Сколько было штрафбатов в вов списки. Правда о штрафбатах: штрафные подразделения ссср и германии

В последние годы стали появляться фильмы и публикации, якобы разоблачающие громкие шокирующие моменты истории Великой Отечественной. Однако в основе многих будоражащих общественное сознание тем лежит банальный запрос современного рынка на сенсационную информацию. Одной из таких спорных и неоднозначных страниц истории минувшей войны стали штрафные роты и батальоны. Ясность в этот вопрос вносят как архив ВОВ по фамилии участников дисциплинарных подразделений, так и воспоминания самих ветеранов. Нужно сказать, что многие из тех, чьи предки попадали в штрафные роты или батальоны, далеко не всегда достаточно осведомлены о подробностях службы в особых условиях, ведь нередко участники тех событий предпочитали не распространяться о том, через какие испытания им пришлось пройти.

История образования и основы организации

Штрафные формирования появились в Красной армии летом 1942 года по личному приказу И. В. Сталина. Необходимость образования таких дисциплинарных подразделений объяснялась тем, что число солдат и офицеров, совершивших преступления незначительной тяжести, было достаточно внушительным, чтобы позволить этой категории военнослужащих отбывать наказание в местах лишения свободы в сложное военное время. Данное положение дел подтверждает и военный архив. Поиск по фамилиям тех, кто сражался в статусе штрафника, даёт ответы на вопросы относительно этого явления.
В дисциплинарные подразделения попадали солдаты и офицеры за проступки, связанные с нарушением устава и невыполнением приказа, но не повлекшие тяжких последствий, а также за трусость, дезертирство, малодушие и разгильдяйство. В штрафбаты направлялись только офицеры, а в штрафные роты – солдаты, сержанты и старшины. За всё время ведения боевых действий насчитывалось 65 штрафных батальонов и чуть больше тысячи штрафных рот. Срок пребывания в формированиях данного вида ограничивался 3 месяцами (или до первого ранения). Офицеры, попавшие в штрафбаты, лишались званий и наград, однако после освобождения, как правило, полностью восстанавливались в правах. Тем не менее за героизм, проявленный в боях, штрафники нередко награждались орденами и медалями. Архив ВОВ по фамилии участников содержит в своих хранилищах немало личных дел, в которых имеются отметки о героических эпизодах во время службы в штрафных батальонах.
Командовали штрафниками простые кадровые офицеры, не имевшие никаких взысканий. По сравнению с командирами обычных строевых частей, эти офицеры имели некоторые льготы и преимущества. Женщины, служившие в РККА и совершившие проступки, не зачислялись в штрафные подразделения, а отправлялись в тыл.
Были подобные дисциплинарные формирования и в армии вермахта.

Правда и вымысел

В кинематографе и современной литературе можно наблюдать ряд ляпов, связанных со штрафными частями. Эти выдумки полностью опровергает военный архив; поиск по фамилиям в нём проясняет многие моменты тех событий. Так, например, бытует мнение, что значительную часть штрафников составляли политические заключённые и уголовники, а некоторые из них якобы даже верховодили в подразделениях на уровне командиров, а точнее, паханов. На самом деле в штрафбатах зеков не могло быть по определению. Небольшое количество уголовных элементов попадало в штрафные роты, но об их доминировании в коллективах не могло быть и речи.

Некоторые так называемые историки любят смаковать миф о том, что всю тяжесть войны на своих плечах вынесли штрафники. Это не так. Число солдат и офицеров, прошедших через дисциплинарные батальоны и роты за всю Великую Отечественную, едва превышало 1% от общего числа всех военнослужащих военного периода. Другое дело, что штрафбаты и штрафные роты всегда оказывались в самом пекле, из-за чего потери в этих подразделениях значительно превышали средние показатели. Тот, кто хочет убедиться в этом, может лично заглянуть в архив ВОВ; по фамилии участников кровавых сражений можно проследить боевой путь формирования и, соответственно, число потерь. Только следует помнить, что рядом со штрафниками также отчаянно бились воины из обычных передовых полков и дивизий.

Многие современные фильмы о войне красочно демонстрируют жестокость своих же заградотрядов, уничтожавших тех, кто посмел отступить без приказа, и якобы штрафных частей это касалось в первую очередь. И это неправда. Заградотряды действительно существовали, но было их не так много, как об этом пишут охотники за сенсациями, и никаких особых предписаний насчёт штрафников они не имели. Кстати, аналогичные заградительные подразделения существовали и у противника.

Есть у нас и такие грамотеи, которые утверждают, что у бойцов штрафбатов катастрофически не хватало оружия и что кормили их по остаточному принципу. Опять сказки! Все воинские части на передовой снабжались оружием и продовольствием одинаково. Просто, оторвавшись от тылового обеспечения или оказавшись в окружении, у любого подразделения возникали трудности с боеприпасами и пропитанием. Приписывать эту проблему только штрафным частям некорректно.

Таким образом, не стоит стыдиться, если в процессе выяснится, что ваш предок в какой-то момент оказался в штрафбате или штрафной роте – военный архив, поиск по фамилиям в котором вполне может предоставить и такую информацию, часто свидетельствует о крутых поворотах в биографиях красноармейцев. Ошибки допускают все, хотя цена проступков, совершённых в военное время, может быть непомерно высокой. Тем не менее многие солдаты и офицеры, прошедшие дисциплинарные части, искупили свою вину кровью, а многие совершили подвиги и даже были удостоены звания Героя Советского Союза.

При написании статьи использовались сведения из воспоминаний людей, прошедших через штрафные роты.

При использовании материалов с сайта, прямая ссылка на источник обязательна.

Для начала небольшой ликбез, что такое штрафной батальон и история этого явления. Штрафные части - специальные воинские формирования в армии, куда во время войны или боевых действий в качестве своеобразного наказания направляются провинившиеся военнослужащие, совершившие самые разные преступления. Впервые в России штрафные формирования появились еще сентябре 1917 года, однако из-за полного коллапса в государстве и развале в армии, данные части не принимали участия в боях и были впоследствии расформированы. Штрафные батальоны в РККА появились на основе сталинского приказа №227 от 28 июля 1942 года. Формально, данные формирования в СССР существовали с сентября 1942 по май 1945 года.

Миф 1. «Штрафные части в РККА были многочисленны, половина красноармейцев воевала в штрафбатах».

Обратимся к сухой статистике численности штрафников в СССР. Согласно, архивным статистическим документам, численность (округленно) штрафников в РККА: 1942г. - 25 т. 1943г. - 178 т. 1944г. - 143 т. 1945г. - 81 т. Всего - 428 т. Таким образом всего в штрафных частях во время великой отечественной войны побывало 428 тысяч человек. Если учесть, что за время Великой Отечественной Войны, ряды вооруженных сил Советского Союза прошло 34 млн. человек, получается доля солдат и офицеров которые были штрафниками не более 1,25%. Исходя из приведенных выше статистических данных, становиться понятным, что численность штрафных батальонов сильно преувеличена и влияния штрафных частей на общую обстановку как минимум не решающая.

Миф 2. «Штрафные части формировались только из заключенных и преступников СССР».

Данный миф разбивает собственно текст самого приказа №227. «…Сформировать в пределах фронта от одного до трех (смотря по обстановке) штрафных батальонов (по 800 человек), куда направлять средних и старших командиров и соответствующих политработников всех родов войск, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, и поставить их на более трудные участки фронта, чтобы дать им возможность искупить кровью свои преступления против Родины». Для рядовых бойцов и младших командиров, виновных в аналогичных нарушениях, в пределах армии создавалось от 5 до 10 штрафных рот (от 150 до 200 человек в каждой). Таким образом стоит отличать штрафную роту и батальон, это принципиально разные боевые части.

Штрафные батальоны формировались из офицерского состава, которые провинились перед социалистическим отечеством, а не преступники, которых специально собрали в отдельный батальон, что бы их «немцы убили». Конечно, в штрафные части могли попасть не только военнослужащие, направлялись так же и лица, осужденные органами Советского Союза, но судам и военным трибуналам было запрещено отправлять осужденных в качестве наказания в штрафные части лиц, которые были замешаны в контрреволюционной деятельности, а так же лиц осужденных за грабежи, разбой, многократное воровство и всех лиц которые имели в прошлом судимость за выше перечисленные преступления, а так же тех кто не один раз дезертировал из РККА. По остальным делам, для отправки лица на службу в штрафные части, учитывалась личность осужденного, подробности совершения преступления и другие подробности дела. Не всем и не каждому выпадал шанс искупить своё преступление кровью перед Родиной.

Миф 3. «Штрафбаты были небоеспособны».

Однако наоборот, штрафные батальоны отличались серьезной боеспособностью и ставили эти части на самые опасные, и трудные участки фронта. Штрафные батальоны не нужно было насильно поднимать в бой, желание вернуть офицерские погоны и реабилитироваться перед Родиной было крайне велико.

По воспоминаниям Александра Пыльцина (российский и советский писатель, участник Великой Отечественной войны, историк. Награждён дважды орденом Красной Звезды, орденом Отечественной войны II степени, орденом Красного Знамени и медалью «За отвагу»): «Наши подразделения были срочно переброшены на самое опасное направление, усилив собой боевые порядки полка. Перемешавшись с его солдатами, мы заметили, что в их рядах возникло какое-то оживление. Ведь понимали они, что рядом с ними в роли рядовых бойцов находились недавние офицеры в самых разных званиях и в атаку они пойдут вместе. И в них будто влилась какая-то свежая необоримая сила».

