпе и К. Мар-бе в Вюрцбурге, затем - Ф. Шумана во Франкфурте (1910). Во Франкфурте Коффка сблизился с М. Верт-геймером и В. Келером, совместно с которыми начал разрабатывать основные положения гештальтпсихологии. В 1911-1924 гг. Коффка - приват-доцент университета в Гиссене, с 1927 г. - профессор колледжа Смит-та в Нортхемптоне (США). Неоднократные поездки с лекциями в США и Англию в начале 20-х годов и особенно участие Коффки в Международном психологическом конгрессе в Оксфорде (1923) имели решающее значение для распространения и признания гештальтпсихологии. Коффка первым среди гештальт-психологов обратился к проблемам психического развития ребенка (1921) и памяти (1935). Его фундаментальные (1935) по своей полноте и мастерству изложения до сих пор остаются непревзойденным сводом достижений гештальтпсихология с тонким и детальным анализом основных ее проблем. Многие годы Коффка был издателем журнала
(\Психологические исследования>),

Сочинения: . М.-Л., 1934; . В сб.: \Проблемы современной пси хологии>. Л., 1925; . " stalt-Theorie>. ^ О ВНИМАНИИ
... Ясное расчленение оказывается функцией поля в целлом и его отдельных характеристик, а не результатом предсуществующих анатомических условий. Из множества других в высшей степени показательных экспериментов упомяну лишь об одном, чтобы под-146 твердить положение о том, что структура поля в целом,а тем самым и ясность его частей определяются не размещением стимулов или фактором внимания,но фактическими единицами,по-рождаемыми организацией. Если составленная из штрихов вертикальная линия (рис.13) удаляется от точки фиксации настолко,что воспринимается ещё совершенно ясно, а наблюдатель сосредоточивает затем своё внимание на одной из центральных частей этой линии,то в результате оказывается,что эта часть вместо того чтобы подчёркивать-ся,редуцируется и видится теперь уже неясно. Больше того,ес-ли надлежащим образом подобрать соотношение размеров целого
и его частей то эта часть может вовсе исчезнуть,так что наблюдатель будет видеть пробел в том месте,где раньше видилась эта
линия.изолируя часть структурного целого,наблюдатель разрушает эту часть. Здесь мы видим безпорное доказательство тому, что именно более широкое целое как некий объективный факт определяет видимость своих частей,а вовсе не установка наблю-теля (...). Красивый эксперимент выполнил Гельб (1921). На большом листе картона было нарисовано двойное черное кольцо внешним диаметром 36 см с толщиной черных линий 8 мм и величиной зазора 5 мм. Испытуемый фиксирует монокулярно центр кольца. Свверху накладывается еще одно белое кольцо, в котором имеется щель примерно в 12Ї, и объект удаляется от испытуемого настолько, чтобы две дуги, видимые в щель, слились в одну, полностью поглотив разделяющее их белое поле. Если теперь верхнее кольцо снять, то можно ясно видеть двойное целое кольцо с белым промежутком между двумя черными окружностями. Аналогично, если вместо двойного черного кольца использовать цветное одинарное, а объект поместить на таком расстоянии от испытуемого, чтобы через наложенную сверху маску он "видел уже бесцветную дугу этого цветного кольца, то когда маска будет снята,

147 испытуемый вновь увидит вполне отчетливо окрашенную окружность (рис. 14). Противоположный эффект наблюдается, когда мы вместо колец и окружностей используем двойные прямые линии. Если при том же самом удалении, что и в предыдущих экспериментах, один из концов такой линии фиксируется, то без маски "прямые будут сливаться на расстоянии около 10 см от точки фиксации, тогда как небольшой их отрезок будет видеться двойным и при расстоянии 20 см. Это показывает, что степень организации частей поля зависит от рода их организации, от их формы. Хорошие формы будут и лучшими фигурами, т. е. они будут обладать более ясным расчленением и окраской, нежели плохие формы. Тот факт, что небольшие участки двойных прямых линий получают при этом преимущество перед линиями в целом, проистекает из концентрации внимания на их небольших участках. Внимание, подобно установке (attitude), представляет собой силу, которая берет свое начало в Эго (Ego) и будет поэтому рассматриваться нами ниже. Но уже из данного эксперимента мы должны извлечь вывод о том, что внимание, добавляя энергию к той или иной части поля, будет увеличивать ее расчлененность, если только она и без того не расчленена уже настолько, насколько это вообще возможно в данном случае. Поскольку же в случае с окружностями малые части даже проигрывают по сравнению с целой фигурой, хотя они должны были бы выигрывать от возрастания внимания в той же мере, что и малые отрезки прямых линий, то мы должны признать, что внутренние силы организации должны оказываться более сильными, чем эффект, создаваемый энергией, которую добавляет внимание (...). Если же эмпирицист намерен возражать против нашего положения о том, что расчленение поля на фигуру и фон есть дело организации, то он должен прежде всего объяснить,что же это такое. Поскольку мне известна только одна попытка такого рода объяснения, прибегающая к гипотезе о внимании,несостоя-тельность которой обнаруживалась уже неоднократно,я воздержусь здесь от какого бы то ни было её обсуждения (см.,к примеру, Коффка, 1922) (...). Мы слышим телефонный звонок и бросаемся к телефону или, если мы погружены при этом в приятную послеобеденную дрему, мы испытываем потребность подойти к телефону и растущий гнев из-за подобного беспокойства, даже если на самом деле мы и не подчиняемся звонку. Такой своеобразный "характер требования" звонка является, очевидно, результататом опыта; очевидно также, что он апеллирует при этом к определенным нашим потребностям. Но все это еще не дает нам полной картины происходящего. По отношению к этому, так ж как и по
Соответствующий фрагмент работы Коффки см. ниже, стр. 149 (прим. ред.).

148 отношению ко многим другим, мы должны поставить вопрос о том, почему же он оказался выделенным. Пытаясь ответить на этот вопрос, мы обнаруживаем,что довольно часто выбираем сигналы только потому, что они оказываются наиболее пригодными для того, чтобы быть сигналами,потомучто сами по себе они уже несут определенный "характер требования",который позволяет им наполняться специфическим значением. Неожиданность, интенсивность и навязчивость телефонного звонка являются именно такого рода характеристиками. Внимание. Эти три характеристики перечислялись прежде в качестве "условий внимания" вместе с целым рядом других, которые мы лишь упомянем: определенные качества,такие как горький вкус,запах мускуса,жёлтый цвет,оказывают особенно сильное действие на внимание. Спор об условиях внимания,ко-торый четверть века назад был столь напряжённым и играл ведущую роль в психологической драме,вскре потерял всякий интерес для психологов. Причина этого,как мне представляетс,я лежит не столько в тех фактах,которые давали материал для этого спора,сколько в самом понятии или понятиях внимания, которые накладывали на него свой отпечаток. Мы не видим никакой пользы от разбора этих старых представлений. Вместо этого мы определим внимание в соответствии с нашей общей системой; вместе с тем мы получим такое его определение, "которое находится в полном соответствии с тем значением э того слова, в котором оно употребляется в обыденном языке. Когда мы однажды столкнулись с фактом внимания,мы сказали, что оно представляет стбой силу,исходящую от Эго и направленную к объекту. Это,конечно,и есть то,что обычно обозначается словом внимание,когда мы,например, говорим: или: . Рассматривать внимание (как это делает Титченер, 1910) как просто качество, атрибут или некое измерение dimension) объектов в поле, называемое ясностью- значт лишать внимание его главной характеристики,

а именно его Эго-объектной взаимосвязанности. И если мы определяем внимание как Эго-объектную силу, то мы можем считать это справедливым в соотношении не только так называемого произвольного, но также и непроизвольного внимания. В первом случае силы исходят от Эго; во втором-преимущественно от объекта. Этот способ рассмотрения внимания не является, естественно, абсолюттно новым. Он просто не получил должного признания у тех психологов, которые желали исключить из своей науки Эго, а вместе с Эго и всю психологическую динамику. Но когда мы читаем определение Стаута (1909): ,-мы узнаем ту же общую идею. Действительно, мы должны предполагать определенное Эго для стаутов-с ко и.

149 Интенсивность, неожиданность, навязчивость как условия внимания вносят в наше определение весьма определенный смысл. Внимание как некоторая сила внутри целостного поля может пробуждаться не непосредственно стимуляцией, но объектами поля, которые, в свою очередь, обязаны своим существованием стимуляции. Следовательно, мы должны сказать, что объекты, которые продуцируются сильными, неожиданными и навязчивыми стимулами, а также стимулами с особыми качествами, приобретают свой особый характер благодаря тому, что они воздействуют на Эго. Если эти старые положения об условиях внимания истинны, они вновь указывают на то, что может принадлежать не только потребностям Эго, но также и объектам в поле, которые этим Эго продуцируются.
ЛИТЕРАТУРА
1. Gelb A. Grundfragen der Wahrnehmungs psychologie. Ber. ub. d. VII, Kongr. f. exp. Psych. lena, SS. 114-116.

2. К off k a K. Perception: An Introduction to Gestalt-Theorie.
, 1922, pp. 551-585.

