Бои за окинаву 1945. Прорыв главного рубежа японской обороны

Силы вторжения первоначально насчитывали 183 тысячи человек, позже их численность выросла до 250 тысяч.

Как и на других островах, захваченных американцами ранее, кадровый гарнизон острова был уничтожен полностью. Почти все 77 тысяч его защитников либо погибли, либо покончили с собой, чтобы не оказаться в плену. Большинство ополченцев также погибло, в плен попало около семи тысяч.

Американцы потеряли 20195 человек убитыми и 55162 - ранеными, а кроме того 26 тысяч человек составляли так называемые «психиатрические потери» (psychiatric casualties), то есть, люди, получившие серьезные психические рассройства, несовместимые с дальнейшим прохождением службы, либо и вовсе лишившиеся рассудка в результате пережитого и увиденного на фронте. Удивительно, что количество повредившихся в уме на Окинаве американских военных значительно превышало число убитых.

В советской военной статистике времен ВОВ мне вообще не встречалась такая категория потерь. Либо психика наших бойцов была гораздо устойчивее, чем у американцев, либо в РККА подобные заболевания лечили не психиатры (кстати, а были ли у нас вообще военные психиатры?), а штрафбаты и трибуналы. Интересно было бы услышать мнение специалистов в данном вопросе. Далее по традиции - подборка фотографий.

Американцы высаживаются на Окинаве.

Плавающие бронетранспортеры LVT выходят на берег. Вдали виден сбитый американский истребитель «Хеллкэт».

Амфибии огневой поддержки десанта LVT-A4.

«Окинавский автобус»: морпехи на танке «Шерман».

Морские пехотинцы проходят мимо убитого японского солдата.

Огнеметный «Шерман» выжигает японцев в подземном укрытии.

Разбитый «Шерман». Не знаю, чем его так «кувырнуло», возможно, тяжелый фугас.

Танк проламывает плетеную изгородь, расчищая дорогу пехоте.

Разбитое железобетонное укрытие и обломки самолета на захваченном американцами японском аэродроме.

Американские саперы подрывают японский ДОТ. На переднем плане радист с портативной рацией.

Подбитый американцами грозный японский танк «Те-Ке».

Слева - генералы Бюкнер, Шеппер и Клемент, справа - американский офицер допрашивает пленных.

Японцы, взятые в плен на Окинаве.

Американское пропагандистское фото: довольные жительницы Окинавы читают журналы «Лайф». Точнее, делают вид, что читают, поскольку вряд ли кто-то из них знает английский.

Одно из американских военных кладбищ на Окинаве.

Обмундирование, экипировка, нарукавные эмблемы и ручное вооружение американских морских пехотинцев, участвовавших в захвате Окинавы.

Овладение Филиппинским архипелагом и островом Иводзима не решало для американского командования одну из основных проблем - создание необходимых условий для вторжения в Японию. Для этого требовалась систематическая, длительная авиационная и артиллерийская поддержка войск, что было возможно только при наличии достаточного количества морских и авиационных баз вблизи района вторжения.

Комитет начальников штабов США планировал нанести удар по островам Рюкю. и прежде всего по острову Окинава. Захват его обеспечивал господство в Восточно-Китайском море и выход на ближние подступы к Японии. Построенные здесь дополнительные базы позволили бы усилить морскую блокаду и воздушные бомбардировки, создать условия, благоприятные для «наступления на Кюсю» и «решающего вторжения в промышленный центр Японии через Токийскую равнину {159} . Таким образом, Окинава рассматривалась как трамплин для развертывания военных действий на территории собственно Японии.

Архипелаг Рюкю, в состав которого входит Окинава, растянулся 1200-километровой дугой между островами Кюсю и Тайвань, занимая удобную позицию на основной японской коммуникации, идущей к Сингапуру и Индонезии. Окинава находится почти на одинаковом расстоянии (около 600 км) от южной оконечности Кюсю, материка и Тайваня. Площадь Окинавы (1254 кв. км) позволяла сосредоточить здесь большое количество войск и техники, а в многочисленных бухтах - крупные силы флота.

Население острова насчитывало 445 тыс. человек. Столица Окинавы - Наха являлась одновременно главным городом и портом всего архипелага. На острове имелось 5 аэродромов.

После падения Иводзимы японская ставка, оценив обстановку, пришла к выводу, что очередными объектами захвата станут Тайвань и Окинава. 20 марта 1945 г. был издан приказ № 513 «Общая программа предстоящих боевых операций», в котором отмечалось важное значение борьбы за Окинаву.

Ровно за год до вторжения американских войск, 1 апреля 1944 г., была сформирована 32-я армия, предназначенная для обороны острова. В течение года сюда прибывали сухопутные, морские и воздушные силы. В армию, которой командовал генерал М. Усидзима, входили 24-я и 62-я пехотные дивизии. 44-я отдельная смешанная бригада, танковый полк (90 средних и легких танков), а также отдельные артиллерийские и минометные части. Численность 32-й армии к началу операции достигала 77 тыс. солдат и офицеров. Командующему армией подчинялся личный состав военно-морской базы (около 10 тыс. человек). 7 - 10 тыс. местных жителей выполняли различные работы для армии, несли караульную службу и т. д. В ходе боев японское командование пополняло армейские подразделения за счет мобилизации населения {160} .

В составе военно-морского флота, дислоцировавшегося на Окинаве, находились отряд торпедных катеров, группа карликовых подводных лодок, батареи береговой обороны и зенитные части. Кроме того, в бухтах Окинавы и соседних островов скрытно располагались семь специальных отрядов катеров («синё») - всего до 700 единиц. Каждый такой катер управлялся смертником и нес две глубинные бомбы, предназначенные для сбрасывания в непосредственной близости от стоящих на якоре американских кораблей или транспортов {161} .

Обеспечивать 32-ю армию с воздуха должен был 5-й воздушный флот - 250 самолетов. Предполагалось также использовать авиацию с острова Тайвань - 420 самолетов (8-я авиадивизия - 200 и части «камикадзе» - 220), из метрополии - 550 (6-я воздушная армия - 220, «камикадзе» - 330) и несколько сот самолетов военно-морского флота. Особые надежды возлагались на «камикадзе», которым отводилась решающая роль в разгроме американских десантных сил {162} . Поддерживающие соединения флота, а также основная часть морской и армейской авиации, предназначавшейся для нанесения ударов по силам вторжения, подчинялись адмиралу Тоёде - главнокомандующему Объединенным флотом Японии.

Противодесантные заграждения на Окинаве состояли из деревянных свай, забитых на границе коралловых рифов, и минных полей, поставленных на десантно-доступных участках побережья. Незначительные противодесантные заграждения на берегу создавались только в южных районах острова. Объяснялось это тем, что генерал Усидзима не имел достаточных сил для защиты всего острова, поэтому в северной его части он расположил лишь отдельные немногочисленные гарнизоны. Большую часть своих войск он сосредоточил в южных районах, которые намеревался упорно оборонять.

Основу обороны составляли три рубежа: передовой, главный и тыловой общей глубиной 7 - 8 км. Главный рубеж проходил через населенные пункты Наха, Сюри, Йонабару, которые являлись опорными пунктами с круговой обороной, состоявшей из дотов, рвов, минных полей и проволочных заграждений. Отдельные узлы сопротивления прикрывали друг друга и имели отсечные позиции. Для защиты личного состава предназначались убежища с развитой системой искусственных и естественных подземных переходов и пещер в прочном известковом грунте. Объекты, даже основные аэродромы, расположенные к северу от линии укреплений, не имели никаких средств защиты. В случае захвата аэродромов японцы готовились вести по ним артиллерийский огонь и тем самым не допустить базирования на них американской авиации.

Чтобы не дать противнику возможности вскрыть систему огня главного рубежа и ослабить оборону ударами авиации и корабельной артиллерии, запрещалось стрелять даже по большим скоплениям высадившихся войск до тех пор, пока они имели свободу маневра. Это указание относилось к артиллерии 32-й армии и береговой обороны.

Борьбу с американским флотом вторжения высшее японское командование возложило на соединения «камикадзе» и специальные отряды катеров. С их помощью оно рассчитывало уничтожить крупные корабли, лишить десант авиационной и артиллерийской поддержки, нанести ему значительный урон и максимально затянуть борьбу за остров.

Недостаток японского плана состоял в том, что инициатива полностью отдавалась в руки противника. Оборонявшаяся сторона решила не проводить артиллерийской и авиационной контрподготовки по силам десанта в ходе их развертывания и перегрузки войск с транспортов на высадочные средства. Мало уделялось внимания вопросам организации взаимодействия 32-й армии с поддерживающими силами авиации и флота.

Начало операции по захвату Окинавы («Айсберг»), которую американское командование предполагало начать 1 марта, пришлось отложить на месяц из-за неожиданно затянувшихся боев на Иводзиме. Замысел операции состоял в том, чтобы силами авианосных соединений еще до вторжения подавить авиацию противника на островах Кюсю, Рюкю и Тайвань, а также ослабить оборону Окинавы; при высадке прикрывать десант с моря и воздуха, а в ходе наступления в глубь острова оказывать войскам непосредственную поддержку.

За несколько суток до начала высадки предусматривалось захватить острова Керама, расположенные в 27 км от Окинавы, и Кеисе - в 10 км, чтобы создать там запасы техники, вооружения и продовольствия, а на островах Кеисе еще и установить артиллерию. В последующем предполагалось овладеть и другими мелкими островами к востоку и северу от Окинавы.

Планировалось также наносить систематические удары авиацией по юго-восточной оконечности острова с целью дезориентировать противника, а высадку произвести в западной части, к северу и югу от населенного пункта Хагуси. Главным аргументом в пользу этого района было почти полное отсутствие противодесантной обороны и наличие вблизи двух аэродромов (Йонтан и Кадена), которые обеспечивали быстрое развертывание тактической авиации. Войска намечалось высадить в высоком темпе, двумя эшелонами с ближайшей задачей занять плацдарм, позволяющий развернуть превосходящие силы. Важнейшими объектами захвата в первые дни считались аэродромы.

Первому эшелону десанта в составе четырех дивизий ставилась задача захватить плацдарм до 10 км по фронту и 5 - б км в глубину, достаточный для высадки остальных сил, выгрузки боевой техники и материальных средств. В дальнейшем намечалось вести наступление одновременно по трем направлениям: две усиленные пехотные дивизии, находившиеся в центре группировки, должны были продвигаться на восток, чтобы рассечь оборону противника на две части; войскам, сосредоточенным на флангах этих дивизий, предстояло при поддержке корабельной артиллерии разгромить японские силы в северной и южной частях острова.

Главный принцип, которого придерживались американские штабы при планировании операции, оставался неизменным - создание значительного численного превосходства над противником.

Было решено высадить на остров 10-ю армию под командованием генерала С. Бакнера, усиленную артиллерийскими, инженерными и другими частями. Всего в его распоряжении имелось до 183 тыс. человек - четыре пехотные и три дивизии морской пехоты с приданными частями и подразделениями.

Учитывая значительные размеры острова, его близость к военно-морским базам и аэродромам собственно Японии, американское командование выделило для его захвата более крупные силы флота и авиации, чем в других десантных операциях на Тихом океане. В общей сложности в боях за Окинаву приняли участие более 1500 боевых кораблей, десантных и вспомогательных судов, в том числе 59 ударных и эскортных авианосцев, 22 линейных корабля, 36 крейсеров и более 140 эскадренных и эскортных миноносцев. Общая численность личного состава сухопутных войск, флота и морской пехоты составляла около 550 тыс. человек {163} .

Кроме обеспечения переброски войск и обороны десантных отрядов на переходе флот получил и другие задачи: артиллерийская и авиационная подготовка на Окинаве и близлежащих островах, разрушение противодесантных заграждений в воде, на берегу и укреплений в глубине острова, подавление авиации противника на островах Рюкю, Тайвань и Кюсю, уничтожение его кораблей, оборона района высадки.

Воздушная опасность на переходе морем и в районе операции признавалась главной, поэтому для прикрытия войск выделялись крупные силы авиации. Авианосной авиации предстояло действовать в трех группах. 58-му оперативному соединению (919 самолетов) ставилась задача подавить авиацию противника на аэродромах к северу от Окинавы до Кюсю включительно. 57-е оперативное соединение (244 самолета) должно было уничтожить авиацию противника на островах Сакисима и Тайвань. Авиация эскортных авианосцев (564 самолета) предназначалась для обеспечения действий войск на Окинаве. Основная задача авиации берегового базирования, в том числе стратегической (свыше 700 самолетов), заключалась в систематических ударах по оборонительным сооружениям на Окинаве и аэродромам на острове Кюсю {164} .

Разведка, блокада острова, уничтожение боевых кораблей противника и спасение экипажей подбитых самолетов возлагались на подводные лодки. На подходах к островам Хонсю и Кюсю действовали шесть-семь подводных лодок. Одна из них наблюдала за проливом Кии, а две - за проливом Бунго {165} .

Привлечение почти всего 5-го флота адмирала Р. Спрюэнса требовало четкой организации управления силами и средствами в операции. Большая часть их вошла в 51-е оперативное объединение (командующий адмирал Р. Тёрнер), включавшее соединения артиллерийской поддержки десанта, тральщиков и другие. С ними взаимодействовали 57-е английское (адмирал Г. Роулингс) и 58-е американское (адмирал М. Митчер) авианосные соединения, а также соединения стратегической и армейской авиации, подводных лодок. Общее руководство операцией осуществлял главнокомандующий Тихоокеанским флотом США адмирал Ч. Нимиц.

До начала вторжения все силы находились в центральной и юго-западной частях Тихого океана: на островах Улити, Гуадалканал, Лейте, Сайпан, Эспириту-Сапто и других.