Во время наступления на Берлин штрафникам приказали первыми форсировать Одер и создать плацдарм для стрелковой дивизии. Перед боем они рассуждали так: «Хоть сколько-нибудь из более чем сотни штрафников роты, да доплывут, а если доплывут - то не было еще у них невыполнимых задач. И пусть маленький плацдарм захватят, но будут удерживать его до последнего. У штрафников назад пути не будет», - вспоминал Пыльцин.

Миф 4. «Солдат штрафных частей не жалели и отправляли на убой».

Обычно данный миф идет рядом с текстом из сталинского приказа №227 «...поставить их на более трудные участки фронта, чтобы дать им возможность искупить кровью свои преступления против Родины». Однако, почему-то забывают привести специальные пункты из «Положения о штрафных батальонах действующей армии», в котором указанно: «п.15. За боевое отличие штрафник может быть освобожден досрочно по представлению командования штрафного батальона, утвержденному военным советом фронта. За особо выдающееся боевое отличие штрафник, кроме того, представляется к правительственной награде». Исходя из этого становиться понятно, что главное для освобождения от наказания штрафбатом является не смерть и «пролитие крови», а боевые заслуги.

Конечно, штрафные части теряли больше солдат чем обычные гарнизоны РККА, однако не стоит забывать, что их отправляли на «самые трудные участки фронта», при этом штрафные части показывали свою боеспособность. К примеру, по результатам Рогачевско-Жлобинской операции в феврале 1944 года, когда Восьмой штрафной батальон действовал в тылу врага в полном составе, из чуть более 800 штрафников, около 600 были переведены в обычные части РККА, без «пролития крови», а именно за боевые заслуги перед Родиной. Редкая боевая задача выполненная штрафниками, оставалась без внимания командования и награждения солдат. Командование было заинтересованно в отбывания наказания красноармейцев в штрафных частях и в выполнении приказа, а не в их бессмысленной смерти на фронте. В своё время, К.К. Рокоссовский, хорошо охарактеризовал слова «искупить кровью», как не более чем эмоциональное выражение, призванное обострить чувство долга и ответственности на войне за свою вину.

Миф 5. «Штрафники шли в бой без оружия».

На самом деле, штрафные батальоны, имели вооружение ничуть не хуже чем в обычных частях РККА, а кое-где - даже и лучше, связано это было с тем, что эти части отправляли, как правило, только на «самые сложные участки фронта». Из воспоминаний уже упомянутого выше А.В. Пыльцына: «Хочу обратить внимание читателя на то, что наш батальон постоянно пополнялся новым оружием в достаточном количестве. У нас уже были ещё не широко применяемые в войсках новые автоматы ППШ вместо ППД. Получили мы и новые противотанковые ружья ПТРС (т.е. Симоновские) с пятизарядным магазином. И вообще недостатка в оружии мы никогда не испытывали.

Об этом я говорю потому, что нередко в послевоенных публикациях утверждалось, будто штрафников гнали в бой без оружия или давали одну винтовку на 5—6 человек и каждый, кто хотел вооружиться, желали скорейшей гибели того, кому оружие досталось. В армейских штрафных ротах, когда их численность превышала иногда тысячу человек, как мне рассказывал уже через много лет после войны офицер Михайлов Владимир Григорьевич (к сожалению, теперь уже покойный), командовавший тогда такой ротой, бывали случаи, когда просто не успевали подвезти нужное количество оружия и тогда, если перед выполнением срочно поставленной боевой задачи не оставалось времени на довооружение, одним давали винтовки, а другим — штыки от них. Свидетельствую: это никак не относилось к офицерским штрафбатам. Оружия, в том числе и самого современного, там всегда хватало» .

Таким образом, подходя к вопросу о штрафных частях, не в коем случае нельзя говорить о бесполезности таких подразделений и тем более отрицать героизм солдат, которые точно также сражались за свободу и независимость социалистического Отечества, как и другие части РККА. В тоже время, ни в коем случае нельзя говорить, что всё держалось на штрафных частях, что кругом были штрафные части и что их использовали как «пушечное мясо». Это самое настоящие кощунство по отношению к людям, которые прошли штрафные подразделения СССР.

ЦАМО РФ. Картотека Военно-медицинского музея по учету госпиталей.
Пыльцын А. В. «Штрафбат в бою. От Сталинграда до Берлина без заградотрядов».
Пыльцын А. В. «Страницы истории 8-го штрафного батальона Первого Белорусского фронта».

От имени фронтовиков, численность которых, к сожалению, убывает всё быстрее, от имени всех их, ещё живущих ныне на землях Великой Советской державы, от имени всех, кто разделяет мнение о величии личности Иосифа Виссарионовича Сталина, взявшего на себя всю ответственность за судьбу страны в годы Великой Отечественной войны и приведшего её к Великой Победе, не могу пройти мимо умышленных искажений истории возникновения и действий штрафных формирований, созданных Приказом Сталина «Ни шагу назад». А искажённое до неузнаваемости представление о них всё настойчивее вдалбливается современными СМИ в умы приходящих нам на смену поколений.

Свою часть Великой Отечественной войны военная судьба предопределила мне пройти до самого Дня Победы в составе одного из штрафных батальонов. Не штрафником, а командиром взвода и роты офицерского штрафбата. Об этих необычных формированиях, созданных в самое опасное для Родины время, многие годы идут уже не споры, а всячески поносится правда, противостоять чему стремлюсь и я изданием своих книг-воспоминаний о 8-м отдельном штрафном батальоне 1-го Белорусского фронта, архивные материалы ЦАМО РФ.

1. Пожалуй, главное в нагромождении преднамеренной лжи о штрафбатах - это спекуляции о приказе Наркома обороны N227 от 27 июля 1942 года, известном как «Приказ Сталина «Ни шагу назад», и обо всём, что вокруг этого тогда происходило. К сожалению, существовавший в годы войны и много лет после неё запрет на официальную информацию о созданных по этому приказу штрафных батальонах и штрафных ротах, а также о заградотрядах, породили массу недостоверных слухов, а часто и преувеличенных или искажённых впечатлений тех, кто только слышал о них. Да, штрафные подразделения (штрафбаты фронтов и армейские штрафроты), а также заградительные отряды учреждались этим приказом. Но это вовсе не означает, что они создавались друг для друга. Приказ-то один, да назначения учреждаемых им формирований - разные.

Заградотряды выставлялись, как предписывалось приказом, «в тылу неустойчивых дивизий». Мало-мальски сведущие в военной терминологии люди хорошо представляют разницу между «передовой», или «передним краем», где только и могли действовать штрафники, и «тылом дивизии». Никогда заградотряды не выставлялись за штрафбатами, несмотря на голословные утверждения «знатоков» типа володарских и прочих. Например, известный академик Георгий Арбатов, бывший во время войны начальником разведки дивизиона «Катюш», неоднократно заявлял, что штрафников сзади «стерегли заградотрядчики». Эту ложь категорически отвергают все фронтовики, в частности, автор «Записок командира штрафбата» Михаил Сукнёв.

Как-то по Первому каналу российского ТВ прошёл более или менее правдивый документальный фильм «Подвиг по приговору». Там приводились свидетельства тех, кто лично имел отношения к штрафбатам то ли штрафниками, то ли их командирами. Все они отрицали хотя бы разовое наличие заградотрядов за штрафниками. Однако создатели фильма вставили в авторский текст фразу: «ранят - не ползи в тыл: пристрелят - такой был порядок». Это - враньё! Никогда такого «порядка» не было! Всё в точности до наоборот. Мы, командиры штрафбата, от взводных до самого комбата, не только разрешали, но даже убеждали штрафников, что ранение - основа для их самостоятельного, оправданного оставления поля боя. Другое дело, что не все из штрафников этим пользовались при первой царапине, хотя и таковые бывали. Чаще были случаи, когда штрафник, получивший ранение, из боевой солидарности с товарищами оставался в строю. Иногда такие раненые и погибали, не успев воспользоваться тем, что «кровью искупили свою вину».

2. Ещё один миф - о штрафниках-«смертниках». Ох, и любят наши издатели бравировать этим якобы незыблемым правилом в штрафбатах и отдельных штрафротах, при этом опираются на фразу из того самого Приказа Сталина, в котором дословно записано следующее: «...поставить их на более трудные участки фронта, чтобы дать им возможность искупить кровью свои преступления против Родины». Однако любители приводить эту цитату почему-то не приводят специальный пункт из «Положения о штрафных батальонах Действующей армии», который гласит: «15. За боевое отличие штрафник может быть освобожден досрочно по представлению командования штрафного батальона, утвержденному военным советом фронта. За особо выдающееся боевое отличие штрафник, кроме того, представляется к правительственной награде». И только в 18-м пункте этого документа говорится: «Штрафники, получившие ранение в бою, считаются отбывшими наказание, восстанавливаются в звании и во всех правах, и по выздоровлении направляются для дальнейшего прохождения службы...». Итак, совершенно очевидно, что главным условием освобождения от наказания штрафбатом является не «пролитие крови», а боевые заслуги. В боевой истории нашего штрафбата были эпизоды очень больших потерь, война, да ещё на «более трудных участках фронта», ведь не прогулка... Но, к примеру, по результатам Рогачёвско-Жлобинской операции февраля 1944 года, когда 8-й штрафбат в полном составе дерзко действовал в тылу врага, из более чем 800 штрафников почти 600 были освобождены от дальнейшего пребывания в штрафниках без «пролития крови», не будучи ранеными, не прошедшие установленного срока наказания (от 1 до 3 месяцев), полностью были восстановлены в офицерских правах. На примере нашего батальона утверждаю, что редкая боевая задача, выполненная штрафниками, оставалась без награждения особо отличившихся орденами или медалями, как и этот героический рейд по тылам Рогачевской группировки противника. Конечно, решения эти зависели от командующих, в чьём распоряжении оказывался штрафбат. В данном случае, такое решение приняли командующий 3-й армии генерал Горбатов А.В. и командующий фронтом маршал Рокоссовский К.К. Резонно заметить, что слова «искупить кровью» не более чем эмоциональное выражение, призванное обострить чувство ответственности на войне за свою вину. А то, что некоторые военачальники посылали штрафников в атаки через необезвреженные минные поля (и это бывало), говорит больше об их порядочности, чем о целесообразности таких решений.

