Царская охота на руси. Царская охота: Как охотились русские Цари, а также Ленин, Хрущев и другие

С иллюстрациями. Раритетное издание полного собрания сочинений генерал-майора Кутепова Н.И. в IV томах из коллекции редких фолиантов книг библиотеки графа Кутайсова К.П. Четыре тома этого фундаментального произведения создавались в период с 1896 по 1911 год. Изданный в конце XIX столетия, многотомник очерков генерал-майора Кутепова Н.И. о «Великокняжеской, царской и императорской охоте на Руси», сразу же стал замечательнейшим памятником книжного искусства и истории культуры России, а так же ценной библиографической редкостью и предметом вожделения для многих букинистов-коллекционеров. Этот труд до сих пор остается непревзойденным крупнейшим собранием архивных материалов по истории и культуре охоты на Руси и в России. (Список томов см.далее). Автор - Кутепов Н.И. – известный историк, генерал-майор, заведующий хозяйственной частью Императорской охоты. В своем четырехтомном труде он собрал уникальный архивный материал по истории охоты на Руси и в России с момента образования древнерусского государства Х в. до конца XIX в. В примечаниях приводятся тексты подлинных исторических документов: труды русских историков, записки иностранных путешественников, летописные и документальные свидетельства, литературные произведения, выдержки из охотничьих дневников царей и многое другое. До сих пор этот труд остается непревзойденным по богатству собранных исторических материалов. В книге рассказывается о развитии охотничьего промысла, о тонкостях псовой и соколиной охоты, об охотничьем быте, снаряжении, поверьях и заклятьях, о породах собак и лошадей, охотничьих угодьях, о составе чинов и служителей царской охоты, об ее обиходном и политическом значении. Более 2000 страниц текста антикварных фолиантов сопровождает множество замечательных иллюстраций, исполненных в технике хромолитографии. Для иллюстрирования издания были привлечены лучшие русские художники того времени. В издании представлено более 1850 иллюстраций, выполненных плеядой известных художников, работавших над оформлением «Великокняжеской, царской и императорской охоты на Руси»: Репин И.Е., Рубо Ф.А., Серов В.А., Суриков В.И., Степанов А.С., Пастернак Л.О., Лебедев К.В., Рябушкин А.П., Лансере Е.Е., Бенуа А.Н., А.М. и В.М. Васнецовы. Автор оформления переплетов издания, рисунков форзацев и многих иллюстраций в тексте – академик Николай Семенович Самокиш – один из выдающихся графиков конца XIX – начала XX века. «Великокняжеская, царская и императорская охота на Руси» генерал-майора Кутепова Н.И. – подлинный шедевр искусства графики и художественного оформления книг.

Охота, получившая название царской, известна на Руси издревле. Она была не только любимым развлечением русских князей, но и хорошей школой для подготовки воинов к боевым походам. Писатель Борис Савченко рассказывает об охотничьих вкусах русских царей, императриц и генсеков.

Великий князь Василий III на охоте. С литографии Б. Чорикова

Василий III

В XV веке, при Василии III достигла своего апогея псовая охота . Была создана даже некая администрация в лице ловчих с помощниками, ведавшая всей организацией. И неудивительно: в государевой охоте, особенно на «красного зверя» (волка, лису) участвовал довольно многочисленный егерский состав - более 100 человек. На великокняжеской службе находились ловчий, выжлятники (охотники с гончими), доезжачий (подчиненный ловчему старший выжлятник), борзятники (охотники с борзыми), псари, загонщики. А еще привлекалась временная обслуга при обозе: повара, конюхи, возницы. Охотники обеспечивались «фирменной» одеждой (кафтан, шаровары, полушубок, плащ, фуражка или шапка) и снаряжением (ножи с ременными поясами, арапники, рога и пр.).

В зависимости от количества собак устраивались большие и малые псовые охоты. В малой участвовали 18 гончих и 20 борзых в пяти сворах, на большую брали до 40 гончих и 12 свор по 3 борзые. Гончие «выгоняли» зверя на открытое пространство, где его ожидали верховые охотники со сворами борзых, - те уже догоняли и «брали» зверя.

В. Суриков. Охота Царя Михаила Федоровича на медведя

Михаил Романов

В отличие от Василия III, обожавшего травлю зайцев, Михаил Романов увлекался охотой на медведей . С этой целью в 1619 году царь посылал на север, в «медвежью сторону» двух охотников и трех конных псарей с приказом брать с людей оброк собаками и медведями.

Зверей доставляли в Москву, и для государя и его гостей устраивалось потешное представление, состоящее из трех актов: медвежьей комедии, травли зверя и медвежьего боя. Во время «комедии» медвежьи поводчики «забавляли зрителей присказками и приговорками, которые служили комментарием к этому медвежьему балету, и объясняли медвежьи действа. Травля заключалась в том, что на прирученного, уже одомашненного медведя напускали дикого собрата или натравливали свору собак. Кульминацией представления был бой человека со свирепым зверем в кругу, ограниченном стеной. От бойца требовалось, изловчившись, воткнуть в медведя рогатину или вилы. В противном случае человек сам становился жертвой разъяренного зверя. И все это называлось охотой!

Женское правление

В период «женского правления» Российской империей охота, как ни странно, приобрела новый размах. Анна Иоанновна , ревниво заботившаяся о блеске своего двора, особое внимание уделяла устройству и развитию учреждений придворной охоты . В 1736 году введена должность обер-егермейстера. Любимым занятием Анны Иоанновны стала ружейная стрельбы. В Петербурге возникло несколько охотничьих дворов, на которых, кроме коллекции редких экземпляров фауны, содержались звери для травли и птицы для ружейной охоты императрицы.

В царствование Елизаветы Петровны при дворе вошла в моду охота на тетеревов из шалашей и с чучелами.

Екатерина II увлекалась ловчими птицами , но с ее эпохой пришла в Россию еще одна западная «новинка» - парфосная охота . Это разновидность псовой травли, смысл которой сводится к тому, чтобы взять зверя живым, не допустить его растерзания.

Кстати сказать, охота в те времена отнюдь не была делом затратным. Напротив - по свидетельству современников, после всех дворцовых издержек и выдачи жалованья оставался еще огромный излишек в виде шкур и мехов, дававших при продаже до 230 тысяч рублей.

После кончины великой императрицы начинается явный упадок царской охоты. Соколиная была полностью ликвидирована, а ведомство псовой вошло в состав министерства императорского двора. В начале XIX века царская охота была переведена в Петергоф, в 1858 - в Гатчину, где формально и просуществовала до 1917 года.

Браконьеры в Разливе

Первые вожди страны Советов отличались скромностью, которая распространялась и на их отношение к охоте. Ульянов-Ленин одним из первых декретов вообще запретил промысел и хозяйственное использование заповедников. Однако скрытая страсть брала свое.

Журнал «Южная охота» за 1924 год информировал: «Охотились тов. Ленин и тов. Зиновьев тайно (речь идет о заповеднике «Разлив»), но однажды лесник Аксенов задержал двух «браконьеров» и отнял у тов. Зиновьева ружье. После переговоров и вмешательства тов. Емельянова (того, что до революции укрывал Ленина в шалаше) лесник отдал ружье, принимая задержанных за финских рабочих». Через несколько дней Зиновьев снова попался, но уже другому леснику, и прикинулся глухонемым. Лесник только выругался и отпустил «дурного парня».

Об охотничьих «забавах» Ленина в Шушенском вспоминала и Надежда Крупская : «Поздней осенью, когда по Енисею шла шуга (мелкий лед), ездили на остров за зайцами. Зайцы уже побелеют. С острова деться некуда, бегают, как овцы, кругом. Целую лодку настреляют, бывало, наши охотники». Да, на Деда Мазая эти охотники похожи точно не были.

Картина А. Моравова «Ленин на охоте»

Новые «царские охоты» - они именовались спецохотохозяйствами - плодились во множестве с конца 20-х годов, когда жить становилось «лучше и веселее». Одно из них - «Завидово» - организовал «первый красный офицер» Клим Ворошилов. Там высший комсостав Красной Армии, что называется, отводил душу, истребляя напуганных зверей и птиц.