В соответствии с принятой организацией командующий 10-й армией после высадки десанта должен был возглавить его и обеспечить оборону плацдарма и акватории в радиусе 40 км {166} .

Особое внимание отводилось воздушной разведке. Из-за большого удаления авиационных баз ее могли вести только самолеты Б-29. Первую аэрофотосъемку они провели еще 29 сентября 1944 г. В последующем разведка этого района осуществлялась не реже одного раза в месяц самолетами стратегической или авианосной авиации. За неделю до начала высадки разведывательные самолеты появлялись над островом ежедневно. В результате были избраны район, участки и пункты высадки десанта, направления демонстративных действий, а также обнаружена часть укреплений противника.

Важное место при подготовке операции занимали вопросы материально-технического обеспечения. Для снабжения соединений флота предназначалась специальная служба снабжения - «плавучий тыл». В него входили 6 эскортных авианосцев, 1 легкий крейсер, 35 эскадренных и эскортных миноносцев, 64 танкера различного назначения, 44 транспорта с боеприпасами, продовольствием, обмундированием, хозяйственным имуществом, а также плавучие мастерские, доки и другие суда специального назначения {167} .

Наиболее детально планировалась доставка десантных войск. Для перевозки дивизии с учетом корпусных и армейских частей создавались транспортные дивизионы в составе 5 войсковых и 2 грузовых транспортов каждый {168} .

Обучение войск 10-й армии предстоящей высадке, отработка взаимодействия с авиацией и флотом проходили в местах их сосредоточения: на Соломоновых, Марианских островах и на острове Лейте - в районах, близких по физико-географическим условиям западному побережью Окинавы. В процессе отработки боя за высадку особое значение придавалось подходу десантных волн в строго назначенные сроки, а также технике преодоления прибрежных заграждений. Общие учения 3-го десантного корпуса проходили 2 - 7 марта, а 24-го корпуса - 14 - 19 марта, то есть перед самой посадкой на транспорты и корабли. В учениях принимали участие поддерживающая авиация и артиллерийские корабли. Некоторые соединения, в том числе 58-е авианосное, прибыли сразу после завершения боевых действий на Иводзиме и в специальной подготовке не нуждались.

Переход кораблей и судов из районов сосредоточения к Окинаве осуществлялся группами, каждая из которых подразделялась на отряды. Первым вышло 58-е авианосное соединение, во второй группе - тральщики с охранением, в третьей - десантные отряды для занятия островов Керама, в четвертой - отряды артиллерийской поддержки, в пятой - основные силы десанта.

18 - 19 марта 58-е соединение нанесло массированные удары по авиационным и военно-морским базам противника на островах Кюсю, Сикоку и в западной части Хонсю. Полагаясь на большое превосходство в кораблях и авиации, соединение подходило к берегам Японии на расстояние до 75 км, что облегчило японской авиации поиск и нанесение ответных ударов.

Для отражения нападения японцы бросили 193 самолета морской авиации. Они повредили 5 американских авианосцев и сбили 116 самолетов, потеряв при этом 161 самолет {169} .

В период, предшествовавший высадке десанта, 20-е бомбардировочное командование наносило удары по аэродромам Тайваня, а авиация 21-го бомбардировочного командования вела разведку Окинавы, минировала подходы к японским базам и бомбардировала аэродромы собственно Японии. 23 марта авиация 58-го соединения и эскортных авианосцев начала массированные бомбардировки оборонительных сооружений и аэродромов Окинавы, совершив до начала операции 3 тыс. самолето-вылетов.

24 марта в район операции прибыло соединение артиллерийской поддержки и прикрытия в составе 10 линкоров. 13 крейсеров, 32 эскадренных и эскортных миноносцев, которое приступило к систематическим обстрелам укреплений острова и прикрытию траления подходов к участкам высадки. За неделю, предшествовавшую высадке десанта, корабли выпустили по острову 40.4 тыс. снарядов калибром 127 - 406 мм {170} .

С 26 по 29 марта части 77-й американской пехотной дивизии при поддержке тяжелых кораблей и авианосной авиации заняли все восемь островов Керама, обороняемых небольшими отрядами японских войск общей численностью 975 человек. В боях с ними американцы потеряли 155 человек убитыми и пропавшими без вести. 31 марта без какого-либо противодействия были заняты острова Кеисе.

Уже в ходе операции 21 апреля был высажен десант на остров Иэ, где находился крупный аэродром. 23 апреля остров был занят. В течение 24 - 31 марта 75 тральщиков протралили акваторию площадью около 6,5 тыс. кв. км, обезвредив 257 мин {171} .

Предварительные мероприятия американцев по обеспечению высадки (траление, обстрелы, действия подрывных команд и высадка вспомогательных десантов) не встретили противодействия со стороны береговой артиллерии противника. Ни одна береговая батарея не открыла огня по американским кораблям в период, предшествовавший высадке. Не делалось это даже тогда, когда велось траление мин. Только отдельные самолеты, пилотируемые летчиками-смертниками, прорывались через заслоны американских истребителей и наносили удары по кораблям. В результате несколько кораблей из состава соединений артиллерийской поддержки и прикрытия получили повреждения, но и японская авиация на Окинаве уже к 29 марта была почти полностью уничтожена.

Проводя меры по обеспечению высадки десанта, американцы в то же время стремились направить внимание противника на ложный район в южной части острова.

На рассвете 1 апреля 1945 г. корабли США сосредоточили огонь по участкам высадки, выпустив по безмолвному берегу более 44,8 тыс. снарядов калибром 127 - 406 мм, 33 тыс. ракет и 22.5 тыс. мин. Под прикрытием огня проводилась пересадка войск с транспортов на высадочные средства. До вторжения на главном направлении (у Хагуси) американцы начали демонстративные действия в районе Мипатогавы, где также провели артиллерийскую и авиационную подготовку.

На главном направлении действовали четыре дивизии - две пехотные и две морской пехоты. В передовые отряды от каждой дивизии было выделено по два полка, которые высаживались на фронте 9 км. За первой волной плавающих танков в 5 - 7 волнах с интервалами от 1 до 5 минут к берегу устремились бронеамфибии с войсками. Все волны передовых отрядов шли строем фронта и растянулись в глубину почти на 20 км. Переход десанта к берегу прикрывали 138 самолетов.

Передовые отряды десанта не встретили практически никакого сопротивления. Первый эшелон полностью высадился к 16 часам, а к наступлению темноты на берегу уже сосредоточилось около 50 тыс. человек, большое количество танков и артиллерии. Через три часа после начала высадки без какого-либо противодействия были заняты аэродромы Йонтан и Кадена, а к исходу первого дня операции десант занял территорию до 14 км по фронту и 5 км в глубину. Потери, большей частью небоевые, составили 28 убитыми, 27 пропавшими без вести и 104 человека ранеными.

Через три дня десантные войска пересекли остров с запада на восток. Продвижение велось без поддержки авиации и артиллерии кораблей, в которой не было необходимости. Наступление тормозилось только плохим состоянием дорог {172} .

Американские войска не встретили противодействия и со стороны флота противника. Специальные отряды катеров понесли большие потери в период предварительных ударов американской авиации: около 350 из них оказались уничтоженными или захваченными на островах Керама. Две группы японских подводных лодок также не добились успеха, так как действовали без поддержки авиации и надводных кораблей {173} .

Определенную угрозу для десанта мог представить прорыв японских надводных кораблей, который приурочивался к концу массированных ударов самолетов «камикадзе». Из имевшихся боевых кораблей японское командование могло выделить только отряд в составе самого крупного линкора «Ямато», легкого крейсера «Яхаги» и восьми эсминцев, который получил задачу сразу после удара авиации атаковать и уничтожить оставшиеся десантные суда и корабли противника, действовавшие в районе высадки. При этом запас топлива на «Ямато» был достаточен только для перехода к острову Окинава. 6 апреля, через два часа после выхода из базы Токуяма на острове Хонсю, японский отряд обнаружили в проливе Бунго две американские подводные лодки, они донесли об этом командованию 5-го флота. На следующее утро самолет-разведчик обнаружил японские Корабли, шедшие без авиационного прикрытия. Вскоре их одна за другой атаковали три группы самолетов (386 единиц) 58-го авианосного соединения. В «Ямато» попало 10 торпед и 5 бомб среднего калибра. Через некоторое время он опрокинулся и затонул. Были потоплены также крейсер и четыре эсминца. Американцы потеряли от зенитного огня противника 10 самолетов.

Японское командование понимало, что без прикрытия с воздуха отряд кораблей не сможет добиться успеха. Но, как заявил после войны бывший главнокомандующий Объединенным флотом Тоёда, отказ от посылки кораблей противоречил бы традициям императорского флота. Это слепое преклонение перед традицией привело к бессмысленной жертве кораблями и гибели только на «Ямато» 2498 человек и более 1200 - из экипажей крейсера и эсминцев {174} .

В ночь на 8 апреля японские войска нанесли контрудар в районе захваченных американцами аэродромов, но успеха не добились. Их продвижение остановил сильный артиллерийский и минометный огонь. Атакующие понесли большие потери и отошли на прежние позиции.

Сначала наступление американских войск на острове развертывалось успешно и с незначительными потерями. К 12 апреля завершилась высадка всех эшелонов и тылов десанта, а численность войск достигла 183 тыс. человек. Но при прорыве главной полосы обороны продвижение некоторых соединений 10-й армии «настолько замедлилось, что его было бы целесообразнее измерять не метрами, а сантиметрами» {175} . Наступающие методически прогрызали оборону противника, используя большое количество авиации, артиллерии и огнеметов. С флангов наступление поддерживали до шести линкоров, большое количество крейсеров, эсминцев, канонерских лодок и артиллерийских барж, вооруженных реактивной артиллерией. В сутки корабли выпускали по острову от 2 до 7 тыс. снарядов крупного Калибра.

Японские войска искусно применялись к местности, умело использовали отсечные позиции и, позволив противнику втянуться в желаемом направлении, открывали ураганный огонь с флангов и фронта. Борьба приняла упорный позиционный характер. В связи с серьезными потерями американское командование неоднократно проводило перегруппировку, пополнение и замену частей. Каждой из действовавших дивизий было придано два дивизиона корпусной артиллерии.

Особенно трудной оказалась борьба с японской авиацией. В течение 6 апреля - 22 июня «камикадзе» совершили 10 массированных налетов на соединения американского флота, действовавшие у Окинавы. Почти в каждом налете участвовало по 110 - 185, а в одном даже 355 самолетов. Общее число самолето-вылетов японской авиации, включая вылеты «камикадзе», обычных пикирующих бомбардировщиков, торпедоносцев и истребителей сопровождения, превысило 5,5 тыс.

Американцам пришлось перестроить противовоздушную оборону района. Корабли, оснащенные радиолокационными установками (обычно это были эскадренные миноносцы), создавали два кольца вокруг района высадки с радиусами 55 и 130 км. Каждый корабль ПВО прикрывали от 4 до 12 истребителей. Обнаружив самолеты противника, пост наведения вызывал истребители и наводил их на воздушные цели. В этом случае одиночные самолеты, как правило, уничтожались. И только при нападении группы в несколько десятков самолетов отдельным из них удавалось прорваться к объектам атаки. Ввиду большой нагрузки личного состава на кораблях радиолокационного дозора его смена осуществлялась через каждые трое суток.

В 200 км севернее Окинавы действовал «барьерный патруль» из истребителей и бомбардировщиков. Он блокировал аэродромы на островах Токупосима и Кикайгасима, которые использовались в качестве промежуточных (основные находились на Кюсю) для самолетов «камикадзе».

Борьбу с «камикадзе» вела не только авианосная, но и стратегическая авиация. В апреле самолеты 21-го бомбардировочного командования совершили 1212 самолето-вылетов по аэродромам «камикадзе» на острове Кюсю, что снизило их активность. Отчасти это объяснялось тем, что по мере затухания боев на Окинаве японское командование сокращало вылеты самолетов с летчиками-смертниками, чтобы сохранить их для решающего сражения на территории метрополии {176} .

В ходе боев на Окинаве перед американским флотом встала задача борьбы с диверсионными десантами противника. Японцы предприняли несколько попыток высадить с моря диверсионные группы, но ни одна из них не добилась успеха. В ночь на 25 мая противник высадил воздушно-посадочный диверсионный десант на аэродромы Йонтан и Кадена. Из 5 самолетов 4 были сбиты, оставшемуся удалось приземлиться и высадить 10 диверсантов, которые уничтожили и повредили 33 американских самолета и сожгли около 25 тонн авиационного бензина.

После полуторамесячных боев, в ночь на 14 мая, американские войска вклинились в главную полосу обороны, расположенную в 15 км от района высадки. К этому времени на острове находился не только десант, но и все пополнения и тылы 10-й армии. В ходе боев с 15 по 31 мая американцы захватили основные опорные пункты главной полосы обороны - Наха, Сюри и Йонабару.

4 июня американские войска при поддержке кораблей и мощной полевой артиллерии с линии фронта высадили в тылу японских войск тактический десант в составе двух полков морской пехоты. После этого темпы наступления увеличились. 21 июня, на 82-й день операции, противник прекратил организованное сопротивление. 2 июля было официально объявлено об окончании боевых действий на островах Рюкю, хотя отдельные группы японцев еще длительное время не складывали оружия {177} .

Последней и самой крупной десантной операцией американских вооруженных сил была операция «Айсберг». Главным ее итогом явилось завоевание выгодных позиций на подступах к Японии. Союзники получили возможность передислоцировать сюда корабельные силы, бомбардировочную и истребительную авиацию. Еще в начале мая 1945 г. из юго-западных районов Тихого океана на Окинаву и близлежащие острова перебазировались истребительные и бомбардировочные части. Передовые военно-морские и авиационные базы на островах Рюкю давали возможность американскому Тихоокеанскому флоту и авиации держать под непрерывным воздействием города Японии.