3. Теперь о другом мифе - будто штрафников «гнали» в бой без оружия или боеприпасов. На примере нашего 8-го штрафбата 1-го Белорусского фронта могу безапелляционно утверждать, что у нас было всегда достаточно современного, а иногда и самого лучшего стрелкового оружия, даже по сравнению с обычными стрелковыми подразделениями. Батальон состоял из трёх стрелковых рот, в которых на каждое отделение стрелковых взводов был ручной пулемёт, да в роте был ещё взвод ротных (50 мм) миномётов! Были в батальоне ещё и рота автоматчиков, вооружённая автоматами ППД, постепенно заменяемыми более современными ППШ, и пулемётная рота, на вооружение которой раньше, чем в некоторых дивизиях фронта стали поступать вместо известных «Максимов» облегчённые станковые пулемёты системы Горюнова. Рота ПТР (противотанковых ружей) была всегда полностью вооружена этими ружьями, в том числе и многозарядными «Симоновскими», а миномётная рота - 82 мм минометами. Насчёт патронов и «карманной артиллерии», то есть гранат: штрафники перед наступлением даже безжалостно выбрасывали противогазы, чтобы набить освободившуюся сумку до предела гранатами или патронами. То же самое следует сказать и о мифе, будто штрафники не состояли на довольствии и вынуждены были добывать себе еду, то ли грабежами продовольственных складов, то ли вымогая её у местного населения. На самом деле штрафбаты были в этом отношении совершенно аналогичны любой другой воинской организации, и если в наступлении не всегда удаётся пообедать или просто утолить голод «по графику» - то это уже обычное явление на войне для всех воюющих.

4. Нам, кто прошёл школу штрафбатов, было многие годы настоятельно рекомендовано «не распространяться» о штрафбатах. И когда мы уже не в силах были нести это тайное бремя правды, терпеть злостное искажение её некоторыми «продвинутыми» фальсификаторами и стали нарушать этот запрет, часто слышали: «А, штрафбаты-заградотряды - знаем!!!». И вот это «знаем!» сводилось прежде всего к тому, что якобы штрафников в атаки поднимали не их командиры, а пулемёты заградотрядов, поставленные за спинами штрафников. Это упорное многолетнее искажение фактов привело к тому, что в обществе сложилось превратное представление об истории штрафбатов.

Едва ли найдётся кто-либо, незнакомый с известной песней Владимира Высоцкого «В прорыв идут штрафные батальоны», где истинные штрафники, порой проявлявшие настоящий героизм, представлены некоей безликой «рваниной», которой, в случае, если выживет, рекомендовалось «гулять, от рубля и выше!». С тех пор и пошла гулять молва об уголовной «рванине» в штрафбатах. Бахвалистое: «мы знаем!» - чаще всего и громче всего произносили люди, ничего не знавшие о реальных штрафбатах и о реальных заградотрядах.

5. И сегодня не прекращаются вымыслы и просто чудовищная ложь, используемые своими, доморощенными фальсификаторами, несмотря на многие уже доказательно-документальные публикации последних лет, например великолепного историка-публициста Игоря Васильевича Пыхалова («Великая Оболганная война»), да и разошедшиеся более чем 50-тысячным тиражом по миру мои книги о штрафбатах («Штрафной удар», «Правда о штрафбатах» и др.). Наоборот, как противовес прорывающейся правде ещё более усиливаются потуги нечистоплотных хулителей прошлого, чтобы приглушить голос правды, прорывающийся всё настойчивее в последних публикациях честных авторов.

В сточную канаву брехни на всё советское, на всё, что так или иначе связано или намеренно связывается с именем Сталина, к уже отпетым лжеисторикам вливаются новые ненавистники нашего славного прошлого. Если ещё несколько лет тому назад в искажении истины правили резуны, радзинские, володарские да солженицыны, теперь пальму сомнительного первенства перехватывают такие родинопродавцы, как патологически злобный Сванидзе с его «Историческими хрониками» (вернее сказать - антиисторическими), а глядя на них - и некоторые известные актеры, например Сергей Юрский, ведущий популярной передачи «Жди меня» Игорь Кваша, который в своё время гордился киноролью молодого Карла Маркса (фильм «Год как жизнь», 1965), а теперь хвастается якобы «сверхпохожестью» на «монстра Сталина», как он его изобразил в фильме «В круге первом» по Солженицыну.

После выхода в свет моих первых книг о штрафбате, я решился на поиск бывших штрафбатовцев, чтобы наполнить свои воспоминания личными впечатлениями, а может быть, и документами других, прошедших через эти формирования. Именно с этой целью несколько лет тому назад я обратился с письмом лично к ведущему передачи «Жди меня» с просьбой открыть поиск фронтовиков из штрафбатов, и послал в подтверждение свою книгу. Даже элементарно вежливого сообщения о получении этой просьбы и книги не последовало. Видимо, понятие «жди меня» на некоторые запросы у этого ток-шоу бесконечно по времени. Не за восстановление связей фронтовиков, а за реанимацию прерванных курортных романов или случайных знакомств эта фирма берётся всё охотнее.

6. Неофицерских штрафных батальонов не было. Весьма старательные лжеисторики, умышленно смешивающие в штрафбаты и проштрафившихся офицеров, и дезертиров-солдат, и какую-то массу всякого рода уголовников, делают это с определённой целью. В известном своей неправдой 12-серийном «Штрафбате» Володарского-Досталя довольно прозрачно прослеживается идея что, дескать, Красная Армия к тому времени была почти полностью разгромлена и единственная сила, способная противостоять вражескому нашествию - те самые «враги народа» да люди, обречённые «сталинским режимом» на бесславную смерть. И даже офицеров, способных вести в бой эту неуправляемую массу, тоже уже нет, комбатом назначается штрафник, бежавший из плена, а командиром роты - «вор в законе». Чуть ли не за каждым штрафником неотступно следит бесчисленная рать «особистов», и даже бездарным генералом-комдивом управляет один из них. На самом деле в нашем батальоне, даже когда он был в полном штате 800 человек, «особистом» был один старший лейтенант, занимающийся своим делом и никак не вмешивающийся в дела комбата или штаба.

Фронтовые штрафбаты, в отличие от армейских отдельных штрафных рот, формировались только (и исключительно!) из офицеров, осуждённых за преступления или направляемых в штрафбаты властью командиров дивизий и выше - за неустойчивость, трусость и другие нарушения, особенно строгой в военное время дисциплины. Хотя, справедливости ради, надо отметить, что иногда направление боевых офицеров, например, за «трусость», мало соответствовало боевой биографии офицера, или, как принято говорить сейчас, «суровость наказания не всегда соответствовала тяжести преступления». Например, в моей роте погиб в боях на польской земле штрафник майор Родин, бывший командир разведроты дивизии, направленный в штрафбат «за трусость». Едва ли можно себе представить «трусом» разведчика, награждённого до этого за подвиги и героизм тремя орденами «Красного Знамени». Или полковник в отставке Чернов из документального фильма «Подвиг по приговору», тоже командир разведроты, попавший в штрафбат за элементарный бытовой проступок.

7. Офицеры-штрафники в штрафбат попадали, безусловно, разные, но в абсолютном большинстве это были люди, имеющие твёрдое понятие об офицерской чести, стремившиеся скорее вернуться в офицерский строй, а таковое, естественно, могло наступить только после непосредственного участия в бою. Понимали, видимо, они, что штрафбатам именно сталинским приказом была уготована судьба передовых боевых отрядов, используемых на наиболее трудных участках фронта. И если штрафбат находился сравнительно долго в состоянии формирования или подготовки к боевым действиям, всем известные слова популярной ещё до войны песни «Когда нас в бой пошлёт товарищ Сталин», чаще произносились в смысле «Ну, когда ж нас в бой пошлёт товарищ Сталин?». В большинстве своём в недавнем прошлом офицеры-штрафники были коммунистами и комсомольцами, хотя теперь у них не было соответствующих партийных и комсомольских билетов. Чаще всего были они не утратившими духовной связи с партией и комсомолом, и даже иногда собирались, особенно перед атаками, на неофициальные собрания. Принадлежность к партии большевиков - огромный стимул и реальная обязанность быть первым в бою, в атаке, в рукопашной.