3. T itchener E. В. A Text-Book of Psychology, N. Y" 1910.

4. Stout G.F. Analitic Psychology, vol. 1. L., 1909.

150 Келер (Kohler) Вольфганг (21 января 1887 - II июня 1967) - немецкий психолог, один из создателей гештальтпсихологии. Учился в университетах Тюбингена, Бонна и, наконец, Берлина, где занимался физикой у М. Планка и психологией у К. Штумпфа. Степень доктора получил в 1909 г. за исследование по психологии слуха. В 1910 г.-ассистент, а с 1911 г.-приват-доцент во Франкфурте. Решающей для Кёлера, как и для К, Коффки, оказалась встреча во Франкфурте с М. Вертгеймером. Взаимопонимание и сотрудничество этих психологов положили начало гештальтпсихологии. С 1913 по 1920 г. Келер был директором Тенерифской антропоидной станции на Канарских островах. Здесь он выполнил свои исследования по решению проблемных ситуаций шимпанзе, которые привели его к полевой теории поведения и к важному для гештальтпсихологии понятию. Одновременно Ке-лер заканчивает свое сочинение: (). Brunswick, 1920. Выявляя существование динамических саморегулирующихся физических систем, структурно подобных феноменальным гештальтам, Келер разрабатывает так называемый принцип изоморфизма, во многом определивший характер его последующих работ, своеобразие его позиции внутри гештальтпсихологии. После возвращения в Германию (1920) Келер - профессор в Геттпнгене (1921), а с 1922 по 1935 г. - директор Психологического института и профессор философии и психологии Берлинского университета. В 1921 г. совместно с Вертгейме-ром, Коффкой, К. Гольдштейном и Г. Груле Келер основывает журнал
(, выходил до 1938 г.), ставший главным органом гештальтистского движения. В 1929 г. Келер выпускает на английском языке свою, в которой дает критику бихевиоризма, интроспективной и ассоциативной психологии. В 1934- 1935 гг. в Гарвардском университете Келер прочел так называемые Джем-совские лекции, вышедшие в 1938 г. отдельной книгой под названием (). Здесь наиболее строго и развернуто изложены взгляды Кёлера на проблемы эпистемологии и дан всесторонний феноменологический анализ понятия (requiredness). В 1935 г. Келер вынужден покинуть Германию. С этого времени вплоть до отставки в 1957 г. Келер-профессор философии и психологии в Свотморском колледже (Пенсильвания). В 40-х годах Келер выполнил важное исследование последействия фигуры. В дальнейшем интересы Кёлера сосредоточиваются почти исключительно в области электрофизиологии и электрохимии мозга. В 1955-1956 гг. Келер - член Института перспективных исследований в Принстоне.
Сочинения: . М., 1930; .
N.Y. - L., (1929); 3ed., 1959;
. Berlin, 1933; . N.Y., 1940; . Bern, 1958; . Berlin, 1968; . Berlin, 1971; . N.Y., 1971.
Литература: W. С. H. Pren-t i с e. , in S. Koch (ed.).
, vol. 1. N.Y., 1959.
Включенная в хрестоматию работа Кёлера
(, vol. 71, No. 3, 1958) выполнена им совместно с Полиной Адаме (P. Adams) и отражает характер его поздних работ. Так, особенностью данного исследования является, в частности, обращение Кё-лера к идеям общей теории систем, а также попытка установить тесную связь наблюдаемых психологических феноменов с электрохимическими процессами, протекающими в мозговой ткани. Перевод А. А. Пузырея
В. Келер и П. Адаме
ВОСПРИЯТИЕ и ВНИМАНИЕ
^ РАСЧЛЕНЕНИЕ И ВНИМАНИЕ
В одной из работ, посвященных проблеме перцептивной организации и научению, мы пришли к следующим выводам.
1. Во многих ситуациях научение не менее существенно для перцептивного расчленения, чем высокая степень организации.
2. Высокая степень организации оказывает на материал силь-.ное давление, противодействующее его расчленению. Такая сильная организация должна, по-видимому, преодолевать действие научения и препятствовать ему. Однако давление сильной организации может быть в известной мере преодолено испытуемым.
3. Порог расчленения внутри более сильной организации должен быть высоким . Этот порог будет, вероятно, ниже, но все-таки еще довольно высоким в том случае, когда испытуемый воспринимает материал, имея установку, облегчающую расчленение .
Эти заключения относятся к перцептивной фазе научения. Насколько нам известно, до сих пор [выполнено только два исследования, непосредственно относящихся к затронутой нами проблеме: одно, более раннее,-Кречевским и другое, не так дав-но,-Кречем и Кэльвином . Результаты в обоих случаях не противоречат нашим выводам.
Начиная с работы Вертгеймера о перцептивной группировке, для демонстрации феномена перцептивной организации ис-152 пользуются особого рода объекты,один из которых представлен на рис 15. Такой объект в целом воспринимается как некая крупная еди-ница,имеющая форму квадрата. Когда внутри этого квадрата образуются горизонтальные (или вертикальные) ряды точек, они всё-таки остаются частями этой более крупной организации. Действительно, тот факт, что в таких объектах те или иные ряды пятен образуют горизонтальные (или вертикальные) линии, является демонстрацией феномена расчленения. Это было подчеркнуто Кречем и Кэльвииом, которые использовали такие объекты в своих экспериментах. Эти исследователи не измеряли порог расчленения объектов Вертгей-мера, тем не менее их результаты показывают, что он должен быть очень высоким: даже когда между пятнами в расстояния между пятнами в одном направлении были значительно больше, чем в другом, испытуемые нередко совершенно не замечали этого, несмотря на многократное предъявление объектов. Можно было бы возразить, что это обусловлено тем, что время предъявления объектов очень мало (0,06 сек). Это возражение неверно. Порог расчленения таких объектов столь же высок и тогда, когда время экспозиции значительно больше. Недавно мы показали это в очень простых экспериментах, где объекты предъявлялись в течение одной или даже нескольких секунд. Чтобы получить величину порога расчленения, мы меняли отношение расстояний между пятнами по горизонтали и вертикали. Одни наблюдения были сделаны, когда испытуемый рассматривал объект как фон, что означало отвлечение внимания от объекта, другие-когда от испытуемого настойчиво требовали обращения "к объекту как таковому. В первой серии наших экспериментов мы предлагали первое задание. Объекты были составлены из черных кружочков (1/8 дюйма в диаметре), которые прикреплялись к.квадрату из белого картона (со стороной "в 7 дюймов). В одном направлении (вертикальном либо горизонтальном) расстояние между кружочками сохранялось неизменным, а именно 13/16 дюйма. В другом направлении оно уменьшалось от 12/16 до 4/16 дюйма. Для предохранения объектов они закрывались сверху целлофаном. Контраст между кружочками и фоном при этом почти не менялся.

153 Объекты использовались как фон для картонной фигурой значительно меньшего размера, и испытуемый должен был сообщить о том, нравится ему фигурка или нет, перемещая ее в одну или в другую сторону. Фигурки не нарушали сколько-нибудь существенно восприятия объектов. Больше того, объекты оставались свободными перед испытуемыми все время, пока снималась одна фигурка и "предъявлялась следующая. Каждый испытуемый производил последовательно шесть выборов. Фоновый объект при этом не менялся. В данных опытах использовались четыре различных объекта. Каждый служил фоном в опытах с 5 испытуемыми. Один и тот же испытуемый имел дело только с одним объектом.

Непосредственно после шести оценок испытуемого экспериментатор убирал объект "и просил испытуемого описать фон, на котором воспринималась фигура. Результаты, полученные пр"и таких условиях, мало отличались друг от друга. Иногда сообщалось, что кружочки были размещены случайным образом; более часто-что они организованы в вертикальные или горизонтальные ряды. Наконец, в отдельных случаях отмечалась только горизонтальная или только "вертикальная организация. Поскольку \фактическая расчлененность по одному направлению сопровождалась подавлением соответствующих отношений в другом направлении, то лишь этот последний случай можно рассматривать как указание "на то, что расчленение действительно произошло. В одной половине наших опытов изменялись промежутки по вертикали, в другой-по горизонтали. Испытуемыми были студенты разных колледжей. В опытах, где объект выступал в качестве фона, результаты 20 испытуемых были следующими. При постоянстве промежутков по горизонтали или вертикали-12/16 дюйма и сокращении промежутков:по вертикали или горизонтали-до 7/16, 6/16, 5/16, 4/16 дюйма расчленение в вертикальном направлении отмечалось соответственно 0,1,2,4 раза, а в горизонтальном направлении-0, 0, 1 и 4 раза. Поскольку каждый испытуемый имел дело лишь с одним соотношением промежутков, эти результаты не зависели от какой-.либо особой. Известное совпадение результатов в обеих сериях указывает на то, что в условиях наших опытов и для сравниваемых испытуемых верхняя граница порога расчленения лежит между 5/16 и 4/16 дюйма. Определенный таким образом порог оказывается чрезвычайно высоким. Будем считать, что в среднем порог лежит в области 9/32 дюйма. В следующей серии наших опытов испытуемым предъявлялись объекты того же типа с инструкцией описать каждый из них сразу же "после предъявления. Теперь объект выступал уже не в качестве фона восприятия - на него прямо направлялось. Мы даже и не пытались ввести какую-либо специальную установку помимо этого простого требования внимания к объекту.

154 В опытах участвовало 10 студентов. Каждому из них последовательно предъявлялся весь набор объектов, "начиная с тех, где промежутки по горизонтали и "вертикали были равны "между собой (12/16 дюйма). Объекты, в которых укорачивались промежутки либо по горизонтали, либо по вертикали, предъявлялись попеременно. Все объекты предъявлялись в течение 1 сек. Поскольку оказалось, что расчленение как по вертикали, так и по горизонтали происходит при одном и том же соотношении промежутков, результаты для этих двух ситуаций здесь объединены, По 10 испытуемым они получились следующими:
Предел уменьшения промежутков

{в дюймах} 12/16 10/16 9/16 8/16 7/16 6/16 5/16 Число случаев расчленения. . . 0 0 1 2 8 9 10
Можно сказать, что для группы в целом порог лежал теперь в промежутке между 8/16 и 7/16 дюйма, т. е. при разности расстояний (по горизонтали и по вертикали), заметно меньшей, нежели в том случае, когда объект выступал в качестве фона. Считая ее равной 15/32 дюйма, мы "получаем для нее значение примерно 37% от наибольшего промежутка. Следовательно, установка, которая требует внимания к объекту, понижает порог, хотя он остается еще достаточно высоким. Расчленение редко наблюдается до тех пор, пока промежутки по одному направлению не уменьшатся более чем на одну треть. Поскольку может показаться, что экспозиция длительностью в 1 сек все еще слишком коротка для того, чтобы расчленение происходило легко, эксперименты были повторены при экспозиции в 3 сек. Опять было 10 испытуемых. Результаты оказались следующими:
Предел уменьшения промежутков

(в дюймах) 12/16 10/16 9/16 8/16 7/16 6/16 5/16 Число случаев расчленений. , . 0 0 0 2 8 9 10
Трудно увидеть какое-либо различие между этими результатами и теми, что были получены при более коротких экспозициях. Можно поэтому довериться результатам Креча и Кэльвина. Креч и Кэльвин показали, что легкость, с которой расчленение осуществляется различными людьми, не связана с остротой зрения. Величина порога в нашей группе может рассматриваться как еще одно подтверждение этого факта. Ни один из двадцати испытуемых не обнаружил расчленения, когда расстояния по двум направлениям были соответственно 12/16 и 10/16 дюйма,