На охоту - в заповедник!

Сразу же после войны начинается бурный рост закрытых охотничьих угодий. Уже в июне 45-го в Латвии для ответработников ЦК республики организуются специальные сафари с запрещенным отстрелом диких коз.

В 1956 году Н. Хрущев и А. Микоян посетили Югославию. После переговоров Иосип Броз Тито пригласил советских гостей на охоту. Большой любитель пострелять, Хрущев был просто поражен и роскошью охотничьего дворца , и изобилием дичи, и выучкой егерей. И решил создать нечто подобное у себя.

Вскоре в урочище Вискули (Белоруссия) появился «объект государственной важности» , сооруженный из уральского гранита и кавказского мрамора. «Главный охотник СССР» прибыл на открытие на спецпоезде. Сюда же доставили два бронированных «ЗИСа-100»: один лично для Хрущева, другой - для команды автоматчиков. К охоте подготовились отменно. Глава государства тремя выстрелами подряд уложил трех кабанов, за что загонщики получили по 600 рублей премиальных.

Как-то в Воронежский заповедник прибыл председатель Совета Министров А. Косыгин, пострелять оленей . «Они же почти ручные», - возразил директор заповедника. - «А это даже хорошо, меньше хлопот». Тогда директор напомнил Косыгину о ленинском декрете. «А я как нынешний председатель Совмина СССР на три дня приостанавливаю декрет бывшего председателя Совнаркома», - был обескураживающий ответ.

А как-то в Воронежский заповедник на медвежью охоту нагрянули бравые московские генералы. Никак директор заповедника Буланкин не мог убедить гостей, что медведей в этих краях уже больше века не видели - слушать не хотели, давай медведя и все.

Делать нечего: пока генералы парились в баньке, из местного музея срочно забрали медвежью шкуру, выкопали в лесу берлогу. Нашли молодого лесника, который за бутылку водки согласился облачиться в шкуру, залезть в берлогу. С ним договорились - как только собаки залают, «медведь» должен вылезти из «берлоги» и встать на задние лапы. Генералы откроют огонь (патроны в ружьях будут холостыми) и «медведь» сразу падет. Дальше гостей отвезут на жареную печенку и вручат напоследок «трофей» - медвежью шкуру из музея.

Вначале все шло по сценарию: лайки залаяли, «медведь» вылез и встал на задние лапы, генералы выстрелили. Но молодой да еще немного поддатый для храбрости лесник не стал валиться на бок. Он решил попугать маленько генералов, и, зарычав, сделал в их сторону пару шагов. Но тут подскочили обеспокоенные адъютанты и давай палить из своих «ТТ». «Медведь» взвыл от боли, скинул маску и закричал во весь голос: «Буланкин, мать твою, мы же так не договаривались!..»

Леонид Брежнев на охоте. 1973 год. Фото Владимира Муcаэльяна

Come to USSR for hunting

Отдельная песня - визиты руководителей стран из братского соцлагеря, во время которых «доброго гостя» обязательно приглашали на русскую охоту, зачастую превращавшуюся либо в комедию, либо в трагедию.

Как-то к Хрущеву приехал Хоннекер из ГДР. Предполагалась охота на зайцев , но по чьей-то неосторожности косые разбежались из загона. Утром державным лицам, которые уже опохмелились, захотелось пострелять. А зайцев-то ни нет! Егеря взяли одного приблудного кота и зашили в заячью шкурку. Хоннекер выстрелил, промазал, а «зайчик» с испуга… забрался на дерево. Хоннекеру стало так дурно, что тогда, поговаривают, он «заработал» свой первый инфаркт.

Румынский диктатор Чаушеску обожал стрелять медведей . В момент его очередного визита в СССР дикого зверя не оказалось под рукой. В таких случаях пользовались услугами зоопарка. Выбранного медведя накачивали транквилизаторами и за задние ноги приковывали цепью к дереву. Для гостя же возводили деревянный помост, ставили столик с коньяком, икрой и прочими деликатесами. Когда все было готово, давали команду, и «лучшего румынского стрелка» подвозили к месту «охоты».

Во время такой «охоты» Чаушеску показал себя сущим садистом. Восседая на коврах, словно татарский хан, он стрелял по медведю из винтовки с оптическим прицелом, но заряженной малокалиберными пульками, годными разве что для белок. При этом норовил попасть медведю в глаза, уши, нос. Расстреливал не одну обойму, пока израненный зверь не падал на землю. Только после этого «охотник» осмеливался подойти к полумертвому зверю и сделать из другой винтовки контрольный выстрел в пасть.

Был случай, когда сорвавшийся с цепи медведь ринулся к помосту, где пиршествовал румынский генсек, и чуть не разорвал своего мучителя. Тогда Чаушеску спасла охрана, но после на подобных охотах на деревья сажали снайперов - так, на всякий случай.

Король Испании и медведь Митрофан

Последние скандал, связанный с «царской» охотой на Руси, случился не так давно. В убийстве ручного медведя обвинили не кого-нибудь, а короля Испании, но доказательств не нашли.

Скандал разразился в Вологде в октябре 2006 года. Начальник областного управления по охране и развитию охотничьих ресурсов Сергей Старостин направил губернатору Вячеславу Позгалеву письмо, в котором сообщал, что король Испании Хуан Карлос I, находившийся в августе с визитом на Вологодчине, убил на охоте ручного медведя, которого к тому же напоили водкой .

Согласно письму, Хуан Карлос и его свита жили на базе отдыха «Глухариный дом» в местечке Лимоново. «Отвратительная инсценировка сопровождала охоту короля Испании Хуана Карлоса, - писал губернатору господин Старостин. - Фальсификаторы «принесли в жертву» добродушного и веселого медведя по кличке Митрофан, содержавшегося на базе отдыха в селе Новленском. Медведя посадили в клетку и привезли к месту охоты. После этого его щедро напоили водкой, смешанной с медом, и вытолкали на поле. Естественно, грузное пьяное животное стало легкой мишенью. Его величество Хуан Карлос уложил Митрофана с одного выстрела».

Впрочем, официальная проверка, назначенная губернатором Позгалевым, этот факт не подтвердила. Оказалось, что в программе пребывания короля Испании в Вологодской области охоты не было. А медведь Митрофан, который со слов Старостина, «был принесен в жертву», до 6 октября 2006 года содержался на базе Вологодской областной общественной организации «Клуб охотников «Омогаевское» в поселке Новленское, и, следовательно, не мог быть застрелен в августе 2006 года.

Однако, и в живых медведя уже нет - в ночь с 6 на 7 октября 2006 года, по сообщению официальной комиссии «был произведен вынужденный отстрел медведя по причине его крайне агрессивного поведения».

«Великокняжеская, царская и императорская охота на Руси» представляет собой самый известный и самый объемный фолиант, посвященный русской охоте. Но, помимо букинистической ценности «Охота на Руси» считается одним из наиболее подробных трудов, описывающих быт и устои жизни целой эпохи Российской империи, начиная с X века и вплоть до периода правления Александра III. Это один из основных источников, по которым изучается история русской дипломатии, придворной жизни и содержащая выдержки с многих исторических документов того времени.

А начиналось все довольно прозаично. Император Александр III, будучи большим поклонником русской охоты, решил собрать воедино те рассказы, обычаи, традиции, которые до этого передавались из уст в уста от одного поколения охотников к другому. Он решил поручить эту работу не историку или писателю, а отставному полковнику Николаю Кутепову, который на тот момент был обычным завхозом при дворе и отвечал за обеспечение инвентарем Царской охоты.

Но полковник Кутепов отнесся к указанию с небывалым усердием. Будучи сам заядлым охотником, Кутепов сделал акцент на объективности и точности предлагаемой информации. Он изучал много документов, описывал массу событий, много работал с художниками иллюстраторами, чтобы передать абсолютно точную картину происходящего на царской охоте на протяжении 10 веков.