Я рискну рассказать один свой фронтовой сон. Случилось это во время развития известной операции «Багратион» в июле 1944 года, перед наступлением на Брест, накануне важного для меня лично события - вручения мне после приёма в члены ВКП(б) в политотделе 38-й гвардейской Лозовской стрелковой дивизии партийного билета. Тогда, на фронте, вступление в партию надо было заслужить, и писали мы в заявлениях «Хочу быть первым в рядах защитников Родины». Буквально за день до этого мне приснились Ленин и Сталин, беседующие в моей земляночке и одобрявшие боевые дела мои и моего взвода... Как я был горд тем, что, хоть и во сне, но соприкоснулся с ними. И до конца войны, и ещё не один год после этот сон как-то вдохновлял меня в моей военной службе. Поистине, почти как у Юлии Друниной, которая писала: «Я только раз видала рукопашный, раз наяву, и тысячу во сне», а у меня, как раз наоборот: «лишь раз во сне и много раз потом».

8. Бежавшие из вражеского плена или вышедшие из окружения с оккупированных врагом территорий советские офицеры - это другая категория штрафников. Как любили говорить тогда бывшие военнопленные, оказавшиеся в штрафниках: «Английская королева своих офицеров в подобных случаях орденом награждала, а нас - в штрафбаты!». Конечно, неправомерно было всех, кто попал в немецкий плен, отождествлять с предателями. Во многих случаях в плену оказывались те, кто этого просто не мог избежать в силу независящих от него обстоятельств, а из плена бежал с риском для собственной жизни только ради того, чтобы вместе со всем народом страны противостоять врагу. Однако известно, что были и многочисленные группы заброшенных к нам диверсантов, завербованных фашистами из числа военнопленных и подготовленных в спецшколах абвера из согласившихся на сотрудничество с врагом предателей. Проводимые органами НКВД и армейской контрразведкой «СМЕРШ» проверки и издержки того времени не давали гарантии на абсолютную достоверность результатов таких проверок. Вот и направляли многих в штрафные формирования. Настроения и обиду честных патриотов, бежавших из плена, уже недавно, вспоминая прошлое, по-своему образно выразил в сердцах бывший такой штрафник нашего батальона Басов Семён Емельянович, бежавший из плена и оказавшийся в штрафбате. Он, настоящий советский патриот, которого тоже причислили к предателям, говорил о Сталине так: «За то, что он нас всех причислил к предателям, я бы его повесил. Но за то, что он привёл нашу Родину к такой Победе над таким сильнейшим и коварным врагом - я бы вынул его из петли и поставил на самый высокий пьедестал на планете Земля». Недавно покинувший в свои 95 лет наш бренный мир, Семён Емельянович так говорил и о нашем штрафбате, в котором он «смывал вину» перед Родиной: «Я сожалею, что оказался невинным штрафником, но я горжусь тем, что был в особо упорном, особо дерзком и отважном 8-м ОШБ, где все мы были объединены не одной обидой или несчастьем, а одной ненавистью к врагу, одной любовью к Социалистической Родине - Советскому Союзу».

9. Чем поднимали в атаку. Некоторые «знатоки» утверждают, что лозунги и призывы «За Сталина!» кричали только политруки. Не водили эти «знатоки» подчинённых в атаки и рукопашные, не ходили на пулемёты, когда взводный или ротный командир, поднимая личным примером подчинённых в «смертью пропитанный воздух» (по Владимиру Высоцкому), командует «За мной, вперёд!», а потом уже, как естественное, само собой вырывалось «За Родину, за Сталина!», как за всё наше, советское, с чем и ассоциировались эти дорогие имена. А слова «За Сталина» отнюдь не означали «вместо Сталина», как иногда трактуют ныне те же «знатоки». Патриотизм был тогда не «совковый», как любят ныне сквернословить хулители нашего героического прошлого. Был истинный, советский, настоящий патриотизм, когда слова из песни «Раньше думай о Родине, а потом о себе» были не столько песенной строкой, а целым мировоззрением, воспитанным всей системой социалистической идеологии не только у молодёжи. И именно патриотизм, воспитанный в советских людях, был силой, поднимающей народ до высот самопожертвования ради победы над врагом.

10. День памяти жертв политических репрессий в России и других бывших республиках СССР ежегодно проходит 30 октября, начиная с 1991 года. В митингах и различных других мероприятиях, в некоторых школах организуют «живые» уроки истории, на которые приглашаются свидетели трагических событий. Кстати сказать, нас, фронтовиков, всё реже приглашают в школы на «уроки мужества и патриотизма», как это было даже несколько лет тому назад. Наверное, мы со своей правдой не стали вписываться в те «исторические» страницы учебников, которыми отмечены события Великой Отечественной. Понятны чувства тех, кто чтит всех, репрессированных в те годы, в том числе и проведших самые страшные для страны годы войны не на фронтах, а в тюрьмах и лагерях. Но почему-то не возвышается голос правозащитников в защиту оболганных уже в наше, постсоветское время штрафников, тех репрессированных военным временем, кто добился направления на фронт из мест заключения, кто был направлен в штрафные подразделения, а значит, тоже репрессирован за нарушения Военной Присяги и воинской дисциплины. А ведь эти люди, став штрафниками в соответствии с Приказом Сталина «Ни шагу назад!», отважно сражались с врагом, положив свои жизни или здоровье на тот самый алтарь Победы. В середине 2009 года, в ответ на обращение к известным мне родственникам штрафбатовцев я получил поддержку не только их, но и честных журналистов и общественных деятелей.

Вот, например, что ответила на моё обращение внучка прославленного командарма генерала армии Александра Васильевича Горбатова:

«Подтверждаю получение Вашего инициативного письма с предложением об установлении «Всесоюзного дня штрафника» и искренне поддерживаю его. Кроме того, заранее поздравляю Вас и Ваших однополчан с этим праздником, который вы заслужили своей кровью и тяжелыми испытаниями, выпавшими на вашу долю! С наилучшими пожеланиями Ирина Горбатова».

А вот несколько строк из письма журналистки Ольги Солнышкиной из Сергиева Посада: «Идея с праздником великолепна. Могу я напечатать Ваше предложение в газете? Вашими словами и с Вашей же подписью, вдруг и у нас сторонники найдутся?»

А суть моего предложения состояла в том, чтобы, «отмечая мужество, героизм и определённый вклад в дело Великой Победы штрафников Великой Отечественной, объявить 27 июля, день издания Приказа о создании штрафных формирований в минувшей войне, «Днём штрафника». Эти особые батальоны и роты проявили себя, вопреки заказным фальсификаторам, как самые устойчивые, смелые и дерзкие в боях за Родину».

Трудно поверить, что этот призыв может найти добрый отклик в современных властных структурах, но надеяться хотелось бы.

11. К предстоящей 65-й годовщине Победы оживилась недобросовестная активность СМИ. Прошёл уже и, думаю, еще не раз пойдёт на экранах телевизоров насквозь лживый «Штрафбат» Володарского-Досталя, которому, несмотря на массовое неприятие его ветеранами, присваивают звучные эпитеты вроде «самый правдивый фильм о войне» «Золотая серия военных фильмов России», «народный блокбастер» и т.п. К сожалению, ни многочисленные уже публикации армейской «Красной звезды», ни многие достоверные, созданные на строгой документальной основе книги о штрафбатах, ни даже авторитет Президента Академии военных наук, генерала армии Махмута Гареева, не могут пока преодолеть гигантского пресса лжи истинных хозяев телевидения, антиисториков и антипатриотов. Наступление на правду продолжается.

Последние выпады против Сталина - претендующий на объективность многосерийный «Алтарь Победы» на канале НТВ и передача, организованная на этом же канале 20 декабря «Сталин с вами?». В «Алтаре...», где недавно прошла серия «Генералиссимус», несмотря на большинство положительных оценок роли Верховного, авторы сделали в финале фильма известный уже давно ложный постулат антиисториков: «Победа достигнута не благодаря Сталину, а вопреки ему», будто народ советский сам, из последних сил, долгие 4 года шёл к Победе и победил, а Верховный, как мог, этому противостоял и препятствовал.

Когда мне удалось дозвониться до сорежиссёра этого «Алтаря...», то на мой вопрос, как же они могли игнорировать мнение фронтовиков, он ответил: «Нам была дана жёсткая установка - не обелять имя Сталина». Да не нуждается это Великое имя в каком-либо «обелении»! Однако нельзя же его и беспредельно, бессовестно очернять! Мы, конечно, понимаем, что «установка» эта не от Кашпировского и даже не от хорошо оплачиваемых руководителей НТВ и их подручных, а от руководства повыше, от истинных хозяев.

У канала НТВ в числе перечня фильмов сериала «Алтарь Победы» числится и фильм о штрафниках, для которого ими было отснято большое количество телеинтервью с прошедшими «штрафную школу» Великой войны, в том числе и со мной, как с одним из «последних могикан-штрафбатовцев». Когда я спросил у этого сорежиссёра, нет ли у них такой же «установки» насчёт штрафных батальонов, мне было сказано, что будет в этом фильме беседа с Алексеем Серебряковым, исполнителем в том самом скандальном 12-серийном «Штрафбате» роли комбата-штрафника Твердохлебова. Можно предположить, какие заключения сделают «энтэвэшники», если за основу возьмут снова «киношедевр» Володарского, а не реальную действительность. А мы, ещё оставшиеся живые свидетели и участники того времени, снова окажемся лишь «исключением из правил» нынешних идеологов, выхолащивающих истинную правду из непростой истории Великой Отечественной войны.