155 т. е. когда разница приближалась к 1/8 дюйма. Расстояния как таковые большинство испытуемых могло сравнивать с большей точностью. В этой связи мы обнаружили очень простой и выразительный факт. Если поместить перед собой один из наших объектов, который, несмотря на значительное различие между вертикальными и горизонтальными промежутками, все-таки не кажется нам расчлененным, то нетрудно выделить три кружка, которые вместе образуют прямоугольный треугольник, и отстроиться от окружающих кружков. Резкое различие между вертикальными и горизонтальными сторонами треугольника совершенно очевидно при этих условиях. в той последовательности, в которой представлялись объекты, очередное уменьшение промежутков между кружочками могло произойти как по вертикали, так и по горизонтали. Результаты не позволяют говорить о том, что расчленение более легко осуществлялось по горизонтали, хотя можно было бы думать, что вертикально-горизонтальная "иллюзия будет действовать именно в этом направлении. Очевидно, это не оказывало заметного влияния на результаты наших экспериментов. Иллюзия проявлялась, однако, когда выделялся прямоугольный треугольник. В этом слу-чае,хотя объективно промежутки были равными, вертикальный промежуток казался заметно большим. Отметим, что в то время как "вертикальные (или горизонтальные линии образуются в наших объектах лишь с большим тру-дом,эти же самые объекты содержат компоненты, которые воспринимаются как таковые "все время, а именно пятна или кружочки. Условия сохранения их в качестве самостоятельных образований, конечно, столь благоприятны, что на них "почти никак несказывается включение в общую структуру объекта либо, при определенных условиях расчленения,-в вертикальные или горизонтальные линии Последовательность, в которой "предъявлялись объекты в том случае, когда на них обращалось внимание, могла привести к определенной установке, благоприятной для нерасчлененной организации. Порог, полученный при этих условиях, мог оказаться выше, чем при других условиях. Если это так, то результаты наших опытов не показывают расчленяющего действия внимания вовсей его полноте, однако вряд ли в нашей ситуации такого рода увеличение порога могло быть сколько-нибудь большим. Когда мы сами рассматривали объект, который только немногими воспринимался как расчлененный, он и нам вовсе не казался расчлененным, и только после настойчивого усилия ввести
156 вильное> расчленение иногда возникало очень неустойчивое расчленение отдельных областей объекта. Соглашаясь с результатами Креча и Кэльвина, мы не можем согласиться с некоторыми замечаниями в адрес гештальтпсихологии. Во-первых, можно утверждать, что и их собственные наблюдения, и наши едва ли значат, что при определенных условиях принципы гештальтпсихологии не действуют. Конечно, гештальт-психологи никогда не настаивали на том, что близость всегда оказывается решающим фактором, даже когда силы организации, действующие в ином направлении, предельно сильны. Разве является возражением против закона притяжения тот факт, что самолет может оторваться от земли и часами парить;в воздухе? Во-вторых, на основании своих данных эти авторы возражают против положения о том, что эффекты близости воспринимаются. Когда много лет назад гештальтпсихологи сделали "предположение такого рода, они использовали термин, дабы возразить против представления о том, что организация является просто результатом научения, которое якобы постепенно трансформирует так называемые ощущения в объекты или группы. Этот термин вовсе не отрицает того, что организации требуется определенное время (очень короткое), чтобы завершить свою работу. Напротив, определенные феномены, такие, как у-движение, всегда рассматривались как указания, подтверждающие этот факт. В этой связи остается еще заметить, что эти авторы всего лишь подтвердили в частном виде тот фа"кт, что даже простые перцептивные структуры являются продуктом некоторого быстро протекающего развития, которое направлено от более однородного ко все более расчлененному. Геш-тальтпсихологи вполне знакомы и с этим представлением. Действительно, в работе Вертгей"мера, где рассматривались вопросы перцептивной группировки, это положение было ясно выражено много лет назад. Тенденция более.крупной организации препятствовать возникновению более дробных структур не ограничивается случаем объектов, состоящих из множества пятен. В последующих опытах мы использовали объекты иного рода, которые в свое время предложил также Вертгеймер. Буквы и слова как самостоятельные единицы с их знакомыми характеристиками могут исчезать, когда к ним присоединяется их зеркальное отображение. Только немногие люди, воспринимая этот объект, непроизвольно осознают тот факт, что верхняя часть объекта представляет слово (man). В маскировках такого типа ведущей является тенденция организации к образованию замкнутых фигур, которые настолько изменяют некоторые характеристики частей, что непроизвольно они уже не могут быть узнаны. Например, когда наш объект воспринимается как целое, то контур слова и его зеркальное отображение образуют связную область, приобретающую характер фигуры (что в свое время было описано Рубином) . Когда каждое слово
157 воспринимается раздельно, то контур слова является простой графической фигурой, однако внутри большего объекта слово и его буквы склонны терять свои знакомые характеристики и редко непроизвольно узнаются. Принцип, который включается здесь в действие, отличен от того, который действует в случае точечных объектов Вертгеймера. И все же в плане отношения между более круп-нон организацией и ее отдельными частями ситуации эти сходны настолько, что мы надеялись и с этим новым объектом получить сходные результаты. В опытах мы использовали объект, имевший 18 см в длину и 3 см в высоту. Расстояние между верхней и нижней половинками объекта изменялось в промежутке от 0 до 3,5 см через каждые 0,5 см\. В первом опыте эти объекты выступали в качестве фона, на котором предъявлялись две горизонтальные прямые примерно одинаковой длины, одна на 1,8 см выше, а другая-на столько же ниже объекта, и испытуемые должны были сравнить их длины. Время экспозиции было всегда 1,5 сек. После 6 сравнений объект убирался, а испытуемый должен был ответить, что он видел между линиями. В этих ответах очень часто встречались такие слова, как, \сердца>, . Слово было упомянуто только тогда, когда объекты предъявлялись при очень сильном разделении в пространстве, да и то лишь немногими испытуемыми.

Результаты 40 испытуемых по 5 на каждый промежуток, были следующими:
Промежуток (в см) 0 0,5 1 1,5 2 2,5 3 3,5 Число восприятий слова 0 0 0 0 1 0 2 1
" Д-р Мери Хенл однажды уже провела эксперименты такого рода, результаты которых не были опубликованы. Она нашла, что большая организация доминирует даже в том случае, когда слово и его зеркальное отображение отчетливо разведены в пространстве. Предыдущие опыты заставили нас предположить, что когда испытуемые увидят в первый раз такой объект, а затем отдельные надписи с постепенно возрастающим разделением, то сложившаяся уже установка воспрепятствует осознанию и опознанию слова, даже когда промежуток станет очень большим. Пробы при различных промежутках были выполнены поэтому с различными испытуемыми, по пяти на каждый промежуток. Нашими испытуемыми были студенты колледжей.

158 Только 4 из 40 испытуемых заметили, что им предъявлено хорошо знакомое слово, хотя в отдельных группах промежуток между этим словом и его зеркальным отображением был очень большой (даже при промежутках 3 и 3,5 см слово восприняли только трое из 10 испытуемых). Затем мы провели опыт в условиях привлечения внимания к таким объектам. Объективные условия, включая и время предъявления, были прежними. Горизонтальные линии также были оставлены на своих местах. И снова с каждым промежутком работало 5 испытуемых. Перед предъявлением объекта испытуемым давалась инструкция описать то, что они увидят, пока объект еще не убран экспериментатором. Горизонтальные линии не упоминались "в инструкции. Результаты 40 испытуемых, по 5 на каждый промежуток, были следующими:
Промежуток {в см) 0 0,5 1 1,5 2 2,5 3 3,5 Число восприятий слова 0 1 2 3 4 4 5 5
Примечательно, что даже когда испытуемые прямо направляют внимание на объекты, лежащие между линиями, промежутки в 0,5 и 1 см не приводят к устойчивому узнаванию слова. Из каждых 10 испытуемых не более 3 осознают "присутствие слова при таких условиях, и только, когда расстояние возрастает до 3 см, слово воспринимается уже всеми. Поскольку действие установки, препятствующее обнаружению слова, исключено, то остается только заключить, что для некоторых испытуемых слово все еще сильно подавляется более крупной организацией даже в том случае, когда промежуток достигает величины примерно 2 см. С другой стороны, различия между данными результатами и теми, что получены при отсутствии внимания к объекту, очень велики. При тех же самых объектах уже 24 (а не 4) испытуемых опознавали слово. Несомненно, что наши испытуемые замечали промежуток между половинками объекта. Мы часто просили испытуемых выполнить рисунок в соответствии с их описанием. По большей части рисунки эти состояли из двух раздельных фигур, даже когда испытуемые не узнавали слова, но именно при таких обстоятельствах фигуры меньше всего походили на слово или его зеркальное отображение.
^ НАСЫЩЕНИЕ И ВНИМАНИЕ
Таким образом, выводы, вытекающие из известных экспериментов по научению, нашли свое подтверждение и в только что описанных опытах. Теперь мы обратимся к вопросу, почему дей-159 ствие внимания направлено против тенденции более крупной организации подавлять расчленение восприятия. Пытаясь ответить на этот вопрос, мы должны обратиться к некоторым принципам естественных наук. Мы имеем в виду тот факт, что когда открытые системы получают энергию извне, процессы внутри них усиливаются, и системы стремятся к большей расчлененности. Наше предположение состоит в том, что действие внимания на зрительные объекты является частным случаем такого рода процессов. Предположим, что в закрытой системе инерция немедленно погашается трением. Такая система за всякую трансформацию своей внутренней структуры платит уменьшением пригодной для такой работы энергии. Когда эта энергия упадет до минимума, система окажется или в состоянии равновесия, или в устойчивом состоянии. Некоторые физики привлекают внимание к тому факту, что в таких состояниях распределение материалов или процессов внутри системы максимально гомогенно и симметрично. Основанием для этого, конечно, служит то, что энергия, которую затрачивает система на свою собственную трансформацию, тесно связана с различием, неоднородностью и асимметрией материалов и процессов. Простым примером является такая закрытая система, в которой возможна лишь одна частная трансформация, вызываемая единственной разностью потенциалов (понимаемой в более общем смысле слова). В этом особом случае разность потенциалов постепенно падает до минимума, и соответствующий процесс трансформации угасает. Настоящее правило приложимо лишь к закрытым системам как целым. Очень часто процессы в отдельных частях таких систем осуществляются в "противоположном направлении, . Это находится в полном соответствии с общим правилом до тех пор, пока возрастание энергии в одном месте системы сопровождается еще большим падением ее в другом, как это реально всегда и происходит. В этом случае часть этой системы, где изменения направлены в сторону возрастания энергии, представляет собой особый случай системы. В такой части целой, или закрытой системы энергия и интенсивность процессов могут возрастать, потому что остальные части системы играют роль источников, из которых эта особая часть может почерпнуть энергию. Когда энергия внутри такого рода открытой системы возрастает, существующие внутри нее различия и неоднородности подчеркиваются и могут достигать максимального значения. В предельно простых случаях открытая система такого рода может опять-таки быть способна лишь к одной трансформации. Эта трансформация (и содействующая ей разность потенциалов) будет теперь усиливаться вплоть до достижения своего высшего значения. Некоторые недавние высказывания об открытых системах создали впечатление, будто значение этого термина не всегда достаточно вразумительно. Авторы, которые думают, что открытые системы являются мистическими сущностями, к которым не приложимы

160 законы физики, совершают серьезную ошибку. Бесспорно, поведение некоторых открытых систем удивительно" Но нет оснований думать, что это поведение следует принципам, которые противоречат принципам физики. Верно, однако, что до сих пор физика уделяла внимание лишь немногим видам открытых систем и что, как следствие этого, отношение между поведением некоторых таких систем и принципами физики никогда не было ясно сформулировано.

