Главная Сказки Как живут в секторе газа. Без прав на нормальную жизнь: блокада в секторе Газа длится уже десятый год

Как живут в секторе газа. Без прав на нормальную жизнь: блокада в секторе Газа длится уже десятый год

Через восемь дней вооруженного конфликта между Израилем и движением ХАМАС в секторе Газа начало действовать перемирие и возвращается подобие нормальной жизни.

Но какая она - нормальная жизнь в секторе Газа, одном из самых густонаселенных и неспокойных регионов мира?

Газа, где живут 1,6 млн человек, это полоса суши длиной 40 км и шириной 10 км. Она тянется вдоль берега Средиземного моря и имеет сухопутные границы только с Израилем и Египтом.

В прошлом она находилась в подчинении Египта, который до сих пор контролирует южную границу Газы, но перешла в Израиль по результатам Шестидневной войны 1967 года.

В 2005 году Израиль вывел из Газы свои войска и вывез поселенцев, завершив 38 лет оккупации, в течение которых еврейские поселения были постоянным источником напряженности.

Годом позже победу на выборах в Газе получило исламистское движение ХАМАС. В июне 2007 года ХАМАС взял полный контроль за сектором Газа, изгнав оттуда умеренную группировку ФАТХ Махмуда Аббаса, которая осуществляет управление Палестинской администрацией на Западном берегу Иордана.

Израильтяне после этого углубили блокаду Газы, ограничив движение товаров и людей на территорию сектора.

Экономика

Так продают обувь - прямо на улице

Из-за того, что блокада Израиля отрезала Газу от маршрутов торговли с внешним миром, население по большей части надеется на международную помощь и теневую "туннельную" экономику.

Всем жителям Газы живется сейчас хуже, чем в 1990-х. Уровень безработицы составляет 30% - и достигает 58% в возрастной категории 20-24 года.

Сельское хозяйство важно, но возможности для его ведения ограничены плохим доступом к питьевой воде и установленными Израилем вдоль границы буферными зонами.

Рыболовство для 3 тысяч рыбаков Газы также ограничено. 10 лет назад они могли выходить в море на расстояние 12 морских миль от берега. Сейчас это расстояние ограничено тремя морскими милями.

Единственная часть экономики, которая процветает, - "туннельная" экономика. Под линией границы с Египтом прорыты сотни туннелей, через которые осуществляется перетаможка товаров в Газу и из Газы.

Туннели используют и для поставки оружия в Газу.

Образование

Большинство образовательных учреждений Газы содержит ООН

Система образования Газы не выдерживает нагрузки. ООН, которая содержит много учебных заведений сектора, говорит, что к 2020 году в Газе нужно будет дополнительно открыть 440 школ.

Более половины населения Газы - молодежь до 18 лет.

Сейчас большинство школ работают в две смены, чтобы охватить как можно большее количество учащихся. Классы большие - по 40-50 учеников.

Несмотря на эти проблемы, официальная статистика грамотности высокая - 93% у женщин и 98% у мужчин.

Население

Согласно прогнозам, население Газы вырастет с нынешних 1,64 млн до 2,13 млн до конца нынешнего десятилетия.

Это повысит плотность населения, которая уже сейчас является одной из самых высоких в мире. В секторе Газа на каждый квадратный километр приходится 4505 человек.

К 2020 году плотность населения составит 5835 человек на каждый квадратный километр.

Соотношение молодежи в возрасте от 15 до 29 лет к остальному населению чрезвычайно высокое - 53%. Это означает большую зависимость от содержания родителей.

Если экономика Газы начнет динамично развиваться, то это станет демографическим преимуществом, потому что регион имеет много молодых людей трудоспособного возраста. Но в противном случае сектор ожидает социальная напряженность и поддержка экстремистов, считают в ООН.

Питание

Большинство домохозяйств Газы существуют за счет международной помощи ООН, потому что немногие из них имеют достаточно денег для обеспечения основных потребностей. 39% - живут за чертой бедности.

Ситуацию осложняет ограниченный Израилем доступ к сельскохозяйственным землям и зон для рыболовства.

Согласно информации ООН, если Израиль отменит свои ограничения, то одно лишь рыболовство обеспечит работу для населения и источник дешевого протеина для их питания.

Жителям Газы запрещено обрабатывать земли в буферной зоне - 1500 метров от израильской границы. Согласно подсчетам ООН, это привело к потере примерно 75 тысяч тонн продукции.

Хамада Абукаммар - продюсер Арабской службы ВВС в секторе Газа. Большинство его родственников живут в лагере для беженцев Джабалия на севере полосы.

По его словам, большинство питается тем, что дают работники ООН, но этого недостаточно:

"Немного муки, риса и несколько консервов - вот и все. КПП закрыты, а людям для обеспечения ежедневных потребностей нужны товары из Израиля. Вот сейчас у нас нет молока, нет муки, чтобы испечь хлеб. На базаре - абсолютно ничего".

Энергоснабжение

Генератор, знищений авіаударом Ізраїлю

Отключение электроэнергии - ежедневное явление для Газы. Большинство электроэнергии поступает в сектор из Израиля. Здесь действует также единственная электростанция, а еще незначительная часть электроэнергии поступает из Египта.

Однако этого недостаточно для покрытия нынешних потребностей, которые ежегодно растут на 10%.

Многие хозяйства имеют собственные электрогенераторы, но топливо для них очень дорогое.

Найла, работник вспомогательного агентства, рассказывает, что зимой ситуация ухудшается из-за роста спроса.

"Каждый день нам отключают электроэнергию где-то на восемь часов... Бывает так, что у нас есть свет восемь часов, а потом мы сидим без света следующие восемь часов. Зимой, когда возрастает потребность в отоплении, нам подают электроэнергию на меньшее количество часов", - рассказывает женщина.

Водоснабжение и санитарные условия

В Газе редко идет дождь, а запасов питьевой воды в колодцах недостаточно для обеспечения спроса.

ООН называет ситуацию с водоснабжением и санитарными условиями в секторе Газа критической.

Морская соль просочилась под землю, в результате чего уровень засоления питьевой воды поднялся выше максимально допустимого.

Доступ к чистой воде намного ниже, чем норма ВООЗ - 100 литров на человека в сутки.

Другая проблема Газы - очистка канализационных стоков. Каждый день из Газы в Средиземное море выливают примерно 90 тысяч кубометров грязной воды и канализационных стоков.

Развлечения

Пляж - хорошее место для семейного отдыха, если нет нечистот

В Газе мало возможностей хорошо провести досуг.

По словам Хамада, у которого растут маленькие дети, "в Газе жизни нет".

Главный способ досуга для него - встречи с многочисленными родственниками и друзьями.

"Летом мы ходим на пляж, готовим себе что-то на пляже и ужинаем в лучах заката солнца, ожидая, пока включат свет, - рассказывает Хамада. - Счастье надо создавать. Оно не в работе, не в деньгах, а в свободе, в том, что хочешь делать со своей жизнью".

"Я надеюсь только на то, что буду чувствовать себя человеком в Газе. И что за пределами Газы ко мне будут относиться как к человеку".

В некоторые места на Земле тяжело попасть из-за их удалённости от ойкумены, в некоторые - из-за сурового климата, а в некоторые - из-за границ, которыми расчерчен наш глобус. Путешественник Павло Морковкин рассказал нам о своей о поездке в сектор Газа, одну из самых закрытых территорий на планете.

Текст и фото: Павло Морковкин

Курорты Средиземного моря

В интернете полно туристических отчетов из Палестины: с фотографиями библейских мест и подробными описаниями маршрутов по Западному берегу реки Иордан, но ни слова о секторе Газа. Это место практически недоступно для самостоятельного путешественника. Авторы бэкпекерской библии Lonely Planet честно признаются, что тоже не смогли туда попасть, а своим читателям рекомендуют даже не пытаться, ссылаясь на непростую военную обстановку. Если на сайте министерства иностранных дел вашей страны есть раздел с советами путешествующим, то, скорее всего, вы увидите там настоятельную рекомендацию не ехать в сектор Газа и по возможности избегать посещения приграничных с ним территорий. Все эти факторы в совокупности обещали сделать поездку в этот район крайне увлекательным мероприятием.

Частично признанное и частично суверенное государство Палестина состоит из двух эксклавов, разделённых территорией Израиля: Западного берега реки Иордан и сектора Газа. Обе эти части используют одни и те же названия и символику, а их граждане носят с собой паспорта одинакового образца. Однако де-факто это два отдельных государственных образования. И если Западный берег регулярно посещают толпы религиозных паломников и обычных туристов, желающих поесть фалафеля, посмотреть на лагеря беженцев и вкусить другой ближневосточной экзотики, то легально проникнуть в сектор Газа довольно тяжело. Местным же жителям выехать на «большую землю» едва ли не сложнее, чем иностранцу попасть внутрь, поэтому, если вы расскажете о своём намерении поехать туда, аборигенами ваше желание вряд ли будет понято.