В передаче, прошедшей 20 декабря, в канун 130-летия со дня рождения Генералиссимуса Советского Союза И.В. Сталина, молодые, агрессивные журналисты, уже с «запудренными» собственной антиисторической пропагандой мозгами, словно свора злых шавок набрасывались на всех, кто говорил добрые слова о Сталине. Они фактически устроили позорный шабаш, непристойный даже для современных «ток-шоу». Наиболее употребляемый ими аргумент против сталинского периода Советской власти был: «А мясо вы тогда ели?». Да ели мы и рыбу, и мясо натуральное, российское, а не привозное, в том числе и такое редкое ныне мясо - крабовое ели! Может быть, не столько ели, сколько на Рублёвке или во французском горнолыжном Куршавеле сейчас ест наш «высший класс», для которого «барбекю» свиные и куриные, мясо на ребрышках, говяжьи стейки и другие деликатесы, приготовленные в маринаде с виски - чуть ли не ежедневное меню. Но шашлыки на бесплатных курортах Грузии, Абхазии, бешбармак и узбекский плов в советских общедоступных санаториях Средней Азии - ели! А замороженные на зиму сибирские пельмени не переводились ни в самой Сибири, ни на Урале, ни на Дальнем Востоке. Ответьте сами себе, господа-злопыхатели, а едят ли ныне мясо миллионы бывших благополучных советских людей, обездоленных, ограбленных вашими хозяевами-олигархами?

Знакомый кинодокументалист из Зауралья по поводу этого непристойного телевизионного шабаша написал мне: «Смотрел эту гнусную, в очередной раз сделанную на НТВ, передачу. Смотрел с Вовкой, который в конце сказал по поводу передачи и её ведущих: «Пап, а они ведь на Сталина тявкают, потому что они ВСЕ его боятся. Они тявкают, а в глазах у них страх и УЖАС». Вовке 14 лет и он все понял».

Боятся они не столько света этого Великого имени, идущего из нашего недалёкого героического прошлого. Боятся того, что имя Великого Сталина становится всё величественнее и привлекательнее для новых поколений как непревзойдённый пример истинного служения своему народу. В этой очередной антисталинской передаче, несмотря на патологическую активность её ведущих, из уст известного всей стране полковника Генштаба Владимира Квачкова прозвучала сама справедливость:

«Пройдет ещё не одно 130-летие, забудутся имена хрущёвых, горбачёвых, ельциных и их последователей, но имя Великого Сталина будет светить ещё ярче!»

Александр ПЫЛЬЦЫН,
генерал-майор Вооружённых Сил СССР в отставке,
Действительный член Академии Военно-исторических наук,
Лауреат литературной премии им. Маршала Советского Союза Л.А. Говорова,
Почётный гражданин города Рогачёв (Республика Беларусь),
бывший командир подразделений 8-го офицерского штрафбата 1-го Белорусского фронта

Напомним, что приказом НКО СССР № 227 от 28 июля 1942 г. предусматривалось формирование двух видов штрафных частей: штрафных батальонов (по 800 человек), куда направлялись средние и старшие командиры и соответствующие политработники, провинившиеся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, и штрафных рот (от 150 до 200 человек в каждой), куда за те же провинности направлялись рядовые бойцы и младшие командиры. При направлении в штрафбат офицеры, а в штрафную роту - сержанты подлежали разжалованию в рядовые.
Штрафбаты были частями фронтового подчинения (от одного до трех в составе фронта), а штрафные роты - армейского (от пяти до десяти на армию в зависимости от обстановки).
Формирование штрафных батальонов и рот началось уже в августе 1942 г. 28 сентября этого года приказом НКО СССР № 298, подписанным Г.К. Жуковым, были объявлены положения о штрафном батальоне и штрафной роте.
Что же предусмотрено Положением о штрафной роте? Сказано, что организация, численный и боевой состав, а также оклады содержания постоянному составу штрафных рот определяются особым штатом. Штрафная рота распоряжением военного совета армии придается стрелковому полку либо дивизии, бригаде, на участок которых поставлена.
В постоянный состав рот приказом по армии направлялись волевые и наиболее отличившиеся в боях командиры и политработники. Командир и военный комиссар штрафной роты по отношению к штрафникам пользовались властью командира и военкома дивизии. Срок выслуги в званиях для офицеров штрафной роты сокращался вдвое, а денежное содержание вдвое увеличивалось. При назначении пенсии месяц службы в штрафной роте засчитывался за шесть.
Никогда за всю войну – подчеркнем это с самого начала – не было и не могло быть случая, чтобы штрафной ротой, либо взводом в ее составе командовал штрафник.
Штрафники назывались переменным составом роты, и из них Положение разрешало назначать только командиров отделений с присвоением звания ефрейтора, младшего сержанта и сержанта.
Штрафные части – не наше изобретение, о чем справедливо сказано в приказе НКО СССР № 227. Немцы бросали штрафные формирования в бой уже в первые недели войны на советско-германском фронте. Причем для штрафников срок пребывания в батальоне заранее не устанавливался, хотя возможность реабилитации тоже не исключалась. В дневнике небезызвестного Франца Гальдера штрафники упоминаются уже 9 июля 1941 года. Начальник организационного отдела ОКХ генерал-майор Вальтер Буле в тот день назвал организацию штрафных частей очень хорошей и полезной идеей. Одни штрафные батальоны немцы в 1941 году применяли в боях на Востоке, другие – в работах по разминированию на Западе. В сентябре 1941 года, когда 16-я немецкая армия в районе Ладожского озера потерпела неудачу и 8-я танковая дивизия была с потерями отброшена, гитлеровцы направили в бой все, чем располагали, а на самом опасном участке – штрафной батальон. Об этом тоже сказано в дневнике Гальдера.
На войне, видимо, мысль о штрафных формированиях подсказывает сама жизнь. Стоит ли совершившего уголовное либо воинское преступление изымать из боевых порядков, чтобы отправить с приговором в более безопасные места? В штрафной же роте вину можно искупить без судимости, без потери чести.
Итак, 8 августа 1942 г., еще до получения приказа с положением, в 57-й армии начали формировать штрафную роту. Сначала только одну – 1-ю. Приказом военного совета № 0398 ее командиром был назначен лейтенант П.П. Назаревич, имевший полугодовой опыт участия в боях. Его заместителем был назначен младший лейтенант Н.М. Батурин, тоже испытанный огнем.
Штатом роты кроме командира и его заместителя, предусматривались должности трех командиров взводов, трех их заместителей по строевой части, заведующего делопроизводством – казначея и фельдшера в офицерском звании.

Согласно архивным отчетно-статистическим документам через штрафные батальоны и штрафные роты с момента их создания в 1942 г. до расформирования в 1945 г. прошли 427910 штрафников, или 1,24 процента от суммарной численности Красной Армии за весь период войны (34496700 человек).

Предусматривался и внушительный состав политработников: военный комиссар, агитатор роты и три взводных политрука.
Политработники начали поступать в 1-ю отдельную штрафную роту в октябре, после восстановления в Красной Армии единоначалия – уже не военными комиссарами и политруками, а заместителями командиров по политчасти. Первый замполит роты Григорий Бочаров имел еще старое звание политрук (вскоре он убыл в 90-ю отдельную танковую бригаду капитаном). Все заместители командиров взводов по политчасти были лейтенантами: А. Степин, И. Корюкин и Н. Сафронов. Лейтенанта М. Милорадовича назначили агитатором роты.
Фельдшером роты с 25 октября 1942 г. стал Василий Клюев, которому почему-то долго пришлось носить уже отмененное звание военфельдшера.
Как видим, постоянный состав роты включал 15 офицеров. Шестнадцатый был прикомандированным, хотя и состоял в ней на всех видах довольствия. Сначала это был уполномоченный особого отдела НКВД, а с апреля 1943 г. – оперуполномоченный отдела контрразведки «Смерш» – структуры Наркомата обороны.
В ходе войны офицерский состав штрафной роты сократился до 8 человек. Из политработников остался один агитатор.
В 1-й штрафной роте, как и в любой другой, было и небольшое постоянное ядро из рядовых и младших командиров: старшина роты, писарь – каптенармус, санинструктор и три взводных санитара, водитель грузовика ГАЗ-АА, два конюха (ездовых) и два повара. Они относились скорее к численному, чем к боевому составу, хотя и выносили с поля раненых, доставляли на позиции питание и боеприпасы. Если все офицеры роты были молодыми, без довоенного опыта командной службы, то красноармейцы и младшие командиры постоянного состава представляли старший возраст мобилизованных. Скажем, старшина роты Дмитрий Евдокимов, кавалер ордена Красной Звезды, во время войны отметил свое 50-летие.