Наиболее очевидными примерами открытых систем являются организмы. Они сохраняют (или даже увеличивают) энергию внутри себя, .поглощая энергию из своей среды. Если части среды, которые, таким образом, служат источником этой энергии, также включатся в рассмотрение, мы, конечно, опять "получаем закрытую систему, внутри которой организм образует открытую подсистему. В организмах поглощение энергии извне также приводит к восходящим процессам или к поддержанию их на некотором постоянном высоком уровне. То, что сейчас было сказано об организмах, приложимо и к некоторым их частям, например к зрительным проекционным зонам человеческого мозга. Совершенно независимо от энергии, поступающей за счет афферентных импульсов, зрительная кора может "получить энергию и от других частей мозга. Такая возможность, "как нам кажется, реализуется тогда, когда человек проявляет интерес к зрительному полю. Поскольку в этом случае выделение объектов в поле обостряется, то различия между разными частями этого поля подчеркиваются и т. д. Эти изменения опять приобретают хорошо знакомое уже направление развития внутри открытой системы, энергия для которого черпается извне. Нет необходимости в том, чтобы такому действию подвергалось все зрительное поле в целом. То, что мы называем, может быть направлено на отдельную часть зрительного поля. Внимание, та"ким образом, "привязывает другие части нервной системы (как-еще неизвестно) к такого рода зрительным объектам, и) делая это, оно, как нам кажется, повышает обсуждаемый уровень энергии. Поскольку же локальные различия опять усиливаются, то ясность локальных структур повышается. Наши опыты с точечными объектами ВертгеИмера могут служить примером такого рода эффектов внимания, поскольку в условиях, когда внимание не привлекается к объекту, объект этот воспринимается чаще всего как однородное распределение пятен. Под влиянием же внимания различия промежутков по вертикали и по горизонтали становятся гораздо более эффективными, и расчленение появляется там, где до тех пор оно было незаметным. Подобный же эффект внимание вызывает и в отношении слова и его зеркального отображения. Пока этот объект воспринимается без специального внимания, слово как единица восприятия остается не выявленным в общей структуре, несмотря

161 на значительный промежуток между двумя частями. Внимание изменяет эту ситуацию в направлении более специфической организации, при которой слово может выступить в своих известных характеристиках и, таким образом, быть опознанным. Следовательно, внимание действует в направлении расчленения и с этой стороны сопоставимо с теми физическими агентами, которые переносят энергию внутрь открытой системы извне. Если мы правы в предположении о том, что при определенных УСЛОВИЯХ перцептивного внимания энергия рассматриваемых зрительных процессов возрастает, то должна существовать возможность продемонстрировать этот факт в психологических экспериментах.

В соответствии с теорией, предложенной Кёлером и Воллахом, корковое представительство выделенного зрительного объекта окружается электрическими токами . Эти токи будут слабее или сильнее в зависимости от различия яркости внутри и вовне; но вскоре поток электрических зарядов непременно ослабнет из-за своего собственного электротонического действия (эффект насыщения) на ткань, какой бы высокой ни была его начальная интенсивность. Мы только что предположили, что когда внимание сосредоточено на объекте, лежащие в его основе кортикальные процессы будут усиливаться, и что. как следствие этого, объект выступит с большей ясностью; но соответствующее усиление тока будет также ускорять и его электротоническое действие, в итоге насыщение в критической области вскоре станет сильнее, и последействие фигуры также будет больше, чем в тех областях, которые представляют объекты, не привлекающие внимания испытуемого. Келер и Эмери (1947) уже приводили наблюдения, демонстрирующие этот факт. Если объект постепенно уменьшается (из-за), то он некоторое время занимает одно и то же место в пространстве. Теперь, если справа и слева от точки фиксации поместить одинаковые объекты, внимание может сосредоточиться на одном из них. Когда это случится, объект, на который испытуемый направил внимание, оказывается меньше. Если теперь внимание перемещается на другой объект, уже этот объект спустя некоторое время будет казаться меньше и т. д. Поскольку этот феномен подтверждает наши соображения, мы решили проделать следующие опыты. Наши первые пробы относились к влиянию зрительного внимания на хорошо известное последействие фигуры в третьем измерении зрительного пространства. После того как один объект некоторое время экспонировался по одну сторону от точки фиксации, предъявлялся второй (Т-объект) прямо на месте первого, который был смещен по направлению к наблюдателю; он казался ближе, чем контроль-162 ный объект, предъявлявшийся по другую сторону от точки фиксации на равном от неё расстоянии, и объективно в том же самом плане. Если внимание действительно усиливает насыщение, его влияние должно было бы проявиться в ситуации, когда сначала предъявляются два равных и симметрично расположенных объекта, работающих на насыщение (1-объекта), а затем точно на их месте-два других, также равных Т-объ-екта. При таких объективно выравненых условиях опыта сосредоточение внимания на том или другом 1-объекте на время, достаточное для возникновения насыщения, должно было приводить к смещению соответствующих Т-объектов в направлении от наблюдателя. Методика эксперимента описана Кёлером и Эмери . 1-объектами служили светло-серые квадраты (со стороной в 1,5 дюйма). Они предъявлялись на расстоянии 10,5 фута от испытуемого, который в течение 45 сек фиксировал отметку, находящуюся в трех дюймах впереди плоскости, в которой расположены объекты. Затем предъявлялись два Т-объекта (квадраты со стороной в 2 дюйма) в трех дюймах впереди точки фиксации, и испытуемый должен был сравнить их положение в третьем измерении. Одни испытуемые получали инструкцию сосредоточить внимание на левом 1-объекте, другие - на правом. Поскольку расстояние между квадратами и точкой фиксации было мало (около 1,2 дюйма), концентрация внимания только на одном из квадратов оказывалась практически невозможной. В такой ситуации, по-видимому, ширина области, на которую обращал свое внимание испытуемый, не могла быть установлена ad libitum (по произволу). Мы поэтому предлагали испытуемым сосредоточиться на фиксационной точке и одном из квадратов как на паре объектов. Это значительно более простая задача. От испытуемых не требовалось также немедленной оценки, поскольку многие эффекты последействия фигур обладают свойством возрастать до некоторой степени, пока воспринимаются Т-объекты. В данных экспериментах этот феномен был особенно ярким. Нашими испытуемыми были главным образом студенты, которые не знали о цели опытов. Из общего числа испытуемых (19) 7 получили инструкцию сосредоточиться на правом 1-объекте, остальные 12-на левом. Все они тестировались дважды. Во всех случаях перед началом опытов проверялось различение по глубине при концентрации внимания только на фиксационной точке. Было установлено, что острота его всегда была столь высока, что действительное измерение порога в наших условиях было затруднительно. Результаты наших опытов представлены в табл. 1, где плюс означает оценки, соответствующие ожидаемым, нуль-случаи отсутствия какой бы то ни было асимметрии в локализации Т-объ-ектов и минус-оценки, противоположные ожидаемым. и означают направления внимания, а цифры показывают, как много испытуемых дали оценку, принадлежащую каждой из

163 трех категорий. В последней колонке указаны уровни значимости без учета нулевых случаев. В итоге 31 оценка из 38 согласуется с ожидаемой; 4 расходятся и в 3 случаях различий не было замечено. Число испытуемых, проверявшихся при внимании к левой стороне поля, больше, поскольку нам показалось целесообразным увеличить их число, когда оказалось, что наблюдаемый эффект на этой стороне слабее.
Таблица 1
Действие внимания на насыщение: зрительные пробы
Направление Проба + 0 - P Правое Первая. . . . . 6 1 1 0,016

Вторая. . . . . 7 0 0 0,008 Левое Первая. . . . . 9 1 2 0,032

вторая. . . . . 9 1 2 0,032
Данные табл. 1 показывают такую асимметрию. Этот феномен может быть соотнесен с наблюдениями Хебба . Более специальное отношение может быть установлено к той асимметричности зрительного восприятия, которая была описана Геффрон Ц,стр.311-331]. Мы не стали повторять своих опытов в ситуации, когда Т-объ-екты смещались бы от наблюдателя. Нашу форму опытов следует признать более демонстративной . Дороти Диннерштейн и Келер провели однажды эксперименты, где исследовалось действие самонасыщения на объекты, предъявлявшиеся как перед, так и за плоскостью точки фиксации. Квадрат предъявлялся или за, или перед точкой фиксации, кроме того, или справа, или слева от нее. После периода насыщения положение насыщенного квадрата сравнивалось с положением квадрата, появлявшегося теперь по другую сторону точки фиксации, но в той же самой плоскости объекта. Во всех наблюдениях такого рода Т-объект воспринимался ближе точки фиксации вне зависимости от его объективного положения за или перед ней. Мы повторили эти опыты с 6 испытуемыми. Все их оценки подтвердили это правило. Это позволяет думать, что при определенных условиях самонасыщения глубина трехмерных зрительных структур должна уменьшаться. Что это действительно так, легко показать, предъявляя в стереоскоп две слегка диспаратные проекции трехмерного объекта) которым придается соответствующее с помощью фиксационной отметки по одну сторону от них. После периода насыщения по другую сторону отметки добавляются еще две проекции, одинаковые с первыми так, что-164 бы трехмерное положение старых и новых объектов поддавалось непосредственному сравнению. При этом обнаруживается, что глубина претерпевшего насыщение объекта резко уменьшается; он выглядит более плоским, нежели новый. Мы чувствовали, что эти результаты нуждаются в подтверждении. Кажется целесообразным также исследовать эту проблему в другой ситуации, например когда последействие, которое внимание может усилить (а может и не усилить), происходит в другой сенсорной модальности. В последующих опытах изучалось поэтому последействие фигуры в области кинестезий, где насыщение изменяет ширину Т-объекта. Будет ли это действие односторонне усиливаться (одна рука) в том случае, когда в ситуации, симметричной во всех других отношениях, внимание испытуемого сосредоточивается на этой стороне? Конечно, неизвестно лежат ли в основе внимания к кинестетическим ощущениям те же самые процессы, что и при концентрации внимания на зрительном объекте; однако) предположив это, мы провели следующие опыты. Методика эксперимента была описана Кёлером и Диннерштейн . В первом эксперименте два одинаковых 1-объекта в 2,5 дюйма шириной предъявлялись в две руки на 45 сек. Т-объект, который затем воспринимался испытуемым одной рукой, был шириной 1,5 дюйма. Другой рукой испытуемый подыскивал такое место на шкале, которое, как ему казалось, имеет ту же ширину, что и тест-объект. Во втором эксперименте ширина 1-объекта была равна 1 дюйму, ширина Т-объекта-1,5 дюйма. Таким образом, последействие создавалось в обоих экспериментах, а поэтому и соответствующие эффекты, вызывавшиеся односторонней концентрацией внимания, должны были бы иметь противоположное направление. Более того, в обоих экспериментах концентрация внимания на той стороне, где позднее предъявлялся Т-объект, оказывала одно, а концентрация на другой стороне-прямо противоположное влияние на процедуру измерения. Шкала всегда помещалась справа от испытуемого. Глаза испытуемого были закрыты. Поскольку субъективное равенство не обязательно совпадает с равенством объективным , первые два замера выполнялись без предварительного насыщения. При одном замере правая рука испытуемого помещалась на шкале тремя ступеньками выше точки объективного равенства (ТОР), при другом-тремя ступеньками ниже, действительная последовательность была одной для первой половины испытуемых и противоположной-для второй. Среднее значение субъективного равенства (СР) для всех 42 испытуемых было равно +0,93 одной ступени шкалы. Эта величина значительно отличалась от ТОР (р=0,01). Ширина площади, воспринятой правой рукой, была недооценена 28 испытуемыми, переоценена - 9, точно оценена - 5. В этом отношении наши результаты совпадают с результатами других исследователей .