Есть у книги «Великокняжеская, царская и императорская охота на Руси» и еще одна ценность. В ней собраны рисунки самых видных художников того времени. Для иллюстрирования издания специально рисовали свои картины такие мэтры как братья Васнецовы, Илья Репин, Валентин Серов и много других. Всего в книгу были включены работы 18 ведущих художников и живописцев того времени. Николай Самокиш, который отвечал за общую компоновку и оформление изданий, стал благодаря книге известным художником анималистом.

«Великокняжеская, царская и императорская охота на Руси» состоит из четырех томов. Каждый том посвящался определенному периоду времени. Так, первый том, вышедший в 1896 году, описывал период с X по XVI века», второй (1898) – правление Михаила Федоровича и Алексея Михайловича в XVII веке, третий (1902) – период XVII - XVIII веков, а четвертый (изданный уже женой Кутепова после смерти мужа в 1911 году) был посвящен особенностям охоты за последние сто лет. Не смотря на то, что заказчик труда – Александр III – его так и не увидел, Кутепов в предисловии каждого тома писал, что книга создана в память об Императоре Миротворце и строго в соответствии с его пожеланиями и рекомендациями.

Несмотря на довольно высокую стоимость (в магазине эстампов Фельтена в 1911 году книга стоила целых 50 целковых), она была довольно популярна. Еще при жизни автора ее несколько раз переиздавали, хотя тиражи были очень небольшими. Книга была на тот момент действительно очень сложна технологически и дорога в изготовлении. Всего было издано не более 500 полных экземпляров, некоторые из которых дожили и до наших дней и сегодня представляют большую букинистическую ценность.

"Первая охота"

Со времен Московского царства охота считалась самой достойной формой проведения времени для российских монархов. Регулярная охота на зверя и птицу была не только древнейшей составляющей повседневной жизни русских царей и императоров, но и традиционным отдыхом. Как и любая другая царская забава, охота имела своих страстных поклонников. С одной стороны, из российских монархов XIX - начала XX вв. к охоте спокойно относились Александр I и Николай I. С другой стороны, их преемники Александр II, Александр III и Николай II - страстные любители охоты.

У каждого из них имелись свои охотничьи предпочтения. Так, Александр II с молодых лет привык ходить на крупного зверя. Достаточно рано его начали приучать к охоте, которую он полюбил на всю жизнь. По свидетельству воспитателя цесаревича К.К. Мердера, он уже в десятилетнем возрасте владел техникой ружейной стрельбы. С 13 лет охотился на уток и зайцев, в 14 лет впервые принял участие в охоте на волков, а в 19 лет убил своего первого медведя. Именно при Александре II медвежья охота вошла в моду при Императорском дворе.
В коллекции Гатчинского арсенала хранится коллекция охотничьих рогатин, с которыми Александр II мог лично ходить на медведей. Этот вид охоты всегда считался весьма рискованным. Александр II не раз подвергал свою жизнь реальной опасности. Во время охотничьего сезона 1872 г. произошел достаточно серьезный эпизод. Охота проходила в Малой Вишере. Раненый медведь бросился на Александра II, и только меткость унтер-егермейстера И.В. Иванова и расторопность рогатчика спасли жизнь императору. Позднее Иванова наградили специально отчеканенной в единственном экземпляре золотой медалью на Владимирской ленте с надписью «Благодарю», а рогатчика - медалью «За спасение».

Александр III, так же как и его отец, был страстным охотником. Он рано включился в эту царскую забаву. Еще мальчишкой он охотился на птицу, а юношей - уже на более серьезную дичь. 20-летним юношей охотился на медведей. В 1860-х гг. Александр II охотно брал с собой подросших сыновей на охоту. В апреле 1865 г. на одной из «высочайших охот» великие князья Александр и Владимир Александровичи убили по первому медведю.
Особенно ценил Александр III охоту в Беловежской пуще. Именно там для императора в 1880—1890-х гг. построили новый дворец, единственный новый дворец за все 13 лет его царствования. Следует отметить, что Беловежская пуща как охотничий заказник использовалась с начала 1860-х гг. На его территории для организации поистине «царской охоты» десятилетиями проводилась селекционная работа.
При Александре III в Беловеж завезли зубров с Кавказа. Еще в 1870-х гг. поголовье зубров в Беловеже составляло 400-500 голов. Зимой зверей подкармливали.
Следует отметить, что и для самого царя, и для его окружения существовали довольно жесткие неписаные правила охоты. Так, запрещалось стрелять по зубрихам, лосихам, диким козам, маткам оленей и ланей. Конечно, бывали и ошибки. Когда министр Императорского двора и близкий соратник Александра III граф И.И. Воронцов-Дашков по ошибке застрелил зубриху, то Александр III счел своим долгом сделать ему резкое замечание. Опасаясь гнева царя, несмотря на очевидный риск, охотники старались подпустить зубров как можно ближе, чтобы не допустить ошибки «с полом» животного.
В императорском имении на территории Царства Польского, Спале, разрешалось бить только тех оленей, у которых насчитывалось не менее 10 отростков на рогах. Можно представить, что испытывали охотники, обязанные в стрессовых ситуациях отличить зубриху от самца или успеть посчитать отростки на рогах у матерого оленя, мчащегося на них. Тем не менее результатом последовательной селекционной работы и довольно строгих правил охоты стало то, что к концу XIX в. поголовье зубров в Беловежской пуще составило уже 1400-1600 голов. И это несмотря на достаточно внушительные итоги каждой из царских охот. Например, в последнюю осень императора Александра III в 1894 г. Беловеже убили 36 зубров, 37 лосей, 25 оленей, 69 козлов. При Николае II размах царских охот полностью сохранился. Так, осенью 1897 г. в Беловежской пуще царственные охотники и их гости (всего 15 человек) убили больше 100 зубров.

Существовали и свои внутренние традиции. Например, в Спале охотники, убившие первого и последнего оленя за охотничий период, должны были разом выпить рог шампанского, вмещавшего целую бутылку.
Николай II, так же как отец и дед, стал страстным охотником. Он охотился везде, где появлялась такая возможность. В своем дневнике он непременно фиксировал свои охотничьи успехи. В 23 года 8 декабря 1891 г. цесаревич Николай Александрович убил двумя пулями своего первого лося: «Радость была огромная, когда я его повалил!»

Активно охотились и в пригородах Петербурга. О размахе «пригородных» охот дает представление дневник Николая II, в нем он тщательно фиксировал спутников по охоте, ее обстоятельства и итоги.
1895 г. 19 июля: «Охота на уток была очень удачна; всего убили 360 штук, выстрелов сделали 911». На этой охоте Николай II убил 72 утки. Для него это было весьма скромно. Количество дичи, убитой лично Николаем Александровичем, составляло десятки, сотни и тысячи штук. Например, английский посол Дж. Бьюкенен упоминал, что рекорд поставлен на одной из охот, когда царь лично настрелял за один день 1400 штук фазанов.
Если привести даже некоторые выписки из дневника Николая II, посвященные охоте за 1904 г., то вырисовывается следующая картина: 11 января. Охота в Гатчине в фазаннике, близ ремиза: «Охота была весьма удачная - всего убито 879 штук. Мною: 115 - 21 куропатка, 91 фазан, беляк и 2 кролика». 18 января: «Охота была в том же фазаннике и вышла очень удачною. Всего убито: 489. Мною: 96-81 фазан и 14 куропаток и беляк». 20 апреля: «В час ночи поехал на ток около Гатчины и убил 2 глухарей». 27 апреля: «Ночью поехал в другой глухариный ток за дер. Замостье. Погода была теплая, но ветреная. Убил 2 глухарей». 14 октября: «В 7 1/2 выехал почти с теми же на охоту. У Егерской слободы вышли из поезда и отправились в Туганицы. Облава была очень удачная, летала масса пера. Погода была серая, тихая и приятная. Всего убито: 210 штук. Мною: И тетеревей, с[ерая] куропатка, вальдшнеп, рябчик, 3 русака и 10 беляков; всего 27». 18 ноября: «В 12 1/2 отправился по новой Моск. - Винд. Рыб. жел. дор. на наши охотничьи места. У переезда за первой станцией сел в сани и поехал прямо к кругу. Взяли один большой загон, весьма удачный по результату. Я убил двух хороших лосей на месте, Димка Голицын - большого быка». 24 ноября: «В 12 1/2 поехал на охоту в Царско-славянский лес. Погода была скверная, дуло и шел мокрый снег. Убил лося с хорошими рогами, но всего с 4-мя отростками». 30 ноября: «После обычных докладов отправился на охоту на лосей. Взяли два круга, но стрелять не пришлось, т. к. быки прорвались назад, вышли на линию только коровы».
Это достаточно типичная подборка записей в дневнике Николая II о его охотах. Во-первых, следует отметить, что выезды на охоту не были частым делом. В относительно спокойном 1904 г. (война с японцами началась в январе этого года) царь охотился в зимний сезон четыре раза и осенью восемь раз. Всего за год он сумел выбраться на охоту только 12 раз, хотя все зависело только от его желания, поскольку организацией охот занималось целое придворное подразделение. Во-вторых, обращает на себя внимание тщательная фиксация итогов охоты вообще и своих личных результатов в частности. В-третьих, царь с удовольствием фиксирует «чрезвычайные» происшествия на охоте. Конечно, все то, что выбивалось из «запланированного» круга событий, «застревало» у него в памяти. В-четвертых, Николай II тщательно перечисляет всех участников охотничьих забав, но это была выработанная годами привычка. В-пятых, обращает на себя внимание периодически превышающее все разумные пределы количество убитой дичи. Как правило, дичь в таком количестве убивалась в царских «зоопарках» под открытым небом, в так называемых зверинцах, когда дичь в огромных количествах просто гнали под выстрел императора. Следует отметить, что это было частью дворцовых традиций, зародившихся еще в XVIII в., когда императрица Анна Иоанновна буквально наваливала горы дичи своей меткой стрельбой.

В последующие годы аналогичные записи с теми или иными вариациями повторялись каждый сезон. Какие бы ни происходили тревожные политические события, Николай II старался ежегодно вырваться на столь любимую им охоту. Но в записях встречаются и вариации происходящего. Так, с 1905 г. к традиционным местам охоты добавляются финские шхеры, где отдыхала императорская семья с 1905 г. Охота в шхерах носила импровизированный характер (что царь особо отмечал в дневнике), но от этого она проходила не менее масштабной. Так, на охоте в финских шхерах 5 сентября 1905 г. в качестве загонщиков задействовано 125 матросов. Правда, результаты той охоты оказались мизерными: царь убил одну (!) тетерку, а один из офицеров - лисицу и зайца, но все получили огромное удовольствие.
Примечательно, что в очень тяжелые и тревожные дни осени (октябрь - ноябрь) 1905 г., когда в стране полыхала Первая русская революция и охрана фактически изолировала Николая II в его резиденциях, царь достаточно регулярно продолжал выезжать на охоту. Любопытно, что по перечислению спутников на царской охоте можно с уверенностью фиксировать появление новых фаворитов. Так, 6 января 1906 г. Николая II впервые сопровождал на охоту генерал Д.Ф. Трепов, назначенный в октябре 1905 г. дворцовым комендантом и оказывавший огромное влияние на формирование внутренней политики этого периода.
По числу перечисленной дичи можно сделать выводы и о степени квалификации Николая II как ружейного охотника. Например, 16 января 1906 г. три охотника (Николай II, Д.Ф. Трепов и великий князь Петр Николаевич) застрелили в процессе «весьма удачной охоты» в Петергофском Знаменском фазаннике 626 штук дичи, из них 601 - фазан. Из этого количества дичи на долю Николая II пришлось 90 штук (86 фазанов, русак и 3 беляка). То есть доля его была скромной - 14,37 %. Иногда царь так и упоминал в дневнике: «Стрелял плохо». Хотя следует отметить, что количество добытой дичи для Николая II на охоте являлось не самым главным делом. В дневнике он подчеркивает, что «погода была удивительная, все наслаждались и радовались»; «как всегда чувствовал себя после охоты бодрым». С 1906 г. в организации охоты появилось весьма существенное изменение: на охоту начали выезжать на «моторах», т. е. на автомобилях. Что являлось не только данью моде, но и отвечало требованиям усиления личной охраны царя в условиях массового политического терроризма.
За организацию царской охоты отвечал довольно обширный персонал конкретной службы. Как структурное подразделение Императорского двора эта служба возникла еще в 1742 г. С 1882 г. по 14 апреля 1917 г. она действовала под названием Управление императорской охоты Министерства Императорского двора. В ведение Управления императорской охоты входил довольно широкий круг задач: организация императорских охот; приобретение и содержание собак и лошадей; наблюдение за выездкой верховых лошадей, натаскивание собак; обучение персонала охотничьему делу; покупка и ремонт ружей; истребление хищных зверей в окрестностях загородных дворцов; надзор за частными лицами, производящими охоты.

Во главе этого подразделения стояли обер-егермейстеры - известные личности, десятилетиями отвечавшие за организацию царских охот. Например, более 20 лет (с 15 сентября 1852 г. по 12 января 1871 г.) подразделением руководил П.К. Фрезен, чей облик запечатлен придворным художником М. Зичи на «охотничьей» колоде карт, подаренной художником Александру II. Около 30 лет (с 6 ноября 1889 г. по 28 марта 1917 г.) во главе подразделения стоял князь Д.Б. Голицын.
Непосредственно организацией охот ведала Охотничья часть. Ее персонал с 1857 г. базировался в Гатчине в Егерской слободе, расположенной поблизости от дворца. До настоящего времени сохранилось несколько домов, построенных еще в XIX в., с наличниками, богато украшенными резьбой. Охотничья команда в полном составе, кроме дневальных и дежурных, включала: егерей - 19 человек, стремянных - 10 человек, доезжачих - 2 человека, выжлятников - 8 человек, тенетников - 15 человек, конюшенных - 13 человек, наварщиков - 1 человек, корытничих - 2 человека, кучеров - 2 человека, лесников - 2 человека, всего 74 человека. Кроме профессионалов к царской охоте в качестве загонщиков могли привлекаться крестьяне из окрестных деревень.
Высочайшей охотой называлась всякая охота, в которой принимали участие особы императорской фамилии. По числу охотников это были очень разные охоты. Иногда собирались весьма многочисленные компании. Так, в высочайшей охоте 24 февраля 1906 г. «в Фазаннике и за Ремизом» приняло участие 12 человек. Из них три человека - из «семьи», а остальные участники близкие к ним лица. Охота продолжалась с 10 часов утра до 5 часов вечера, с завтраком в Лисьих Буграх. Всего сделали более 2 тыс. выстрелов. Настреляли «по мелочам», но много. Больше всего убили фазанов (508 шт.).
Иногда охоты носили камерный, семейный характер, когда главным была не дичь, а возможность побыть на природе и отключиться от бесконечного круговорота дел. Так, 3 мая 1906 г. охотились великий князь Владимир Александрович и его жена Мария Павловна. Они приехали из Петербурга в Гатчину в 7,5 часа вечера и вернулись с охоты в 4 часа утра. За это время они сумели убить только по одному рябчику. Видимо, они приезжали на глухариную охоту, однако, как отмечено в документе, «глухари не пели». Николай II в те годы охотился редко. 13 сентября 1907 г. царь с женой приехали на охоту из Петергофа «на моторах». Однако они не охотились.

Исключительной и истинно царской считалась охота на зубров. Примечательно, что на зубров российские монархи могли охотиться и в пригородах Петербурга, куда их доставляли из Беловежа. Содержались зубры в пригородных императорских охотхозяйствах, но это были единичные экземпляры. Естественно, охотились на зубров в пригородах Петербурга только члены императорской семьи. Например, 8 декабря 1906 г. во время высочайшей охоты на Царскославянской даче великий князь Михаил Александрович застрелил зубра в 43 пуда весом. Примечательно, что гости, бывшие на охоте (великая княгиня Ольга Александровна, подполковник Плешков, корнет Куликовский), обошлись без стрельбы. Охота прошла достаточно быстро. Выехали в 12 часов 15 минут, вернулись домой уже в 2 часа дня.
Однако самая роскошная охота на зубров происходила в Беловежской пуще. Подобные охоты с десятками убитых зубров могли позволить себе только российские императоры. Такие охоты иногда имели и политический оттенок, поскольку Беловежская пуща, находилась на западной границе России. И на царской охоте там не только охотились, но и в неформальной обстановке решали политические вопросы. Известно, что Вильгельм II очень хотел поохотиться на зубров в Беловеже, но Александр III так и не пригласил туда германского императора. Причиной тому были, как личная неприязнь Александра III к Вильгельму II, так и политика, приведшая Россию в стан противников Германии по военно-политическому союзу - к Антанте.

Судя по документам, Николай II за 15 лет (с 1886 по 1909 г.) застрелил 104 зубра, в среднем по 7 зубров в год. Первых 7 зубров цесаревич Николай убил в Беловежской пуще в сентябре 1894 г. Это произошло во время последней болезни Александра III. Тем не менее и сам император, и его дети регулярно выезжали на охоту и успешно охотились на зверя. В 1897 г. Николай II прибыл в Беловеж уже как император, после официального вояжа по европейским странам. Естественно, именно на него и гнали зверя. В результате Николай II лично добыл 37 зубров. В 1898 г. успехи оказались гораздо скромнее, всего два зубра. Видимо, их застрелили в пригородах Петербурга. В 1900 г. вновь состоялась охота в Беловеже. В этот сезон Николай II поставил свой личный рекорд, застрелив 41 зубра. В последующие годы результаты выглядели гораздо скромнее, поскольку политическая ситуация в стране обострялась, и возможности выехать в Беловеж уже не представлялось. Последний раз большая охота на зубров у Николая II состоялась в 1903 г., когда ему удалось застрелить 12 зубров. Под «последним разом» имеются в виду данные «Журнала императорской охоты…». После стабилизации ситуации в стране (после 1909 г.) Николай II еще несколько раз посетил Беловеж, однако архивных данных об охотничьих успехах царя за этот период у нас нет.
Примечательно, что после начала Первой мировой войны всех германских подданных, находившихся на службе в Министерстве Императорского двора, интернировали. К ним относился и ловчий царя Владимир Романович Диц. Однако Николай II счел необходимым лично вмешаться в его судьбу. По свидетельству мемуариста, «после объявления войны Германией двух германских подданных, подлежащих поселению в концентрационном лагере (садовника в Ливадии и царского егеря)» приказано оставить на своих местах.

«Вторая охота»

Регулярная охота на зверя и птицу - важная часть повседневной жизни русских царей и императоров. Но «вторая охота» - рыбалка - нечастое занятие-развлечение Романовых.
Тем не менее возможности для рыбалки в императорских резиденциях имелись. В Петергофе для пруда при павильоне Марли еще при Петре I доставили из Пруссии язей, головлей, судаков и сазанов. В Большом Марлинском пруду рыба по звону колокольчика подходила к кромке берега, откуда ей бросали корм. В Гатчине в шестигранном Карпином пруду, вырытом в 1796 г. по личному распоряжению Павла I, разводились карпы, выпущенные в пруд в 1797 г. Рыбачить в нем разрешалось только членам императорской семьи.
Самым заядлым рыбаком из Романовых считается Александр III. Рыбачить он начал, будучи еще двухлетним ребенком. Летом 1847 г. в Петергофском парке дети Александра II ловили рыбу в пруду у павильона Марли. Как писал родителям мальчика один из воспитателей: «Теперь у нас появилась новая забава: кормить и удить рыбу в Марли. Эта забава так занимает их, что старший, как только увидит меня поутру, то уже и спрашивает: «Когда пойдем в Марли?» …Надобно видеть их удовольствие, их радость, когда удается вытянуть рыбку. Каждый выбрал себе особую удочку, и хотя сам и не держит ее постоянно, но рыбка считается того, чья удочка».

В сентябре 1866 г. в Ливадии девятилетнему великому князю Сергею Александровичу подарили «снаряд для рыбной ловли», проще говоря, удочку. Мальчик с братьями тут же опробовал «снаряд» в Ориандском бассейне. Конечно, в бассейне поймать три почти «ручных» огромных форели было не очень сложно, и мальчишки были в восторге. Когда Сергей Александрович вырос, то он периодически возвращался к своему детскому увлечению. Летом 1875 г. он рыбачил в Финском заливе («удил в море») вместе с герцогом Эдинбургским Альфредом, и они «поймали много рыб».
Став взрослым, великий князь Александр Александрович не оставил эту забаву. Граф С.Д. Шереметев упоминает, что однажды на маневрах под Петербургом цесаревич с компанией «в свободное время отправились ловить рыбу. В тех местах чудные ручьи. Явился какой-то местный помещик, большой рыболов, и указал нам на хорошие места».

Великие князья практиковали даже зимнюю рыбалку. Правда, эта экстремальная и столь популярная ныне забава тогда была довольно редкой. Да, и судя по воспоминаниям, великие князья по большей части только следили за процессом ловли рыбы. Великий князь Сергей Александрович описывает процесс следующим образом (16 ноября 1874 г.): «Сегодня и вчера занимались на льду ловлею налимов. Это очень просто! Константин Андреевич обухом ударял по льду, где находилась рыба; от этого сильного удара рыба глохнет, вырубают лед, и она всплывает».
Любимой резиденцией Александра III была Гатчина с ее прекрасными парковыми прудами. Именно в них, зная об увлечении царя рыбалкой, специально разводилась рыба. Примечательно, что когда в конце марта 1881 г. Александр III переехал на жительство из Аничкова дворца в Петербурге в Гатчинский дворец, то он немедленно использовал это для начала рыбалки на гатчинских прудах. Судя по денежным счетам императрицы Марии Федоровны, она разделила это увлечение с мужем.
Весной 1881 г. императрица оплатила три «рыболовных» счета (13 апреля, 2 и 4 мая). Очень интересна номенклатура того, что покупалось в «Магазине К. Бартольд». Судя по датам, рыболовные снасти, купленные по двум последним счетам, предназначались в качестве подарка старшему сыну Николаю, ему 6 мая 1881 г. исполнилось 13 лет.
По первому счету куплено пять вещей: катушка для удилища (16 руб. 50 коп.); искусственная рыбка стеклянная (1 руб. 50 коп.); рыбка металлическая (4 руб.); моток двойной лесы (8 руб.) и удилище английское (22 руб.), всего на 52 руб. Этого набора вполне хватало, чтобы поставить на удочку катушку, намотать леску, взять воблер и блесну и пойти на пруд ловит рыбу. Второй счет также представлял собой полный комплект для рыбалки, но, видимо, императрица решила добавить в подарок новое дорогое «удилище складное английское» за 25 руб. Всего по трем счетам императрица уплатила 107 руб.
Судя по письмам императора к жене, это занятие он рассматривал как ежедневный отдых после напряженного рабочего дня, который у царя, как правило, заканчивался далеко за полночь. Так, в письмах, датированных маем 1884 г., он постоянно упоминает о своих рыбалках. Например, 10 мая 1884 г. пишет, что пошел «на озеро ловить рыбу и поймал 37 штук». На следующий день он рыбачил с детьми и поймал «много карасей».

Любимой забавой императора была ночная рыбалка. Причем рыбалка активная - ловля рыбы острогой, что сегодня считается браконьерством. Ночью рыба дремлет на поверхности воды, и вся задача - ударить ее острогой: «Тлеющий на лодке огонек освещает воду. Ночная тишина и шепот на лодке способствуют настроению. Государь наслаждался этой тишиной и, как художник, понимал и чувствовал ее красоту». 13 мая 1884 г. он писал жене: «Я занимался до 10 часов, а потом пошли с Барятинским на озеро ловить рыбу и поймали 49 штук, и я - двух больших язей, одного в 4 фунта. В 2 1/2 вернулись, закусили и легли спать». 16 мая 1884 г.: «Занимался до 10 часов и потом пошел в последний раз на озеро ловить рыбу, но неудачно; поймали всего 13 штук, но одну большую щуку. В 2 1/2 вернулся».
Любопытно, что увлечение мужа разделяла его жена императрица Мария Федоровна. Изредка она тоже рыбачила с удочкой. Даже после смерти мужа она продолжала периодически заниматься рыбалкой. До нас дошла фотография вдовствующей императрицы с удочкой в руках. Любопытно, что удочка явно самодельная, сделанная из простой, длинной ветки. Червей вдовствующая императрица насаживала сама. Рыбачила императрица, как правило, в Гатчине и Петергофе. В июле 1896 г.

Николай II записал в дневнике в Петергофе: «Гуляли и присутствовали при ловле рыбы Мама».
О том, как проходили ночные рыбалки Александра III, пишет его камердинер. Александр III выезжал на рыбную ловлю на Гатчинское озеро обыкновенно после полуночи. В лодке, кроме императора, находились матросы-гребцы и егерь. Позади шла еще одна лодка, в которой были только матросы. Егерь светил факелом, а вооруженный острогой император Александр III бил по привлеченной ярким светом всплывавшей рыбе.
Весной 1884 г. по личному указанию Александра III для ночной рыбалки с плотов приспособили электрическое освещение. На эти рыбные ловли снаряжалась особая охрана, обычно в составе 20 человек. Команда эта всегда вверялась, как правило, унтер-офицеру - камердинеру, причем только он один имел право идти за лодкой по берегу, солдаты же, входившие в состав команды, обязаны были следовать за императором, скрываясь в кустах и не показываясь. С рыбной ловли император возвращался очень поздно, иногда даже на рассвете.
Ловили рыбу на прудах и неводом («поймали мало, все щуки маленькие, всего 15 штук»), но одной из любимых забав царя продолжала оставаться на протяжении всей жизни именно ночная рыбалка. Так, 22 апреля 1892 г. он писал жене: «Был три раза ночью на озере, но рыбы еще мало, ночи холодноватые, и я вернулся домой уже в 1 и занимался».
Император Александр III любил отдыхать в Финляндии, которая с начала XIX в. входила в состав Российской империи. В немалой степени его привлекала туда именно отличная рыбалка. Впервые Александр III как император посетил Финляндию в сентябре 1882 г. Рыбалка в финских шхерах и на порогах рек доставила ему немало приятных минут. Он очень ценил такой отдых, поэтому для Александра III на о. Ляхделахти построили двухэтажный рыбачий домик. Финны до сих пор хранят память о визитах русского царя, и сейчас в этом доме находится музей. Были у русского царя и партнеры по рыбной ловле. Так, в конце 1880-х гг. он рыбачил на Аландских островах с рыбачкой Финой.
Увлечение царя рыбалкой оставило след и в «большой истории» России. По легенде, передаваемой многими современниками, на упоминание министра о том, что его ждет посол одной из европейских держав, русский царь бросил фразу: «Когда русский царь удит рыбу - Европа может подождать!»

«Третья охота»

«Третья охота», т. е. собирание грибов, - занятие нечастое среди членов императорской семьи. Ни в мемуарах, ни в дневниках о грибной забаве практически ничего не упоминается. Скорее всего, этим занимались дети. Грибы собирали в достаточно ухоженных дворцовых пригородных парках. Эта традиция передавалась из поколения в поколение в императорской семье. Самыми грибными считались петергофские парки. По очень простой причине - в грибной сезон императорская семья жила именно в Петергофе. Когда Александр II был еще цесаревичем и его семья жила в парке Александрия в Фермском дворце, его многочисленные сыновья, гуляя, собирали ягоды и грибы.
Собственно, говорить об этом увлечении позволяют очень редкие упоминания в дневниках и мемуарах. Великая княгиня Ольга Александровна вспоминала, что в Петергофе «папа вставал очень рано и отправлялся в лес, к обеду он приносил большую корзину грибов. Иногда он брал с собой кого-нибудь из нас, детей».

Николай II в дневниковых записях также периодически упоминал о своих походах за грибами. Так, 8 августа 1896 г. он записал: «Искали грибы и нашли 184 штуки в полтора часа». Лаконичная неэмоциональная запись дает основания предполагать, что грибы нашли в Петергофском парке Александрия. Как правило, сбором грибов занимались женская половина семьи и дети, но иногда в этой забаве принимал участие и сам император. Вероятно, запись появилась благодаря выдающимся результатам - «184 штуки за полтора часа». Наверное, 1896 г. был грибным, или царские садовники специально культивировали грибы. Примечательно, что царь не пишет, что это были за грибы, в то время как результаты ружейной охоты, которую он знал и любил, всегда тщательно детализировал. Либо он не очень разбирался в грибах, либо это были сыроежки, либо он просто не любил «третьей охоты». Тем не менее царь продолжал периодически участвовать в «тихих» охотах. В последний раз он собирал грибы с детьми 28 июля 1915 г.

И. Зимин "Взрослый мир императорских резиденций"

"Великокняжеская, царская и императорская охота на Руси" - статья о уникальном труде Николая Кутепова и истории его создания

Кутепов Н. «Великокняжеская, царская и императорская охота на Руси»

Данное четырехтомное издание является одним из лучших образцов книгоиздания конца XIX–начала XX века. Исторический очерк охватывает большой период в русской истории, от первых князей Древней Руси до правления императора Александра II, и рассказывает не только об истории охоты, но и об образе жизни российских монархов, их увлечениях.

В книге собран уникальный исторический материал с момента образования Древнерусского государства до конца XIX века. В издании приведены свидетельства о распространенности охотничьего промысла, об изобилии дичи и употреблении продуктов охоты; упоминания летописей о поверьях народа, имевших отношение к охоте; значение царской охоты обиходное и политическое; посылка ловчих птиц и сокольников в иностранные земли с добавлением сведений о цели посольств, приеме послов и особых обстоятельствах.

Также приведены выдержки из охотничьих дневников царей с описанием царских охот, мест производства той или иной охоты, особых обстоятельствах, сопровождающих охоты и прочее; свидетельства об организации и о личном составе птичьей и псовой охот, бобровники, охотничьи лошади, охотничье снаряжение; потеха медвежья и львиная; охотничьи заклятья, поверья и прочее. Книга представляет собой одно из лучших произведений русского книжного искусства. Сразу после выхода в свет издание стало легендой и библиографической редкостью.

Автором идеи создания подобной книги явился император Александр III, который высказал пожелание о написании истории царской охоты в России. Издание должно было быть иллюстрировано лучшими русскими художниками. Данное поручение было дано Управлению Императорской охоты, в котором Н.И. Кутепов служил заведующим хозяйственной частью Императорской охоты.

Так как место службы Кутепова находилось в Гатчине , то можно сказать, что книга «Великокняжеская, царская и императорская охота на Руси» рождалась здесь. В 1893 году была издана «Памятная записка о положении дела по составлению Сборника материалов, касающихся великокняжеской, царской и императорской охоты в России », своеобразный развернутый план будущей книги. В центре обложки экземпляра, хранящегося в Российской государственной библиотеке (Москва), был изображен императорский двуглавый орел, сжимающий в лапах два охотничьих рога, а в нижнем правом углу выполнена надпись «1891–1893 г. г. Гатчино ».

Н.И. Кутепов провел большую исследовательскую работу, собрав все известные к тому времени документы по истории охоты в российских архивах и библиотеках. В Примечаниях, которые составляют почти половину каждого тома, приводятся тексты подлинных исторических документов. До сих пор этот труд является непревзойденным по богатству собранных материалов.

На службе Н.И. Кутепов отличался хорошими организаторскими способностями, которые помогли ему и в создании великолепного коллектива художников, работавших над оформлением «Царской охоты». В книге были собраны работы известных русских художников – И.Е. Репина, Ф.А. Рубо, В.А. Серова, В.И. Сурикова, Л.О. Пастернака, А.П. Рябушкина, А.М. и В.М. Васнецовых и многих других. Автором оформления переплетов издания, рисунков форзацев и многих иллюстраций в тексте явился Николай Семенович Самокиш – один из выдающихся графиков конца XIX – начала XX века.

«Царская охота» Н.И. Кутепова способствовала повышению интереса к книжной графике и иллюстрации, тем самым развитию искусства художественного оформления книг.

Очерк вышел в нескольких изданиях. Вначале книга вышла в коленкоровом переплете темно-зеленого цвета без иллюстраций, с минимальным украшением в виде скромных концовок, завершающих главы. Труд получил высочайшее одобрение. После этого Н.И. Кутепов приступил к изданию книги в том виде, о котором мечтал Александр III. Издание было осуществлено в типографии Экспедиции заготовления государственных бумаг, которая считалась лучшей типографией того времени в России . Оборудование типографии позволило выполнить прекрасные шрифты, воспроизвести рисунки художников, изготовить серебряные углы в виде двуглавых орлов. Была использована высококачественная бумага, дорогие материалы для роскошных переплетов. Для того времени был характерен интерес к библиофильским изданиям, представляющим собой произведения искусства книжного дела, таковым и стала данная книга.

Первый том , посвященный истории великокняжеской и царской охоты на Руси с X по XVI век, вышел в 1896 году. В книге имелось посвящение «Блаженной и вечной памяти великого Государя Александра III», которое было воспроизведено во всех последующих томах. Второй том , рассказывающий о царской охоте в XVII веке, был напечатан в 1898 году. Экземпляры с использованием самых дорогих материалов предназначались для подношения высокопоставленным лицам, людям, оказывавшим помощь в издании книги.

В оформлении третьего тома , изданного в 1902 году, приняли участие художники – члены художественного объединения «Мир искусства»: Л.С. Бакст, А.Н. Бенуа, Е.Е. Лансере . Работы этих художников, хотя и составили лишь часть иллюстраций и оформления «Царской и императорской охоты», сразу изменили вид издания, придав ему новые качества. Участие в этом проекте имело для «мирискусстников» и для истории русской книжной графики немалое значение. В этой работе были выработаны новые принципы оформления и иллюстрирования книг на историческую тему, были заложены основы стиля графики объединения «Мир искусства», где глубокое знание культуры изображаемой эпохи сочеталось с полетом фантазии, понимание требований книжной специфики со свободой и гибкостью художественного языка.

Четвертый том , посвященный эпохам правления от Павла I до Александра II, вышел в 1911 году после смерти Н.И. Кутепова, последовавшей 23 декабря 1907 года (11 января 1908 года). Работа была завершена благодаря усилиям его жены Елены Андреевны Кутеповой .

В книге (тома 3 и 4) неоднократно встречается упоминание о гатчинских землях, где охотились императоры и об истории Егерской слободы, которая была сооружена в середине XIX века в Гатчине. В четвертом томе можно увидеть иллюстрации, посвященные Гатчине: А. Бенуа «Прогулка Императора Павла I со свитою по Зверинцу в гор. Гатчине», «Прогулка Великого князя Николая Павловича с супругою своею Александрою Федоровною и свитою в гор. Гатчине», Н. Самокиш «Приоратский дворец в гор. Гатчине», «Долина реки Гатчинки в Зверинце», «Императорская Гатчинская ферма».

Великокняжеская, царская и императорская охота на Руси – история создания

"Этот труд тем более желателен, что он представляет интерес для каждого русского ". Такими словами сопроводил император Александр III в мае 1891 г. свое пожелание о составлении истории царской охоты в России, высказанное начальнику Императорской охоты князю Дмитрию Борисовичу Голицыну и заведующему хозяйственной частью полковнику Николаю Ивановичу Кутепову во время обхода охотничьих угодий в Гатчине .

Н.И. Кутепов пpовел огpомную исследовательскую pаботу, изучив большое количество матеpиалов, посвященных истоpии цаpских охот, в pазличных pоссийских аpхивах и библиотеках. В "Пpимечаниях", котоpые составляют едва ли не половину каждого тома "Цаpской охоты на Pуси", Н.И. Кутепов пpивел полные тексты подлинных истоpических документов, с котоpыми он pаботал. Научная ценность матеpиалов, собpанных Н.И. Кутеповым, подтвеpждается также тем фактом, что ему было довеpено написание статьи для "Энциклопедического словаpя" Ф.А. Бpокгауза и И.А. Ефpона, посвященной цаpской и великокняжеской охоте на Pуси (см.т.ХХХVIIа, с.808-811).

В 1893 г. Н.И.Кутепов издал "Памятную записку о положении дела по составлению "Сбоpника матеpиалов, касающихся истоpии великокняжеской, цаpской и импеpатоpской охот в Pоссии", где пpивел pазвеpнутый план содеpжания своего тpуда за вpеменной пеpиод до ХУП в. включительно. "Памятная записка" была издана в pовом пеpеплете темно-зеленого цвета. В сеpедине пеpедней кpышки - тисненый золотом импеpатоpский двуглавый оpел, сжимающий в лапах два охотничьих pога; в нижнем пpавом углу также золотым тиснением выполнена надпись: "1891-1893 год. Г.Гатчино".

В 1893-1895 гг. в типогpафии Главного упpавления уделов в Санкт-Петеpбуpге истоpия цаpских охот, написанная Н.И.Кутеповым, впеpвые вышла в свет. Это издание было исключительно малотиражным и не имело иллюстраций; его назначение объясняет письмо Н.И. Кутепова художнику В.В. Веpещагину , с которым он был знаком со времени военных действий в Болгарии:

"Многоуважаемый Василий Васильевич! Вот Вам и мое детище: пожалуйста, не pугайтесь, а главное это издание вышло всего в 10 экземпляpах, специально для товаpищей людей хоpоших - пока совеpшенно как Его Величество его еще и не видел - да оно еще и не закончено литеpатуpно, и тpебует сильной и внимательной коppектуpы. Издал я в таком виде поспешно еще и потому, что его необходимо иллюстpиpовать,- есть малая толика и pисунков и вещей памятников " (ГТГ, ф.17, N 806, б/д).

Оформление переплета издания Главного управления уделов аналогично переплету "Памятной записки", только он цельнокожаный, а даты, указанные на нем - 1893-1895 гг. Форзацы выполнены из светлой "муаровой" бумаги, обрез покрыт позолотой. Из украшений в тексте использованы только скромные типографские концовки.

В мае 1894 г. Н.И.Кутепов преподнес первый том "пробного" издания Александру III, за что был удостоен монаршей благодарности и соизволения на иллюстрирование издания лучшими русскими художниками. Для этого нужно было найти типографию, оснащенную очень хорошим репродукционным оборудованием. "Великокняжескую, царскую и императорскую охоту на Руси" 1896-1911 г.и., как известно, издала Экспедиция заготовления государственных бумаг , которая к означенному периоду считалась лучшей типографией России.

Экспедиция была основана в 1818 г., по указанию императора Александра I, как правительственное учреждение для изготовления денежных знаков и других ценных бумаг. Наряду со своей непосредственной деятельностью Экспедиция активно занималась изданием книг. Являясь государственным учреждением и, следовательно, не будучи стесненной в средствах, Экспедиция имела возможность оснащать свои мастерские самым современным оборудованием. Высокий уровень технического оснащения Экспедиции, а также наличие в ее штате ведущих российских специалистов в области полиграфии позволили изготовить все для издания, изначально задуманного как роскошное: и прекрасные шрифты ("Царская охота на Руси " была набрана новым тогда еще шрифтом "медиеваль "), и серебряные углы в виде двуглавых орлов, и высококачественную бумагу, практически не изменившую за столетие свой цвет, и великолепные воспроизведения акварельных, темперных и прочих рисунков художников. Так, многокрасочные внетекстовые иллюстрации, рисунки для которых были выполнены специально для этого издания лучшими художниками рубежа веков - В.М.Васнецовым, И.Е.Репиным, А.Н.Бенуа, В.А.Серовым, Л.О.Пастернаком, А.П.Рябушкиным, В.И.Суриковым и др. - были воспроизведены хромолитографией, а виньетки художника Н.С.Самокиша, украсившие все 4 тома издания - фототехническим способом автотипии. Для хромолитографий, вклеенных в книгу, был использован особый сорт плотной бумаги с рельефной поверхностью. Внетекстовые иллюстрации имели защитные кальки, на которых, к тому же, были помещены подписи к рисункам.