Всего лет десять тому назад некоторые газские арабы регулярно ездили на работу в более благополучный Израиль, а внутри самой Газы располагались еврейские поселения. Последние, правда, находились под охраной ЦАХАЛа, израильской армии - отношения между палестинскими арабами и Израилем никогда не были простыми. В 2005 году все гражданские и военные израильские подданные покинули сектор Газа, и полный контроль над этой территорией перешёл к Палестинской администрации. Через год в Палестинском государстве прошли парламентские выборы, и в четырех из пяти избирательных округов сектора Газа победу одержали исламские фундаменталисты ХАМАС. Местным жителям религиозные радикалы тогда показались честнее, чем коррумпированная правящая партия ФАТХ. Однако, ощутив поддержку населения, ХАМАС расправился со всеми своими политическими конкурентами и захватил власть в Газе, по сути, превратив эту территорию в отдельное от Западного берега государственное образование. С тех пор демократических выборов в секторе Газа не было.

Для Израиля это означало следующее. Если с ФАТХ можно было более-менее успешно договариваться о мирном решении конфликта, то ХАМАС просто не признаёт права Израиля на существование. Ту территорию, которая на картах отмечена как израильская, они считают своей, но временно оккупированной сионистами. Возвращать её назад ХАМАС пытается с помощью вылазок вооружённых групп и ракетных обстрелов, в ответ на которые Израиль и ввёл полную блокаду сектора Газа на суше, на воде и в воздухе.

Сейчас попасть в сектор Газа легально можно через два пункта пропуска: Эрез на северной границе с Израилем и Рафах на южной границе с Египтом. Нелегально - через огромное количество туннелей, проходящих под наземными границами.

Большая часть необходимого как для гражданских, так и для военных целей попадает в Газу через подземные туннели на границе с Египтом. Некоторые из них настолько велики, что по ним перегоняли даже автомобили

Блокаду сектора Газа Израиль устраивает не из чувства праведной мести, а чтобы лишить ХАМАС возможности вооружаться. Поэтому все грузы, которые импортируются в сектор Газа, строго контролируются. Всё, что может быть использовано для изготовления оружия и постройки военных объектов, либо запрещено к ввозу совсем, либо поставляется в ограниченных количествах под контролем международных организаций. В этот список входят, например, стройматериалы, некоторые виды лекарств, бытовой электроники и даже отдельные пищевые продукты: шоколад, соки и томатная паста - перечень запрещённой продукции несколько раз менялся за период блокады.

Поэтому большая часть необходимого как для гражданских, так и для военных целей попадает в Газу через подземные туннели на границе с Египтом. Некоторые из них настолько велики, что по ним перегоняли даже автомобили. Подобные подземные ходы ведут и в сторону Израиля, но используются они для вылазок вооружённых групп.

Однако новый президент Египта Ас-Сиси, в отличие от своего предшественника, крайне враждебно настроен по отношению к исламистам и потому начал борьбу с туннелями. Сначала в приграничной территории Египта устроили буферную зону, чтобы вход в тоннель нельзя было замаскировать под жилой дом, а в сентябре прошлого года всю свою границу с Палестиной египтяне просто начали затапливать водой, чтобы обвалить все потайные ходы.

Если ситуация с точками доступа понятна, то с необходимыми для въезда разрешениями всё не так однозначно. Сектор Газа - это всё-таки не популярное туристическое направление, всю информацию о котором можно узнать, заглянув на TripAdvisor. В посольстве Палестины меня заверили, что въезд в сектор Газа свободный, а блокаду устраивают только Израиль с Египтом, то есть если мне удастся выпросить у них пропуск, то я смогу въехать безо всяких препятствий.

Важный нюанс был в том, что дипломатические отношения ведутся со столицей Палестины Рамаллой, расположенной на Западном берегу, то есть за сектор Газа они не особо в ответе, но я успокоил себя тем, что они как минимум должны быть в курсе дел и сказали мне правду.

Оставалось выбрать, к кому из двух - Израилю или Египту - обращаться за разрешением. Выбор пал на израильтян, потому что процедура получения у них была куда прозрачнее. Вдобавок для поездки в Египет мне понадобилась бы виза, а дорога проходила бы через Синайский полуостров, где в последнее время не очень спокойно из-за активности исламистов. Ко всему прочему Эрез работал стабильно, а Рафах то внезапно открывался на пару дней, то не менее внезапно прекращал свою работу на пару месяцев, что грозило перспективой застрять в Газе.

Попасть внутрь

Автобус довозит меня до ближайшего к КПП перекрестка. Рейсового транспорта в сектор Газа нет по причине низкого спроса, разве что пара автобусов в день ходят в кибуцы - сельскохозяйственные посёлки, - расположенные у самой границы. Последние километры израильской трассы упираются в стену, над которой парит аэростат с камерой видеонаблюдения. Вдали за стеной видны силуэты арабских домов. Когда видишь эту картинку, сразу понимаешь, почему эту территорию наградили прозвищем «самая большая тюрьма в мире».

Вы палестинец? - первый вопрос, который мне задают, как только я вхожу в здание израильского терминала пункта пропуска.

Нет, - отвечаю я, и меня направляют к окошку паспортного контроля для иностранцев.

В другом конце зала расположена лента проверки багажа с рентгеном. Около неё стоит араб, который ответил на тот же самый вопрос положительно. Он в гораздо менее привилегированном положении, чем я, и его чемодан скрупулёзно изучают, вынимая и тщательно рассматривая каждую вещь, которую он везёт домой.

Рядом копошится местная семья. Женщина славянской внешности ругает на русском языке араба такого же возраста, скорее всего мужа. Он что-то послушно бормочет под нос, и через минуту они берут свои сумки и в компании парочки смуглых ребятишек идут к паспортному контролю. На мне мокрая от пота футболка, тогда как вся семья одета в зимние пальто.

Протягиваю документы в окошко паспортного контроля.

Можно вам штамп в паспорт поставить?

Обычная практика для Израиля - ставить въездные и выездные штампы не в паспорт, а на отдельный лист бумаги, чтобы у обладателя паспорта позже не было проблем с посещением Ирана, Ливана и прочих враждебных Израилю государств.

Да, конечно. Ставьте, - круто, что у меня будет штамп, которого ни у кого нет. Хотя стоп! Это же дикое палево! - Нет-нет! Давайте на бумажку, пожалуйста!

Стена остаётся позади меня, и я попадаю в коридор, ведущий на палестинскую сторону. Через забор я вижу, как с одной стороны мальчик в куфии гонит палкой стадо овец, а с другой - араб едет на телеге, в которую запряжён осёл. Около пункта пропуска бетонные блоки, на которых краской нарисован флаг Палестины, несколько десятков кресел под навесом для пересекающих границу граждан и пара похожих на киоски помещений, где сидят представители палестинской власти. Когда сравниваешь картину на арабской стороне с огромным израильским терминалом из стекла и бетона, напичканного самыми современными средствами контроля, то кажется, что стена между Израилем и сектором Газа разделяет не только два государства, но и две цивилизации, словно граница между уэллсовскими элоями и морлоками.

Я протягиваю паспорт в окошко.

Первый раз у нас?

Добро пожаловать в Газу.

Местный араб вписывает меня в такси, и мы едем по направлению к серым силуэтам газских домов.

Что это? Ещё один контроль? - такси внезапно останавливается около железных ворот.

Да. Но не волнуйся: это последний.

Протягиваю паспорт в окошко. У меня требуют письмо от местного спонсора, о котором я совсем не в курсе. Выясняется, что в посольстве дезинформировали и кроме израильского пермита нужен ещё и хамасовский. Предлагают звонить в МВД и всё выяснять. Ещё час уходит на попытки уладить всё на месте, в надежде на то, что благодаря ближневосточному бардаку ситуацию всё-таки удастся решить не отходя от кассы. Я сдаюсь, когда подходит время закрытия КПП, и отправляюсь назад в Израиль.

На израильской стороне на ту же самую бумажку мне ставят въездной штамп, сообщающий, что я могу провести в Израиле ещё 90 дней. Это был, наверное, самый необычный виза-ран в мире.