Но вернемся в 1942 г. 57-я армия с 6 августа вела тяжелые оборонительные бои в составе Юго-Восточного (с 30 сентября Сталинградского) фронта, срывая попытки противника прорваться к Сталинграду с юга. Боевое крещение 1-я штрафная рота, еще не полностью укомплектованная постоянным составом, приняла 9 октября 1942 г. в 23.00. Командир 15-й гвардейской стрелковой дивизии, в распоряжении которого находилась рота, приказал ей после артиллерийско-минометной подготовки сбить посты боевого охранения противника на высоте 146.0, левее ее – в трех окопах и выйти к пруду, на южной окраине которого располагался ангар, и там круговой обороной удерживать рубеж до подхода главных сил.
В ротах боевые приказы отдают устно. Но свой первый приказ на бой лейтенант П. Назаревич оформил письменно. Рота делилась на три штурмовые группы… Впрочем, углубляться в тактику не станем. Отметим, что свою первую боевую задачу штрафрота решила. В том бою погибли два штрафника: командир отделения сержант В.С. Федякин и красноармеец Я.Т. Таночка. Смертью героя пал и командир взвода, возглавлявший штурмовую группу, нацеленную на высоту 146.0, лейтенант Николай Харин. Погибших похоронили у того самого ангара, который до боя числился за противником. 15 человек получили в первом бою ранения.
Рота между тем пополнялась как штрафниками, так и постоянным составом. Лейтенант Назаревич принимал не всех. Направленную в роту санинструктором красноармейца Марию Гречаную он вернул в 44-й гвардейский стрелковый полк как не подходящую под штат штрафной роты. Позже, уже в 1943 г., другой командир роты не принял на должность фельдшера лейтенанта медслужбы А.А. Виноградову, а в конце войны в армейский запасной полк без объяснения причин вернули девушку-повара, предпочтя прежних поваров-мужчин. А вот в штрафных батальонах и в постоянном, и в переменном составе женщины все же встречались.
На оборонительном этапе Сталинградской битвы рота несла относительно небольшие потери. Этому, видимо, есть объяснение: в оборону штрафников ставили редко, приберегали для активных действий – наступления, разведки боем. 1 ноября 1942 г. из 1-й штрафной в обычные части была отправлена первая группа штрафников, полностью отбывших в роте предписанный приказом срок, из семи человек. Причем Н.Ф. Виноградов и Е.Н. Коновалов были восстановлены в званиях сержантов.
Тем временем в 57-й армии была сформирована еще одна штрафная рота – 2-я отдельная. Роты, можно сказать, держали между собой связь: иногда обменивались, пополняя перед боем друг друга, переменным составом, выручали при передислокации гужевым транспортом.
19 ноября 1942 г. наши войска перешли под Сталинградом в контрнаступление. Но 57-я армия в это время участвовала в окружении и блокировании вражеских войск в самом Сталинграде, а их ликвидация началась позже. 1-я штрафная рота, располагавшаяся в районе Татьянка – Шпалзавод, какое-то время переменного состава не имела. 21 ноября ей присвоили новый номер – 60-я (2-я штрафрота 57-й армии стала 61-й) и в сжатые сроки довели до боевого состава. Только из 54-й штрафной роты, дислоцированной в далеком от фронта Ташкенте, прислали сразу 156 человек, из Уфы – 80, с пересыльного пункта армии – 20. Рота по составу даже вышла за обычные для нее численные рамки.
Разгоревшиеся в развалинах Сталинграда бои были кровопролитными. 10 января 1943 г. в штурмовых атаках погибли командиры взводов лейтенанты А.Н. Шипунов, П.А. Жук, А.Г. Безуглович, получили ранения командир роты старший лейтенант П.П. Назаревич, агитатор роты лейтенант М.Н. Милорадович, заместители командиров взводов младшие лейтенанты З.А. Тимошенко, И.А. Леонтьев. В тот же день погибли или получили ранения, искупив вину жизнью и кровью, 122 штрафника.
Старшего лейтенанта Назаревича, эвакуированного через дивизионный медсанбат в госпиталь, на командирском посту заменил его заместитель по политчасти лейтенант Иван Смелов. Он исполнял командирские обязанности до окончания боев в городе. Очень тяжелых боев – с 23 по 30 января 1943 г. рота потеряла ранеными и погибшими еще 139 человек.

Штрафные роты почти никогда не располагались в населенных пунктах. Если в приказе по роте указано место дислокации, значит, штрафников в ней нет, лишь постоянный состав. По окончании Сталинградской битвы 60-я штрафная уже только постоянным составом дислоцировалась в с. Татьянка, затем в д. Заплавное.
А вот приказ от 20 мая 1943 г. привязан уже к весьма удаленному от Сталинграда Ржеву. Дело в том, что в феврале 1943 г. 57-ю армию вывели в резерв Ставки ВГК, ее войска передали другим армиям, а полевое управление переименовали в полевое управление 68-й армии. Частичкой этого управления и стал переброшенный в Ржев постоянный, вплоть до поваров, состав 60-й штрафной роты. Тут лейтенант И.Т. Смелов вернулся к исполнению обязанностей заместителя командира роты по политчасти, а командиром стал лейтенант Михаил Дьяков.
Наверное, кому-то из читателей перечисление стольких имен покажется лишним. Но не пожалеем для них газетной строки. Ведь тех, кто командовал штрафными частями, постоянно служил в их составе, в дни войны да и после Победы по известным причинам упоминали в печати редко. Между тем они осознанно и без всякой вины разделяли со штрафниками все опасности и риски особого положения. Больше того. Штрафник, получив даже легкое ранение, отправлялся как искупивший вину в прежнюю, более спокойную часть. Офицеров же постоянного состава это не касалось: излечившись после ранения, они возвращались в роту на прежнюю должность и, бывало, через месяц-другой погибали. Именно так было с командирами взводов лейтенантами Михаилом Комковым, Иваном Данилиным, старшим лейтенантом Семеном Иванушкиным. Судьба их горька: ранение – госпиталь – возвращение в роту и гибель в очередном бою.
В Ржеве 60-я отдельная штрафная рота не имела переменного состава с 20 мая по 14 июня 1943 г. 15 июня с пересыльного пункта армии прибыли 5 первых штрафников. Затем небольшими группами стали поступать проштрафившиеся из 159-й, 192-й, 199-й стрелковых дивизий, из 3-й штурмовой инженерно-саперной бригады, 968-го отдельного батальона связи и других частей армии.
26 августа 1943 г. старшего лейтенанта М. Дьякова на посту командира 60-й штрафной роты сменил старший лейтенант Денис Белим. Роту использовали для боя в последний день Ельнинско-Дорогобужской наступательной операции 7 сентября. Наступая в районе сел Суглица и Юшково, рота потеряла убитыми и ранеными 42 человека. Пал в бою и только что назначенный командиром старший лейтенант Белим. 10 человек, проявивших у Юшкова особое мужество, были досрочно откомандированы в 159-ю стрелковую дивизию, а двое – в 3-ю инженерно-саперную бригаду.
7 сентября, в день того памятного боя, роту принял капитан Иван Дедяев. Уже под его командованием штрафники освобождали от врага деревню Боброво, потеряв убитыми еще 28 и ранеными 78 человек.

В начале ноября 1943 г. 68-ю армию расформировали и 60-я штрафная рота была передана в состав прославившейся еще при обороне Москвы 5-й армии. При сохранении прежнего постоянного ядра ее переформировали в 128-ю отдельную армейскую штрафную роту.
Перед новым, 1943 годом, 31 декабря, капитан И.М. Дедяев передал роту старшему лейтенанту Александру Королеву. В новогоднюю ночь едва успевшего осмотреться ротного ждала неприятность: пост заградотряда 5-й армии, с которым штрафники столкнулись впервые, задержал вне расположения роты 9 красноармейцев переменного состава и, как поступал всегда, сопроводил их для разбирательства в
203-й армейский запасный стрелковый полк.
Почти во всех фильмах, посвященных штрафникам, авторы сценариев и режиссеры на каком-то этапе сводят их с заградотрядом. Причем заградотрядчики красуются чуть ли не в парадной форме, в фуражках другого ведомства с синим верхом, с новенькими ППШ и непременно со станковым пулеметом. Они демонстративно занимают позицию за спинами штрафников, чтобы огнем не допустить их отступления в случае неудачной атаки. Это вымысел.
Еще до приказа НКО СССР № 227, в первые месяцы войны командиры и политработники по своей инициативе, начали создавать подразделения, призванные и способные своей решительностью, а то и участием в том же бою остановить отступающих, образумить, вновь сплотить в команду, организованную и управляемую группу. Они, эти подразделения, узаконенные еще в сентябре 1941 г. Верховным Командованием, и стали прообразом заградительных отрядов.
Позднее, когда в армиях по приказу № 227 сформировали заградотряды, как отдельные воинские части, подчиненные военному совету, похожие по задачам подразделения в дивизиях стали называть заградительными батальонами. Они в зависимости от обстановки на фронтах то упразднялись, то возрождались. Если переданная в состав дивизии штрафная рота, дрогнув в бою, и могла столкнуться при отступлении, бегстве с каким-то заграждением, то именно с этим батальоном. Синих фуражек в нем никто не имел и не носил. Те же ушанки, ватники, те же пилотки, что у штрафников.
Ни один красноармеец переменного состава 1-й, 60-й, 128-й штрафной роты от огня своих не погиб. И над его головой никто никогда для острастки не стрелял. Заградотрядчики, как представители внутриармейской структуры, сами были изрядно обожжены огнем и знали: в бою случается всякое, человек есть человек и перед лицом смертельной опасности его важно поддержать примером хладнокровия и стойкости. Потери в заградотрядах любой принадлежности тоже были серьезными.
10 января 1944 г., спустя чуть больше недели после назначения командиром роты, старший лейтенант Королев и командир взвода лейтенант А.Х. Тетяник были ранены в бою. Вместе с ними получили ранения 93 штрафника, 35 погибли.
Уже который по счету командир роты лейтенант Александр Миронов был ранен через две недели. В февральских боях под Гжатском – с 4 по 10-е – 128-я штрафная рота потеряла практически весь переменный состав: 54 человека погибли, 193 попали в медсанбаты и госпиталь с ранениями. В те дни роту принял старший лейтенант Василий Буссов. Раненного 28 февраля Буссова сменил старший лейтенант И.Я. Корнеев. Получив ранение 20 марта, он уступил командирский пост старшему лейтенанту В.А. Агееву. Агеева увезли в медсанбат дивизии 10 апреля. В тот же день роту возглавил старший лейтенант К.П. Соловьев…
Только перечень имен. А разве за ним не ощущается напряжение боев? Разве не рождает он мыслей о том, что штрафникам действительно поручали самые трудные и самые опасные задачи, как это и предписывалось приказом НКО СССР № 227?
Перед Смоленской наступательной операцией отдел кадров армии отозвал старшего лейтенанта Константина Соловьева в свое распоряжение. 128-ю штрафную роту принял гвардии капитан Иван Матета. Под его командованием штрафники вели бои у сел Поднивье, Старина, Обухово. Потери были сравнительно небольшими. А вот уже в Литве, в районе Каунаса, где рота в числе многих других частей прорывала оборону противника, успех был оплачен кровью в полной мере: 29 павших и 54 раненых. Спустя пять дней в бою за Запашки и Сервиды рота понесла новые потери: 20 убитых, 24 раненых.
18 августа 1944 г. 128-я штрафная рота с определенной торжественностью отправила в 346-й стрелковый полк сразу 97 красноармейцев и сержантов, отбывших срок наказания. И приняла из 203-го АЗСП уже без торжеств ровно 100 новых штрафников.