По своим масштабам операция «Айсберг» уступала только операции «Оверлорд» (в Нормандии). Она характеризовалась созданием большого превосходства в силах; длительной и настойчивой борьбой за господство в воздухе и ослаблением обороны противника до высадки десанта; наиболее продолжительным содействием флота войскам; специальной организацией системы ПВО и огромным расходом материальных средств. В операции большую роль сыграла служба снабжения - «плавучий тыл», без которого столь длительные действия больших масс кораблей на значительном удалении от баз были бы невозможны. Перевозку войск и техники обеспечивали 458 транспортов и десантных судов общим водоизмещением 824,6 тыс. тонн {178} .

Условия к началу операции сложились для американских вооруженных сил весьма благоприятные: японское командование фактически отказалось отражать высадку десанта с суши.

Разработанная американцами система ПВО действовала относительно надежно вследствие шаблонной тактики авиации противника, и прежде всего «камикадзе». Среди самолетов, управляемых смертниками, находилось много устаревших, в том числе учебных, с плохо обученными летчиками. Многие из этих самолетов едва могли удерживаться на прямом курсе. На объекты атаки их выводил ведущий самолет, так как другие летчики не умели ориентироваться над морем. При уничтожении ведущего вся группа распадалась, теряла ориентировку и обычно погибала, не найдя цели.

Японское командование недостаточно оперативно организовывало ответные действия. Начавшиеся 23 марта массированные удары 58-го авианосного соединения расценивались как удары на отходе после завершения бомбардировок аэродромов и баз на территории собственно Японии. Высадка на острова Керама била принята за обычную диверсию. Только 25 марта, после концентрации огромных сил вторжения в районе Окинавы, японское командование отдало приказ начать операцию «Тэн».

Несмотря на подавляющее превосходство в силах, американским войскам потребовалось около трех месяцев, чтобы овладеть островом, обороняемым изолированными японскими силами. Операция продолжалась значительно дольше, чем предполагалось. Макартур признавал, что за всю войну на Тихом океане это было наиболее тяжелое сражение, в котором обе стороны понесли большой урон в людях и кораблях.

Потери американских вооруженных сил составили 49,1 тыс. человек, из них 12,5 тыс. убитыми и пропавшими без вести. Было потоплено 33 и повреждено 370 кораблей и вспомогательных судов (большинство - в результате атак с воздуха). Авиация потеряла более 1 тыс. самолетов.

В ходе боев за Окинаву 100 тыс. солдат и офицеров армии, флота и авиации Японии было убито и 7,8 тыс. взято в плен, потеряно свыше 4200 самолетов, потоплено 16 кораблей и судов, в том числе линейный корабль, легкий крейсер и 4 эсминца

Исаму Тё †
Хиромити Яхара
Сэйити Ито †
Минору Ота †
Кэйдзо Комура Силы сторон Потери

Тихоокеанский театр военных действий Второй мировой войны

Рюкюско-Бонинская операция
Иводзима - Окинава - «Тэн-Го»

Би́тва за Окина́ву , также известная как Операция Айсберг - операция по захвату японского острова Окинава войсками США при поддержке американского и британского флотов. Битва стала предпоследней операцией по высадке морского десанта на тихоокеанском театре военных действий и в то же время последним перед Советско-японской войной значительным сражением Второй мировой войны . Бои шли 82 дня и окончились лишь 23 июня г.

В английском языке битва получила название «Стальной тайфун», в японском - «Тэцу-но амэ» (яп. 鉄の雨 , «Стальной дождь») . Причиной таких названий явилась тяжесть боёв, интенсивность артиллерийских обстрелов и внушительное количество союзнических кораблей и бронетехники, штурмовавших остров. Сражение является одним из самых кровопролитных за всё время войны на Тихоокеанском фронте: японцы потеряли более 100 000 солдат; более 12 000 солдат союзников (в основном, США) погибло, более 38 000 было ранено. Сотни тысяч мирных граждан были убиты, ранены или попытались покончить жизнь самоубийством. Около трети гражданского населения погибло в результате вторжения.

Основной целью операции был захват большого острова, находящегося всего в 544 км от основной территории Японии . После длительной кампании по последовательному захвату стратегически важных тихоокеанских островов (англ. island hopping ), союзники стали приближаться к Японии. Окинава должна была послужить трамплином для планируемого вторжения на основные острова японского архипелага. Хотя Окинава была второпях оборудована под базу для воздушных операций, атомные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки , а также неожиданное для японцев вторжение СССР в Манчжурию , привели к капитуляции Японии всего через несколько недель после окончания боёв на острове и планируемое вторжение так и не было осуществлено.

Расстановка сил

Сухопутные войска

Сухопутные войска США, задействованные в операции, состояли из 10-й армии под командованием генерала Саймона Боливара Бакнера-младшего. Под командованием армии находились два корпуса: 3-й корпус, под командованием генерал-майора Роя Гайгера, состоял из 1-й и 6-й дивизий морской пехоты, а в 24-й корпус генерал-майора Джона Ходжа входили 7-я и 96-я пехотные дивизии. 2-я дивизия морской пехоты США оставалась в резерве, на море, в постоянной готовности. Её так и не пришлось пустить в бой. Кроме того, под командованием 10-й армии находились 27-я и 77-я пехотные дивизии. Всего под командованием 10-й армии было 102 000 солдат армии США , 88 000 солдат Корпуса морской пехоты и 18 000 человек из состава ВМФ США .

Силы японцев (в основном, оборонительные) были представлены регулярной 32-й армией, состоящей из 67 000 (по другим данным - 77 000) солдат, а также из 9 000 моряков императорского морского флота , находившихся на военно-морской базе Ороку (только несколько сотен из них были обучены и снаряжены для войны на суше). Кроме того, в помощь армии было определено 39 000 человек местных жителей (среди них - 24 000 спешно призванного местного ополчения - «Боэйтай» и 15 000 рабочих, не носивших никакой униформы). Дополнительно, 1 500 школьников были организованы для помощи сражающимся в так называемые добровольные соединения «Железо и кровь» и около 600 школьниц-старшеклассниц были собраны в санитарную часть, под названием «Химэюри».

Изначально, 32-я армия состояла из 9-й, 24-й и 62-й дивизий и отдельной 44-й смешанной бригады, однако, из-за изменения японским командованием планов обороны, 9-я дивизия была переправлена на Тайвань перед союзным вторжением. Основные оборонительные силы находились на юге острова под командованием генерал-лейтенанта Мицуру Усидзимы , его начальника штаба, генерал-лейтенанта Исаму Тё и начальника оперативного отдела, полковника Хиромити Яхары . Яхара был сторонником оборонительной стратегии, Тё предпочитал стратегию наступательную. На севере острова обороной командовал полковник Такэхидо Удо. Флотским персоналом командовал контр-адмирал Минору Ота.

Ожидалось, что американцы высадят от шести до десяти дивизий против японского гарнизона, состоящего из двух с половиной дивизий. Штаб также подсчитал, что превосходное качество и большое количество оружия даст каждой американской дивизии шестикратное преимущество в огневой мощи над каждой японской дивизией. К этому стоило прибавить мощь американского флота и ВВС США.

Флот

Флот США

Большинство истребителей и небольших пикирующих бомбардировщиков базировались на американских авианосцах. Начиная со сражения в заливе Лейте , японцы стали использовать тактику пилотов-камикадзе , но впервые они стали главной частью обороны. В промежутке между высадкой американцев, состоявшейся 1 апреля , и 25-м мая японскими камикадзе было произведено семь основных атак, в которых участвовало более 1 500 самолётов. Союзный флот у берегов Окинавы состоял из 1 600 кораблей. Среди них 40 авианосцев , 18 линкоров , 32 крейсера и 200 эсминцев . В этой операции флот США понёс самые большие потери - больше, чем во всех других сражениях Второй мировой войны.

Флот Британского Содружества

Несмотря на то, что сухопутные войска союзников у побережья Окинавы состояли целиком из американских соединений, Тихоокеанский флот Великобритании предоставил американцам более четверти всей морской авиации, использовавшейся союзниками в операции (450 самолётов). Силы ВМФ Великобритании у берегов Окинавы состояли из множества кораблей, включая 50 военных кораблей, из которых 17 были авианосцами. Из-за особенности строения и усиленного бронирования нижней палубы, британские авианосцы могли перевозить меньшее количество самолётов, однако, такие суда были более стойкие к атакам камикадзе, чем их американские аналоги. Хотя все авианосцы были предоставлены британским флотом, сопровождающие их корабли (и их экипажи) принадлежали не только Королевскому ВМФ, но и канадскому, новозеландскому и австралийскому флотам. В задачу этих кораблей входила нейтрализация японских аэродромов на островах Сакисима , а также оборона авианосцев от атак камикадзе.

Битва на море

Британскому Тихоокеанскому флоту был дан приказ нейтрализовать японские аэродромы на островах Сакисима. 26 марта флот приступил к выполнению приказа и на 10 апреля успешно его выполнил. 10 апреля внимание флота было переключено на аэродромы на севере Тайваня. 23 апреля флот отошёл в залив Сан-Педро у берегов Филиппин . Хотя для американского флота такая длительность плавания была в порядке вещей, для английской флотилии такого размера это плавание оказалось самым продолжительным.

В боях за Окинаву 48 % солдат было контужено , около 14 000 были демобилизованы из-за нервных срывов. Количество военнослужащих флота США, погибших в сражении превысило количество раненых и составило 4 907 человек. 4 874 человека было ранено. Большинство жертв и пострадавших составили жертвы атак камикадзе .

Решение генерала Бакнера о лобовой атаке японских укреплений, хотя и стоило множества солдатских жизней, в конечном счёте оказалось удачным. За четыре дня до конца всей операции сам Бакнер погиб от артиллерийского огня, во время посещения своих войск на передовой. На следующий день ещё один генерал, бригадный генерал Клаудиус М. Исли, был убит пулемётным огнём.

За все дни боёв было повреждено 368 кораблей союзников (включая и десантные средства), ещё 36 (включая 15 десантных кораблей и 12 эсминцев) было потоплено. У японцев было потоплено 16 кораблей, включая огромный линкор «Ямато». В боях на самом острове американцами было потеряно 225 танков и множество гусеничных машин LVT(A)5 . Японцы потеряли 27 танков и 743 артиллерийских орудия (включая миномёты , противотанковые пушки и орудия противовоздушной обороны), большая часть техники была уничтожена союзным огнём с моря и воздушными бомбардировками.

Потери японской стороны составили порядка 107 000 человек военнослужащих убитыми, 7 400 человек попали в плен. Некоторые солдаты совершили сэппуку или просто взорвали себя гранатой. Кроме того, около 20 000 человек были сожжены американскими огнемётами в своих укреплениях в пещерах .

Впервые за всю войну, японские военнослужащие начали сдаваться в плен тысячами. Многие из них были коренными жителями Окинавы, спешно призванными в армию перед битвой. Эти жители были в гораздо меньшей мере пронизаны духом японской военной доктрины, призывающей не сдаваться ни в коем случае (до 1879 года Окинава была суверенным государством, жители которого не считали себя японцами и говорили на особом, хотя и близком к японскому, языке).

Когда американские войска оккупировали остров, многие японцы, чтобы избежать плена, переоделись в гражданские одежды коренных жителей. Окинавцы предложили американцам простой метод для выявления скрывающихся японцев: из-за большой разницы между японским языком и языком жителей Окинавы, японцы не понимали, когда к ним обращались на последнем. Окинавцы в присутствии американцев стали давать жителям населённых пунктов простые указания на своём языке. Теми, кто не понимал указаний, были прячущиеся от плена японцы.

Потери среди гражданских лиц

В ходе многих сражений на тихоокеанском фронте (таких как, например, битва за Иводзиму) местное население не вовлекалось в военные действия, однако на Окинаве имелось большое число местных жителей, и японцы решили привлечь их к обороне острова. В результате, по разным оценкам, в битве погибло от 1/10 до 1/3 всех жителей острова. Количество погибших разными специалистами оценивается от 42 000 до 150 000 человек (по данным из префектуры Окинава - более 100 000 человек). Представители армии США говорили о конечной цифре в 142 058 гражданских лиц, включая тех, кто был насильно призван на службу японской армией.

По версии Музея Мира префектуры Окинава, жители острова были зажаты между двумя воюющими сторонами - США и Японией. В 1945 году японская армия проявила полное безразличие к судьбе и безопасности острова и его жителей, а японские солдаты использовали местное население в качестве «живого щита» против атак американцев. Солдаты императорской армии отнимали у жителей острова еду, тем самым вызывая голод среди населения и вынуждая людей покидать убежища. Около 1 000 человек были убиты японскими солдатами за то, что говорили на местном диалекте - таким образом власти боролись против шпионажа. В музее говорится что «некоторые [жители] погибли от разрывов снарядов, некоторые, попав в безвыходную ситуацию, были доведены до самоубийства, одни умерли от голода, другие - от малярии , а третьи стали жертвами отступающих японских войск ». Изнасилование местных женщин практиковалось обеими сторонами конфликта. Изнасилования со стороны японских солдат стали особенно частым явлением в июне, когда стало ясно, что японская армия побеждена.

С приближением победы американских войск, частым явлением среди мирных жителей стали массовые самоубийства. Немалую роль в этом сыграла японская пропаганда - солдаты императорской армии убеждали население в том, что в случае победы американцы станут убивать и насиловать жителей острова. «Рюкю Симпо» , одна из двух основных газет Окинавы, писала в : «Есть множество окинавцев, свидетельствовавших о том, что японская армия подталкивала их к совершению самоубийства. Многие вспоминали о том, как солдаты раздавали им ручные гранаты (для того, чтобы взорвать себя). » Некоторые жители, поверив в то, что американцы - варвары, совершившие жуткие злодеяния, убивали себя и свои семьи, чтобы избежать плена. Часть тех людей прыгала и сбрасывала членов своих семей со скал. На одной из тех скал сейчас находится Музей Мира.