В секторе Газа ты просто платишь деньги, и никто даже не попытается нагуглить твоё имя, чтобы узнать, не публикуешь ли ты где-нибудь пасквили на ХАМАС

Следующие две недели были похожи на линейный компьютерный квест, когда на каком-то этапе игры ты зависаешь и от безысходности просто начинаешь совать все имеющиеся предметы во все доступные места.

Как оказалось, разрешение журналистам выдают только специально аккредитованные организации. Найти пару из них в Google не составляло труда. Проблема была в том, что делать одно лишь разрешение они категорически отказывались, а в нагрузку предлагали услуги фиксера, переводчика, компьютер в аренду и ещё кучу ненужных вещей. За дополнительную плату, конечно же.

Попытка пообщаться непосредственно с органами власти сектора Газа, которые ответственны за мой вопрос, оказалась тем ещё развлечением. Например, ты находишь сайт МВД, на котором есть пара контактных телефонов - в одном из них не хватает цифры, а по второму женский голос отвечает: «Это мой личный номер, и я уже давно не работаю в МВД». Но даже после того как контакты нужных власть имущих палестинцев были найдены, ответ был тем же самым: обращайтесь в аккредитованные для работы с журналистами организации. Это было какой-то нелепой смесью из ближневосточного бардака, полицейского государства и алчного бизнеса.

Процедура получения журналистской аккредитации Израиля и сектора Газа показывает пропасть между государствами не хуже, чем архитектурные ансамбли по обе стороны от разделительной стены. У израильтян схема строга и прозрачна: ты платишь небольшую сумму денег, заполняешь подробную анкету, подписываешь своё согласие с условиями работы и шлёшь примеры своих материалов. В секторе Газа ты просто платишь деньги, и никто даже не попытается нагуглить твоё имя, чтобы узнать, не публикуешь ли ты где-нибудь пасквили на ХАМАС. Через несколько недель после моего визита в секторе Газа был большой скандал из-за того, что израильский журналист аккредитовался от ирландского медиа и проник на арабскую территорию.

За забором

Рейсовый автобус привёз меня на уже знакомый перекрёсток в паре километров от пункта пропуска. Я поднимаю руку, и почти сразу останавливается попутная машина.

Ты в Газу? - слишком догадливый водитель спрашивает меня, едва я сажусь в кресло и пристёгиваюсь. Я утвердительно киваю.

За те минут десять езды, что отделяют нас от сектора Газа, выясняется, что он живет в кибуце прямо около границы:

Вон видишь зелёный контейнер, - водитель показывает в сторону разделительной стены. - А справа от него мой дом.

Не страшно жить здесь?

Ну а что поделаешь… Нам просто не повезло с соседями, - он улыбается, пожимает плечами и добавляет после паузы: - Хотя обычных людей с той стороны тоже жаль. Они очень сильно страдают.

Процедура пересечения границы уже знакома. Проверка документов на израильской стороне. Проверка документов на палестинской стороне. Такси везёт меня через буферную зону ко второму палестинскому блокпосту, где местный проводник уже ждёт меня. В этот раз все проходит гораздо быстрее: паспортный контроль, рюкзак на рентген, хамасовцы приветливо улыбаются - я в секторе Газа.

Учитывая то, что сектор Газа - это довольно-таки полицейское государство, то от поездки я ожидал чего-то, похожего на описание экскурсий по Северной Корее: строго намеченный маршрут, беседы только с определёнными людьми и ни малейшего отклонения от схемы. На самом деле я чувствовал себя намного свободнее как в плане выбора людей для общения, так и в плане выбора мест для посещения. Единственным территориальным ограничением для меня была приграничная зона на юге, где находились - а скорей всего, существуют и до сих пор - туннели между сектором Газа и Египтом. Посещение этого района требовало дополнительного разрешения.

Также мне настоятельно рекомендовали не ходить без сопровождения, чтобы ненароком не сфотографировать какой-нибудь секретный армейский объект и не заработать из-за этого проблем с ХАМАСом - тут перманентно идёт война и любой невзрачный сарай может использоваться в военных целях.

Тот факт, что сектор Газа - это не туристическое направление, не отменяет наличия тут отелей. В том числе и довольно дорогих. Впрочем, выбор мест для ночлега у вас будет ограничен только специальными гостиницами для иностранцев. Якобы опять же только для вашей безопасности. Это правило начало действовать в 2011 году после того, как группа вооружённых исламистов похитила итальянского политического активиста. Вообще подобные инциденты тут случаются не очень часто: два предыдущих похищения европейцев произошли в 2006 и 2007 годах. Однако оба они закончились освобождением заложников, тогда как итальянца убили ещё до истечения назначенного похитителями срока. Более того, похищенный был членом пропалестинского движения, так что его убийство вызвало негативную реакцию и среди простых арабов, и среди властей сектора Газа.

Центр города Газа, который является столицей сектора Газа, выглядит очень даже неплохо. По палестинским меркам даже довольно чисто и ухоженно. Тут есть море и даже пляж с набережной. Все улыбаются и наслаждаются жизнью.

Конечно, не обходится без традиционного ближневосточного хаоса. Достижения современной урбанистики ещё долго будут сюда доходить.

Если принимать близко к сердцу сводки новостей из этого региона, то можно решить, что Газа - это какое-то постапокалиптическое место, где солнце заслоняют летающие туда-сюда израильские и хамасовские ракеты, а среди развалин домов то тут то там лежат арабские дети, умирающие от нехватки продовольствия и медикаментов, которые не даёт сюда завозить Израиль. Это, конечно же, не совсем так. В мирное время Газа выглядит довольно неплохо. Проблема в том, что «мирное время» - понятие здесь довольно условное. Хоть последняя масштабная война и закончилась два года назад, ракетные обстрелы случаются каждые несколько недель.

Сильно бросается в глаза обилие пропагандистских билбордов ХАМАСа. На Западном берегу тоже достаточно политической агитации, но Газа тут однозначно впереди и по масштабам полотен, и по их количеству, и по содержанию: уничтожать врага хамасовская пропаганда требует даже ножами и камнями.

Но не камнями и ножами едиными. Визитной карточкой ХАМАСа является «Кассам» - неуправляемая ракета класса «земля-земля». Поскольку изготавливают их кустарным способом из того, что удаётся провезти в сектор Газа, то иногда она не то что не попадает в цель, но даже не долетает на положенное ей расстояние. Поэтому больше вреда такие обстрелы приносят не ЦАХАЛу, а вполне себе гражданским жителям Израиля. Хотя часто именно гражданские и являются основной целью.

Поскольку Израиль в секторе Газа не любят не только хамасовцы, то и другие организации имеют свои не менее кустарные модели реактивных снарядов, которые запускают в сторону северо-восточных соседей. Но название «Кассам» стало вполне себе эпонимом - как «ксерокс» или «памперсы».

Одной из моделей «Кассама» даже установлен памятник в центре Газы. В 2012 году эту ракету запустили по Тель-Авиву. Цифра 75 в названии обозначает дальность полёта в километрах, а буква М появилась в память об Ибрагиме аль-Макадмехе, одном из хамасовских лидеров, уничтоженных Израилем.

Но даже в мирное время и несмотря на пальмы, море и теплый климат, Газа вряд ли будет местом, где захочется жить. Электричество в дома жителей есть в лучшем случае восемь часов в сутки, а обычно не более четырех. Поэтому если вы не являетесь счастливым обладателем солнечных батарей или топливного генератора - а с газскими зарплатами всё это относится к предметам роскоши, - то все свои планы придётся приводить в соответствие с графиком подачи электроэнергии.

Одной из работ был портрет рыдающей древнегреческой богини Ниобы на двери разрушенного дома. Пару месяцев спустя владелец дома, который понятия не имел, кто такой Бэнкси, продал эту дверь всего за 175 долларов людям, более компетентным в современном искусстве. Позже несчастный араб узнал, сколько в действительности можно выручить за эту дверь, очень расстроился и даже пробовал обращаться в полицию с просьбой вернуть ему имущество.

На стене, оставшейся от одного из домов после авиаударов израильской армии, Бэнкси нарисовал котёнка, играющего с клубком ниток, в роли которого выступила лежащая на земле груда арматуры. «Я хочу выложить фотографии на своем сайте, чтобы все увидели разрушения в Газе, но в интернете люди смотрят только на картинки с котиками», - прокомментировал граффити автор. Стену с рисунком разрушили, когда начали восстанавливать дома в этом районе. «Клубок» арматуры - все, что осталось от работы Бэнкси.

Во второй раз я покидаю Газу ещё позднее. Даже жадные таксисты, атакующие въезжающих с предложениями ехать в любую точку Израиля, уже разбежались. Я иду на трассу и минут через пять стоплю машину из того самого кибуца у стены. Водитель крайне удивлён, узнав, где я только что был:

Я даже не знал, что туда можно попасть.