Ответственным за воспроизведение изобразительного материала в издании был заведующий художественной частью Экспедиции, профессиональный гравер Густав Игнатьевич Франк, который также исполнил офорт "Федор Никитич Романов-Захарьин-Юрьев" с оригинала И.Е.Репина для 2-го тома. Здесь следует упомянуть, что, наряду с автотипией и хромолитографией, в "Царской охоте на Руси" помещены 4 офорта (один, упомянутый выше, во 2-м томе, и три в 3-м томе издания, с оригиналов В.И.Якоби), а также две гелиогравюры (во 2-м томе, с оригиналов В.И.Сурикова и К.В.Лебедева).

Своим запоминающимся обликом "Царская охота на Руси" более всех других художников обязана Николаю Семеновичу Самокишу - одному из выдающихся книжных графиков рубежа веков. Именно он является автором оформления переплетов всех четырех томов издания, а также рисунков форзацев и иллюстраций в тексте (кроме третьего тома, где виньетки наряду с Н.С.Самокишем выполнили художники - "мирискусники" А.Н.Бенуа, Е.Е.Лансере и Л.С.Бакст). Рисунки пером Н.С.Самокиша, изображающие пеших и конных охотников, диких зверей, оружие, охотничьих собак и птиц, часто сопровождались использованием элементов орнаментики древнерусских рукописных книг (в первых двух томах издания).

Отдельную группу иллюстраций составляет сюита рисунков Н.Самокиша к поэме Л.Мея "Избавитель", посвященной охоте царя Алексея Михайловича. Данные иллюстрации представляют собой комбинацию графических рисунков, орнаментальных обрамлений и текста поэмы, написанного старинным полууставом. Таким оригинальным образом - "текст в тексте" - проиллюстрирована часть 2-го тома, отведенная примечаниям. Известно, что "Избавитель", иллюстрированный Н.С.Самокишем, выходил также отдельным изданием.

Н.И.Кутепов был не только автором, но и издателем своего исторического труда. Он приглашал известных русских художников для иллюстрирования книги, вел с ними переписку творческого и организационного характера (например, обсуждал сюжеты для иллюстраций, оговаривал суммы гонораров и т.п.), осуществлял окончательный выбор работ для воспроизведения вместе с Г.И.Франком, был в курсе содержания всех ступеней издательско-полиграфического процесса в Экспедиции, а впоследствии решал вопросы по распространению книги.

Четыре тома "Царской охоты на Руси", как известно, была изданы соответственно в 1896, 1898, 1902 и 1911 гг. Причину, по которой между изданием 3-го и 4-го томов прошло почти десять лет, мы узнаем из письма жены Николая Ивановича Кутепова – Елены Андреевны Кутеповой – к художнику А.Н.Бенуа , принимавшему участие в иллюстрировании III и IV томов "Царской охоты на Руси" (письмо в траурной раме):

"Многоуважаемый Александр Николаевич, Вы, конечно, знаете о постигшем меня страшном горе, не стало Николая Ивановича, он скоропостижно скончался 23 (29-?-неразб.) декабря.- Работа его IV тома не остановится и мне разрешено будет ее докончить и издать IV том. Вот я и прошу Вас продолжать Вашу работу и если что-нибудь надо - какие-нибудь справки, обращайтесь ко мне - так как я в курсе всей работы моего покойного мужа " (ГРМ, ф.137, ед.хр. N 1120/1, 25 января 1908 г.)

По изяществу оформления (пурпурный переплет с золотым тиснением, решенный Н.С.Самокишем в стиле "ампир", золоченый обрез, полихромные иллюстрации-вклейки, шелковое ляссе) последний том "Царской охоты на Руси", изданный при участии Е.А.Кутеповой, ни в чем не уступал своим "предшественникам". Из ее писем к А.Н.Бенуа мы узнаем, что рисунки художников для 4-го тома она обсуждала непосредственно с императором Николаем II: "...я ждала от Г.И.Франка письма, где он мне, по моей просьбе, сообщил бы о том, что картину он от Вас получил, но до моего возвращения в Петербург ее бы не воспроизводил, так как я картины еще не видала и может быть я найду нужным ее показать Его Величеству, как я делаю со всеми картинами, которые я получила после смерти моего мужа " (ГРМ, ф.137, ед.хр. N 1120/3, 22 июля 1908 г.)

Последний том "Царской охоты на Руси" заканчивается описанием охот при дворе Александра II , с воспроизведением значительного количества зарисовок с натуры художника М. Зичи , неоднократно сопровождавшего императора в его выездах. Болезнь и смерть помешала Н.И. Кутепову осветить тот период императорских охот, в которых он сам был непосредственным участником и организатором – период правления Александра III . Возможно, этот материал составил бы заключительный, 5-й том роскошного издания.

Появление каждого нового тома "Царской охоты на Руси" сопровождалось откликами в прессе, из которых наибольший историко-книговедческий интерес представляют рецензии, опубликованные в журнале "Исторический вестник": рецензии П.Полевого на 1-й и 2-й тома (1896 .- Т. LXIV, май.- С.676-678; 1899 .- Т.ХХУ, февраль.- С.683-687) и рецензия С.Шубинского на 3-й том (1903 .- Т.ХС1, март.- С.1136-1137).

Издание Н.И.Кутепова экспонировалось на нескольких выставках, наиболее представительными из которых были: выставка "Искусство в книге и плакате", проходившая в рамках Всероссийского съезда художников в Санкт-Петербурге в декабре 1911г.- январе 1912г. (был показан 3-й том издания), и Международная выставка печатного дела и графики в Лейпциге, 1914г. (экспонировались все 4 тома).

"Царская охота на Руси" была издана в нескольких вариантах переплета: - в цельнокожаном переплете, с серебряными углами 84-й пробы в форме двуглавых орлов на передней крышке (кроме 4-го тома, не имевшего углов), с тройным золоченым обрезом, в суперобложке под цвет переплета с тисненым золотом двуглавым орлом (данный вариант предположительно предназначался для подношения высокопоставленным лицам). В подобных экземплярах встречались тканевые форзацы, как, например, в экземпляре 4-го тома из библиотеки Николая II (Государственный Эрмитаж)
– форзац и нахзац муаровые, на форзаце
– тисненый золотом вензель императора;
- в коленкоровом переплете с кожаным корешком, с тройным золоченым обрезом, с бумажными форзацами, оформленными Н.С.Самокишем (подобный вариант был подготовлен для розничной продажи; так, в магазинах Экспедиции заготовления государственных бумаг и "Товарищества М.О.Вольф" книгу можно было приобрести по цене 50 рублей за том).

Кроме того, на рубеже Х1Х и ХХ вв. - в период расцвета библиофилии - не могли не выпустить нумерованные экземпляры столь замечательного издания, с использованием самых дорогих материалов и в специальных футлярах, оклеенных изнутри тканью. Номера были указаны на титульном листе тома, идущем перед оглавлением, а также на ярлычке футляра; всего нумерованных экземпляров было, по-видимому, не менее 150 (максимальный из встреченных - № 137).

Тираж "Царской охоты на Руси" был, по-видимому, небольшим, в силу значительных материальных затрат на издание "царских книг высокого качества", как называл свое детище Н.И.Кутепов. Этим объясняется тот факт, что на современном антикварно-букинистическом рынке "Царская охота на Руси", особенно полный ее комплект, встречается крайне редко.