Однако, несмотря на всю пропаганду и уговоры японских военных, большинство мирных жителей не пошло на самоубийство. Сразу после захвата американцами острова, окинавцы «были часто удивлены относительно гуманным отношением к себе со стороны американского врага. » Кроме того, Тэруто Цубота, военный переводчик, служащий в американской военной разведке, убедил сотни людей не убивать себя и тем самым спас им жизнь.

Последствия

90 % зданий на острове были полностью разрушены, тропический ландшафт с его пышной растительностью «был превращён в огромное поле, состоящее из грязи, свинца и гнилья ».

Захват острова с военной точки зрения «превзошёл все ожидания »: с захватом Окинавы флот и армия союзников получили военную базу, американская авиация получила аэродромы в непосредственной близости от основной части Японии. После битвы, в июле 1945 года, в ходе операции «Зебра» , прибрежные воды были очищены от мин, а на захваченном острове была учреждена «Гражданская Администрация США на островах Рюкю», по сути - военное правительство, просуществовавшее на острове до 15 мая 1972 года . До сих пор на острове базируется значительное количество американских войск, а база «Кадэна » является самой большой военной базой США в Азии.

Полемика вокруг приказа о самоубийствах

Между правительством современной Японии и региональным правительством Окинавы и по сей день существуют разногласия по вопросу о роли японских войск в распространении массовых самоубийств среди окинавцев в ходе битвы. В марте г. японское Министерство образования, культуры, спорта, науки и технологии посоветовало издателям учебников переписать те места в книгах, где говорилось, что японские войска заставляли окинавцев совершать самоубийства, чтобы не попасть в плен к американцам. В министерстве хотели, чтобы было написано, что мирные жители получили ручные гранаты от солдат императорской армии.

Эта мера вызвала широкий протест со стороны жителей Окинавы . В 2007 г. Ассамблея префектуры Окинава приняла резолюцию, говорящую следующее: «Мы призываем [японское] правительство к отречению от этой инструкции и немедленному возвращению [прежнего] описания в учебниках, для того чтобы правда о битве за Окинаву была подана корректно и страшная война не началась вновь ».

Ссылки

Примечания

Напишите отзыв о статье "Битва за Окинаву"

Ссылки

• (рус.) . История Вики. Проверено 9 ноября 2011. .

Отрывок, характеризующий Битва за Окинаву

Поговорив о княжне Марье и покойнике ее отце, которого, видимо, не любила Мальвинцева, и расспросив о том, что Николай знал о князе Андрее, который тоже, видимо, не пользовался ее милостями, важная старуха отпустила его, повторив приглашение быть у нее.
Николай обещал и опять покраснел, когда откланивался Мальвинцевой. При упоминании о княжне Марье Ростов испытывал непонятное для него самого чувство застенчивости, даже страха.
Отходя от Мальвинцевой, Ростов хотел вернуться к танцам, но маленькая губернаторша положила свою пухленькую ручку на рукав Николая и, сказав, что ей нужно поговорить с ним, повела его в диванную, из которой бывшие в ней вышли тотчас же, чтобы не мешать губернаторше.
– Знаешь, mon cher, – сказала губернаторша с серьезным выражением маленького доброго лица, – вот это тебе точно партия; хочешь, я тебя сосватаю?
– Кого, ma tante? – спросил Николай.
– Княжну сосватаю. Катерина Петровна говорит, что Лили, а по моему, нет, – княжна. Хочешь? Я уверена, твоя maman благодарить будет. Право, какая девушка, прелесть! И она совсем не так дурна.
– Совсем нет, – как бы обидевшись, сказал Николай. – Я, ma tante, как следует солдату, никуда не напрашиваюсь и ни от чего не отказываюсь, – сказал Ростов прежде, чем он успел подумать о том, что он говорит.
– Так помни же: это не шутка.
– Какая шутка!
– Да, да, – как бы сама с собою говоря, сказала губернаторша. – А вот что еще, mon cher, entre autres. Vous etes trop assidu aupres de l"autre, la blonde. [мой друг. Ты слишком ухаживаешь за той, за белокурой.] Муж уж жалок, право…
– Ах нет, мы с ним друзья, – в простоте душевной сказал Николай: ему и в голову не приходило, чтобы такое веселое для него препровождение времени могло бы быть для кого нибудь не весело.
«Что я за глупость сказал, однако, губернаторше! – вдруг за ужином вспомнилось Николаю. – Она точно сватать начнет, а Соня?..» И, прощаясь с губернаторшей, когда она, улыбаясь, еще раз сказала ему: «Ну, так помни же», – он отвел ее в сторону:
– Но вот что, по правде вам сказать, ma tante…
– Что, что, мой друг; пойдем вот тут сядем.
Николай вдруг почувствовал желание и необходимость рассказать все свои задушевные мысли (такие, которые и не рассказал бы матери, сестре, другу) этой почти чужой женщине. Николаю потом, когда он вспоминал об этом порыве ничем не вызванной, необъяснимой откровенности, которая имела, однако, для него очень важные последствия, казалось (как это и кажется всегда людям), что так, глупый стих нашел; а между тем этот порыв откровенности, вместе с другими мелкими событиями, имел для него и для всей семьи огромные последствия.
– Вот что, ma tante. Maman меня давно женить хочет на богатой, но мне мысль одна эта противна, жениться из за денег.
– О да, понимаю, – сказала губернаторша.
– Но княжна Болконская, это другое дело; во первых, я вам правду скажу, она мне очень нравится, она по сердцу мне, и потом, после того как я ее встретил в таком положении, так странно, мне часто в голову приходило что это судьба. Особенно подумайте: maman давно об этом думала, но прежде мне ее не случалось встречать, как то все так случалось: не встречались. И во время, когда Наташа была невестой ее брата, ведь тогда мне бы нельзя было думать жениться на ней. Надо же, чтобы я ее встретил именно тогда, когда Наташина свадьба расстроилась, ну и потом всё… Да, вот что. Я никому не говорил этого и не скажу. А вам только.
Губернаторша пожала его благодарно за локоть.
– Вы знаете Софи, кузину? Я люблю ее, я обещал жениться и женюсь на ней… Поэтому вы видите, что про это не может быть и речи, – нескладно и краснея говорил Николай.
– Mon cher, mon cher, как же ты судишь? Да ведь у Софи ничего нет, а ты сам говорил, что дела твоего папа очень плохи. А твоя maman? Это убьет ее, раз. Потом Софи, ежели она девушка с сердцем, какая жизнь для нее будет? Мать в отчаянии, дела расстроены… Нет, mon cher, ты и Софи должны понять это.
Николай молчал. Ему приятно было слышать эти выводы.
– Все таки, ma tante, этого не может быть, – со вздохом сказал он, помолчав немного. – Да пойдет ли еще за меня княжна? и опять, она теперь в трауре. Разве можно об этом думать?
– Да разве ты думаешь, что я тебя сейчас и женю. Il y a maniere et maniere, [На все есть манера.] – сказала губернаторша.
– Какая вы сваха, ma tante… – сказал Nicolas, целуя ее пухлую ручку.

Приехав в Москву после своей встречи с Ростовым, княжна Марья нашла там своего племянника с гувернером и письмо от князя Андрея, который предписывал им их маршрут в Воронеж, к тетушке Мальвинцевой. Заботы о переезде, беспокойство о брате, устройство жизни в новом доме, новые лица, воспитание племянника – все это заглушило в душе княжны Марьи то чувство как будто искушения, которое мучило ее во время болезни и после кончины ее отца и в особенности после встречи с Ростовым. Она была печальна. Впечатление потери отца, соединявшееся в ее душе с погибелью России, теперь, после месяца, прошедшего с тех пор в условиях покойной жизни, все сильнее и сильнее чувствовалось ей. Она была тревожна: мысль об опасностях, которым подвергался ее брат – единственный близкий человек, оставшийся у нее, мучила ее беспрестанно. Она была озабочена воспитанием племянника, для которого она чувствовала себя постоянно неспособной; но в глубине души ее было согласие с самой собою, вытекавшее из сознания того, что она задавила в себе поднявшиеся было, связанные с появлением Ростова, личные мечтания и надежды.
Когда на другой день после своего вечера губернаторша приехала к Мальвинцевой и, переговорив с теткой о своих планах (сделав оговорку о том, что, хотя при теперешних обстоятельствах нельзя и думать о формальном сватовстве, все таки можно свести молодых людей, дать им узнать друг друга), и когда, получив одобрение тетки, губернаторша при княжне Марье заговорила о Ростове, хваля его и рассказывая, как он покраснел при упоминании о княжне, – княжна Марья испытала не радостное, но болезненное чувство: внутреннее согласие ее не существовало более, и опять поднялись желания, сомнения, упреки и надежды.
В те два дня, которые прошли со времени этого известия и до посещения Ростова, княжна Марья не переставая думала о том, как ей должно держать себя в отношении Ростова. То она решала, что она не выйдет в гостиную, когда он приедет к тетке, что ей, в ее глубоком трауре, неприлично принимать гостей; то она думала, что это будет грубо после того, что он сделал для нее; то ей приходило в голову, что ее тетка и губернаторша имеют какие то виды на нее и Ростова (их взгляды и слова иногда, казалось, подтверждали это предположение); то она говорила себе, что только она с своей порочностью могла думать это про них: не могли они не помнить, что в ее положении, когда еще она не сняла плерезы, такое сватовство было бы оскорбительно и ей, и памяти ее отца. Предполагая, что она выйдет к нему, княжна Марья придумывала те слова, которые он скажет ей и которые она скажет ему; и то слова эти казались ей незаслуженно холодными, то имеющими слишком большое значение. Больше же всего она при свидании с ним боялась за смущение, которое, она чувствовала, должно было овладеть ею и выдать ее, как скоро она его увидит.
Но когда, в воскресенье после обедни, лакей доложил в гостиной, что приехал граф Ростов, княжна не выказала смущения; только легкий румянец выступил ей на щеки, и глаза осветились новым, лучистым светом.
– Вы его видели, тетушка? – сказала княжна Марья спокойным голосом, сама не зная, как это она могла быть так наружно спокойна и естественна.
Когда Ростов вошел в комнату, княжна опустила на мгновенье голову, как бы предоставляя время гостю поздороваться с теткой, и потом, в самое то время, как Николай обратился к ней, она подняла голову и блестящими глазами встретила его взгляд. Полным достоинства и грации движением она с радостной улыбкой приподнялась, протянула ему свою тонкую, нежную руку и заговорила голосом, в котором в первый раз звучали новые, женские грудные звуки. M lle Bourienne, бывшая в гостиной, с недоумевающим удивлением смотрела на княжну Марью. Самая искусная кокетка, она сама не могла бы лучше маневрировать при встрече с человеком, которому надо было понравиться.
«Или ей черное так к лицу, или действительно она так похорошела, и я не заметила. И главное – этот такт и грация!» – думала m lle Bourienne.
Ежели бы княжна Марья в состоянии была думать в эту минуту, она еще более, чем m lle Bourienne, удивилась бы перемене, происшедшей в ней. С той минуты как она увидала это милое, любимое лицо, какая то новая сила жизни овладела ею и заставляла ее, помимо ее воли, говорить и действовать. Лицо ее, с того времени как вошел Ростов, вдруг преобразилось. Как вдруг с неожиданной поражающей красотой выступает на стенках расписного и резного фонаря та сложная искусная художественная работа, казавшаяся прежде грубою, темною и бессмысленною, когда зажигается свет внутри: так вдруг преобразилось лицо княжны Марьи. В первый раз вся та чистая духовная внутренняя работа, которою она жила до сих пор, выступила наружу. Вся ее внутренняя, недовольная собой работа, ее страдания, стремление к добру, покорность, любовь, самопожертвование – все это светилось теперь в этих лучистых глазах, в тонкой улыбке, в каждой черте ее нежного лица.
Ростов увидал все это так же ясно, как будто он знал всю ее жизнь. Он чувствовал, что существо, бывшее перед ним, было совсем другое, лучшее, чем все те, которые он встречал до сих пор, и лучшее, главное, чем он сам.
Разговор был самый простой и незначительный. Они говорили о войне, невольно, как и все, преувеличивая свою печаль об этом событии, говорили о последней встрече, причем Николай старался отклонять разговор на другой предмет, говорили о доброй губернаторше, о родных Николая и княжны Марьи.
Княжна Марья не говорила о брате, отвлекая разговор на другой предмет, как только тетка ее заговаривала об Андрее. Видно было, что о несчастиях России она могла говорить притворно, но брат ее был предмет, слишком близкий ее сердцу, и она не хотела и не могла слегка говорить о нем. Николай заметил это, как он вообще с несвойственной ему проницательной наблюдательностью замечал все оттенки характера княжны Марьи, которые все только подтверждали его убеждение, что она была совсем особенное и необыкновенное существо. Николай, точно так же, как и княжна Марья, краснел и смущался, когда ему говорили про княжну и даже когда он думал о ней, но в ее присутствии чувствовал себя совершенно свободным и говорил совсем не то, что он приготавливал, а то, что мгновенно и всегда кстати приходило ему в голову.
Во время короткого визита Николая, как и всегда, где есть дети, в минуту молчания Николай прибег к маленькому сыну князя Андрея, лаская его и спрашивая, хочет ли он быть гусаром? Он взял на руки мальчика, весело стал вертеть его и оглянулся на княжну Марью. Умиленный, счастливый и робкий взгляд следил за любимым ею мальчиком на руках любимого человека. Николай заметил и этот взгляд и, как бы поняв его значение, покраснел от удовольствия и добродушно весело стал целовать мальчика.
Княжна Марья не выезжала по случаю траура, а Николай не считал приличным бывать у них; но губернаторша все таки продолжала свое дело сватовства и, передав Николаю то лестное, что сказала про него княжна Марья, и обратно, настаивала на том, чтобы Ростов объяснился с княжной Марьей. Для этого объяснения она устроила свиданье между молодыми людьми у архиерея перед обедней.
Хотя Ростов и сказал губернаторше, что он не будет иметь никакого объяснения с княжной Марьей, но он обещался приехать.
Как в Тильзите Ростов не позволил себе усомниться в том, хорошо ли то, что признано всеми хорошим, точно так же и теперь, после короткой, но искренней борьбы между попыткой устроить свою жизнь по своему разуму и смиренным подчинением обстоятельствам, он выбрал последнее и предоставил себя той власти, которая его (он чувствовал) непреодолимо влекла куда то. Он знал, что, обещав Соне, высказать свои чувства княжне Марье было бы то, что он называл подлость. И он знал, что подлости никогда не сделает. Но он знал тоже (и не то, что знал, а в глубине души чувствовал), что, отдаваясь теперь во власть обстоятельств и людей, руководивших им, он не только не делает ничего дурного, но делает что то очень, очень важное, такое важное, чего он еще никогда не делал в жизни.
После его свиданья с княжной Марьей, хотя образ жизни его наружно оставался тот же, но все прежние удовольствия потеряли для него свою прелесть, и он часто думал о княжне Марье; но он никогда не думал о ней так, как он без исключения думал о всех барышнях, встречавшихся ему в свете, не так, как он долго и когда то с восторгом думал о Соне. О всех барышнях, как и почти всякий честный молодой человек, он думал как о будущей жене, примеривал в своем воображении к ним все условия супружеской жизни: белый капот, жена за самоваром, женина карета, ребятишки, maman и papa, их отношения с ней и т. д., и т. д., и эти представления будущего доставляли ему удовольствие; но когда он думал о княжне Марье, на которой его сватали, он никогда не мог ничего представить себе из будущей супружеской жизни. Ежели он и пытался, то все выходило нескладно и фальшиво. Ему только становилось жутко.