Можно. Но это не очень легко, - теперь я могу утверждать наверняка. - А вы живёте здесь?

Нет-нет. Здесь жить страшно. Поэтому я семью перевёз в район Тель-Авива, а сюда приезжаю только на работу.

Мы едем на север. Я оборачиваюсь и последний раз смотрю на стену. Меня всё ещё не покидает ощущение, будто я только что закончил смотреть жуткий и странный артхаусный фильм, по экрану уже бегут титры, а я всё ещё нахожусь под впечатлением и не могу вернуться из кинематографического мира в реальный. По эту сторону стены находится очень благополучная в экономическом плане страна. Родившись здесь, люди получают паспорт, с которым можно ездить практически по всему миру, исключая разве что десяток стран-недругов. Если же тебе не повезло появиться на свет с той стороны границы, то, скорее всего, всю жизнь ты будешь работать за гроши. Если, конечно, найдёшь работу, потому что людей там слишком много, а возможностей - слишком мало. Документ, который выдаст тебе твоё не совсем государство, заставит других видеть в тебе потенциального беженца, террориста и ещё бог знает кого. Но это только если тебе посчастливится выехать из сектора Газа хотя бы на время. Потому что большинство из этих почти двух миллионов людей, населяющих клочок земли размером с небольшой город, никогда за свою жизнь не покинут его периметр и не узнают, что есть места, где общество устроено совершенно иначе.

Арабы Газы, (палестинец — это выдуманная национальность после 1967 года) неплохо даже устроились. Они живут можно сказать так же хорошо, как богатый нефтью Азербайджан, находящийся на одну позиции выше и однозначно, арабы Газы живут на много лучше чем их братья в Сирии (до войны - прим. Гримнир), Алжире и Египте, которые постоянно призывают освободить «газовиков» от оккупации..
Им впору самим писать письма в Кнессет с мольбами об оккупации Израилем их собственных территорий…
Ну а пока давайте совершим небольшую экскурсию, арабские фотографы уже приготовились похвастоться своим «оккупированным» городом:

Так сказать панорамные фотографии… (в подборке фотографии разных размеров.).

Покажите мне следы оккупации и блокады…

А это вид на Газу с моря…

Как мы видим многие «блокадники» имеют собственные яхты…

Уютный ресторанчик, прямо на берегу, где «голодающие блокадного» города любуются закатом…

Не будем забывать, что город находиться в пустыне, однако кругом зелень…

Вид на залив, куда каждое утро приходят изможденные, оборванные, голодные дети встречать турецкие корабли везущие кроме продуктов еще и цемент для строительства… домов, ведь город был стерт с лица земли проклятыми сионистами…

Примерно так выглядит Газа ночью.

После постоянных митингов против оккупации «газовикам» просто необходимо отдохнуть в прохладе, на берегу моря, в уютном рестоане, поголодать рассматривая меню…

Голодные рыбаки рассекают на бесплатном бензине предоставленном оккупантами вдоль береговой линии, на которой дорогие стоят дома… Да, кстати, никаких ЖЭков или кооперативов, все в частной собственности…
Что значит дом в частной собственности объяснять не надо?

А это в парк упала «оккупационная» бомба, теперь прямо из земли бъет святой источник…

Одна из улочек…. С великолепными домами…

А это больница красного полумесяца… Убогий такой фельдшерский пункт, как в каком нибудь сибирском городке за тыщу верст от железной дороги…

Тут мне хочется сделать небольшое отступление… А многие ли россияне, которые не уставая клянут израильскую военщину, сионистких оккупантов, требуют снять блокаду с Газы имеют примерно вот такое жилье?
Ведь отьехать за сто километров от Москвы или Питера можно вообще застрять, потому как дорог вообще нет и люди живут в бараках, может быть россиянам хватит смотреть на то, что происходит за тысячи километров от них, не требовать, обзывать и угрожать евреям, а лучше требовать у своего правительства, чтобы они жили, как в «блокадной» Газе?
Выходите на Красную площадь, а не к израильскому посольству и носите там лозунги: «Хочу жить., как в блокадной Газе!»

Во время сионистской блокады, каждый араб имеет возможность поиграть на стадионе.. Отдохнуть от недоедания и жизни в комуналках, хрущобах, бараках и сараях…

Ну а когда что-то случиться, когда пальчик заболит от того, что много раз на курок калаша нажимал, когда понос, а когда золотуха, каждый араб попадет вот в такую современную больницу, где ему обязательно помогут врачи получившие образование в европейских университетах…
Под одной из таких клиник постоянно прячется руководство ХАМАСА, боясь быть уничтожеными израильтянами…
Кстати о врачах из европейских стран…
Как вы думаете, почему они туда едут и кто именно туда едет?
Когда-то очень давно, Мой коллега Берхе Мевольдо получил интересное предложение о работе в Дарфуре с очень высокой зарплатой, но он вежливо отказался, так он рассказывал мне, кто именно едет работать врачами, почему-то разговор у нас был именно о врачах,едущих работать в Африку, в «оккупированную» Газу… Едут те, кто не нашел себе работу на родине… Берхе хитро улыбался и спрашивал: «Ты можешь себе представить, чтобы хороший врач не нашел себе работу в Германии, Франции или Штатах? Хорошему врачу ехать никуда не нужно. Хороший врач дома много заработает, ему не нужны подачки от всяких гуманитарных организаций, даже очень большие….»

Ну а мы продолжаем наше путешествие по Газе, благо арабские фотографы прямо нанялись развеять наши представления о таких понятиях, как «оккупация» или «блокада».

И даже у них есть заводы, наверняка работающие…

Небольшая площадь с памятником одному из многих шахиду подорвавшим автобус или остановку в Израиле…

Еще один ресторанчик, где жители оккупированного города предаются мечтаниям о свободе…

Арабы мечтая о свободе впадают в депрессивное состояние и удаляются от мира погрустить вот в таких виллах, искупнуться в собственном бассейне… Посидеть на берегу Средиземного моря, послушать шум прибоя…
Тяжела доля настоящего блокадника…

А вот и автобусная станция… блокадники ездят в автобусах с вилюровыми сиденьями и кодиционерами… Потому как по другому просто нельзя… Жарко — это понятно, Если не будет кодиционера то виноваты в этом будут, правильно, те, кто в России всю воду в кране выпил…

Приметы оккупации все же есть, приглядитесь внимательно. Видите? Вышка, как в СССР, в лагерях… Там наверняка хамасятник сидит город охраняет, как вертухай зону…

Ну а здесь, наверняка школа, в подвале которой мастерская по производству поясов шахидов или ракет, которыми то и дело обстреливают «оккупантов» в благодарность за десятки тысяч тонн бесплатных грузов……

Наша экскурсия, увы, подошла к концу, но думаю, мы еще не раз обратимся к теме жизни на «оккупированных территориях»

Своими глазами

Ведущий: Сергей Бунтман
Гость: Назар Алиян
журналист информационного агентства РИА Новости, житель Сектора Газа
Вторник, 31 Июль 2007

СЕРГЕЙ БУНТМАН: Ну, что ж. Мы начинаем программу "Своими глазами". У нас в гостях наш коллега, журналист РИА "Новости" Назар Алиан. Здравствуйте.

АЛИАН НАЗАР: Здравствуйте.

С. БУНТМАН: И мы сегодня хотим поговорить, вот как эвакуировали из сектора Газа. Вот Вы рассказываете все с самого начала. Почему Вы там были, и как происходило. Как появилась необходимость эвакуации, мы знаем. И тоже извне… Ну, кстати, не только извне. Мы связывались по телефону и были многие люди, которые могли нам рассказать, как действительно, как объекты эвакуации, и как объекты, которые организовывали это. И все время мы связывались и с дипломатами. Ну, вот расскажите Вашу собственную историю. Как это происходило и Ваши наблюдения.

Н. АЛИАН: Вы знаете, я работал в течение 7 лет корреспондентом и продюсером для многих российских СМИ в Газе. И я видел и был свидетелем очень тяжелых ситуаций, событий, которые происходили там в секторе Газа. Ну, тяжелее всего было последний раз, когда ситуация стала невозможной для жизни.

С. БУНТМАН: А что это означало конкретно?

Н. АЛИАН: Конкретно, когда начались стычки… Сначала были стычки между ХАМАС и ФАТХ. ХАМАС победила на выборах. И ФАТХ, который владел властью до того времени. И вот эти стычки переходили в очень похожее на гражданскую войну. По городу невозможно было двигаться, перемещаться, перестрелки, вооруженные люди находились на крышах всех высоких зданий. Это, как правило, высокие здания в городе Газе находятся. В престижных районах этого города, стреляют повсюду.