Пожалуй, самое время сказать: а кто же они, штрафники? Те, кто проявил трусость, неустойчивость в бою, уже составляли их меньшую часть. Приказом НКО СССР № 413 от 21 августа 1943 г. командирам полков действующей армии и командирам дивизий в военных округах и на недействующих фронтах было разрешено своей властью направлять в штрафные роты самовольщиков, дезертиров, тех, кто проявлял неисполнительность, промотал имущество, грубо нарушил правила караульной службы.

Штрафные роты имеют целью дать возможность рядовым бойцам и младшим командирам всех родов войск, провинившимся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, кровью искупить свою вину перед Родиной отважной борьбой с врагом на трудном участке боевых действий.
(Из Положения о штрафных ротах действующей армии).

На три месяца в 128-ю штрафную роту угодил, к примеру, курсант военной авиационной школы летчиков, проучившийся уже более года и все это время обворовывавший подразделение и сослуживцев. В приказе начальника школы сказано, что он, как показало дознание, похищал часы, утепленные куртки, шинели, гимнастерки, продавал все это, а вырученные деньги проигрывал в карты.
Неиссякаемым потоком в штрафные роты направлялись те, кто при отступлении Красной Армии в первые недели и месяцы войны дезертировал и осел на оккупированной противником территории, а также частично - освобожденные из вражеского плена.
Если отставший от армии при сомнительных обстоятельствах не предпринимал попыток выхода к своим, но и с оккупационными властями не сотрудничал, то он направлялся в штрафную роту на один месяц. Служившие при немцах старостами, полицаями получали два месяца. А служившие в немецкой армии или в так называемой Российской освободительной армии (РОА), у предателя Власова – три. Судьбу их определяли в армейском запасном стрелковом полку в соответствии с приказом НКО.
Был случай, когда после соответствующей проверки в 128-ю отдельную штрафную роту направили сразу 94 бывших власовца. Отвоевали они, как и все иные категории проштрафившихся: кто-то искупил вину кровью, кто-то - смертью, а кому повезло – полным отбытием срока. Освобожденные досрочно из такого контингента мне не встречались.
Крайне редко в штрафные роты попадали осужденные из мест лишения свободы. 128-я рота принимала таких лишь однажды – 17 человек, присланных через дальневосточные военкоматы. Удивляться этому не приходится. Еще в 1941 г. указами Президиума Верховного Совета СССР от 12 июля, 10 августа и 24 ноября из мест лишения свободы в войска были направлены более 750 тысяч человек, совершивших перед войной нетяжкие преступления и годных к службе. В начале 1942 г. были освобождены для армии еще 157 тысяч человек. Все они воевали в составе обычных частей, штрафных еще не было. И если какая-то доля этих людей, как убеждают архивы, позднее в штрафники попадали, то уже за деяния на фронте.
Совершивших тяжкие преступления, и в их числе так называемые контрреволюционные, направлять в армию запрещалось. К ним нельзя было применять предусмотренную УК РСФСР от 1926 г. отсрочку исполнения приговора до окончания боевых действий.
Видимо, в единичных случаях, в результате каких-то судебных ошибок отдельные лица, осужденные за бандитизм, разбой, грабежи, воры-рецидивисты в штрафные роты все же попадали. Иначе чем объяснить приказ № 004/0073/006/23 от 26 января 1944 г., подписанный заместителем наркома обороны СССР А.М. Василевским, наркомом внутренних дел СССР Л.П. Берией, наркомом юстиции СССР Н.М. Рычковым и прокурором СССР К.П. Горшениным, который обязывал судебные органы и органы формирования и укомплектования войск такие случаи полностью исключить.
Никто из осужденных, разумеется, не мог быть направлен в штрафную часть в добровольном порядке.
Конечно, некоторые красноармейцы, угодившие в штрафники, вызывают сочувствие. В 128-й штрафной роте, к примеру, отбывал месячное наказание немолодой уже боец, во время дежурства которого пропала пара обозных лошадей. Не доглядел…
Случались в весьма динамичной жизни роты и казусы, затрагивающие судьбы людей. В 203-м АЗСП по ошибке включили в одну из групп штрафников красноармейца Бабаева Курбандурды, за которым никаких проступков не числилось. Направили вдогонку предписание с разъяснением. Командир роты решил все же оставить бойца в роте, переведя его в постоянный состав на вакантное место санитара.
Как-то ошиблись и в самой роте, представив военному совету армии к досрочному освобождению одного из штрафников, как получившего ранение. А в полку уполномоченный ОКР «Смерш» этого ранения не обнаружил и через командира вернул бойца отбывать положенное до конца.
В штрафной роте взаимоотношения регламентировались общевоинскими уставами Красной Армии. Рядовые бойцы переменного состава обращались к непосредственному начальнику – командиру отделения, такому же штрафнику, со словом «товарищ» и в случае нерадивости могли получить от него взыскание. Товарищем, а не «гражданином», как это показано в одном из телефильмов, называли они и командира – офицера.
Командир штрафной роты в полном объеме использовал дисциплинарные права комдива. Бывало, наказывал провинившихся взводных домашним арестом. Не забывал поощрять за старание. Старшине роты, к примеру, в связи с его пятидесятилетием в самый разгар боев был предоставлен отпуск с выездом на родину сроком на 45 суток. С волнением воспринимаются первомайские приказы по роте, в которых усердие многих штрафников отмечалось благодарностью.
Штрафная рота, как часть армейского подчинения, подчас лучше линейных рот оснащалась оружием, обеспечивалась продовольствием и фуражом.

Войну с фашистской Германией 128-я штрафная рота завершала в Восточной Пруссии. Бои там были ожесточенными. В одном из них – за местечко Плиссен - одной пулеметной очередью были сражены командир роты майор Рамазан Темиров, уроженец Северо-Осетинской АССР, и агитатор роты капитан Павел Смирнягин, единственный на тот момент ротный политработник, призванный из Новосибирской области. Они с воинскими почестями были погребены юго-западнее Плиссена на местном кладбище.
Последние потери в Прибалтике рота понесла 14 апреля 1945 г. у д. Кобнайтен: 8 погибших и 56 раненых.
А дальше 5-я армия под командованием Н.И. Крылова, будущего Маршала Советского Союза, и в ее составе 128-я штрафная рота отправились на Дальний Восток – бить японцев. Никаких потерь в Харбинско-Гиринской наступательной операции рота не понесла, если не считать заболевшего еще в пути и оставленного на станции Минино Красноярской железной дороги трофейного мерина по кличке Орлик. В Приморье штрафрота располагалась в окрестностях райцентра Черниговка, затем - в Гродекове Спасского района. Там ротой командовал старший лейтенант С.А. Кудрявцев, потом - старший лейтенант В.И. Брыков.
О том, что в штрафных частях народец собирался лихой, непредсказуемый в поведении, склонный к эксцессам, свидетельствует такой факт: уже немногочисленные, завершающие пребывание в 128-й штрафной роте бойцы-переменники успели-таки учинить какой-то дебош в Градекове. Четверо были задержаны местной милицией и попали под следствие. Старший лейтенант В. Брыков был вынужден одним из своих последних приказов исключить их из списков роты и снять со всех видов довольствия. Вот в этой связи и думаешь: если вина подследственных будет установлена, искупить ее по-фронтовому, без судимости уже не удастся. Штрафные роты как искупительный институт уходили в историю.
Василию Ивановичу Брыкову и было суждено на основании директивы штаба 5-й армии за № 0238 от 28 октября 1945 г. роту расфомировать. Последними ее оставили уже упоминавшийся в этих заметках старший лейтенант медицинской службы Василий Клюев (только он, фельдшер, ветеран части, к тому времени имел право называть себя сталинградцем) и завделопроизводством – казначей старший лейтенант интендантской службы Филипп Нестеров. Архив и ротную печать у Нестерова, между прочим, приняли лишь после того, как он из собственного кармана возместил стоимость каким-то образом утерянной фуражной тары.