Страшное известие о Бородинском сражении, о наших потерях убитыми и ранеными, а еще более страшное известие о потере Москвы были получены в Воронеже в половине сентября. Княжна Марья, узнав только из газет о ране брата и не имея о нем никаких определенных сведений, собралась ехать отыскивать князя Андрея, как слышал Николай (сам же он не видал ее).
Получив известие о Бородинском сражении и об оставлении Москвы, Ростов не то чтобы испытывал отчаяние, злобу или месть и тому подобные чувства, но ему вдруг все стало скучно, досадно в Воронеже, все как то совестно и неловко. Ему казались притворными все разговоры, которые он слышал; он не знал, как судить про все это, и чувствовал, что только в полку все ему опять станет ясно. Он торопился окончанием покупки лошадей и часто несправедливо приходил в горячность с своим слугой и вахмистром.
Несколько дней перед отъездом Ростова в соборе было назначено молебствие по случаю победы, одержанной русскими войсками, и Николай поехал к обедне. Он стал несколько позади губернатора и с служебной степенностью, размышляя о самых разнообразных предметах, выстоял службу. Когда молебствие кончилось, губернаторша подозвала его к себе.
– Ты видел княжну? – сказала она, головой указывая на даму в черном, стоявшую за клиросом.
Николай тотчас же узнал княжну Марью не столько по профилю ее, который виднелся из под шляпы, сколько по тому чувству осторожности, страха и жалости, которое тотчас же охватило его. Княжна Марья, очевидно погруженная в свои мысли, делала последние кресты перед выходом из церкви.
Николай с удивлением смотрел на ее лицо. Это было то же лицо, которое он видел прежде, то же было в нем общее выражение тонкой, внутренней, духовной работы; но теперь оно было совершенно иначе освещено. Трогательное выражение печали, мольбы и надежды было на нем. Как и прежде бывало с Николаем в ее присутствии, он, не дожидаясь совета губернаторши подойти к ней, не спрашивая себя, хорошо ли, прилично ли или нет будет его обращение к ней здесь, в церкви, подошел к ней и сказал, что он слышал о ее горе и всей душой соболезнует ему. Едва только она услыхала его голос, как вдруг яркий свет загорелся в ее лице, освещая в одно и то же время и печаль ее, и радость.
– Я одно хотел вам сказать, княжна, – сказал Ростов, – это то, что ежели бы князь Андрей Николаевич не был бы жив, то, как полковой командир, в газетах это сейчас было бы объявлено.
Княжна смотрела на него, не понимая его слов, но радуясь выражению сочувствующего страдания, которое было в его лице.
– И я столько примеров знаю, что рана осколком (в газетах сказано гранатой) бывает или смертельна сейчас же, или, напротив, очень легкая, – говорил Николай. – Надо надеяться на лучшее, и я уверен…
Княжна Марья перебила его.
– О, это было бы так ужа… – начала она и, не договорив от волнения, грациозным движением (как и все, что она делала при нем) наклонив голову и благодарно взглянув на него, пошла за теткой.
Вечером этого дня Николай никуда не поехал в гости и остался дома, с тем чтобы покончить некоторые счеты с продавцами лошадей. Когда он покончил дела, было уже поздно, чтобы ехать куда нибудь, но было еще рано, чтобы ложиться спать, и Николай долго один ходил взад и вперед по комнате, обдумывая свою жизнь, что с ним редко случалось.
Княжна Марья произвела на него приятное впечатление под Смоленском. То, что он встретил ее тогда в таких особенных условиях, и то, что именно на нее одно время его мать указывала ему как на богатую партию, сделали то, что он обратил на нее особенное внимание. В Воронеже, во время его посещения, впечатление это было не только приятное, но сильное. Николай был поражен той особенной, нравственной красотой, которую он в этот раз заметил в ней. Однако он собирался уезжать, и ему в голову не приходило пожалеть о том, что уезжая из Воронежа, он лишается случая видеть княжну. Но нынешняя встреча с княжной Марьей в церкви (Николай чувствовал это) засела ему глубже в сердце, чем он это предвидел, и глубже, чем он желал для своего спокойствия. Это бледное, тонкое, печальное лицо, этот лучистый взгляд, эти тихие, грациозные движения и главное – эта глубокая и нежная печаль, выражавшаяся во всех чертах ее, тревожили его и требовали его участия. В мужчинах Ростов терпеть не мог видеть выражение высшей, духовной жизни (оттого он не любил князя Андрея), он презрительно называл это философией, мечтательностью; но в княжне Марье, именно в этой печали, выказывавшей всю глубину этого чуждого для Николая духовного мира, он чувствовал неотразимую привлекательность.
«Чудная должна быть девушка! Вот именно ангел! – говорил он сам с собою. – Отчего я не свободен, отчего я поторопился с Соней?» И невольно ему представилось сравнение между двумя: бедность в одной и богатство в другой тех духовных даров, которых не имел Николай и которые потому он так высоко ценил. Он попробовал себе представить, что бы было, если б он был свободен. Каким образом он сделал бы ей предложение и она стала бы его женою? Нет, он не мог себе представить этого. Ему делалось жутко, и никакие ясные образы не представлялись ему. С Соней он давно уже составил себе будущую картину, и все это было просто и ясно, именно потому, что все это было выдумано, и он знал все, что было в Соне; но с княжной Марьей нельзя было себе представить будущей жизни, потому что он не понимал ее, а только любил.
Мечтания о Соне имели в себе что то веселое, игрушечное. Но думать о княжне Марье всегда было трудно и немного страшно.
«Как она молилась! – вспомнил он. – Видно было, что вся душа ее была в молитве. Да, это та молитва, которая сдвигает горы, и я уверен, что молитва ее будет исполнена. Отчего я не молюсь о том, что мне нужно? – вспомнил он. – Что мне нужно? Свободы, развязки с Соней. Она правду говорила, – вспомнил он слова губернаторши, – кроме несчастья, ничего не будет из того, что я женюсь на ней. Путаница, горе maman… дела… путаница, страшная путаница! Да я и не люблю ее. Да, не так люблю, как надо. Боже мой! выведи меня из этого ужасного, безвыходного положения! – начал он вдруг молиться. – Да, молитва сдвинет гору, но надо верить и не так молиться, как мы детьми молились с Наташей о том, чтобы снег сделался сахаром, и выбегали на двор пробовать, делается ли из снегу сахар. Нет, но я не о пустяках молюсь теперь», – сказал он, ставя в угол трубку и, сложив руки, становясь перед образом. И, умиленный воспоминанием о княжне Марье, он начал молиться так, как он давно не молился. Слезы у него были на глазах и в горле, когда в дверь вошел Лаврушка с какими то бумагами.
– Дурак! что лезешь, когда тебя не спрашивают! – сказал Николай, быстро переменяя положение.
– От губернатора, – заспанным голосом сказал Лаврушка, – кульер приехал, письмо вам.
– Ну, хорошо, спасибо, ступай!
Николай взял два письма. Одно было от матери, другое от Сони. Он узнал их по почеркам и распечатал первое письмо Сони. Не успел он прочесть нескольких строк, как лицо его побледнело и глаза его испуганно и радостно раскрылись.
– Нет, это не может быть! – проговорил он вслух. Не в силах сидеть на месте, он с письмом в руках, читая его. стал ходить по комнате. Он пробежал письмо, потом прочел его раз, другой, и, подняв плечи и разведя руками, он остановился посреди комнаты с открытым ртом и остановившимися глазами. То, о чем он только что молился, с уверенностью, что бог исполнит его молитву, было исполнено; но Николай был удивлен этим так, как будто это было что то необыкновенное, и как будто он никогда не ожидал этого, и как будто именно то, что это так быстро совершилось, доказывало то, что это происходило не от бога, которого он просил, а от обыкновенной случайности.
Тот, казавшийся неразрешимым, узел, который связывал свободу Ростова, был разрешен этим неожиданным (как казалось Николаю), ничем не вызванным письмом Сони. Она писала, что последние несчастные обстоятельства, потеря почти всего имущества Ростовых в Москве, и не раз высказываемые желания графини о том, чтобы Николай женился на княжне Болконской, и его молчание и холодность за последнее время – все это вместе заставило ее решиться отречься от его обещаний и дать ему полную свободу.
«Мне слишком тяжело было думать, что я могу быть причиной горя или раздора в семействе, которое меня облагодетельствовало, – писала она, – и любовь моя имеет одною целью счастье тех, кого я люблю; и потому я умоляю вас, Nicolas, считать себя свободным и знать, что несмотря ни на что, никто сильнее не может вас любить, как ваша Соня».
Оба письма были из Троицы. Другое письмо было от графини. В письме этом описывались последние дни в Москве, выезд, пожар и погибель всего состояния. В письме этом, между прочим, графиня писала о том, что князь Андрей в числе раненых ехал вместе с ними. Положение его было очень опасно, но теперь доктор говорит, что есть больше надежды. Соня и Наташа, как сиделки, ухаживают за ним.
С этим письмом на другой день Николай поехал к княжне Марье. Ни Николай, ни княжна Марья ни слова не сказали о том, что могли означать слова: «Наташа ухаживает за ним»; но благодаря этому письму Николай вдруг сблизился с княжной в почти родственные отношения.
На другой день Ростов проводил княжну Марью в Ярославль и через несколько дней сам уехал в полк.