С. БУНТМАН: Т.е. можно попасть любому человеку абсолютно.

Н. АЛИАН: Да, да. Они участвуют в этих стычках. И было, когда работал я, например, в частности попал очень часто в перестрелки. И был случай, когда я сопровождал съемочную группу НТВ, со мной был и Вячеслав Спиридонов. Это корреспондент и оператор телекомпании НТВ. Когда в нас в упор стреляли боевики из ХАМАС, ссылаясь на то, что они просто нас не узнали. И когда…

С. БУНТМАН: Что значит, не узнали?

Н. АЛИАН: Хоть мы и ехали на такси, на котором было нарисовано, ТиВи написано и пресса, но они не поверили, и нам указывали, куда ехать, выходить из машины с поднятыми руками, к стене, ну, короче, нас спасало то, что при нас были пресс карты. При том российские пресс карты. Когда они узнали, что иностранные журналисты, нас отпустили. Но это было наше счастье. Они могли в нас попасть. Ну, могло быть намного хуже, чем случилось.

С. БУНТМАН: А скажите, такой вот вопрос. У Вас какое гражданство?

Н. АЛИАН: У меня двойное гражданство. Я имею и российское гражданство, и палестинское гражданство.

С. БУНТМАН: И российское, и палестинское. Т.е. у Вас есть документы, и паспорт и тот и тот.

Н. АЛИАН: Да, да.

С. БУНТМАН: Ну, вот смотрите. Создается ситуация. Идет действительно в буквальном смысле гражданская война. Журналисты, не только журналисты, находятся меж двух огней. Или вот такие действия были только со стороны ХАМАС?

Н. АЛИАН: Нет, конечно, действия были не только со стороны ХАМАС. Но и со стороны ФАТХ. Но участвовали обе стороны. Была борьба за власть, но кто будет владеть этой властью. ХАМАС или ФАТХ. Фактически ФАТХ находился во власти. А ХАМАС потребовал эту власть. Когда хамасовцы не смогли, как они считают, мирным путем завладеть этой властью, которую они считают, что имеют полное право на нее, тогда они решили просто захватить силой. И так они действовали по зверски, что там было очень много резни. Скажем, убивали людей в больницах на операционном столе. Выкидывали людей из зданий. Но с той стороны тоже были допущены очень много нарушений. Тоже стреляли в двух журналистов. Тоже на улице, которые просто потому что они работали в газете, которая принадлежит ХАМАС.

С. БУНТМАН: Т.е. статус журналиста уже стал ничто, да?

Н. АЛИАН: Нет, ничто, и там вообще не уважается статус журналиста. И даже в мирное время там не уважался этот статус.

С. БУНТМАН: Ну, вот ситуация складывалась так. Когда положение стало невыносимым и вот единственным выходом, и единственным ли выходом была эвакуация?

Н. АЛИАН: Знаете как. Меня очень хорошо знали в российском посольстве в Тель-Авиве, и в российском представительстве в Рамале, на Западном берегу. И со мной связалась Настя Федорова, это помощник консула, или советник посольства. Попросила меня просто организовать эвакуацию российских граждан из сектора Газа, если это возможно. Я обзванивал людей, людей, кто желает просто эвакуироваться. Были очень проблем, очень много семей, которые не решились на эту эвакуацию. Потому что или муж не имеет российское гражданство. Если муж не имеет российское гражданство, значит, его не будут эвакуировать. Бывали такие случаи, когда израильтяне не дали разрешения некоторым палестинцам, которые имеют российское гражданство. И тогда вся семья осталась там в Газе. Не все, которые хотели эвакуироваться, смогли эвакуироваться в этот раз. Хоть это был второй заход эвакуации. Но очень много людей остались там в неизвестности. Потому что там ситуация хоть и сейчас покажется спокойной, не стреляют на улицах, нет вооруженных формирований на баррикадах на улицах. Но напряженность сохраняется, и в любой момент могут вспыхнуть какие-нибудь стычки, потому что люди из ФАТХ остались же там.

С. БУНТМАН: Ну, конечно, ситуация далека от мирной.Когда Вы говорите, что связались и предоставлена такая возможность, у Вас прошло все гладко, или был такой момент, когда… Какой был самый тяжелый момент?

Н. АЛИАН: Имеете в виду эвакуации?

С. БУНТМАН: Да, эвакуации и предшествующих событий. Если может быть в этом самый тяжелый момент за исключением того, как уже они Вас вывели из машин с нашим другом и коллегой.

Н. АЛИАН: Вывели из машин, когда мы работали. Это никто не думал об эвакуации…

С. БУНТМАН: Ну, это суровый, тяжелый момент.

Н. АЛИАН: Да, это вообще смертельный был случай. Мы просто милостью Бога просто спаслись в этот день. А насчет эвакуации я очень много переживал и знал, что кому-нибудь не удастся просто эвакуироваться. И я боялся, что в последний момент, может быть, новые власти, которые представляют сейчас хамасовцы, могут блокировать эту эвакуацию. Т.е. не разрешить автобусам с гражданами России пересекать границу, т.е. КПП, чтобы направиться в Израиль, затем в Иорданию, чтобы оттуда добраться до Москвы. Ну, слава Богу, прошло очень гладко. Не было таких препятствий. И хоть у всех было опасение, что, может быть, кто-нибудь из хамасовцев помешает этой эвакуации, именно второй эвакуации.

С. БУНТМАН: Были ли случаи на Вашей памяти, или на Ваших глазах были ли случаи, когда мешали, или, например, отправляли домой. Мне рассказывали, действительно, я не знаю, правда это или нет, ужасные просто случаи, что могли просто среди ожидающих. Хамасовцы могли вытащить человека без бороды. Вот, например, я смотрю на Вас и думаю.

Н. АЛИАН: Вы знаете, были очень много случаев…

С. БУНТМАН: Просто почему я говорю, я смотрю, Вы не носите бороду.

Н. АЛИАН: Да. Нет, нас, конечно, все знают, много знают, что я представляю какое информационное агентство. Так что меня, может быть, и пощадили бы. Но, может быть, других, не пощадили бы. Здесь проблема не в том, что ты носишь бороду или нет. А проблемы были в том, что у этих и у других были списки разыскиваемых. Т.е. если просто смотрели на Ваше лицо, и думали, или там у них было сомнение в том, что ты похож на кого-то, они могут тебя забрать на 2-3-4 ночи. Ну, может быть, на 10 минут, когда расстреляют, и по ошибке скажут, что да…

С. БУНТМАН: Обознались.

Н. АЛИАН: Обознались. И были случаи. Я хочу напомнить, что и с той и с другой стороны были эти случаи. Я не говорю о том, что люди, которые находились раньше, были лучше, нет. Может быть, они были более демократичными, были…

С. БУНТМАН: Вы имеете в виду ФАТх?

Н. АЛИАН: Да. Более светскими. Но нарушения, я имею в виду, в этот период, во время стычек было очень много нарушений со стороны ФАТХ и со стороны ХАМАС. Конечно, со стороны ХАМАС было больше.

С. БУНТМАН: Ну, вот у Вас прошло все гладко, как Вы говорите?

Н. АЛИАН: Что касается эвакуации было гладко, да.

С. БУНТМАН: Скажите, пожалуйста, вот здесь очень странное мне пришло сообщение. Хотя оно оборвалось, я хочу его процитировать. И посоветовать всем, кто пишет через интернет, чуть-чуть короче, или в нескольких частях посылайте. Потому что прерывается иногда на самом важном месте. Две недели назад, пишет нам человек, я по роду деятельности видео оператор, был свидетелем последнего вывоза беженцев россиян из Газы. Из 37 граждан России реальных россиян было … Ну, дальше по логике вещей можно понять, что не все. Здесь как раз обрывается. Я не знаю, с какими чувствами пишет наш абонент из интернета. Но вот то, что под предлогом этим, может, кого-то лишнего вывезли, я не знаю.

Н. АЛИАН: Нет, правильно, там много было граждан Украины, Казахстана, Белоруссии. И палестинцы российского гражданства. Но большая часть были россияне, на самом деле. Так что, может быть, человек, который это писал, он просто не имел правильную информацию.

С. БУНТМАН: А, может быть, тоже под впечатлением.

Н. АЛИАН: Ну, может быть.

С. БУНТМАН: Может, не узнал, как вот те люди, которые Вас останавливали.

Н. АЛИАН: Может быть. А если он считает, что я, например, россиянин палестинского происхождения, но мои дети и моя жена, наверное, если он считает тоже их не россиянами, может быть. Вполне может быть.