Если же говорить о серьезном, то с августа 1942 г. по октябрь 1945 г. через 1-ю, 60-ю, 128-ю штрафную роту, документация которой составляет одно архивное дело, прошли 3.348 штрафников. 796 из них погибли за Родину, 1.929 получили ранения, 117 были освобождены по истечении установленного приказом срока, а 457 – досрочно. И только совсем небольшая часть, около
1 процента, отстала на маршах, дезертировала, попала к противнику в плен, пропала без вести.
Всего в роте в разное время служили 62 офицера. Из них 16 погибли, 17 получили ранения (трое из раненых были позднее убиты). Многие удостоились наград. Орденом Отечественной войны I степени были отмечены капитан И. Матета, старший лейтенант Л. Любченко, лейтенанты Т. Болдырев, А. Лобов, А. Макарьев; Отечественной войны II степени – старший лейтенант И. Данилин, лейтенанты А. Макарьев, И. Морозов; Красной Звезды – старший лейтенант И. Данилин, капитан И. Лев, старшие лейтенанты Л. Любченко, П. Ананьев (оперуполномоченный ОКР «Смерш» при 128-й роте), младший лейтенант И. Морозов, капитаны Р. Темиров и П. Смирнягин. Как видим, некоторые офицеры награждались орденами не раз.
Орденов Красной Звезды, Славы III степени, медалей «За отвагу» и «За боевые заслуги» удостоились также 43 красноармейца и сержанта переменного состава. Награждали штрафников не очень щедро, но все же награждали.
В числе тех немногих, кто вернулся в родной полк из штрафной роты с наградой, были красноармейцы Петр Земкин (или Зенкин), Виктор Рогуленко, Артем Таджуманов, Михаил Галуза, Илья Дранишев. Посмертно были удостоены орденов пулеметчик Петр Логванев, автоматчик Василий Сердюк.
И последнее. Штрафные роты представляли собой отдельные воинские части со всеми присущими им атрибутами, обособленные войсковые хозяйства. Благодаря этому статусу все они вошли в Перечень № 33 стрелковых частей и подразделений (отдельных батальонов, рот и отрядов) действующей армии, составленный Генеральным штабом после войны. Рота, о которой речь, числится в нем многократно: как 1-я отдельная штрафная рота 57-й армии (1942 г.), как 60-я отдельная штрафная рота (1942 - 1943 гг.) и, наконец, как 128-я отдельная штрафная рота 5-й армии (1943 -1945 гг.). В действительности это была одна и та же рота. Менялись лишь номер, печать, подчиненность и полевой адрес.
Таким вот сложился основанный на документах рассказ об одной из штрафных рот, которая мало чем отличалась от других штрафных частей, созданных в соответствии с памятным всем фронтовикам приказом наркома обороны СССР
№ 227 «Ни шагу назад!». Может, не для каждого читателя он интересен, но любому, думается, позволит мысленно сравнить прочитанное с тем, что в художественной форме ему предлагали принять на веру вызвавшие в обществе дискуссии телесериалы.

О штрафбатах во время Великой Отечественной войны сказано немало. Среди этого потока информации встречается немало домыслов и заблуждений, впрочем, порой и правда может поразить не менее чем миф.

На перевоспитание

Можно сказать, что толчок идее возникновения штрафных батальонов дали первые месяцы войны. В условиях тотального отступления Красной Армии частым явлением стали случаи дезертирства или проявления трусости, на что командиры нередко реагировали наиболее жестким образом – расстрелом. Однако в октябре 1941 года наркоматом обороны был издан указ, в котором сообщалось, что офицеры в отдельных случаях злоупотребляют своими полномочиями, устраивая самосуд. Начались поиски путей, способных заменить репрессии перевоспитанием личного состава.

Решение созрело в июле 1942-го. Еще до выхода приказа №227 «ни шагу назад» была создана первая штрафная рота, после 28 июля в считанные дни командование сформировало еще 77 отдельных штрафных рот и 5 батальонов. За весь период войны в РККА появилось более 60 штрафбатов и свыше тысячи штрафных рот. По данным сборника «Россия и СССР в войнах XX века: Статистическое исследование», за годы Великой Отечественной в штрафные роты и батальоны было направлено 427 910 человек.

От танкистов до тыловиков

В штрафбаты направлялись военнослужащие из разных родов войск, самыми разными могли быть и причины. Так, в августе 1941 года генерал Василевский выпустил распоряжение, согласно которому в штрафные танковые роты сводился личный состав, уличенный в саботаже и вредительстве, а в штрафные пехотные роты следовало отправлять «безнадежных, злостных шкурников из танкистов».

9 сентября свет увидел подписанный Сталиным приказ №0685, требовавший летчиков истребителей, уклонявшихся от воздушного боя, предавать суду и переводить в штрафную пехоту. На следующий день вышел указ генерал-майор артиллерии Аборенкова предписывавший направлять в штрафные стрелковые батальоны тех, кто небрежно относился к технике и вооружению.

Не желавшие воевать ухитрялись убедительно инсценировать болезни или ранения, однако 12 ноября 1941 года очередь дошла и до них. В соответствие с приказом №0882 отправке в штрафные части подлежали все, кто симулирует болезни и занимается членовредительством. А с 1942 года в штрафбаты стали направлять и работников тыла – с формулировкой «за бездушное и бюрократическое отношение к своим обязанностям».

Попасть из тыла в штрафбат можно было и за совершенно незначительные провинности, например, за опоздание на работу свыше двадцати минут, что приравнивалось к прогулу. Если в первый раз за подобное нарушение объявляли выговор, то за повторное – судили: могли дать срок или отправить в штрафную часть.

Опасный контингент

Последнее время все чаще можно услышать разоблачение мифа о том, что основу штрафбатов составляли зэки. Здесь все зависело от части: где-то доля заключенных была мизерна, а где-то они преобладали. Так, заместитель командира 163-й штрафной роты 51-й Армии Ефим Гольбрайх вспоминал, что в качестве пополнения к его штрафной роте прислали эшелон уголовников, «человек четыреста и больше», чего хватило бы на батальон.

В фильмах про штрафбаты часто можно увидеть эпизод, как по распоряжению командира части избивают штрафника. Ветераны, воевавшие в штрафных частях, отмечают, что это вряд ли возможно, особенно если речь идет о зэке. Ведь в бою офицер мог оказаться впереди наказанного им солдата, а полю в спину получить никто не хотел.

Но у заключенных был свой резон воевать добросовестно. Ведь месяц в штрафбате мог им списать до 4-х лет тюрьмы, 2 месяца – до 7-ми, три месяца – до 10-ти. По словам Гольбрайха, бывали такие случаи, когда место убитого командира штрафного подразделения занимал зэк – из него получался далеко не худший начальник: ведь желание реабилитироваться было огромное.

Под ударом

Долгое время бытовало утверждение, что штрафные части служили своего рода «пушечным мясом». Военные историки его неоднократно опровергали. Но, тем не менее, следует признать, что вероятность погибнуть в штрафбатах была на порядок выше, чем в обычных частях РККА. По данным авторов сборника «Россия и СССР в войнах XX века: Статистическое исследование», только в 1944 году общие потери личного состава всех штрафных частей составили 170 298 человек. Ежемесячные потери в среднем составляли 14 191 человек, или 52% от среднемесячной численности штрафников. Эта цифра в три раза превышает уровень смертности среди военнослужащих обычных частей в тех же наступательных операциях за 1944 год.

И все-таки у штрафников был шанс покинуть место отбывания наказания. К примеру, в феврале 1944 года во время Рогачевско-Жлобинской операции отличились бойцы 8-го отдельного штрафного батальона. Командующий 3-й армией генерал Горбатов личным приказом освободил 600 из 800 штрафников. В отличие от наших штрафбатов немцы-штрафники, даже искупив свою вину подвигом, не могли рассчитывать на снисхождение командования, и вынуждены были коротать свой срок до конца.

Лучше чем в гвардии

«Одна винтовка на троих» – казалось, это утверждение как нельзя лучше подходит для военнослужащих штрафбатов. Но с этим не согласен ветеран Великой Отечественной Александр Пыльцын, командир роты 8-го офицерского штрафбата 1-го Белорусского Фронта. С его слов, учитывая, что штрафные части бросали на самые тяжелые участки фронта, их нельзя было не снабжать достаточным количеством оружия и боеприпасов.

Более того, штрафников зачастую наделяли самым передовым оружием, например, противотанковыми ружьями системы Симонова или 7,62-милиметровыми пулеметами системы Горюнова, которые еще даже не использовались в гвардейских частях. Бывшие штрафники рассказывали, что и кормили их отнюдь не хуже, а иной раз и лучше, чем в других подразделениях.

«Озверевшие соколы»

Журналист Виталий Карюков в беседе с маршалом авиации в отставке Александром Ефимовым узнал одну любопытную подробность. Оказывается, в годы войны существовали так называемые «штрафные эскадрильи». По словам военного, командование решило нецелесообразным отправлять всех проштрафившихся летчиков в обычный штрафбат, так как на подготовку их замены ушли бы многие месяцы.

Среди таких штрафников оказался будущий Герой Советского Союза Иван Федоров. Впрочем, он фактически добровольно напросился в штрафбат. В июле 1942 года, перегоняя как летчик-испытатель ЛаГГ-3 на передовую, он самовольно остался на Калининском фронте. А уже в августе он возглавил одну из только что созданных штрафных эскадрилий. За крутой нрав немцы наградили Федорова титулом «Красный дьявол», а его подопечных именовали «озверевшими соколами». В общей сложности на счету 64 летчиков эскадрильи Федорова 350 гитлеровских асов.

Но не все воевали добросовестно. Впоследствии к противнику на своих самолетах переметнулись 66 обиженных на советскую власть летчиков, и командование ВВС распорядилось расформировать штрафные эскадрильи, отправляя провинившихся в обычные штрафные части.