Письмо Сони к Николаю, бывшее осуществлением его молитвы, было написано из Троицы. Вот чем оно было вызвано. Мысль о женитьбе Николая на богатой невесте все больше и больше занимала старую графиню. Она знала, что Соня была главным препятствием для этого. И жизнь Сони последнее время, в особенности после письма Николая, описывавшего свою встречу в Богучарове с княжной Марьей, становилась тяжелее и тяжелее в доме графини. Графиня не пропускала ни одного случая для оскорбительного или жестокого намека Соне.
Но несколько дней перед выездом из Москвы, растроганная и взволнованная всем тем, что происходило, графиня, призвав к себе Соню, вместо упреков и требований, со слезами обратилась к ней с мольбой о том, чтобы она, пожертвовав собою, отплатила бы за все, что было для нее сделано, тем, чтобы разорвала свои связи с Николаем.
– Я не буду покойна до тех пор, пока ты мне не дашь этого обещания.
Соня разрыдалась истерически, отвечала сквозь рыдания, что она сделает все, что она на все готова, но не дала прямого обещания и в душе своей не могла решиться на то, чего от нее требовали. Надо было жертвовать собой для счастья семьи, которая вскормила и воспитала ее. Жертвовать собой для счастья других было привычкой Сони. Ее положение в доме было таково, что только на пути жертвованья она могла выказывать свои достоинства, и она привыкла и любила жертвовать собой. Но прежде во всех действиях самопожертвованья она с радостью сознавала, что она, жертвуя собой, этим самым возвышает себе цену в глазах себя и других и становится более достойною Nicolas, которого она любила больше всего в жизни; но теперь жертва ее должна была состоять в том, чтобы отказаться от того, что для нее составляло всю награду жертвы, весь смысл жизни. И в первый раз в жизни она почувствовала горечь к тем людям, которые облагодетельствовали ее для того, чтобы больнее замучить; почувствовала зависть к Наташе, никогда не испытывавшей ничего подобного, никогда не нуждавшейся в жертвах и заставлявшей других жертвовать себе и все таки всеми любимой. И в первый раз Соня почувствовала, как из ее тихой, чистой любви к Nicolas вдруг начинало вырастать страстное чувство, которое стояло выше и правил, и добродетели, и религии; и под влиянием этого чувства Соня невольно, выученная своею зависимою жизнью скрытности, в общих неопределенных словах ответив графине, избегала с ней разговоров и решилась ждать свидания с Николаем с тем, чтобы в этом свидании не освободить, но, напротив, навсегда связать себя с ним.
Хлопоты и ужас последних дней пребывания Ростовых в Москве заглушили в Соне тяготившие ее мрачные мысли. Она рада была находить спасение от них в практической деятельности. Но когда она узнала о присутствии в их доме князя Андрея, несмотря на всю искреннюю жалость, которую она испытала к нему и к Наташе, радостное и суеверное чувство того, что бог не хочет того, чтобы она была разлучена с Nicolas, охватило ее. Она знала, что Наташа любила одного князя Андрея и не переставала любить его. Она знала, что теперь, сведенные вместе в таких страшных условиях, они снова полюбят друг друга и что тогда Николаю вследствие родства, которое будет между ними, нельзя будет жениться на княжне Марье. Несмотря на весь ужас всего происходившего в последние дни и во время первых дней путешествия, это чувство, это сознание вмешательства провидения в ее личные дела радовало Соню.
В Троицкой лавре Ростовы сделали первую дневку в своем путешествии.
В гостинице лавры Ростовым были отведены три большие комнаты, из которых одну занимал князь Андрей. Раненому было в этот день гораздо лучше. Наташа сидела с ним. В соседней комнате сидели граф и графиня, почтительно беседуя с настоятелем, посетившим своих давнишних знакомых и вкладчиков. Соня сидела тут же, и ее мучило любопытство о том, о чем говорили князь Андрей с Наташей. Она из за двери слушала звуки их голосов. Дверь комнаты князя Андрея отворилась. Наташа с взволнованным лицом вышла оттуда и, не замечая приподнявшегося ей навстречу и взявшегося за широкий рукав правой руки монаха, подошла к Соне и взяла ее за руку.
– Наташа, что ты? Поди сюда, – сказала графиня.
Наташа подошла под благословенье, и настоятель посоветовал обратиться за помощью к богу и его угоднику.
Тотчас после ухода настоятеля Нашата взяла за руку свою подругу и пошла с ней в пустую комнату.
– Соня, да? он будет жив? – сказала она. – Соня, как я счастлива и как я несчастна! Соня, голубчик, – все по старому. Только бы он был жив. Он не может… потому что, потому… что… – И Наташа расплакалась.
– Так! Я знала это! Слава богу, – проговорила Соня. – Он будет жив!
Соня была взволнована не меньше своей подруги – и ее страхом и горем, и своими личными, никому не высказанными мыслями. Она, рыдая, целовала, утешала Наташу. «Только бы он был жив!» – думала она. Поплакав, поговорив и отерев слезы, обе подруги подошли к двери князя Андрея. Наташа, осторожно отворив двери, заглянула в комнату. Соня рядом с ней стояла у полуотворенной двери.
Князь Андрей лежал высоко на трех подушках. Бледное лицо его было покойно, глаза закрыты, и видно было, как он ровно дышал.
– Ах, Наташа! – вдруг почти вскрикнула Соня, хватаясь за руку своей кузины и отступая от двери.
– Что? что? – спросила Наташа.
– Это то, то, вот… – сказала Соня с бледным лицом и дрожащими губами.
Наташа тихо затворила дверь и отошла с Соней к окну, не понимая еще того, что ей говорили.
– Помнишь ты, – с испуганным и торжественным лицом говорила Соня, – помнишь, когда я за тебя в зеркало смотрела… В Отрадном, на святках… Помнишь, что я видела?..
– Да, да! – широко раскрывая глаза, сказала Наташа, смутно вспоминая, что тогда Соня сказала что то о князе Андрее, которого она видела лежащим.
– Помнишь? – продолжала Соня. – Я видела тогда и сказала всем, и тебе, и Дуняше. Я видела, что он лежит на постели, – говорила она, при каждой подробности делая жест рукою с поднятым пальцем, – и что он закрыл глаза, и что он покрыт именно розовым одеялом, и что он сложил руки, – говорила Соня, убеждаясь, по мере того как она описывала виденные ею сейчас подробности, что эти самые подробности она видела тогда. Тогда она ничего не видела, но рассказала, что видела то, что ей пришло в голову; но то, что она придумала тогда, представлялось ей столь же действительным, как и всякое другое воспоминание. То, что она тогда сказала, что он оглянулся на нее и улыбнулся и был покрыт чем то красным, она не только помнила, но твердо была убеждена, что еще тогда она сказала и видела, что он был покрыт розовым, именно розовым одеялом, и что глаза его были закрыты.
– Да, да, именно розовым, – сказала Наташа, которая тоже теперь, казалось, помнила, что было сказано розовым, и в этом самом видела главную необычайность и таинственность предсказания.
– Но что же это значит? – задумчиво сказала Наташа.
– Ах, я не знаю, как все это необычайно! – сказала Соня, хватаясь за голову.
Через несколько минут князь Андрей позвонил, и Наташа вошла к нему; а Соня, испытывая редко испытанное ею волнение и умиление, осталась у окна, обдумывая всю необычайность случившегося.
В этот день был случай отправить письма в армию, и графиня писала письмо сыну.
– Соня, – сказала графиня, поднимая голову от письма, когда племянница проходила мимо нее. – Соня, ты не напишешь Николеньке? – сказала графиня тихим, дрогнувшим голосом, и во взгляде ее усталых, смотревших через очки глаз Соня прочла все, что разумела графиня этими словами. В этом взгляде выражались и мольба, и страх отказа, и стыд за то, что надо было просить, и готовность на непримиримую ненависть в случае отказа.
Соня подошла к графине и, став на колени, поцеловала ее руку.
– Я напишу, maman, – сказала она.
Соня была размягчена, взволнована и умилена всем тем, что происходило в этот день, в особенности тем таинственным совершением гаданья, которое она сейчас видела. Теперь, когда она знала, что по случаю возобновления отношений Наташи с князем Андреем Николай не мог жениться на княжне Марье, она с радостью почувствовала возвращение того настроения самопожертвования, в котором она любила и привыкла жить. И со слезами на глазах и с радостью сознания совершения великодушного поступка она, несколько раз прерываясь от слез, которые отуманивали ее бархатные черные глаза, написала то трогательное письмо, получение которого так поразило Николая.

На гауптвахте, куда был отведен Пьер, офицер и солдаты, взявшие его, обращались с ним враждебно, но вместе с тем и уважительно. Еще чувствовалось в их отношении к нему и сомнение о том, кто он такой (не очень ли важный человек), и враждебность вследствие еще свежей их личной борьбы с ним.
Но когда, в утро другого дня, пришла смена, то Пьер почувствовал, что для нового караула – для офицеров и солдат – он уже не имел того смысла, который имел для тех, которые его взяли. И действительно, в этом большом, толстом человеке в мужицком кафтане караульные другого дня уже не видели того живого человека, который так отчаянно дрался с мародером и с конвойными солдатами и сказал торжественную фразу о спасении ребенка, а видели только семнадцатого из содержащихся зачем то, по приказанию высшего начальства, взятых русских. Ежели и было что нибудь особенное в Пьере, то только его неробкий, сосредоточенно задумчивый вид и французский язык, на котором он, удивительно для французов, хорошо изъяснялся. Несмотря на то, в тот же день Пьера соединили с другими взятыми подозрительными, так как отдельная комната, которую он занимал, понадобилась офицеру.
Все русские, содержавшиеся с Пьером, были люди самого низкого звания. И все они, узнав в Пьере барина, чуждались его, тем более что он говорил по французски. Пьер с грустью слышал над собою насмешки.
На другой день вечером Пьер узнал, что все эти содержащиеся (и, вероятно, он в том же числе) должны были быть судимы за поджигательство. На третий день Пьера водили с другими в какой то дом, где сидели французский генерал с белыми усами, два полковника и другие французы с шарфами на руках. Пьеру, наравне с другими, делали с той, мнимо превышающею человеческие слабости, точностью и определительностью, с которой обыкновенно обращаются с подсудимыми, вопросы о том, кто он? где он был? с какою целью? и т. п.
Вопросы эти, оставляя в стороне сущность жизненного дела и исключая возможность раскрытия этой сущности, как и все вопросы, делаемые на судах, имели целью только подставление того желобка, по которому судящие желали, чтобы потекли ответы подсудимого и привели его к желаемой цели, то есть к обвинению. Как только он начинал говорить что нибудь такое, что не удовлетворяло цели обвинения, так принимали желобок, и вода могла течь куда ей угодно. Кроме того, Пьер испытал то же, что во всех судах испытывает подсудимый: недоумение, для чего делали ему все эти вопросы. Ему чувствовалось, что только из снисходительности или как бы из учтивости употреблялась эта уловка подставляемого желобка. Он знал, что находился во власти этих людей, что только власть привела его сюда, что только власть давала им право требовать ответы на вопросы, что единственная цель этого собрания состояла в том, чтоб обвинить его. И поэтому, так как была власть и было желание обвинить, то не нужно было и уловки вопросов и суда. Очевидно было, что все ответы должны были привести к виновности. На вопрос, что он делал, когда его взяли, Пьер отвечал с некоторою трагичностью, что он нес к родителям ребенка, qu"il avait sauve des flammes [которого он спас из пламени]. – Для чего он дрался с мародером? Пьер отвечал, что он защищал женщину, что защита оскорбляемой женщины есть обязанность каждого человека, что… Его остановили: это не шло к делу. Для чего он был на дворе загоревшегося дома, на котором его видели свидетели? Он отвечал, что шел посмотреть, что делалось в Москве. Его опять остановили: у него не спрашивали, куда он шел, а для чего он находился подле пожара? Кто он? повторили ему первый вопрос, на который он сказал, что не хочет отвечать. Опять он отвечал, что не может сказать этого.

Сражение за ближние подступы к Японии. Захват Иводзимы и Окинавы

Ещё в ходе сражения за Филиппины американское командование приступило к подготовке новых операций против Японии. Объединенный комитет начальников штабов поставил перед вооруженными силами на Тихом океане следующие задачи: занять позиции на островах Нампо и Рюкю, чтобы получить дополнительные аэродромы для атак на острова метрополии; завершить блокаду Японии с моря и с воздуха; поддерживать военное давление на Японию. Решение этих задач было начато с захвата острова Иводзима, расположенного на полпути от Японии до Марианских островов.

Остров Иводзима, размеры которого превышали 5 на 8,5 км, не рассматривался японским командованием как стратегический объект, поэтому его обороны была сравнительно слабой. На острове располагался 23 тыс. гарнизон с 23 танками и 600 орудиями. Воздушное прикрытие почти отсутствовало – всего несколько самолётов. Морская составляющая также была минимальна – несколько подводных лодок-малюток и с десяток сторожевиков.

Американо-английское командование по-прежнему использовало стратегию сосредоточения максимально возможных сил на узком участке, что сокрушить врага одним сокрушающим ударом. Десантные силы составляли 110 тыс. человек. Их поддерживала настоящая воздушная и морская армада: 352 самолёта воздушных армий, 1170 самолётов, которые базировались на авианосцах, 5-й американский флот, численность личного состава которого достигала 220 тыс. человек.

Как и в предшествующих операциях, американцы провели длительную и мощную авиационную и артиллерийскую подготовку. Массированные авиационные удары наносились в течение 70 дней! 19 февраля высадили десант. При этом разбомбленные японцы на побережье почти не оказывали сопротивление. Однако затем наступление развивалось крайне медленно. Американцы действовали медленно. А японцы в глубине острова оказали упорное сопротивление, умело использовав для обороны естественные пещеры и специально созданные убежища. Однако превосходство в силах и технических средствах борьбы в очередной раз предопределили победу американцев. К 17 марта 1945 года японский гарнизон был уничтожен.

Японские войска почти полностью погибли в борьбе в плен взяли всего около 200 человек (позднее, когда добили остатки японских войск, пленили ещё более 800 человек). Американцы потеряли больше людей, чем японцы, около 26 тыс. челове убитыми, ранеными и пропавшими без вести. Битва за Иводзиму оказалась самой кровопролитной в Корпуса морской пехоты США. Флот США потерял 18 кораблей, в основном из-за авиаударов и ответного огня береговой артиллерии.

Американское командование создало на Иводзиме военную базу. 10 марта американские ВВС совершили бомбардировку Токио, 12 марта - Нагои, 13 марта - Осаки. Эти авианалёты с острова стали регулярными. База на Иводзиме вместе с опорными пунктами на Алеутских островах давала Соединенным Штатам возможность контролировать северо-западную часть Тихого океана.

Американская техника, сгоревшая в первые дни боёв на Иводзиме

Одновременно с боями на Иводзиме американцы подготовили операцию по захвату Окинавы. Этот остров занимал особое значение в американских планах. Его стратегическое положение обеспечивало господство не только в Восточно-Китайском море, но и позволяло угрожать самой Японии. Кроме того, Окинава интересовала американцев как будущая крупная военная база в западной части Тихого океана. Остров имеет удобные участки для строительства аэродромов и военно-морских сооружений.

Японское командование также придавало Окинаве большое значение. Остров обороняла 70-тыс. 32-я японская армия и около 9 тыс. моряков. Кроме того, в армию мобилизовали всё мужское население острова в возрасте от 17 до 45 лет. В качестве обслуживающего персонала использовали даже школьников. 32-ю армию поддерживал с воздуха 5-й воздушный флот, имеющий около 250 самолётов. Предполагалось в ходе обороны острова укреплять 5-й воздушный флот самолётами из других воздушных флотов, включая самолёты-снаряды с пилотами-смертниками. Принимали участие в обороне острова в ВМС Японии: 1 линкор, 1 легкий крейсер и 8 эсминцев.

Задача штурма Окинавы была возложена на 10-ю американскую армию под командованием генерала Саймона Боливара Бакнера-младшего, которую сформировали в начале 1945 года. В армии было два корпуса: 3-й корпус состоял из 1-й и 6-й дивизий морской пехоты, в 24-й корпус входили 7-я и 96-я пехотные дивизии. 2-я дивизия морской пехоты США оставалась в резерве. Кроме того, под командованием 10-й армии находились 27-я и 77-я пехотные дивизии. Всего под командованием 10-й армии было боле 100 тыс. солдат армии США, 88 тыс. человек Корпуса морской пехоты и 18 тыс. человек из состава флота. Американская армия была усилена 300 танками-амфибиями, большим количеством артиллерийских, миномётных, инженерных и других частей.

Американцы высаживаются на Окинаве

F4U «Корсар» поддерживает американские войска на острове ракетным огнём по позициям противника

Высадку поддерживал 5-й американский флот и британское авианосное соединение, которые имели в общей сложности более 1300 боевых кораблей и вспомогательных судов. В боевом ядре морской составляющей ударной группировки были 20 линкоров, 33 авианосца, 32 крейсера, 83 эсминца и 36 подводных лодок. На авианосцах располагалось более 1700 самолетов. Для усиления авиационной составляющей была привлечена авиация стратегических ВВС. Общая численность американской группировки составляла более 450 тыс. человек. Американо-британское командование создало подавляющее превосходство во всех видах вооруженных сил.

Операцию готовили долго: с января по апрель 1945 г. В этот период американская воздушная разведка вскрыла оборонительную группировку японцев на острове и её систему обороны. В начале марта 1945 г. американские ВВС нанесли массированные удары по аэродромам и военно-морским базам Японии, расположенным в районе островов Рюкю. 18-19 марта американцы нанесли бомбовые удары по аэродромам на островах Кюсю, Сикоку и в южной части Хонсю. С 23 марта воздушные удары наносили по самой Окинаве. Одновременно корабельная артиллерия обстреливала побережье. 26-29 марта американские войска захватили группу остров Керама, находящихся западнее Окинавы. На этих островах была создана корабельная стоянка и база материально-технического снабжения.

Операция по высадке на западное побережье Окинавы началась 1 апреля 1945 года. Десантники высаживались под прикрытием огня нескольких десятков линкоров, крейсеров и эсминцев. Первоначально сопротивление японских войск, которые ожидали высадки противника на восточном побережье, было слабым. Поэтому американцы в первый день легко заняли плацдарм до 14 км по фронту и до 4 км в глубину. В последующие три дня американцы вышли на восточное побережье и рассекли японскую группировку на две изолированные друг от друга части.

Оказавшись под угрозой потери острова, японское командование попыталось нанести контрудар, чтобы сорвать десантную операцию противника. Для этого использовали атаки летчиков-смертников и морские силы. 6 апреля начались атаки японских ВВС. В этот же день японские корабли вышли из Японского моря и взяли курс на Окинаву. Эскадра японских военных кораблей, возглавляемых линкором «Ямато», должна была нанести внезапный удар по флоту союзников, вспомогательным судам, а в случае проблем с возвращением на базу линейному кораблю предписывалось прорваться через вражеский флот, остановиться у берега и поддерживать своим артиллерийским огнём защитников Окинавы. Морские орудия должны были сыграть роль обычной артиллерии, а экипажи кораблей - роль морской пехоты. Считалось, что удар «Ямато» отвлечёт противника, что позволит японской авиации нанести сильные удары по союзному флоту. По сути, это был план самоубийственной атаки, без шансов на победу. Погибнуть, но забрать за собой как можно больше врагов.

Удар по американцам планировали нанести 8 апреля. Однако японскому флоту не удалось скрытно подойти к намеченной цели. Американские подводные лодки перехватили радиопередачи японских кораблей, и замысел противника стал ясен. Утром 7 апреля американские бомбардировщики и торпедоносцы, базировавшие на авианосцах, атаковали противника в районе южнее острова Кюсю. Линейный корабль «Ямато», крейсер и 4 эсминца погибли. Только на «Ямато» погибло более 3 тыс. человек. Остальные корабли, получив повреждения, отошли на свои базы.

Линкор «Ямато» взрывается от повреждений, нанесённых ему налётами американской авиации

Японские ВВС действовали более успешно. В период почти трёхмесячной битвы за Окинаву (с 1 апреля по 22 июня 1945 г.) японцы смогли потопить 22 и серьёзно повредить 164 американских корабля. Однако атаки японских воздушных сил не могли сорвать десантную операцию. К 22 апреля 1945 г. американские войска очистили от противника северную часть острова. Сражение за южную часть острова затянулось. Здесь держали оборону основные силы японской армии. Японские солдаты умело использовали пересечённую местность (пещеры, ущелья, скалы) и хорошо подготовили систему инженерных сооружений. Для того чтобы сломить отчаянное сопротивление японцев американцам пришлось напрячь все силы и средства. Только после ожесточенных боёв японцы были уничтожены. К концу 21 июня 1945 года организованное сопротивление на острове было подавлено.

Пожар на авианосце «Банкер Хилл» после двух атак японских камикадзе

В ходе битвы за Окинаву американцы понесли тяжелые потери – более 75 тыс. человек убитыми, ранеными и пропавшими без вести (по другим данным – около 50 тыс. человек). При этом более 10 тыс. американских военных демобилизовали из-за нервных срывов. В результате битва за Окинаву стала самым кровопролитным для американской армии сражением на всём Тихоокеанском театре военных действий и вторым по количеству жертв во всей войне, уступая по количеству жертв лишь Арденнской операции. В боях на самом острове американцы потеряли 225 танков и множество десантно-гусеничных машин-амфибий. Флот потерял 36 кораблей погибшими, ещё 368 кораблей и вспомогательных судов было повреждено. Авиация потеряла 763 самолёта.

Японские потери составили около 100 тыс. человек убитыми и более 7 тыс. пленными (сухопутные войска, ВВС и ВМФ). Кроме того, жертвами войны стали примерно 42 тыс. местных жителей (по другим данным от 100 до 150 тыс. человек). Японцы потеряли 16 кораблей и судов, включая линкор и крейсер, и большое количество самолётов, в основном с пилотами-смертниками.

Захват острова имел стратегическое значение. Союзный флот и армия, а также авиация получили военную базу в непосредственной близости от основной части Японии. На захваченном острове была учреждена «Гражданская Администрация США на островах Рюкю», по сути - военное правительство, которое просуществовало на острове 1972 года. Окинава до сих пор является крупнейшим военным опорным пунктом США в Азии.

Источник карт: История второй мировой войны 1939 -1945. В двенадцати томах. М., 1973

Япония готовится к последней битве

Выход противника на ближние подступы к самой Японии заставил японское военно-политическое руководство форсировать усилия по подготовке к ведению боевых действий в метрополии и на материке. В Северо-Восточном Китае была проведена тотальная мобилизация всех японцев, что позволило летом сформировать ряд новых частей и подразделений. К этому времени в самой метрополии завершалась третья очередь мобилизации. В армию были призваны китайцы и корейцы, проживающие в Японии. На оккупированных территориях Кореи и Китая увеличилась численность войск марионеточных правительств.

В результате проведённых мероприятий сухопутные силы японских вооруженных сил выросли до 4,6 млн. человек, а концу года их планировали увеличить до 5 млн. солдат. Из общего числа японских сухопутных войск около 2 млн. солдат находилось в самой Японии. Метрополию было готово защищать около 8 тыс. самолётов различных типов. Кроме того, в базах и портах Японии было около 1,6 млн. моряков. Флот имел в Японии огромное значение, но теперь он почти утратил прежнюю роль и сотни тысяч моряков теперь готовились к наземным боям. Остатки японского флота – 5 линкоров, 4 авианосца, 6 крейсеров, 24 эсминца и другие корабли, были сосредоточены на базах Японии.

Власти собирались вовлечь в борьбу всю нацию. Через прессу, радио и кино японцев уверяли в необходимости «защищать устои национального государственного строя, ведя войну до победного конца, черпая силы из принципа вечной преданности императору». 25 апреля 1945 года была издано специальное «Руководство для населения по ведению оборонительных боев». Согласно нему повсеместно формировались отряды гражданского добровольческого корпуса, которые должны были вместе с армией участвовать в боевых действиях. 22 июня 1945 года японский парламент принял закон о добровольной службе в армии. По этому закону на военную службу «в случае необходимости» могли призвать мужчин в возрасте от 15 до 60 лет и женщин от 17 до 40 лет. В боевые отряды гражданского корпуса могли зачислить независимо от согласия и семейного положения.

Японские власти собирались при необходимости использовать всех японцев, вплоть до женщин, подростков и стариков. При этом японский император и главная ставка собирались тайно укрыться в огромной подземной крепости в Мацусиро. Там на случай вторжения в Японию сил противника была подготовлена сеть подземных ходов. А в случае падения Японии японское военно-политическое руководство собиралось бежать на материк и там продолжать сопротивление силами Квантунской армии и экспедиционных войск, которые дислоцировались в Китае.

В конце марта 1945 года был составлен план «решительного сражения на территории Японии» («Кэцу»). Он ставил задачи укрепления всеми имеющимися силами районов возможного вторжения, а также входов в важнейшие проливы и бухты Японии; мобилизацию и сосредоточение всех подвижных сил, особенно авиации и отрядов смертников, которые должны были атаковать десантные силы врага на море и при подходе их к берегу; принятие всех мер по укреплению противовоздушной обороны страны. Одна из самых главных целей плана «Кэцу» заключалась в том, чтобы «использовать сосредоточенную мощь всех сил для сокрушения наступающих сил американцев…».

Подбитые на Окинаве американские танки «Шерман»

Планы вторжения на Японские острова

Тем временем пока Япония готовилась к битве за метрополию, американо-английское командование разрабатывало планы вторжения на Японские острова. Вскоре после капитуляции гитлеровской Германии Объединенный комитет начальников штабов утвердил план, предусматривающий высадку войск 6-й американской армии на остров Кюсю (операция «Олимпик») при поддержке всех имеющихся на Тихом океане воздушных и морских сил. Начало операции запланировали на 1 ноября 1945 года. Через четыре месяца, то есть весной 1946 года намечали высадить 8-ю и 10-ю американские армии на остров Хонсю (операция «Коронет»). В дальнейшем предполагалось бросить в бой 1-ю американскую армию, для чего необходимо было перебросить её на Тихий океан из Западной Европы. Основной задачей двух операций было уничтожение японских войск на их собственной территории, захват района Токио – Иокогама. Затем планировали наступать на север с целью захвата остальных японских островов.

Одновременно штаб верховного командующего союзными войсками на Тихом океане Макартура на случай капитуляции Японии разработал план «Блэклист». По нему 6-я американская армия должна была оккупировать острова Кюсю, Сикоку и западную часть Хонсю, 8-я американская армия – остров Хоккайдо и северную часть Хонсю, 10-я армия – Корейский полуостров. Оккупационные войска должны были решить следующие задачи: занять стратегические центры; изолировать Японию от Азии; установить контроль над высшими правительственными органами; демобилизовать вооруженные силы Японии; подавить все элементы, которые сопротивляются оккупации.

Однако американцы не слишком рассчитывали на быстрое завершение войны. Военный министр США Стимсон в памятной записке Трумэну от 2 июля 1945 года отмечал, что «… операции по овладению Японией могут оказаться длительными и потребуют с нашей стороны больших затрат и упорной борьбы… Начав сражение, нам придётся, по моему мнению, завершать его даже ещё более жестокими сражениями, чем те, которые имели место в Германии. В результате мы понесём огромные потери и будем вынуждены оставить Японию». Не рассчитывало на быструю победу и британское руководство. Премьер-министр Британии Черчилль, выступая в палате общин, говорил, что невозможно «было знать о том, сколько времени продлится подавление сопротивления Японии на многочисленных территориях, которые она завоевала, и в особенности в собственно Японии».

Таким образом, американское и британское руководство не рассчитывало на быструю победу в Японии. Уже кровавая битва за Окинаву показала решимость японцев к сопротивлению до последнего солдата. Битва за Японию могла затянуться и привести к огромным жертвам с обеих сторон. А бомбардировки японских городов только бы многократно увеличили жертвы среди гражданского населения Японских островов.

Пока разрабатывались планы вторжения американо-британских войск в Японию, боевые действия на Тихоокеанском театре ограничивались бомбардировками японских городов и обстрелом корабельной артиллерией некоторых объектов на восточном побережье метрополии. Для крейсерских операций были выделены американское и британское соединения быстроходных кораблей – 18 авианосцев с 1246 самолётами, 9 линейных кораблей, 21 крейсер и 74 эсминца. В период с июля по август 1945 года воздушным бомбардировкам и артиллерийским обстрелам подвергли около 60 японских городов, включая Токио. В результате этих ударов особенно большие потери понесло мирное население, не имевшее почти никаких средств защиты. Военные объекты прикрывались средствами ПВО, высокопоставленное военно-политическое руководство и военные имели бомбоубежища.

В результате в ходе боевых действий в первой половине 1945 г. США и Великобритания одержали ряд важных побед над японскими войсками на Тихом океане и в Юго-Восточной Азии. Американо-британские войска одержали победы на Филиппинах, в Бирме, захватили ряд островов, включая Окинаву, выйдя на ближние подступы к самой Японии. Началась подготовка вторжения на Японские острова. Морские коммуникации Японской империи с зоной Южных морей были полностью перехвачены. Подвоз стратегического сырья из стран Юго-Восточной Азии, прежде всего нефти и нефтепродуктов, был полностью нарушен. Японский военно-морской и торговый флоты из-за крупных потерь и отсутствия горючего почти полностью были выключены из борьбы на море. Многочисленный военно-морской контингент стал готовиться к борьбе на суше. Невосполнимый урон понесла и японская авиация. Японская экономика была в тяжелом упадке, хотя ещё и была в состоянии вооружать сухопутные силы. Японское руководство готовилось к решительной битве за территорию самой Японии.

Однако война ещё могла затянуться. Японская империя ещё имела хорошие шансы затянуть войну, хотя это и вело к огромным жертвам японской нации. Японское военно-политическое руководство не без оснований надеялось организовать ожесточенное и длительное сопротивление на Японских островах, а затем в Азии. Для этого у японского правительства были мощные и многочисленные сухопутные силы с дисциплинированным офицерским корпусом и фанатичными солдатами, тысячи смертников; послушное население, то есть спокойный тыл; большие людские ресурсы, которыми были готовыми пожертвовать; промышленная база и ресурсы Японии и Северо-Восточного Китая; большие территории, включая саму Японию, Корейский полуостров, значительная часть Китая и территории в Индокитае.

В этих условиях для дальнейшего хода Второй мировой войны решающее значение приобретало предстоящее выступление Советского Союза против Японии.

Продолжение следует…

Окинава и последствия

Прежде чем начать кровавую бойню, американское командование постаралось нанести Японии максимальный ущерб массовыми рейдами «суперкрепостей» с огромным грузом зажигательных бомб, смертельных для деревянных японских городов. 9 марта 1945 года 325 бомбардировщиков на низкой высоте и под прикрытием темноты совершило налет на большой Токио. В течение нескольких минут сгорели 267 тысяч домов, температура воздуха в городе заставляла кипеть воду, свою могилу в этом аду нашли 89 тысяч жителей города. Выросший до 600 бомбардировщиков ХХI воздушный флот генерала Лимэя начал уничтожать один японский город за другим - Осака, Нагоя, Кобе, Кавасаки, Иокогама. Было уничтожено более двух миллионов домов и 260 тысяч человек. К июлю 1945 года 60 японских городов лежали в руинах.

К власти в Токио пришел новый премьер-министр - 78-летний адмирал Кантаро Судзуки, но Тодзио сохранял фактическое право вето, руководя армией. И он был полон решимости сражаться до конца. Пищевой рацион населения опустился ниже отметки в 1500 калорий, но даже теряющие жизнеспособность японцы выкапывали корни деревьев, из которых химическим путем извлекали горючее. Связи между островами слабели, но никто не говорил о возможности сдаться. Когда, представляя американскую разведку А. Даллес встретил представителей японского посольства в Швейцарии, ответом ему была тишина. В Японии более 400 человек было арестовано по подозрению в готовности поддержать мирные переговоры.

Силы Америка выставляла огромные: 12 линейных кораблей, 50 авианосцев, 300 миноносцев, 200 подводных лодок - крупнейший в мире морской флот за всю историю мореплавания. 3000 самолетов размещались на палубах авианосцев, и тысячи самолетов ассистировали им с береговых баз. С марта 1945 года против японцев начали «работать» 250 «сверхкрепостей» Б-29, лучших в регионе на то время бомбардировщиков. (Правда, задействованные силы были велики, лишь только если их не сравнивать с европейским театром, где против 12 миллионов воинов Красной Армии сражались 10 миллионов немцев, где Британия выставила 5 миллионов человек, а американцы четверть от всех 12 миллионов мобилизованных солдат и офицеров. Между 1941 и 1945 годами а Тихом океане сражался миллион с четвертью американских солдат, из них к морской пехоте и армии принадлежали 450 тысяч (29 дивизий).

Объединенный комитет начальников штабов к концу мая 1945 года выработал в Вашингтоне план, предполагавший вторжение на Кюсю (план «Олимпик») осенью 1945 года, а высадку на главный остров Японского архипелага Хонсю (план «Коронет») в марте 1946 года. План был принят с трудом, главным его защитником был генерал Макартур.

Американское командование (Кинг, Нимиц, Спруэнс) пришло к выводу, что следующим логическим шагом на пути к четырем основным японским островам будет захват острова Окинава, расположенного в 600 километрах от самого южного из больших островов - Кюсю, острова из архипелага Рюкю. Используя накопленный опыт десантных операций, американское командование при взятии Окинавы отдало инициативу морской пехоте: 1-я, 6-я и 7-я дивизии морской пехоты, поддерживаемые пятью армейскими дивизиями.

Размышляя над будущим, японское верховное командование еще в середине войны определило границы абсолютной безопасности Японских городов, и Окинава вошла в этот периметр. Японцы готовы были сражаться в этой зоне отчаянно. Весной 1945 года произошел пересмотр приоритетов территорий, но Окинава снова вошла в число безусловно важных территорий. План по защите островов Рюкю («план Тен-Ичиго») предполагал действия 4800 самолетов, расположенных на Формозе и собственно Японских островах. Предполагалось использование большого числа камикадзе.

Учитывая горький опыт Иводзимы, американцы решили провести основательную авиационную подготовку. Она продолжалась между 24 и 31 марта 1945 года - 30 тысяч бомб. 1 апреля армада из 1300 судов (18 линкоров, 40 авианосцев, 200 миноносцев) подошла к Окинаве, большому острову длиною в 150 километров. Американцы ожидали немедленных действий японцев, но те, зная что от них ждут, затаились, ожидая встретить наступающих американцев на выгодно расположенных позициях. Остров был пронизан тоннелями и всевозможными укрепленными позициями. Японцев на острове было 120 тысяч, американцы в первый день высадили 50 тысяч человек. Позднее численность американских войск достигла 250 тысяч человек.

На флот вторжения обрушились девятьсот тридцать камикадзе, они уничтожили десять миноносцев и один легкий авианосец и повредили более двухсот других судов. Битва за Окинаву продолжалась почти три месяца. Захват Окинавы ставил на повестку дня вопрос о высадке на собственно Японские острова. Потери в этих сражениях, судя по Окинаве, могли быть колоссальными. Американские военачальники подчеркивали необходимость того, чтобы Красная Армия начала боевые действия против Японии, по меньшей мере за три месяца до начала высадки американцев на Кюсю, первом из четырех главных Японских островов.

Для защиты Окинавы с севера к острову направился последний огромный флагман японского флота - суперлинкор «Ямато» (водоизмещением в 64 тысяч тонн), чьи пушки калибра 18,1 дюйма, крупнейшие в мире, так никогда и не нанесли удар по достойной такого гиганта цели. Американцы благодаря радиоперехвату знали его маршрут и встретили суперкорабль самолетными торпедами - остановили, нанесли серьезные повреждения и добили. То была последняя крупная военно-морская битва в данной войне. Тогда японцы начали отчаянную атаку летчиками-смертниками. Из налетевших на американские корабли 900 самолетов треть имела запас топлива только в одну сторону. Между 6 апреля и 29 июля были уничтожены 14 американских миноносцев и 17 транспортных судов. Камикадзе убили 5 тысяч американских матросов. В это время камикадзе налетали группами по 50-300 самолетов. Но число самоубийц, как и число самолетов, не могло быть безграничным. Японцы потеряли 108 самолетов.

На открытой территории Окинавы дела и у японцев, и у американцев шли не легче. Японцы сражались отчаянно, а американцы не могли развернуть всю свою технику. Постоянные дожди мешали американским танкам, японцы защищались фанатично, не жалея ни себя, ни полмиллиона местного населения. Когда сила цифр, явно преобладающих у США, стала давать о себе знать, высшие японские офицеры совершили хара-кири, за ними последовали ряд солдат и гражданских лиц. В ходе кровопролитных боев за Окинаву американцы потеряли 7 тысяч человек убитыми; 38 их судов были потоплены, 763 самолета - сбиты. Японцы потеряли 16 судов и огромное число самолетов - 7800 (тысячу вели летчики-камикадзе). В боях погибло 110 тысяч японцев. Окинава показала американцам что их ждет на собственно Японских островах. Впереди лежали неимоверно кровавые битвы с фанатичным противником. Стали появляться оценки о возможных миллионных потерях.

Окончание войны в Европе изменило расстановку сил. Теперь американцы могли бросить в бой девяносто своих «европейских» дивизий, а англичане - 60. К ним присоединялась и советская армия, следуя сделанному Сталиным в Тегеране и Ялте обещанию. Но все равно будущее, если судить по Окинаве, выглядело устрашающим. Председатель Объединенного комитета начальников штабов адмирал Леги сказал президенту Трумэну 18 июня 1945 года, что при предстоящей высадке на острове Кюсю среди 767 тысяч десанта следует ожидать 35-процентных потерь, т. е. 268 тысяч - ровно столько, сколько США потеряли до сих пор на всех фронтах. Трумэн заметил, что должна быть найдена альтернатива «предотвращения Окинавы от одного конца Японии до другого».

Посредством декодированного «Магического» шифра американцы знали, что японцы пытаются найти посредника в Москве. Знали также, что русские не ведут двойную игру - что и подтвердили в Потсдаме. Но американцев очевидным образом пьянил успех их атомного проекта. 16 июля 1945 года президент Трумэн получил сообщение об успешном испытании атомного оружия в Аламогордо. 120 тысяч человек, работавших над проектом «Манхэттен», достигли искомого результата. 26 июля Трумэн приказал командующему стратегическими военно-воздушными силами генералу Спаатсу избрать одну из целей, на выбор, - Хиросима, Кокура, Ниигата, Нагасаки.

Из книги США: История страны автора Макинерни Дэниел

Последствия Описанный процесс урбанизации и сопутствовавшие ему экономические и социальные перемены наложили неизгладимый отпечаток – да что там, попросту изменили лицо Америки. Переменилась сама структура жизни. Как всегда, в этом присутствовали свои плюсы и минусы.

автора Бивор Энтони

Глава 45 Филиппины, Иводзима, Окинава. Налеты на Токио Ноябрь 1944–июнь 1945 гг. Вскоре после того, как в октябре 1944 г. генерал Макартур так триум-фально высадился на Лейте, его Шестая армия встретила более сильное сопротивление, чем он ожидал. Японцы укрепили свою оборону и

автора

ТОДЭ И ОКИНАВА-ТЭ Для обозначения возникшего на Окинаве комплекса боевых искусств использовалось несколько названий, которые обычно выступали по отношению друг к другу как полные синонимы: «тодэ», «окинава-тэ», а порой и просто «тэ» – «рука». В сущности их нельзя назвать

Из книги Путь воина [Секреты боевых искусств Японии] автора Маслов Алексей Александрович

НАРУШИТЕЛЬ ТРАДИЦИЙ ИТОСУ АНКО: НОВАЯ ЭПОХА ОКИНАВА-ТЭ Другое направление окинавских боевых искусств связано с именем знаменитого мастера Итосу Анко (Ясуцунэ) (1832 – 1916 гг.). Правда, различия в направлениях здесь были не столько технические, сколько чисто психологические:

Из книги Путь воина [Секреты боевых искусств Японии] автора Маслов Алексей Александрович

ПОСОЛ ОКИНАВА-ТЭ 1916 г. стал одновременно трагическим и переломным для окинавской традиции боевых искусств. Из жизни уходят величайшие мастера двух основных направлений тодэ: патриарх Сюри-тэ Итосу Анко и Наха-тэ – Хигаонна Канрио. Они были практически последними

Из книги Вторая мировая война автора Уткин Анатолий Иванович

Окинава и последствия Прежде чем начать кровавую бойню, американское командование постаралось нанести Японии максимальный ущерб массовыми рейдами «суперкрепостей» с огромным грузом зажигательных бомб, смертельных для деревянных японских городов. 9 марта 1945 года 325

автора Хаттори Такусиро

Из книги Япония в войне 1941-1945 гг. [с иллюстрациями] автора Хаттори Такусиро

автора Болдуин Хэнсон

Глава 11 Величайшая в истории воздушно – морская битва – Окинава 1 апреля – 22 июня 1945 г Это рассказ о «последнем сражении» Второй мировой войны, гигантском сражении у Окинавы в Восточно – Китайском море между «флотом, который пришел, чтобы остаться», и японскими

Из книги Сражения выигранные и проигранные. Новый взгляд на крупные военные кампании Второй мировой войны автора Болдуин Хэнсон

Глава 11 Величайшая в истории воздушно – морская битва –

Из книги Людовик XIV. Слава и испытания автора Птифис Жан-Кристиан

Последствия Величайшая несправедливость королевского решения заключается не в претворении в жизнь принципа религиозной общности, широко распространенного в Европе, - этот принцип французские протестанты были способны признать. Необоснованным было предписание,

Из книги История Дальнего Востока. Восточная и Юго-Восточная Азия автора Крофтс Альфред

Окинава Почти не было сомнений относительно того, откуда армия совершит последний «прыжок» на пути в Токио. Окинава, самый большой остров (пять на шестьдесят пять миль (8 на 105 км)) в архипелаге Рюкю, находится на равном расстоянии от Формозы, Кюсю и Шанхая. Он имеет широкие

автора Хаттори Такусиро

4. Мероприятия на о. Тайвань и о. Окинава На о. Тайвань было решено прежде всего 22.12.44 г. перебросить из Маньчжурии 12-ю дивизию и провести мероприятия по новым формированиям, в состав которых разрешалось призвать 20–40 % местных жителей. Таким образом, на о. Тайвань

Из книги Япония в войне 1941-1945 гг. автора Хаттори Такусиро

2. Высадка американских войск на о. Окинава 27 марта 1945 года, когда было сломлено сопротивление японского гарнизона на о. Иводзима, главнокомандующий Объединенным флотом в шифр-телеграмме сообщил, что наступающие силы американцев 14 марта совершили налет на японские

Из книги Человек третьего тысячелетия автора Буровский Андрей Михайлович

Последствия Во всем хорошем обязательно есть плохие стороны. Мы победили чудовищную детскую смертность. Это великое достижение, поколения живших до нас могли только мечтать о таком. Но ликование недолго: на нас тут же свалились новые и трудные проблемы.Во все времена

Из книги Парад всемирных выставок автора Мезенин Николай Александрович