С. БУНТМАН: Ну, как Вы представляете себе, тут разное отношение. Кстати, об отношениях. Прося прощения почему-то за этот вопрос, вот нам прислал смс Александр Ильич из Самары. Говорит: извините, какое у Вас личное отношение к Израилю?

Н. АЛИАН: Ну, как сказать. Это вопрос вообще не по теме. Я не знаю, как ответить на этот вопрос. Я за то, чтобы мы жили в двух равноценных государствах. Чтобы было у них независимое государство, и у нас независимое государство. Но я хочу напомнить о том, что доля Израиля в этом конфликте была очень велика. Потому что Израиль не давал Махмуду Аббасу развернуться в Газе, не давал ему там приобрести новое оружие. И вот результат был виден, что ХАМАС намного был сильней и намного лучше был вооружен. А мое личное отношение к Израилю? Ну, я нормально отношусь к Израилю. Я хочу, чтобы тоже израильтяне нормально относились к нам, к палестинцам.

С. БУНТМАН: Т.е. Вы за то, что называли в советские времена, за мирным сосуществованием.

Н. АЛИАН: Ну, конечно. Я же светский человек, в конце то концов.

С. БУНТМАН: Кстати о светскости. Здесь вопрос. Скажите, пожалуйста, здесь спрашивают на смс. ХАМАС кто составляет? Сунниты или шииты? Там есть религиозная составляющая?

Н. АЛИАН: Нет, в Палестине нет шиитов. Просто люди путают, что в ХАМАСе есть шииты, потому что в основном ХАМАС поддерживает Иран. Или, скажем, самый большой спонсор для ХАМАС это Иран. Соответственно иранцы – шииты в основном. Нет, это ошибка. В Палестине нет шиитов вовсе. Может быть, 2-3, может быть, не больше 10 человек шиитская община.

С. БУНТМАН: Т.е. если я правильно понимаю смысл вопроса, здесь нет между ХАМАС и ФАТХ нет внутриисламского конфликта?

Н. АЛИАН: Нет.

С. БУНТМАН: Именно религиозного.

Н. АЛИАН: Я знаю много семей, в которых один брат фатхист, второй из ХАМАСа и третий в исламском джихаде, четвертый коммунист. Нет такого, нет, все одно.

С. БУНТМАН: Я бы хотел так вернуться на шаг, два, три назад. Вообще, что такое жизнь в секторе Газа? Чем люди живут в основном? Как они добывают средства к существованию? Где работают? Чем занимаются люди? Какую роль играет помощь, раздача помощи, и на чем следующий был бы вопрос, на чем, по Вашему мнению, вышел ХАМАС, получив демократическим, между прочим, получив голоса.

Н. АЛИАН: Это, может быть, самый трудный вопрос, на который приходится отвечать. Как люди могут выживать в Газе. Действительно, в Газе очень трудно, очень тяжело. Нормальному человеку там жить невозможно. Потому что каждую минуту ты ожидаешь что-нибудь новое. Смерть на улицах, или ты можешь получить пулю от хамасовца или от фатхиста, или от какого-то, например, человека, который радостно, например, стреляет в воздух, палит по куда попало, или разные чего-то, или кто-то на свадьбе стреляет. И Израиль тоже не оставляет Газу в стороне и постоянно нападает и постоянно покушается на боевиков из радикальных организаций. Жить в Газе, я считаю, что невозможно. Невозможно, если ты знаешь, как можно жить по-другому. Средства в Газе имеются больше, чем… Как странно это. Люди в Газе получают зарплату лучше, чем в Иордании ли в Египте, или в Алжире, например. Продукты питания больше, чем в этих, например, перечисленных странах. Но это не все. В Газе…

С. БУНТМАН: А за счет чего получают больше?

Н. АЛИАН: Отсутствует в Газе безопасность. Вот самое главное. Например, я иду по улице в Газе. Я просто не знаю, когда может случиться так, что кто-нибудь выстрелит в меня, потому что без причины может случиться.

С. БУНТМАН: Т.е. постоянное ощущение тревоги?

Н. АЛИАН: Тревога.

С. БУНТМАН: Постоянно ощущаешь себя на стороже.

Н. АЛИАН: Да. В Газе лучше всего находиться дома. Или на работе. А ходить по улице…

С. БУНТМАН: А работа это что? А основном чем люди занимаются?

Н. АЛИАН: Сейчас, конечно, большинство населения не работает, потому что был приказ палестинской власти, приказ председателя президента Аббаса, чтобы никто не ходил на работу, и при том будут получать свою зарплату. А вообще люди работали, как в любом другом городе. Например, и строители… И на заводах, и на фабриках. Тоже есть, почему Газа не такой… Газа вообще если посмотреть нормально на него, это цивилизованный город вообще. Но кто живет там в Газе, может быть не хочет жить цивилизованно, как остальной мир. Т.е. мы не отстаем, например, в технике, технологии от других городов. Например, в Москве… Москву я не знаю. А в Волгограде я затрудняюсь найти интернет-кафе, а в Газе на каждом углу, на каждом шагу есть. В Газе техника, например, оргтехника, намного лучше, чем в России, намного дешевле, чем здесь. Так что Газа нельзя считать Газу не цивилизованным городом.

С. БУНТМАН: Вопрос в том действительно, как люди живут, как выживают? Вот в этом как раз.

Н. АЛИАН: Да, вот люди выживают, они не живут. Они выживают.

С. БУНТМАН: Вот это. А тут и оргтехника и многие вещи, которые они становятся, может быть, какими-то дополнительными украшениями вот этого состояния. Вот когда нет внутреннего ощущения безопасности.

Н. АЛИАН: Люди иногда забывают о том, что безопасно находиться в том или другом регионе, или на той или на другой улице, потому что опасность повсюду. Т.е. ты едешь в такси, или как здесь, скажем, в маршрутке, а ты не знаешь, что за пассажир рядом с тобой. Может быть, это пассажир, разыскиваемый Израилем…

С. БУНТМАН: И сейчас начнется, да?

Н. АЛИАН: И в которого направляется ракета. И ты станешь сразу смертником.

С. БУНТМАН: Вопрос такой, который был задан здесь с помощью смс. Вопрос от Аллы из Москвы: "Здесь Вы нормально устроились со своей семьей? Желаем, чтобы мирно разрешился конфликт". Вот такое пожелание.

Н. АЛИАН: Я пока не устроился. Конечно, я отдыхал на даче 2 недели со своей семьей. И я приехал сейчас в Москву, чтобы устроиться. У меня есть предложение. Не знаю, может, получится так, чтобы я остался здесь, в Москве и работал здесь, в Москве. Мне, наверное, хватит Газы.

С. БУНТМАН: Ну, понятно. А скажите, здесь спрашивает у нас Михаил из Петербурга: "А что грозит россиянам, которые не смогли выехать?"

Н. АЛИАН: Да, нет. Пока ничего не грозит им. Я не думаю, что опасность сейчас для россиян, которые остались там в Газе есть, а просто неопределенность, чувство вины, может быть, перед своими детьми, своей семьей, что вот эта возможность, которая была, может не повториться. Вот такое есть. И я думаю, что придется российскому посольству в Тель-Авиве организовать еще одну эвакуацию.

С. БУНТМАН: Еще одну хотя бы, как минимум. Телефон 363-36-59. И мы слушаем Ваши звонки. Ало, добрый вечер.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер.

СЛУШАТЕЛЬ: Я выключил. Меня зовут Александр, я из Москвы. Такой вопрос к Вашему гостю: а скажите, вот Вы сейчас перечислили положение людей в Газе материальное лучше, чем те страны, которые окружают ее. Тот же Египет, Алжир, Иордания. А за счет чего достаточно изолированная территория, за счет чего такие доходы тогда и такое положение людей.

С. БУНТМАН: Спасибо. Понятен вопрос.

Н. АЛИАН: Во-первых, зарплата в Газе очень высокая, если сравнить с другими государствами, которые граничат с Палестиной, скажем, Египет, Иордания, Сирия, Ирак, ну, и другие государства. Это за счет помощи со стороны ЕЭС, которые установили, вот эти страны ЕЭС установили зарплату в Газе, чтобы минимальный оклад был не менее 350 долларов на семью. И, как правило, ну, Газа же арабская страна и большие семьи бывают. Бывает, что 2-3 человека работает в семье и доход может достичь до 2000$…

С. БУНТМАН: На семью?

Н. АЛИАН: На семью.

С. БУНТМАН: Совокупный доход семьи.

Н. АЛИАН: Да. Да.