165 Только некоторые из наших испытуемых были левшами. Средние значения СР для испытуемых, которые в последующих опытах сконцентрировали внимание на правой или левой стороне, не отличались значительно друг от друга. Дифференциальное последействие, измеренное после насыщения для каждого испытуемого, относилось к его СР как к нулю. Перед тем как начиналось насыщение, испытуемые получали инструкцию сосредоточиться на своих впечатлениях от одной руки. В качестве предлога говорилось, что их результаты будут сравниваться с результатами других испытуемых, которые во время тех же опытов будут заучивать некоторый материал наизусть. В табл. II указано число испытуемых, оценки которых совпали с ожидаемыми (+), тех, которые вовсе не обнаружили дифференциального эффекта (0), а также тех, которые дали оценки, противоречащие нашим ожиданиям (-). Из общего числа случаев (42} 35 оценок совпали с гипотезой; не было ни одной, ей противоречащей, а в остальных 7 случаях направление оценки установить не удалось. Уровень значимости брался для значимых проб, в число которых не включались. Как нам кажется, не может быть сомнения в том, что наши предположения оправдались. Предсказания оказались, менее успешными во втором эксперименте, чем в первом.
Таблица II
Действие внимания на насыщение: кинестетические пробы
Эксперимент Направление + 0 - P

I Правое. . . . . . 10 1 0 0,001

Левое. . . . . . 10 1 0 0,001

II Правое. . . . . . 8 2 0 0,004

Левое. . . . . . 7 3 0 0,008
Этого и следовало ожидать, если учесть, что выбор соотношений между величинами 1- и Т-объектов во II эксперименте был менее удачным. Поскольку оценки наших испытуемых, действительно, обнаружили количественное отклонение от СР, мы добавим еще следующую таблицу (табл. III), которая имеет отношение скорее к этим отклонениям, средним по результатам каждой группы, чем к прямым реальным оценкам. Под индексом SEm даны стандартные отклонения средних. Единицей измерения служит одна ступенька шкалы (1/12 дюйма).

166
Таблица III
Действие внимания на насыщение: дальнейшие данные по кинестезии
Эксперимент Направление Среднее SEm P

значение

I Правое. . . . . . +1,27 0,22 0,01

Левое. . . . . . -1,14 0,21 -0,01

II Правое. . . . . . -1,10 0,39 0,01

Левое. . . . . . +1,15 0,39 0,01
Таблица III подтверждает результаты, представленные в табл. II. Когда в такого рода экспериментах внимание направляется на кинестетические ощущения в одной руке, соответствующее насыщение усиливается. Итак, 1) на известных объектах, предложенных Вертгеймером, определялся примерный порог расчленения в условиях отсутствия внимания к объекту и в условиях внимательного восприятия. Порог всегда был очень высоким, но он был явно ниже при внимательном восприятии. Те же результаты были получены и в том случае, когда предъявлялись слова, расположенные на разных расстояниях от своих зеркальных отображений. В условиях внимательного восприятия слово как таковое виделось и опознавалось на значительно меньшем расстоянии от своего зеркального отображения; 2) внимание усиливает процесс, который лежит в основе восприятия объекта. Насыщение при этом ускоряется, и соответствующее последействие фигуры усиливается. Последействие фигуры как в третьем измерении, так и в кинестетической сфере обнаруживает это влияние внимания.
ЛИТЕРАТУРА
1. Gaffron М. Right and left in pictures. Art Quart., 2. Hcbb D. 0. Organization of behavior, 1949, 49. Kicin G. S. and_Krech D. Cortical conductivity in 1950, 311-331. the brain injured. , 21, 1952, 118-148 4. К о hlcr W. Perceptual organization and learning. , vol. 71, 1958. - 5.Kohler W. and Dinnerstein D. Figural after-effecis in kinesthesis, Miscellana Psychologica Albert Michotte. 1947, 199.

6. Kohler W. and Emery D. A. Figural after-effects ш the third dimension nf visual space. , 60, 1947, 159-201.

7. Kohler W. and Wallach H. Figural after-effects.
, 88, 1944, 269-357. S. Krech D. and Calvin A. D. Levels of perceptual organization and cognition. , 48, 1953, 394-400.

167 9.KrechevskyJ. An experimenfal investigation of the principle of proximity in the visual perception of the rat. , 22, I \tJO, 4\J i"\\\2\\J 10. Me Person A. and Renfrew S. Asymetry of perception of size between the right and left hands in normal subjects. , 5, 1953, DO-74. 11.Wertheimer M. Untersuchungen zur Lehre von der Gestalt
, 4; 1923. 301-350. " \\-"\\ tS.Wertheimer M. Constant errors in the measurement of figural aftereffects. , 67, 1954, 543-546.

168 Мерло-Понти (Merleau-Ponty) Морис (14 марта 1908 - 3 мая 1961) - французский философ феноменологического направления, в ряде мотивов близок экзистенциализму. Философское образование получил в Эколь Нормаль. Проф. в унте Лиона, в Сорбонне и в Коллеж де Франс (с 1952 г.) .где занял кресло Бергсона. Мерло-Понти формировался как мыслитель в условиях напряженного интереса к Г. Марселю и Сартру, много времени проводил над Гегелем. Через А. Гурвича и А. Шютца он испытал сильное влияние гештальтпсихологии. Из работы над неопубликованным наследием Гуссерля он вынес убеждение, что только разработка версии феноменологии позволит сохранить глубинные интуиции самого Гуссерля. Идея нового становится центральным мотивом в размышлениях Мерло-Попти. Отталкиваясь от анализа таких феноменов смыслообразовання. которые нельзя истолковать как результат произвольного и сознательного определения (таковы, но Мерло-Понти, феномены ориентированного перцептивного пространства, сексуальных значений, многие симптомы психопатологии и т. д.), он вводит представление об особом смыслообразующем начало, . Само тело, по Мерло-Понти, интимно проникнуто смыслом, не замкнуто на себе как вещь, но, напротив, открыто миру.

есть. В связи с этим Мерло-Понти настаивает на углубленном толковании не только как фундаментальной структуры сознания (как вслед за Ф. Брентано рассматривал ее Гуссерль), но и как глубинного характера отношения человека к миру вообще, его. Само тело есть своеобразная интенцио-нальность, . Экзистенция осуществляется в нескончаемом диалоге субъекта с миром. Так что мир конституируется для субъекта как \ответ> на то \вопрошание>, которым субъект раскрывает себя в мире. Субъект и мир только два полюса единого феноменального поля. Будучи своеобразной смысла в феноменальном поле, субъект - нечто большее, чем самые диалогические отношения, и все же, он никогда не может стать чем-то. вне диалога его не существует. И точно так же, как всегда ситуативен субъект, ситуативны и те смыслы, в которых открывается ему мир. В связи с этим Мерло-Понти указывает на специфически характер субъекта, на принципиальную и до конца неустранимую существования: оно никогда вовсе не ускользает от субъекта, как-то ему открывается, но всегда непрямо и никогда до конца, поскольку субъект никогда не может стать вне феноменального поля и поместить его перед собой. Бытие человека, по Мерло-Понти, является реализацией и раскрытием его экзистенции; все оно поэтому даже на самых высоких уровнях (например, речи и мышления) несет характер, недоступно прямому раскрытию и требует особых процедур феноменологического анализа, в понимании которого Мерло-Понти близок к позднему Гуссерлю.
Сочинения: . P., 1942;
. P., 1945; . P., 1960: . P., 1964, . P., 1964; . P., 1965: . P., 1968; . P., 1969; . P., 1971; . P.. 1971. Литература: A. De \V a el-hen s.

3. Последний психологический факт из тех, которые подтверждают вышеизложенную физиологическую схему моторного усиления воспоминания, есть чувство активного волевого усилия, сопровождающее волевое внимание. Уже выше, в историческом обзоре теорий внимания мы видели, что волевое усилие в процессе внимания составляло предмет исследования многих психологов. Одни из них остановились на простом констатировании этого факта и объявили его непостижимым и неразложимым основным фактом сознания (Рид, Д. Стюарт, отчасти Вундт, Джемс, Бальдвин), другие, более проница\ тельные и смелые, указали те психические обстоятельства, которыми может быть объясняем этот волевой характер внимания. Две теории заслуживают в этом отношении особенного рассмотрения, так как обе они заключают, несомненно, справедливые со" ображения. Одна из этих теорий объясняет волевой или активный характер внимания тем, что этот "процесс является обусловленным не сменой внешних ощущений, но процессом внутренних ассоциаций и притом ассоциаций идей с желаниями и приятными состояниями, т. е. интересностью объекта внимания. Таким образом, в процессе волевого внимания человек определяется не извне, а, так сказать, изнутри, от себя, своими интересами (Джемс Милль, Ваитц, Леман и др.). Другая теория справедливо указывает на источник чувства усилия, именно видит его в мускульных движениях, составляющих, как мы видели, основу внимания; такого мнения держатся Броун, Бэн, Льюс, Циген и др. Мы не будем здесь входить в специальный анализ чувства волевого усилия, так как этот вопрос будет в подробности изучен

142 нами в исследовании об <Элементах волевого движения>. Здесь же достаточно будет заметить, что усилие при внимании, несомненно, обусловлено моторным его элементом, и, таким образом, этот психологический факт тоже является вполне соответственным вышеизложенной физиологической схеме. Еще в этой же главе, исследуя явления внимания, обращенного на периферические части сетчатки, мы будем иметь случай говорить о природе чувства усилия. В начале этой главы мы поставили себе задачей выяснить, с помощью.какого процесса является интенсивное воспоминание, составляющее необходимый прецедент волевого внимания. Изложив затем принцип моторной теории усиления воспоминаний, мы указали, что прежде чем перейти к изложению ряда фактов, доказывающих, что почти во всех воспоминаниях есть двигательный элемент, должно разъяснить два предположения моторной теории, а именно о бледном и схематическом характере наших объективных воспоминаний о том, что усиление двигательной части комплекса воспоминаний ведет к усилению всего этого комплекса. Разъяснение первого "предположения повело к рассмотрению учения о психической функции субкортикальных центров и особенно Thalami optici. Разъяснение второго предположения повело к установлению вышеизложенной физиологической схемы и соответствующих ей психологических фактов. Таким образом, нам остается только обратиться теперь к разъяснению основного положения моторной теории внимания, именно к изложению ряда фактов, показывающих, что, действительно, в воспоминаниях обыкновенно существует моторный элемент, т. е. представления о движениях. Доказательство этого положения может быть затруднительно лишь в смысле embarras de richesse.

143 Рубин (Rubin) Эдгар Джон (б сентября 1886-1951) - датский психолог. Учился в университетах Копенгагена (1904-1119] и Гёттингена (1911-1914), где работал в лаборатории Г. Мюллера. В 1916-1918 гг.- доцент, в 1918-1922 гг. - лектор, а с 1922 г. - профессор экспериментальной психологии и директор психологической ла бор а тории Копенгагенского университета. Своей работой о феномене фигуры-фона Рубин оказал значительное влияние на геш-тальтпсихологию (см. Вудвортс. Экспериментальная психология. М., 1950).

Сочинения: . Kobenhavn, 1915 (нем. перевод: \Visue]] wahrgenomrnene Figuren>, 1921); , 1919; \Mennesker og hg\s>, 1937:

\ . Copenhagen, 1949, pp. 9-17; , ]956.

Литература: E. Rasmus-s en. , , november, 1951, Keben-havn, pp. 112-128; J. С. Bouman. . Stockholm, 1968 (в книге приводятся подробное изложение и анализ основной работы Рубина 1915 г., а также обширная библиография, касающаяся феномена фигуры и фона). Публикуемая ниже работа представляет собой тезисы доклада Рубина на IX Международном психологическом конгрессе в Йене (1925). Перевод А.А. Пузырея.

Э. РУБИН. НЕСУЩЕСТВОВАНИЕ ВНИМАНИЯ

145 Коффка (Koffka) Курт (18 марта 1886 - 22 ноября 1941) - немецкий психолог, один из основателей гештальтпсихологии. Родился в Берлине. Первоначальное увлечение философией (Кант, Ницше) сменилось интересом к экспериментальной психологии. после получения докторской степени у К. Штумпфа (1908) Коффка работает ассистентом О. Кюльпе и К. Мар-бе в Вюрцбурге, затем - Ф. Шумана во Франкфурте (1910). Во Франкфурте Коффка сблизился с М. Верт-геймером и В. Келером, совместно с которыми начал разрабатывать основные положения гештальтпсихологии. В 1911-1924 гг. Коффка - приват-доцент университета в Гиссене, с 1927 г. - профессор колледжа Смит-та в Нортхемптоне (США). Неоднократные поездки с лекциями в США и Англию в начале 20-х годов и особенно участие Коффки в Международном психологическом конгрессе в Оксфорде (1923) имели решающее значение для распространения и признания гештальтпсихологии. Коффка первым среди гештальт-психологов обратился к проблемам психического развития ребенка (1921) и памяти (1935). Его фундаментальные <Принципы гештальтпсихологии> (1935) по своей полноте и мастерству изложения до сих пор остаются непревзойденным сводом достижений гештальтпсихология с тонким и детальным анализом основных ее проблем. Многие годы Коффка был издателем журнала (\Психологические исследования>),

Сочинения: <Основы психического развития>. М.-Л., 1934; <Самонаблюдение и метод психологии>. В сб.: \Проблемы современной пси хологии>. Л., 1925; <Против мех" цизма и витализма в сопре" психологии>. <Психология " stalt-Theorie>. <Рзус\ vol. 19, pp. 551- Gestalt Psycho"

О ВНИМАНИИ

Ясное расчленение оказывается функцией поля в целлом и его отдельных характеристик, а не результатом предсуществующих анатомических условий. Из множества других в высшей степени показательных экспериментов упомяну лишь об одном, чтобы под-146 твердить положение о том, что структура поля в целом,а тем самым и ясность его частей определяются не размещением стимулов или фактором внимания,но фактическими единицами,по-рождаемыми организацией. Если составленная из штрихов вертикальная линия (рис.13) удаляется от точки фиксации настолко,что воспринимается ещё совершенно ясно, а наблюдатель сосредоточивает затем своё внимание на одной из центральных частей этой линии,то в результате оказывается,что эта часть вместо того чтобы подчёркивать-ся,редуцируется и видится теперь уже неясно. Больше того,ес-ли надлежащим образом подобрать соотношение размеров целого

и его частей то эта часть может вовсе исчезнуть,так что наблюдатель будет видеть пробел в том месте,где раньше видилась эта

линия.изолируя часть структурного целого,наблюдатель разрушает эту часть. Здесь мы видим безпорное доказательство тому, что именно более широкое целое как некий объективный факт определяет видимость своих частей,а вовсе не установка наблю-теля (...). Красивый эксперимент выполнил Гельб (1921). На большом листе картона было нарисовано двойное черное кольцо внешним диаметром 36 см с толщиной черных линий 8 мм и величиной зазора 5 мм. Испытуемый фиксирует монокулярно центр кольца. Свверху накладывается еще одно белое кольцо, в котором имеется щель примерно в 12Ї, и объект удаляется от испытуемого настолько, чтобы две дуги, видимые в щель, слились в одну, полностью поглотив разделяющее их белое поле. Если теперь верхнее кольцо снять, то можно ясно видеть двойное целое кольцо с белым промежутком между двумя черными окружностями. Аналогично, если вместо двойного черного кольца использовать цветное одинарное, а объект поместить на таком расстоянии от испытуемого, чтобы через наложенную сверху маску он "видел уже бесцветную дугу этого цветного кольца, то когда маска будет снята,

Соответствующий фрагмент работы Коффки см. ниже, стр. 149 (прим. ред.).

148 отношению ко многим другим, мы должны поставить вопрос о том, почему же он оказался выделенным. Пытаясь ответить на этот вопрос, мы обнаруживаем,что довольно часто выбираем сигналы только потому, что они оказываются наиболее пригодными для того, чтобы быть сигналами,потомучто сами по себе они уже несут определенный "характер требования",который позволяет им наполняться специфическим значением. Неожиданность, интенсивность и навязчивость телефонного звонка являются именно такого рода характеристиками. Внимание. Эти три характеристики перечислялись прежде в качестве "условий внимания" вместе с целым рядом других, которые мы лишь упомянем: определенные качества,такие как горький вкус,запах мускуса,жёлтый цвет,оказывают особенно сильное действие на внимание. Спор об условиях внимания,ко-торый четверть века назад был столь напряжённым и играл ведущую роль в психологической драме,вскре потерял всякий интерес для психологов. Причина этого,как мне представляетс,я лежит не столько в тех фактах,которые давали материал для этого спора,сколько в самом понятии или понятиях внимания, которые накладывали на него свой отпечаток. Мы не видим никакой пользы от разбора этих старых представлений. Вместо этого мы определим внимание в соответствии с нашей общей системой; вместе с тем мы получим такое его определение, "которое находится в полном соответствии с тем значением э того слова, в котором оно употребляется в обыденном языке. Когда мы однажды столкнулись с фактом внимания,мы сказали, что оно представляет стбой силу,исходящую от Эго и направленную к объекту. Это,конечно,и есть то,что обычно обозначается словом внимание,когда мы,например, говорим: <пожалуйста, обратите внимание на то,что я говорю> или: <пожалуйста, сосредо-точте внимание на своей проблеме>. Рассматривать внимание (как это делает Титченер, 1910) как просто качество, атрибут или некое измерение dimension) объектов в поле, называемое ясностью- значт лишать внимание его главной характеристики,

а именно его Эго-объектной взаимосвязанности. И если мы определяем внимание как Эго-объектную силу, то мы можем считать это справедливым в соотношении не только так называемого произвольного, но также и непроизвольного внимания. В первом случае силы исходят от Эго; во втором-преимущественно от объекта. Этот способ рассмотрения внимания не является, естественно, абсолюттно новым. Он просто не получил должного признания у тех психологов, которые желали исключить из своей науки Эго, а вместе с Эго и всю психологическую динамику. Но когда мы читаем определение Стаута (1909): <Внимание есть направленность мысли на тот или нной особенный объект, предпочитаемый другим>,-мы узнаем ту же общую идею. Действительно, мы должны предполагать определенное Эго для стаутов-с ко и <мысли>.

149 Интенсивность, неожиданность, навязчивость как условия внимания вносят в наше определение весьма определенный смысл. Внимание как некоторая сила внутри целостного поля может пробуждаться не непосредственно стимуляцией, но объектами поля, которые, в свою очередь, обязаны своим существованием стимуляции. Следовательно, мы должны сказать, что объекты, которые продуцируются сильными, неожиданными и навязчивыми стимулами, а также стимулами с особыми качествами, приобретают свой особый характер благодаря тому, что они воздействуют на Эго. Если эти старые положения об условиях внимания истинны, они вновь указывают на то, что <характер требования> может принадлежать не только потребностям Эго, но также и объектам в поле, которые этим Эго продуцируются.

ЛИТЕРАТУРА

1. Gelb A. Grundfragen der Wahrnehmungs psychologie. Ber. ub. d. VII, Kongr. f. exp. Psych. lena, SS. 114-116.

2. К off k a K. Perception: An Introduction to Gestalt-Theorie. 1922, pp. 551-585.

3. T itchener E. В. A Text-Book of Psychology, N. Y" 1910.

4. Stout G.F. Analitic Psychology, vol. 1. L., 1909.

Сочинения: <Исследование интеллекта человекообразных обезьян>. М., 1930; .

N.Y. - L., (1929); 3ed., 1959; Berlin, 1933; . N.Y., 1940; . Bern, 1958; . Berlin, 1968; . Berlin, 1971; . N.Y., 1971.

Литература: W. С. H. Pren-t i с e. , in S. Koch (ed.). Vol. 1. N.Y., 1959.

Включенная в хрестоматию работа Кёлера (, vol. 71, No. 3, 1958) выполнена им совместно с Полиной Адаме (P. Adams) и отражает характер его поздних работ. Так, особенностью данного исследования является, в частности, обращение Кё-лера к идеям общей теории систем, а также попытка установить тесную связь наблюдаемых психологических феноменов с электрохимическими процессами, протекающими в мозговой ткани. Перевод А. А. Пузырея

В. Келер и П. Адаме

ВОСПРИЯТИЕ и ВНИМАНИЕ

РАСЧЛЕНЕНИЕ И ВНИМАНИЕ

В одной из работ, посвященных проблеме перцептивной организации и научению, мы пришли к следующим выводам.

1. Во многих ситуациях научение не менее существенно для перцептивного расчленения, чем высокая степень организации.

2. Высокая степень организации оказывает на материал силь-.ное давление, противодействующее его расчленению. Такая сильная организация должна, по-видимому, преодолевать действие научения и препятствовать ему. Однако давление сильной организации может быть в известной мере преодолено испытуемым.

3. Порог расчленения внутри более сильной организации должен быть высоким . Этот порог будет, вероятно, ниже, но все-таки еще довольно высоким в том случае, когда испытуемый воспринимает материал, имея установку, облегчающую расчленение .

Эти заключения относятся к перцептивной фазе научения. Насколько нам известно, до сих пор [выполнено только два исследования, непосредственно относящихся к затронутой нами проблеме: одно, более раннее,-Кречевским и другое, не так дав-но,-Кречем и Кэльвином . Результаты в обоих случаях не противоречат нашим выводам.

Начиная с работы Вертгеймера о перцептивной группировке, для демонстрации феномена перцептивной организации ис-152 пользуются особого рода объекты,один из которых представлен на рис 15. Такой объект в целом воспринимается как некая крупная еди-ница,имеющая форму квадрата. Когда внутри этого квадрата образуются горизонтальные (или вертикальные) ряды точек, они всё-таки остаются частями этой более крупной организации. Действительно, тот факт, что в таких объектах те или иные ряды пятен образуют горизонтальные (или вертикальные) линии, является демонстрацией феномена расчленения. Это было подчеркнуто Кречем и Кэльвииом, которые использовали такие объекты в своих экспериментах. Эти исследователи не измеряли порог расчленения объектов Вертгей-мера, тем не менее их результаты показывают, что он должен быть очень высоким: даже когда между пятнами в расстояния между пятнами в одном направлении были значительно больше, чем в другом, испытуемые нередко совершенно не замечали этого, несмотря на многократное предъявление объектов. Можно было бы возразить, что это обусловлено тем, что время предъявления объектов очень мало (0,06 сек). Это возражение неверно. Порог расчленения таких объектов столь же высок и тогда, когда время экспозиции значительно больше. Недавно мы показали это в очень простых экспериментах, где объекты предъявлялись в течение одной или даже нескольких секунд. Чтобы получить величину порога расчленения, мы меняли отношение расстояний между пятнами по горизонтали и вертикали. Одни наблюдения были сделаны, когда испытуемый рассматривал объект как фон, что означало отвлечение внимания от объекта, другие-когда от испытуемого настойчиво требовали обращения "к объекту как таковому. В первой серии наших экспериментов мы предлагали первое задание. Объекты были составлены из черных кружочков (1/8 дюйма в диаметре), которые прикреплялись к.квадрату из белого картона (со стороной "в 7 дюймов). В одном направлении (вертикальном либо горизонтальном) расстояние между кружочками сохранялось неизменным, а именно 13/16 дюйма. В другом направлении оно уменьшалось от 12/16 до 4/16 дюйма. Для предохранения объектов они закрывались сверху целлофаном. Контраст между кружочками и фоном при этом почти не менялся.

Непосредственно после шести оценок испытуемого экспериментатор убирал объект "и просил испытуемого описать фон, на котором воспринималась фигура. Результаты, полученные пр"и таких условиях, мало отличались друг от друга. Иногда сообщалось, что кружочки были размещены случайным образом; более часто-что они организованы в вертикальные или горизонтальные ряды. Наконец, в отдельных случаях отмечалась только горизонтальная или только "вертикальная организация. Поскольку \фактическая расчлененность по одному направлению сопровождалась подавлением соответствующих отношений в другом направлении, то лишь этот последний случай можно рассматривать как указание "на то, что расчленение действительно произошло. В одной половине наших опытов изменялись промежутки по вертикали, в другой-по горизонтали. Испытуемыми были студенты разных колледжей. В опытах, где объект выступал в качестве фона, результаты 20 испытуемых были следующими. При постоянстве промежутков по горизонтали или вертикали-12/16 дюйма и сокращении промежутков:по вертикали или горизонтали-до 7/16, 6/16, 5/16, 4/16 дюйма расчленение в вертикальном направлении отмечалось соответственно 0,1,2,4 раза, а в горизонтальном направлении-0, 0, 1 и 4 раза. Поскольку каждый испытуемый имел дело лишь с одним соотношением промежутков, эти результаты не зависели от какой-.либо особой <установки>. Известное совпадение результатов в обеих сериях указывает на то, что в условиях наших опытов и для сравниваемых испытуемых верхняя граница порога расчленения лежит между 5/16 и 4/16 дюйма. Определенный таким образом порог оказывается чрезвычайно высоким. Будем считать, что в среднем порог лежит в области 9/32 дюйма. В следующей серии наших опытов испытуемым предъявлялись объекты того же типа с инструкцией описать каждый из них сразу же "после предъявления. Теперь объект выступал уже не в качестве фона восприятия - на него прямо направлялось <внимание>. Мы даже и не пытались ввести какую-либо специальную установку помимо этого простого требования внимания к объекту.

Едва заметные в слабом сиянии, широко раскинулись кривые ветви дуба. Ветер со стуком сталкивал их друг с другом. Хлюпали под ногами мокрые опавшие листья. Они обошли ствол и увидели ее рядом с покрытым железным панцирем то ли быком, то ли конем.

Богиня, - вымолвил Хайдхин и, упав на одно колено, склонил голову. Но, когда он снова поднял ее, лицо выражало твердость. Если копье Хайдхина и дрожало, то лишь от дикой радости, рвущейся из груди.

Теперь ты сама поведешь нас в бой?

Флорис устремила взгляд поверх его головы. Он стоял, гибкий и сильный, в темной одежде, с суровым и замкнутым лицом, несущим отметины долгих лет походной жизни; стальной наконечник его оружия сверкал в луче прожектора.

Тень Хайдхина падала на Эдх.

Нет, - произнесла Флорис. - Время войны миновало.

Все римляне мертвы? Ты всех поразила? - Его голос дрожал от волнения.

Эдх отступила в сторону.

Они живы, - ответила Флорис, - как будет жить и твой народ. Слишком много погибших в каждом племени, и у них тоже. Они хотят мира.

Левая рука Хайдхина присоединилась к правой, держащей копье.

Я не хочу, - прохрипел он. - Богиня слышала мою клятву на берегу. Когда они будут убегать, я стану кусать их за пятки. Не будет им покоя ни днем, ни ночью. Должен ли я посвящать тебе смерти моих врагов?

Римляне останутся. Но они вернут народу его права. Этого будет достаточно.

Как громом пораженный, Хайдхин тряхнул головой. Он переводил взгляд с одной женщины на другую, затем прошептал:

Богиня, Эдх, неужели вы обе отступаетесь? Не могу поверить.

Он словно бы не заметил, как Эдх потянулась к нему через разделяющий их ветреный мрак. Ее голос умолял:

Батавы и остальные, они ведь не нашего племени. Мы уже достаточно для них сделали.

Уверяю тебя, условия будут почетными, - сказала Флорис. - Твоя работа окончена. Ты получишь то, чему будет рад и сам Берманд. А Веледа должна известить всех, что боги требуют сложить оружие.

Никогда ни ты, ни я не прекратим войну, пока я жив, а римляне у власти. Мы поклялись и отдали земле нашу единую кровь.

Ты освободишь ее от клятвы, - требовательно сказала Флорис. - Как это уже сделала я.

Не могу. И не стану. - Пронизанные болью, его слова внезапно обрушились на Эдх. - Ты забыла, как эти собаки сделали тебя своей сучкой? Тебя больше не заботит собственная честь?

Эдх упала на колени, закрывшись руками.

Нет, - закричала она. - Не надо, нет, нет.

Флорис шагнула к мужчине. В ночи над ними Эверард нацелил парализатор.

Имей совесть, - произнесла она. - Не волк же ты, чтобы рвать зубами ту, кого любишь?

Хайдхин рванул одежду в стороны, обнажив грудь.

Любовь, ненависть… Я человек и дал клятву асам.

Поступай как знаешь, - сказала Флорис. - Только оставь мою Эдх. Помни, ты обязан мне жизнью.

Хайдхин поник. Привалясь к древку копья, Эдх скорчилась у его ног, а ветер бушевал вокруг, и, как под веревкой висельника, скрипело дерево.

Однако он тут же рассмеялся, расправил плечи и взглянул прямо в глаза Флорис.

Ты права, богиня, - сказал он. - Да, я должен уйти.

Он опустил копье, схватил его обеими руками чуть ниже наконечника, всадил острие себе в горло и одним резким движением качнул лезвие из стороны в сторону.

Вопль Эдх перекрыл вскрик Флорис. Хайдхин рухнул на землю. Заблестела черная в ночи кровь. В предсмертной агонии он продолжал корчиться, из последних сил вцепившись пальцами в траву.

Стой! - рявкнул Эверард. - Не пытайся спасти его. Эта проклятая воинственная культура - у него оставался только один выход.

Какой ужас…

Да, но подумай о каждом, кто останется жив, если мы все сделаем верно.

Сможем ли мы теперь? Что подумает Берманд?

Пускай думает. Прикажи Эдх не отвечать ни на какие вопросы. Ее появление здесь, за десяток миль от башни, этот человек, не захотевший положить конец жестокости, но убивший себя, Веледа, говорящая о мире, - вся эта таинственность прибавит ей весомости, скажется на убедительности ее речей, хотя, я думаю, люди и так придут к правильным выводам.

Хайдхин затих. Он словно даже стал меньше. Кровь растеклась вокруг и пропитала землю.

Сначала нужно помочь Эдх, - сказала Флорис.

Она подошла к женщине, та поднялась и стояла, будто окаменев. Платье и плащ Эдх были залиты кровью. Не обращая на это внимания, Флорис обняла ее.

Ты свободна, - пробормотала она. - Он ценой своей жизни дал тебе свободу. Помни об этом.

Да, - вымолвила Эдх, глядя в темноту.

Теперь ты можешь провозглашать мир на земле. Ты должна.

Флорис все не отпускала ее, отдавая свое тепло.

Скажи мне, как, - проговорила Эдх. - Объясни мне, что говорить. Мир опустел.

Ох, дитя мое, - дыхание Флорис терялось в седеющих волосах Веледы.

Храни добро в сердце. Я обещаю тебе новый дом, новую надежду. Хочешь услышать об этом? Это небольшой зеленый остров в море.

Жизнь понемногу возвращалась к Эдх.

Спасибо. Ты так добра. Я сделаю все, что смогу… во имя Найэрды.

Теперь пойдем, - предложила Флорис. - Я доставлю тебя обратно в твою башню. Усни. Сон облегчит твое горе. Потом подумай над тем, что ты будешь говорить вождям и королям. Когда они придут к тебе, передай им слово мира.

Глава 19

Свежий снег укрыл пепелища, служившие когда-то пристанищем людям. Там, где можжевельник сумел удержать снег в своей темной зелени, он и сам казался белым. Солнце, висящее над южным краем земли, отбрасывало на снег небесно-голубые тени. Тонкий лед на реке с наступлением дня таял, но все еще держался коркой в тростниковых зарослях по берегам, а отдельные льдинки не спеша плыли по течению в сторону севера. Темная полоска на восточном горизонте отмечала границу дикой местности.

Берманд со своими людьми ехал на запад. Копыта глухо стучали по промерзшей земле, восстанавливая старую дорожную колею. Дыхание паром вырывалось из ноздрей и окаймляло изморозью бороды. Морозно поблескивал металл. Всадники лишь изредка обменивались словами. Лохматые, в мехах и войлочных одеждах, они выбрались из леса и направились к реке.

Впереди показался остов деревянного моста, за ним торчащие из воды быки. На противоположном берегу виднелись такие же остатки. Работники, разобравшие середину моста, присоединились к легионерам, что выстроились на той стороне. Римлян прибыло так же мало, как и германцев. Латы их блестели, но килты и плащи были оборваны и в грязи. Плюмажи на командирских шлемах совсем потеряли цвет.

Берманд бросил поводья, спрыгнул с лошади и ступил на мост. Башмаки его застучали по настилу. Цериалис уже ждал. Добрый знак, ведь это Берманд попросил о переговорах - хотя это не имело теперь большого значения, потому что и так ясно было - переговоры будут.

У края своей половины моста Берманд остановился. Двое коренастых воинов пристально разглядывали друг друга через разделявшее их пространство. Под ними, неся свои воды к морю, клокотала река.

Римлянин расцепил ладони и поднял правую руку.

Приветствую тебя, Цивилис, - произнес он. Привыкший обращаться к войску, он легко преодолевал голосом расстояние между ними.

Приветствую тебя, Цериалис, - ответил Берманд столь же громко.

Нам нужно обсудить условия, - произнес Цериалис. - Трудно это делать с предателем.

Он произнес эти слова уверенным, не терпящим возражения тоном, но Берманд воспринял их без обиды.

Я не предатель, - спокойно ответил он на латинском. Затем подчеркнул, что встречается не с легатом Вителлия: Цериалис служил Веспасиану. И напомнил, что за долгие годы тогда, до войны, Берманд Батав, он же Клавдий Цивилис, оказал Риму немало услуг.

Часть III

* * *

Охотник по имени Гутерий часто ходил на охоту в дикий лес, так как был беден и участок имел не слишком урожайный. Прекрасным осенним днем, вооруженный луком и копьем, он отправился в лес. Гутерий не рассчитывал на крупную дичь, которая стала редкой и пугливой. Он собирался на ночь поставить ловушки для белок и зайцев, а затем двинуться дальше, в надежде подбить, может быть, глухаря. Хотя он был готов и к тому, что ничего стоящего ему не попадется.

Путь охотника лежал в обход залива. Прибой яростно колотился о прибрежные скалы, и белые барашки волн теснились на поверхности, несмотря на то что наступил отлив. Какая-то старая женщина шла по берегу, наклоняясь и выискивая, что море выбросило на берег: раскрытые раковины или дохлую рыбу, не слишком порченную. Беззубая, с узловатыми слабыми пальцами, она двигалась так, словно каждый шаг причинял ей боль. Рваную одежду трепал резкий ветер.

Добрый день, - поздоровался Гутерий. - Как жизнь?

Совсем плохо, - ответила старуха. - Боюсь, если ничего не найду пожевать, не смогу и до дома доковылять.

Да, плохи твои дела, - сказал Гутерий и достал из сумки хлеб и сыр, что прихватил для себя из дому. - Возьми половину.

У тебя доброе сердце, - произнесла старуха дрожащим голосом.

Я не забыл свою мать, - объяснил охотник, - и почитаю Нехаленнию.

А не мог бы ты отдать мне весь хлеб и сыр? - спросила она. - Ты молодой и сильный.

В 1925 г. датский психолог Эдгар Джон Рубин выступил с докладом «Несуществование внимания» на IX Международном психологическом конгрессе в Йене. Он сказал, что представление о внимании характерно для наивного реализма, и что в психологии оно становится источником псевдопроблем и вызывает к жизни фикцию формальной и абстрактной деятельности души. И, пожалуй, нет ни одного автора, серьезно исследующего природу внимания, который не высказал бы своих сомнений на сей счет.

2. Понадобилось более 30 лет для того, чтобы Вольфганг Келер (Kхhler) написал совместно с Полиной Адамс (Adams P.) статью «Восприятие и внимание» («Perception and attention») [«Amer.J. of Psychol.», vol. 71, № 3, 1958], выход которой в свет реанимировал тему внимания и вызвал к ней научный интерес. Работа В.Келера и П.Адамс создала научный импульс целому потоку теоретических, экспериментальных и прикладных исследований внимания на разных уровнях его психической организации. Основательно, глубоко и нетривиально изучаются с помощью филигранных экспериментальных парадигм сенсорное внимание, перцептивное внимание, интеллектуальное внимание, эмоциональное внимание, моторное внимание. Это проблематика проходит через личностный интеграл и индивидуальный дифференциал субъекта.

3. Психологический анализ и обоснование природы внимания показали, что внимание, прежде всего по своему месту и роли в целостной психике, является сквозным психическим процессом наряду с памятью и воображением – сквозным в самом прямом смысле этого понятия [Веккер Л.М., 1983, 1999].

4. Организация психических процессов есть способ движения живых систем в направлении от хаоса и беспорядка к стабильности и структуре, от неопределенности («нечто») к определенности и отождествлению с реальностью как она есть на самом деле [Ланге Н.]. Основной формой, в которой воплощены возможности противостояния энтропии, является временная психическая интеграция. Она производится под контролем внимания, что требует энергетического обеспечения.

5. Характеристики внимания – объем, колебания, концентрация, распределение, переключения и др. – обусловлены специфической организацией психического времени и психического пространства, а также операциональным составом психики, который определяется связью с речевыми действиями (операторно – символическим языком).

6. В контексте вопроса «сознание и внимание» следует подчеркнуть, что если бы не существовало временной (и, само собой разумеется, пространственной) организации психики, то сознание, а наряду с ним и внимание были бы вообще невозможны.

Интегративная функция процесса внимания является производной от более общей, то есть базовой интегративной функцией психического пространства и времени.

7. В широком смысле внимание – универсальный способ работы психики в трех основных режимах: непроизвольном, произвольном и постпроизвольном. Непроизвольный режим работы обусловлен структурой внешнего поля и физическими параметрами внешних раздражителей, произвольный – структурой внутреннего поля субъекта, т.е. совокупностью параметров, характеризующих самого человека и его деятельность. Феноменальное поле внимания включает и объект и субъекта.

8. Основой формирования принципиально нового вида внимания – постпроизвольного является динамика организации непроизвольного (периферического) и произвольного (фокального) внимания, их взаимодействия и взаимовлияния. Во всех видах внимания – непроизвольного, произвольного и постпроизвольного – представлен факт фиксированного объема его: он инвариантен относительно множества стимуляции.

9. Среди психологов-экспериментаторов существует общее согласие в отношении двух признаков внимания: интенсивности (повышением перцептивной, умственной и двигательной активности) и избирательного характера (преобладанием одной формы деятельности над всеми другими возможными в тот момент). Эти признаки могут быть выражены в терминах теории информации.

10. Первый, интенсивность, касается количества информации, переданной из внешней и внутренней среды и использованной в поведении; второй, избирательность, учитывает факт, что передающая способность в организме ограничена и предполагает операцию выбора [Берлайн].

11. Максимум внимания непроизвольного и произвольного представляют две совершенные антитезы: в одном случае требуется наибольшее притяжение, а в другом – наибольшее сопротивление. Это два противоположных полюса, между которыми лежат всевозможные ступени до точки, где по крайней мере в теории обе формы сливаются друг с другом. Впечатления, связанные с постпроизвольным вниманием, обусловленным интересом к предмету внимания, могут быть названы мотивами внимания, пожалуй, они даже сливаются с самим предметом («эффект погружения»), благодаря чему и попадают в фокус нашего внимания; при этом они не сопровождаются чувством усилия в отличие от произвольного внимания.

Внимание теснейшим образом связано с уровнями бодрствования (степенями и величинами активации) в шкале «сон – сознание».

Представление о внимании характерно для наивного реализма. В психологии оно становится источником псевдопроблем. Для наивного реализма внимание означает субъективное условие или активность, содействующую тому, чтобы предметы переживались с высокой познавательной ценностью, т. е. чтобы вещи переживались такими, какими они согласно представлениям наивного реализма и являются в действительности. Уже из-за этой оценочной точки зрения представление о внимании непригодно для психологии. Впрочем, внимание есть взрывчатое вещество и для самого наивного реализма, поскольку его основная установка состоит в том, что субъективность и видимость совпадают. Если внимание есть обозначение субъективных условий переживания, которым и ограничиваются, то, вместо того чтобы проводить реальные исследования, закрывают глаза на главную тему психологии, а именно на раскрытие и исследование этих субъективных условий переживания. А поскольку эти условия, которые частично анализируются в "психологии задачи", от случая к случаю изменяются, то и внимание означает, хотя над этим, как правило, не задумываются, либо нечто весьма неопределенное, либо нечто неоднородное, в разных случаях различное. Поэтому-то ни одно определение внимания и не могло удовлетворить психологов, тогда как внешне можно было все объяснить вниманием. Поэтому-то в действительности внимание как объяснительный принцип должно было исчезать всякий раз там, где исследование проникало в феномены и раскрывало их условия и факты. Поскольку термин "внимание" не обозначает ничего определенного и конкретного, то, чтобы все-таки поставить ему в соответствие некую реальность, легкомысленное предположение вызывает к жизни фикцию формальной и абстрактной деятельности души.

Слово "внимание" является в большинстве случаев излишним и вредным. Когда, например, некто Майер смотрит в свою тетрадь, то псевдонаучно это можно выразить так: "Майер направил свое внимание на тетрадь".

По-видимому, говорят так не только ради изысканности выражения, но также и для того, чтобы открыть дорогу опасному недоразумению, будто в нашей познавательной жизни имеется некий

прожектор, который перемещается то туда, то сюда по воспринимаемому предмету. Воспринимаемых предметов нет в наличии, но они как будто только того и ждут, чтобы внимание как некий прожектор высветило их, они возникают лишь при содействии всех субъективных условий.

Так называемые типы внимания суть лишь описательные характеристики поведения различных людей и не имеют объяснительной силы. Вместо того чтобы сказать просто, что Майер неустойчив, говорят, что Майер относится к неустойчивому типу внимания.