С. БУНТМАН: Скажите, от меня вопрос уже. Насколько контролируется поступление средств от ЕЭС и вот гуманитарная помощь доходит ли. И как это контролируется? Какими способами?

Н. АЛИАН: Вы знаете, да. Сейчас уже контролируется. потому что каждый доллар, который направляется в Газу, должен проходить через американские банки. Затем он поступит, если можно называть, в казну палестинской власти, палестинской национальной администрации. И я понял Ваш вопрос, что хамасовцы смогут ли получать?

С. БУНТМАН: Да, тут, кстати, был вопрос.

Н. АЛИАН: Ну, я не думаю, что они могут получать какую-нибудь помощь косвенно или напрямую со стороны ЕЭС или других западных стран. Хамасовцы, как правило, спонсируются за счет отношений с Ираном, Сирией, и есть тоже возможность финансироваться через общество, которое находится, как правило, в Соединенных Штатах Америки и в Европе. И это тоже, этот путь тоже стал непростым. Сейчас Хамас находится в очень тяжелом финансовом положении, если можно это назвать. И ХАМАС не сможет содержать…

С. БУНТМАН: Сам содержать себя.

Н. АЛИАН: Не только сам содержаться, а содержать государство.

С. БУНТМАН: Целое большое фактически государство. Вопрос по телефону. Ало. Добрый вечер. Как Вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. Вячеслав c Владикавказа. Я хотел спросить нашего гостя. А как он думает, у сегодняшнего конфликта есть, нет разрешения? И вообще вот этот путь он возможен на сегодняшний день? Это, во-первых, а во-вторых, если есть возможность, пусть он скажет, может ли это как-либо отразиться вот этот конфликт, который сейчас происходит, на те события, которые сейчас происходят на Северном Кавказе?

С. БУНТМАН: Понятно, спасибо. Вот наш слушатель из Владикавказа. Конечно, его интересует.

Н. АЛИАН: Я на первый вопрос отвечу. Вообще есть выход из этого конфликта. Выход – сесть за столом переговоров и договориться. Хоть Махмуд Аббас, председатель палестинской национальной администрации отвергает и категорически не хочет сидеть с ХАМАСом в стране, но я думаю, что другого и иного выхода не существует пока. Потому что ХАМАС… в руках ХАМАС власть. И они могут держать эту власть сколько угодно. Если хочешь у них отобрать или вернуть эту власть, ты можешь только этим шагом. Только сесть за столом переговоров и договориться с ними. А есть другой, например, способ, который непопулярный, вызвать какой-нибудь силу, скажем, войска ООН. Ну, я не думаю, что это осуществимо. Я не думаю, что Израиль тоже полезет. Поэтому единственный на данный момент выход для разрешения конфликта – это договор и диалог между ХАМАС и ФАТХ. Отвечая на второй Ваш вопрос, я не думаю, что события, которые происходят в Палестине, действуют или оказывают влияние на то, что происходит на Северном Кавказе. Я понял из Вашего вопроса, что Вы имеете в виду Чечню.

С. БУНТМАН: Ну, не только. Сейчас в нескольких республиках Северного Кавказа довольно тревожное положение. В той же Ингушетии, например.

Н. АЛИАН: Может быть, но я опять-таки обвиняю Иран в том конфликте, который происходит у нас в Газе. Не ХАМАС, ни ФАТХ не виновны в этом конфликте. А если Иран захочет и может устроить Вам тоже спектакль…

С. БУНТМАН: Вы считаете, что Иран по своей воле, Иран может в своих интересах сталкивать, может затевать конфликты, может устраивать.

Н. АЛИАН: Да, сейчас все внимание направлено на сторону Ирана. Ну, сами понимаете. Все это взаимосвязано. Иран хочет отталкивать просто американцев, или хочет, чтобы это внимание не направилось прямо на Иран, а чтобы были какие-то…

С. БУНТМАН: Переферийные.

Н. АЛИАН: Да, переферийный конфликт в Ираке, конфликт в Палестине, может быть, конфликт на Северном Кавказе. Это тоже не помешает.

С. БУНТМАН: Вот интересный вопрос задает Лена. Я напоминаю, что у нас в гостях Назар Алиан. Лена спрашивает: "Какая ситуация в Газе с детьми?" Могут ли они учиться? Как молодежь проводит время? В какой одежде ходят женщины? В европейской или нет? Хорошие вопросы-то.

Н. АЛИАН: Ну, дети учатся нормально. Ходят в школу, учатся.

С. БУНТМАН: Хватает школ? Учителей хватает?

Н. АЛИАН: В Газе, как ни странно, очень много школ. И там существуют очень разные школы. И государственные школы, и школы при ООН, и школы от христианских обществ. Очень много там школ. Так что насчет этого у нас проблем нет.

С. БУНТМАН: До какого возраста там могут дети беспрепятственно учиться примерно? Сколько там по нашим классам? До каких лет?

Н. АЛИАН: Вообще каждый должен заканчивать 6 лет образования. Это обязательное. Ну, и у нас в школе учится, как правило, 12 классов в школе ты должен заканчивать. И там намного программа сильней и сильней чем в России. Потому что там действительно. Университеты тоже очень хорошие в Газе.

С. БУНТМАН: Есть в Газе университеты…

Н. АЛИАН: Есть пять университетов в Газе. Самый крупный из них исламский университет, это прохамасовский университет. Он не только самый крупный, он самый лучший…

С. БУНТМАН: Какое он дает образование? Исламский университет? Сразу представляется, что сугубо религиозный. Какой-то вроде талибанского такого.

Н. АЛИАН: Нет, конечно, это все тоже взаимосвязано. Но ты можешь там учиться и на врача, и на инженера, и на физика, ну, на психолога. Это дает разное образование.

С. БУНТМАН: Дипломы признаются международные?

Н. АЛИАН: Конечно, он работает по американской системе. Так что ты можешь переводиться с исламского университета сразу в американский университет, или на Филиппины, или куда угодно, где существует американская система. Так что там у них образование очень сильное. И насчет образования нет проблем. Но то, что студенты уже вмешены уже в политику. Т.е. в Газе есть два университета, которые находятся по соседству. Исламский университет…

С. БУНТМАН: Вот тот, о котором Вы говорили.

Н. АЛИАН: Да. И университет Аласхар. Как правило, исламский университет это прохамасовский университет. А Аласхар – это профатховский университет. И постоянно студенты или дерутся или ругаются.

С. БУНТМАН: А что же происходило вот сейчас во время конфликта?

Н. АЛИАН: Во время конфликта были… там сжигали аудитории.

С. БУНТМАН: Сурово.

Н. АЛИАН: Да, в исламском. И в университете Аласхар там тоже.

Н. АЛИАН: Безработица в Газе достигает 60% это, в общем.

С. БУНТМАН: А среди молодежи как?

Н. АЛИАН: Среди молодежи тоже, конечно, больше. Потому что сейчас нет работы в Газе. Но есть очень много гуманитарных программ западных, скажем, которые организуют западные страны Европы и Америки, и Японии. Которые организуют там трехмесячные заработки для молодежи с хорошей оплатой, например. Платят в день 25 долларов. Тоже это солидно, скажем, для молодого человека, который не имеет работу.

С. БУНТМАН: Понятно. И как ходят женщины.

Н. АЛИАН: Женщины до сих пор ходят в основном в исламских одеждах. И до событий, которые происходили здесь…

С. БУНТМАН: Т.е. Хамас не ввел каких-то более строгих правил?

Н. АЛИАН: Нет. Есть женщины, которые ходят по-европейски. Жена ходила там без платка. Нормально, одевалась, как одеваются все. Но опять-таки не в шортах, не в купальнике, не… Сами понимаете, это…

С. БУНТМАН: Но вот платок, хиджаб…

Н. АЛИАН: Хиджаб – это одно, платок – это совсем другое.

С. БУНТМАН: А платок что?

Н. АЛИАН: Платок – это просто платок на голове просто.

С. БУНТМАН: Платок на голове любой, который закрывает лицо. Ну, который волосы закрывает.

Н. АЛИАН: Который волосы закрывает – это платок.

С. БУНТМАН: А хиджаб?

Н. АЛИАН: Хиджаб – это как паранжа у Вас называется.

С. БУНТМАН: Когда закрывается лицо, и только глаза остаются. Понятно. Т.е. ходит в платке, и вот как в европейских городах мы видим женщин исламских, вот в платке они ходят. Но это нет общественного мнения такого тяжелого, строгого, чтобы женщина ходила именно в таком строжайшем костюме.

Н. АЛИАН: Знаете, в Газе сильнее власти, скажем, порядки, восточные порядки. Т.е. общины. В Газе существует очень много правил, которые так или иначе женщины, или любой гражданин должен следить, должен жить по этим правилам. Потому что это, в конце концов, исламская страна, или исламская земля, на которой нельзя, например, нельзя находиться, например, в шортах для женщин. Или даже вот опять-таки мужчина не может ходить по улице в шортах, если не спортсмен. Или, например, скажем, мужчина с длинными волосами, это уже внимание людей уже направляется в его сторону, почему он ходит в таком виде. Это так было, и так будет, пока есть эти общины, пока есть эти правила.

С. БУНТМАН: Вот Вы знаете, у меня такой вопрос сразу. Когда мы говорим, здесь, кстати, несколько было вопросов на смс нам приходило. Вот когда Вы говорите о государстве, знаете, о чем идет постоянный разговор. Вот на основе каких внутренних структур. Ну, предположим, вот решается вопрос о том, что Палестина становится полновесным, независимым государством. На основе каких структур? Самоуправления? Может существовать оно внутреннее. Я не имею в виду формально существующее правительство, формально существующее министерство, ведомство и т.д. Ведь глубокие структуры должны быть у государства. Как Вы считаете, как в реальности сможет построить свою независимую жизнь? Не на одних же гражданских войнах и не на гуманитарной помощи. Вот как это можно сделать? Как Вы это видите?

Н. АЛИАН: В Палестине есть министерства, есть управление, как в любом государстве. Не отличается. Палестина живет полностью за счет помощи. Не только европейской помощи, но помощи арабских стран, исламских стран. А то, что в Палестине есть, например, никель, или газ, такого нет. Если Палестину оставить просто, чтобы выжила так, как есть, то люди не смогут жить просто. Если зарплата не поступит...

С. БУНТМАН: Так как же независимое государство может быть? Вот как Вы думаете?

Н. АЛИАН: Вы знаете, не только Палестина получает помощь. И Иордания тоже получает помощь. Израиль получает очень неплохую помощь из Соединенных Штатов Америки и из Европы. Я не думаю, что страны оставят Палестину в беде. Так было и так будет. Так что если в Палестине будут люди не сытые, значит, новая война, значит, новый конфликт. Значит, влияние на другие страны, на тот же самый Израиль, и на Египет и Иорданию. Значит, этих людей надо содержать. Если грубо так можно ответить, чтобы они замолчали.

С. БУНТМАН: Вот Николая Николаевича, нашего слушателя, почему-то заинтересовала личная жизнь молодых, неженатых мужчин. Вот как они… Не знаю, Николай Николаевич, наверное, это не самое главное, но любопытно.

Н. АЛИАН: Не думаю, что им так легко. Вот таким ответом…

С. БУНТМАН: Вот, Николай Николаевич, я задал Ваш вопрос. Еще вопрос по телефону. Потому что не все же мне задавать или не только с СМС. Добрый вечер. Как Вас зовут?

СЛУШАТЕЛЬ: Сергей, Москва. У меня личный вопрос к гостю. Вот Вы прекрасно понимаете, в какую страну Вы приехали. У нас в Россию. У нас здесь убивают приезжих. У нас убивают гастарбайтеров, таджиков. Вы человек не русский, не боитесь ли Вы находиться в этой стране. И не стоит ли Вам рассмотреть более какую-то нормальную, цивилизованную европейскую страну, чтобы можно было комфортно там проживать и работать, потому что Россия – это не место, где можно жить нормально.

С. БУНТМАН: Понятно. Спасибо, Сергей. Только я предпочитаю само название – в нашей стране. Если Вы гражданин России – я предпочитаю в нашей стране. Итак, в нашей стране. Не страшно ли Вам?

Н. АЛИАН: Если мне не страшно было жить в Палестине, мне и здесь не страшно жить. Так что у каждого человека судьба, если меня убьют здесь, значит, моя судьба…

С. БУНТМАН: Вы фаталист такой? Тогда зачем нужна была эвакуация?

Н. АЛИАН: Не знаю. Ну, я не думаю, что в России так страшно. Но и да я понимаю, и есть гастербайтеры, и есть… В каждой стране есть такие люди. Человек может умереть при авиакатастрофе, может умереть, ну, там причин очень много для смерти. Если хотят меня искать, пожалуйста, если я кому-нибудь нужен, у меня адрес известен.

С. БУНТМАН: Понятно. Но Сергей не за этим. Хороший вопрос задал. Действительно. Но я вот хотел спросить еще такую вещь. Кстати, о безопасности, вот когда Вы рассказывали в первой части нашей программы. И то, что человек не может себя чувствовать свободным, комфортным, потому что с любой стороны может прийти опасность. А нет ли привыкания? Знаете, такая форма, грубо говоря, отупения. Мы уже привыкли много, много лет, жители, привыкли, что отовсюду может быть опасность. Они продолжают жить, ходить в магазины, что-то по своим делам. Дети играют ведь, это тоже. И привыкание это довольно страшная штука. Есть ли такое в секторе?

Н. АЛИАН: Да. В секторе Газа можно привыкнуть очень быстро. Привыкнуть к худшему, к сожалению, можно, да. Я иногда думаю, что в Газе более безопасно, ну, может быть, это в мыслях иногда бывает, что более безопасно, чем в Москве. Но когда одумаешься, и начинаешь просто рассуждать сам с собой. Там ведь невозможно так жить нормально, как в других городах мира. Ну, не знаю. Пока там невозможно жить. Там же такая же ситуация, как в Сомали, или в Афганистане. Или в Ираке. Там же горячая точка. И там остается тоже горячо.

С. БУНТМАН: Вот Вы назвали Иран в качестве, мне тоже хочется выяснить, чтобы мы не ушли, не ясный был вопрос. Назвали Иран в качестве зачинателя многих вещей, многих конфликтов и такое отвлечение от себя, как Вы говорили. Тогда что, действительно выходит, что американцы правы, правы европейцы западные, которые их поддерживают. Что что-то Иран какая-то страна в общем опасная.

Н. АЛИАН: Не только Иран. Я имею в виду, что Иран поддерживает этот конфликт, который существует сейчас. Но американцы тоже заинтересованы в том, чтобы конфликт продолжался в Ираке, например, или в Ливане. Так что, может быть, они разделяют роли между собой.

С. БУНТМАН: Вольно или невольно разделяют или признают это разделение.

Н. АЛИАН: Но я уверен в том, что иранцы, конечно, участвуют в нашем конфликте.

С. БУНТМАН: Я понимаю. К сожалению, очень поздно пришло от Владислава из Санкт-Петербурга. Важный такой момент, когда мы с Вами говорили об образовании, о воспитании. Вот есть ли такая прямая пропаганда со стороны радикальных группировок, работают ли они среди детей, подростков, насколько это видно? Просто я прошу прощения. Буквально минута, если коротко. Это очень важный вопрос.

Н. АЛИАН: Да, да, да. Существовала, существует, и будет существовать.

С. БУНТМАН: Все время.

Н. АЛИАН: Все время было.

С. БУНТМАН: Просто ходят, и им никто не может помешать. Ни родители, ни община.

Н. АЛИАН: Нет, это еще при Арафате и при Аббасе. И сейчас при нынешней власти. Так что пропаганда существовала.

С. БУНТМАН: Спасибо большое, Назар Алиан. Спасибо, удачи Вам и работы Вам и счастливой жизни. И действительно, чтобы поменьше было опасностей и конфликтов и желания убивать друг друга у людей. И спасибо.

Н. АЛИАН: Пожалуйста.

С. БУНТМАН: Я очень рад был видеть в нашей студии. И спасибо, что Вы ответили на вопросы наших слушателей.

Н. АЛИАН: Пожалуйста.

Сегодня я предлагаю вам посетить город Газу, посмотреть на него также глазами арабских фотографов, убедиться в том, что жители так называемой «оккупированной территории» неплохо даже живут…

Более того «оккупированая Газа» входит в первую сотню стран по уровню жизни. (информация предоставлена коллегой a95t ) и занимают почетное сотое место . Арабы Газы, (палестинец — это выдуманная национальность после 1967 года) неплохо даже устроились. Они живут можно сказать так же хорошо, как богатый нефтью Азербайджан, находящийся на одну позиции выше и однозначно, арабы Газы живут на много лучше чем их братья в Сирии, Алжире и Египте, которые постоянно призывают освободить «газовиков» от оккупации..
Им впору самим писать письма в Кнессет с мольбами об оккупации Израилем их собственных территорий…
Ну а пока давайте совершим небольшую экскурсию, арабские фотографы уже приготовились похвастоться своим «оккупированным» городом: