Однажды космонавт решил отправиться в неизведанный космос. Шутки и розыгрыши в космосе

7 марта 1960 года был сформирован первый отряд космонавтов. Зачисленные в него 12 человек, к которым позднее прибавилось ещё восемь, были отобраны из трёх с половиной тысяч советских лётчиков и прошли через множество тестов и испытаний, прежде чем попали в этот секретный отряд. Позднее из 20 потенциальных космонавтов по результатам новых тестов отобрали шестерых. Именно им предстояло стать первыми советскими космонавтами. В этой группе были Юрий Гагарин, Герман Титов, Андриян Николаев,Валерий Быковский и Павел Попович, совершившие первые полёты в космос.

Но был в этой группе человек, чьё имя не так широко известно: Григорий Нелюбов. В своё время он считался третьим в первой группе космонавтов и был запасным во время первого в истории полёта Гагарина. Но в космос Нелюбов так никогда и не попал.

Советская космическая программа разрабатывалась в условиях строжайшей секретности. Будущих первопроходцев космоса решено было набирать из числа лётчиков истребительной авиации. Весной 1959 года начался отбор. Были тщательно исследованы личные дела всех советских лётчиков истребительной авиации, в результате из трёх с половиной тысяч человек решено было привлечь к испытаниям лишь 347.

С этими людьми проводили собеседования прямо по месту службы. Разумеется, во избежание утечек, никто не говорил им о том, что от них требуется, не сообщал никаких подробностей, ведь программа была строго секретной. Лётчиков просто спрашивали, не хотят ли они послужить Родине особым образом и принять участие в испытаниях новейшей техники.

Кроме того, на первом этапе лётчики должны были соответствовать нескольким критериям: быть не старше 35 лет, иметь рост не более 175 сантиметров, поскольку космонавта большего роста было проблематично разместить на корабле "Восток".

По результатам собеседований была отобрана группа из 206 лётчиков. Их предстояло подвергнуть беспрецедентно глубокому медицинскому обследованию, а также подготовительным тестам. 72 человека передумали участвовать в испытаниях. Столь серьёзное медицинское обследование могло выявить у них какие-то противопоказания к полётам, и им пришлось бы попрощаться со своей работой.

Оставшиеся прошли тестовые испытания. К концу проверок из первоначальной группы осталось 29 человек. 7 марта 1960 года в состав первого отряда было зачислено 12 человек, наиболее способные из группы, им и предстояло готовиться к первым полётам. Чуть позже к этой группе добавили ещё восьмерых.

Эти первые 12 человек, зачисленные в отряд космонавтов, стали пионерами космоса. Гагарин, Леонов, Титов, Горбатко, Шонин, Быковский, Аникеев, Волынов, Николаев, Комаров, Попович - все они побывали в космосе, а Нелюбов нет.

Летом 1960 года, после переезда группы в Звёздный Городок, началась практическая подготовка к полёту. Из всей группы было отобрано шесть человек, один из которых должен был стать первым человеком, побывавшим в космосе, а другие - последовать за ним. В эту группу вошли Гагарин, Титов, Нелюбов, Быковский, Николаев и Попович.

На протяжении полугода шестеро космонавтов готовились к полёту. Наконец в январе 1961 года все они успешно сдали экзамены и были зачислены на должности космонавтов. Теперь предстояло распределить роли и определить, кто станет первым.

Специалисты до сих пор спорят, почему именно Гагарин был выбран на роль первого космонавта, ведь они с Титовым показали примерно одинаковые результаты, а Титов был даже предпочтительнее, ведь была очень велика вероятность неудачного полёта (на всякий случай даже были заранее заготовлены траурные сообщения о гибели первого космонавта), а у Титова не было детей, тогда как у Гагарина уже подрастали две дочери. Не исключено, что Королёв выбрал Гагарина благодаря его харизме. В случае успешного полёта советский космонавт превратился бы в самого узнаваемого человека на планете Земля и своеобразного посла Советского Союза в мире, и с этой точки зрения обаятельный и улыбчивый Гагарин, который вызывал у всех симпатию, был предпочтительнее сосредоточенного Титова.

Так или иначе, но за две недели до первого полёта выбор был сделан. Гагарин становится командиром первого отряда космонавтов. Дублёром Гагарина назначается Герман Титов. Он должен был лететь в космос, если бы в день старта что-то случилось с Гагариным. Запасным космонавтом был назначен Григорий Нелюбов. Если бы и Титов почувствовал себя плохо, то в космос полетел бы именно он. Таким образом, в своеобразной иерархии отряда он считался космонавтом № 3 и даже получил соответствующее удостоверение. Поскольку у всех троих имелся шанс полететь в космос 12 апреля (хотя у Гагарина он, конечно, был выше остальных), все они заранее записали специальное обращение к советскому народу и вместе сфотографировались на Красной площади.

Григорий Нелюбов родился в 1934 году, по одним данным, в Крыму, по другим - в Запорожье. С Гагариным они были ровесниками - Титов был на год младше. Как и Гагарин, Нелюбов служил в морской авиации, тогда как Титов в авиации ПВО. Но если Гагарин служил "у чёрта на куличках" - в Мурманской области (в составе ВВС Северного флота), - то Нелюбов был лётчиком 966-го авиаполка 127-й Истребительной авиадивизии ВВС Черноморского флота.

К моменту отбора Гагарин имел два года стажа лётчика-истребителя, а Нелюбов - почти три. Титов же служил в частях ПВО в Ленинградской области и тоже имел двухлетний опыт.

12 апреля 1961 года состоялся первый полёт человека в космос. Нелюбов в качестве запасного космонавта присутствовал на космодроме вместе с Титовым (однако в скафандр не облачался) и позднее, как запасной Гагарина, был награждён орденом Красной Звезды. Пока шли чествования Гагарина началась подготовка космонавта № 2 - Титова. Ему предстояло провести на орбите сутки. В августе 1961 года Титов благополучно побывал в космосе и вернулся на Землю. Следом должен был лететь космонавт № 3, Григорий Нелюбов, который начал интенсивную подготовку к полёту, но вмешались обстоятельства.

Космонавта № 3 словно преследовал какой-то злой рок. Каждый раз, когда он был близок к полёту, обстоятельства складывались так, что он в итоге оставался на земле. После полёта Титова Нелюбов на протяжении нескольких месяцев готовился к своему полёту, поскольку ему предстояло установить рекорд пребывания человека на орбите и отправиться в космос на трое суток.

В Звёздный Городок специально к нему приезжали корреспонденты для съёмок третьего советского космонавта и его супруги, материалы которых потом планировалось показать в прессе после успешного завершения его миссии. Но неожиданно в дело вмешалась политика, невольным заложником которой оказался космонавт.

В Кремле после двух успешных запусков подумали и решили: а что это мы запускаем по одному человеку по одинаковой программе? Этим уже не удивишь весь мир. Надо придумать что-то новое, чтобы продолжать демонстрировать высокую планку. Давайте запустим в космос сразу несколько человек - устроим групповой полёт.

В итоге планировавшийся на конец 1961 года полёт Нелюбова сначала был перенесён на весну 1962 года, а затем вообще отменён. Вместо этого началась подготовка к запуску сразу двух кораблей, которые будут одновременно находиться на орбите и поддерживать связь друг с другом.

Для этого полёта была отобрана группа из семи космонавтов, в которую вошёл и Нелюбов. Но известие об отмене полёта и необходимость начинать всю подготовку сначала, по всей видимости, стали для него сильным ударом. В ходе очередных испытаний на центрифуге Нелюбов показал не лучшие результаты и временно был отстранён от подготовки по состоянию здоровья. Вместо него в космос отправились Андриян Николаев и Павел Попович.

А после них решено было впервые отправить в космос женщину. В этом был пропагандистский расчёт. В начале 60-х в западных странах женщины ещё играли традиционную роль: сидели дома, готовили мужу, воспитывали детей, - а тут Советский Союз отправляет женщину в космос - мощный ход. С отобранной для полёта Терешковой на другом корабле должен был лететь мужчина. Им в итоге оказался Быковский, а Нелюбов из-за мелкого инцидента попрощался с мечтой о звёздах.

В конце марта 1963 года в станционном буфете на Чкаловской выпивали двое членов отряда - Аникеев и Филатьев. В Звёздном алкоголь не продавался, поэтому за ним пришлось идти на станцию. Нелюбов в это время был в отпуске и зашёл на станцию за шампанским. По одной версии, он присоединился к товарищам и пил с ними пиво, по другой - просто не успел уйти. Аникеев и Филатьев затеяли соревнование по армрестлингу, в ходе которого в пылу борьбы уронили со стола посуду. Разгневанная буфетчица вызвала военный патруль, который незамедлительно явился в буфет.

Патруль попытался забрать Аникеева и Филатьева, однако Нелюбов решил их отстоять на правах самого трезвого. Разговор быстро перешёл на повышенные тона, и всех троих забрали в комендатуру, где заведённый Нелюбов наговорил лишнего ещё и офицеру. Тот разгневался и пообещал отослать рапорт о непотребном поведении космонавтов "наверх".

Об инциденте стало известно, но его попытались решить своими силами. Космонавты договорились, что Нелюбов извинится перед офицером, а тот не даст хода рапорту. Однако Нелюбова, что называется, "замкнуло" и он наотрез отказался извиняться: дескать, они грубо и вызывающе себя вели, а извиняться мне? За что? В итоге рапорт ушёл в Москву, и хотя многие космонавты были против отчисления всех троих, руководство в Москве было непреклонно: всех отчислить.

Начальник подготовки космонавтов Николай Каманин, человек очень жёсткий и суровый, отслуживший практически "от Ильича до Ильича" и ставший одним из первых героев СССР за спасение "челюскинцев", так вспоминал о ситуации с отчислением космонавтов:

"Заходил и Герман Титов. Я спросил его, как он относится к делу Нелюбова, Аникеева и Филатьева. Герман ответил, что ему жаль Нелюбова, что на ребят наговорили много лишнего. Тогда я сказал Титову, что факт захода в забегаловку и выпивки несовместим со званием космонавта <…> Нелюбов, Аникеев и Филатьев уже не первый раз замечаются в выпивках. Двое последних не представляют ценности как космонавты, и этот случай даёт нам законное право освободиться от них. Нелюбов входил в первую "гагаринскую" шестёрку и одно время был кандидатом на третий или четвёртый полёт, но потом показал не лучшие результаты на центрифуге и отошёл на второй план. В данном происшествии он повинен меньше других (был в гражданской одежде и пытался уговорить товарищей пораньше уйти). Вершинин, Руденко, Рытов и Одинцов за увольнение из космонавтов всех троих. Гагарин считает, что нужно уволить только Филатьева, а Нелюбова и Аникеева следует строго наказать, но в центре оставить. Я за увольнение из центра Филатьева и Аникеева и за попытку последний раз проверить Нелюбова, бывшего совсем недавно одним из лучших космонавтов первого набора <…> Главком подписал приказ об отчислении из космонавтов Филатьева, Аникеева и Нелюбова и приказал мне поехать в центр и лично объяснить всем офицерам, что этот вопрос обсуждался на военном совете ВВС, все члены которого высказались за их увольнение <…> Валерий (Быковский. - Прим. ред.) и Валя (Терешкова. - Прим. ред.) просили меня пересмотреть решение об отчислении из отряда Нелюбова, Аникеева и Филатьева. По этому вопросу вся шестёрка космонавтов говорила с Вершининым (главнокомандующий ВВС. - Прим. ред.). Главком передал мне их просьбу и просил подумать, что мы можем предпринять. Я честно и прямо ответил и космонавтам и главкому: "Если Нелюбов через год получит отличную аттестацию, то я не буду возражать против его возвращения в отряд, но для Филатьева и Аникеева путь в космос закрыт".

После отчисления из отряда космонавтов Нелюбов был переведён на Дальний Восток. Откровенно говоря, Нелюбов угодил на самый край земли, в таёжную глушь - его местом службы стала деревня Кремово Михайловского района Приморского края. Несколько домов, в которых жили лётчики и обслуживающий персонал, аэродром и несколько десятков километров до ближайшего города - контраст с прежней жизнью космонавта и кремлёвскими приемами, конечно, был невероятный. Несомненно, это стало тяжёлым ударом и для самого Нелюбова, и для его супруги.

Тем не менее Нелюбов ещё надеялся, что сможет вернуться. Ведь перед отчислением его обнадёжили, что через год ему дадут шанс реабилитироваться. В некоторых источниках сообщается, что Нелюбов после отчисления сломался и запил, но это не так. Во-первых, его бы просто не подпустили к полётам, если бы он увлёкся алкоголем, а во-вторых, ему удалось в кратчайшие сроки освоить новейший истребитель МиГ-21, что было совсем не просто сделать после трёхлетнего перерыва в пилотировании.

Он пытался перевестись в лётчики-испытатели, даже сдал экзамен на отлично, однако в последний момент ему отказали - видимо, испугавшись возможных проблем, памятуя об инциденте на Чкаловской.

Так прошёл год, затем второй. Поезд Нелюбова стремительно уходил. В отряде космонавтов готовили к полётам уже совсем других людей, с каждым месяцем вернуться было всё труднее. К тому же Каманин отнюдь не горел желанием возвращать проштрафившегося космонавта. Дело в том, что во времена первых космонавтов их профессия была не просто профессией, пусть и престижной, это была привилегия, и очень серьёзная. Космонавтам позволялось быть звёздами и затмевать собой даже партийных деятелей. Они шутили на кремлёвских приёмах, путешествовали по заграничным странам, встречались с первыми лицами государств, они как бы олицетворяли собой идеального советского человека и преимущества социалистического строя, позволившие человечеству прорваться в космос.

Конечно, Гагарину и первым космонавтам позволялось многое из того, за что простого члена отряда космонавтов могли серьёзно одёрнуть, но Гагарин уже был живой легендой - он одним своим существованием делал больше, чем все советские дипломаты вместе взятые. А вот с ещё не летавших в космос спрос был совсем другой, прощать им даже мелкие прегрешения не собирались.

У Нелюбова оставался последний шанс: добиться встречи с Королёвым и попросить его о возвращении в отряд. Слово Королёва тогда имело значительный вес, к тому же сам Королёв хорошо относился к Нелюбову и считал его одним из самых талантливых в отряде (поэтому он и стал космонавтом № 3). Ему удалось договориться о встрече, которая была назначена на февраль 1966 года.

Но эта встреча так и не состоялась. 14 января отец советской космической программы умер во время операции. Рухнула последняя надежда Нелюбова полететь к звёздам. Космонавту предстояло навсегда распрощаться с мыслями о славе и почёте, о нём не сообщат газеты, его не наградят в Кремле, он не станет знаменитым на весь СССР, ему, человеку, которому до мечты оставалось сделать всего один шаг, теперь предстояло провести остаток жизни в таёжном гарнизоне на краю света - и это после трёх лет непрерывных изнурительнейших тренировок (первых космонавтов очень сильно нагружали на тестах, поскольку ещё не знали, как тело человека поведёт себя в космосе).

Это окончательно надломило Нелюбова. Последние три недели жизни он находился в тяжелейшей депрессии и начал выпивать. 18 февраля 1966 года он ушёл из дома и больше не вернулся. Вскоре его тело было обнаружено на железной дороге. Космонавт № 3 попал под поезд. По общему мнению большинства исследователей, Нелюбов покончил с собой.

Космонавт № 3 оказался единственным из первой отобранной шестёрки, кто так и не побывал в космосе. Он был в шаге от того, чтобы стать живой легендой, но в итоге почти на четверть века был забыт. Советская космическая программа была строго засекречена, и лишь во время перестройки, на волне политики гласности, информация о запасном Юрия Гагарина стала известна.

Публикации раздела Литература

Время первых

П ервые 108 минут в космосе Юрия Гагарина и первый многосуточный полет Андрияна Николаева, первая женщина в космическом пространстве Валентина Терешкова и первый в истории выход в открытый космос Алексея Леонова. Лучшие отрывки из воспоминаний наших космонавтов - на портале «Культура.РФ».

Юрий Гагарин

Андрей Плотнов. На Родине (Юрий Гагарин). 1982

12 апреля 1961 года с космодрома «Байконур» стартовал космический корабль «Восток-1». На его борту находился старший лейтенант Советского Союза Юрий Гагарин. Летчик-космонавт с позывным «Кедр» произнес перед стартом речь.

«Дорогие друзья, близкие и незнакомые, соотечественники, люди всех стран и континентов! - сказал я. - Через несколько минут могучий космический корабль унесет меня в далекие просторы Вселенной. Что можно сказать вам в эти последние минуты перед стартом? Вся моя жизнь кажется сейчас одним прекрасным мгновением…»

Годы тренировок, отборов, испытаний - и вот он в космосе.

«Корабль вошел на орбиту - широкую космическую магистраль. Наступила невесомость - то самое состояние, о котором еще в детстве я читал в книгах К.Э. Циолковского. Я оторвался от кресла, повис между потолком и полом кабины. Переход к этому состоянию произошел очень плавно. Когда стало исчезать влияние гравитации, я почувствовал себя превосходно. Все вдруг стало делать легче. Все незакрепленные предметы тоже парят, и наблюдаешь их, словно во сне. И планшет, и карандаш, и блокнот... А капли жидкости, пролившиеся из шланга, приняли форму шариков, они свободно перемещались в пространстве и, коснувшись стенки кабины, прилипали к ней, будто роса на цветке».

Юрий Гагарин пробыл в космическом пространстве 108 минут - за это время «Восток» облетел Землю. Обаятельная улыбка Гагарина, поднятая с приветствием рука и его решительное «Поехали!» во всем мире стали символом первого шага человечества в неизвестность.

«Ну куда ты поедешь, - говорили мне в штабе училища, - Оренбург - город хороший. У тебя тут семья, квартира, жена учится... Зачем ломать жизнь?
Но я еще раньше решил - ехать туда, где всего труднее. К этому обязывала молодость, пример всей нашей комсомолии… я чувствовал себя сыном могучего комсомольского племени и не считал себя вправе искать тихих гаваней и бросать якорь у первой пристани».

«Дорога в космос. Записки летчика-космонавта СССР» (1961), глава «При свете северного сияния»

Андриян Николаев

За четыре дня (11–15 августа 1962 года) на корабле «Восход-3» Андриян Николаев совершил 64 витка вокруг Земли - это был первый многосуточный полет в истории.

«Лифт возносит меня к вершине ракетоносителя. Я занимаю место в корабле и приступаю к проверке бортовой аппаратуры. Докладываю в командный пункт. Слышу голос Гагарина:
- Андрюха, ни пуха ни пера!
- К черту!
До старта остается минута. По могучему корпусу ракеты... пошла живая дрожь. Громыхнули силовые установки. Ракета уносит меня ввысь от земли. С нарастанием скорости все ощутимее перегрузки. На плечи, на все тело наваливается тяжесть».

«Притяжение земли. Записки космонавта - 3» (1999), глава «64 витка вокруг Земли»

Второй раз совместно с космонавтом Виталием Севастьяновым он пробыл на просторах Вселенной еще дольше - почти 425 часов, с 1 по 19 июня 1970 года. Корабль облетел Землю 286 раз. Это был первый в истории космонавтики полет, во время которого на орбите работали без скафандров.

«Летит в космической черноте корабль. В кабине светло. А в иллюминаторах - темень. Только молодой месяц в небе да звезды лениво говорят друг с другом на непознанном землянами таинственном языке. Но нам сейчас не до звезд. У нас начинается работа.
И тут корабль вышел из тени на светлую сторону Земли. Я второй раз на орбите и встретил восход Солнца более спокойно. А Виталий в космосе новичок. И первую космическую зарю он воспринял очень восторженно.
«Андрей, - воскликнул он, беря меня за руку, - посмотри, ух, какая заря справа, потрясающая заря! Смотри, Солнце какое...Оно выходит прямо на меня! Прямо на меня Солнце дует! Красота неимоверная!»
Мне был понятен его восторг, но я все же сказал Виталию: «Еще успеем налюбоваться - впереди столько будет зорь! А сейчас за работу!»

«Космос - дорога без конца» (1974), часть II, глава «На орбите»

Валентина Терешкова

Амир Мазитов. Чайка. 1964. Ярославский художественный музей

Валентина Терешкова стала не только первой женщиной, побывавшей в космосе, но и единственной, побывавшей там в одиночку.

Свой первый полет в космос тогда еще капитан Терешкова совершила 16 июня 1963 года на корабле «Восток-6» - ее выбрали из пяти претенденток.

«Сколько раз я была свидетельницей того, как невозможное становилось возможным. Услышав последнюю команду, внутренне собралась, напрягла мускулы. Совсем недавно слушала бабушкины сказки о ковре-самолете, затем увидела первый аэроплан, узнала о подвиге первого космонавта и теперь вот сама через секунду взлечу в космос! Как замечательно сказал когда-то К.Э. Циолковский: «Сначала идут мысль, фантазия, сказка. За ними шествует научный расчет. И уж в конце концов венчает мысль». Может, была даже секунда страха, подавленная восторгом. Но хорошо помню: еще до того, как ракета сдвинулась с места, захватило дыхание и сердце неистово заколотилось. Наверное, нечто подобное испытывает солдат в своей первой атаке».

глава «Сорок восемь витков».

Родным она сказала, что отправляется на соревнования парашютистов, - о том, что Терешкова в космосе, они узнали из новостей по радио. 2 суток 22 часа 50 минут длился полет: корабль совершил 45 оборотов вокруг Земли.

«Прав был Юрий Гагарин, когда однажды в «звездном городке», делясь впечатлениями о своем полете, говорил нам, что при взгляде из космоса чувствуется шарообразность Земли. Он красочно описывал Землю, окруженную ореолом нежно-голубого цвета. Теперь я любовалась этим ореолом, видела, как он плавно темнеет, становится бирюзовым, темно-синим, фиолетовым и переходит в аспидно-черный цвет. Природа не поскупилась, окутав Землю в одежду богатейших расцветок, отороченную голубой каймой. Мне подумалось: хорошо бы наряжать наших девушек в шелка такой цветовой гаммы!»

«Вселенная - открытый океан»,
глава «Сорок восемь витков»

Алексей Леонов

Алексей Леонов. Над Черным морем. 1966

Спустя пять лет спецподготовки, 18 марта 1965 года отправились в космос более чем на сутки еще два космонавта - Алексей Леонов (позывной «Алмаз-2») и Павел Беляев («Алмаз-1»).

«Есть еще одно имя, которое я всегда вспоминаю с благодарностью. Имя это - Сергей Павлович Королев. Говорить о нем я могу очень долго и тепло. Вся наша жизнь на космической тропе связана с этим человеком. Мы стояли перед нашей ракетой, готовые войти в лифт и подняться к своему кораблю «Восход-2». Было очень много провожающих. Королев был спокойным и добрым. На старте время дорого. Он сказал всего несколько слов:
- Я прошу одно. Ты, Леша, только выйди из корабля и войди в корабль. Пусть солнечный ветер будет тебе попутным».

«Солнечный ветер» (1977), глава «Курс - Байконур»

В ходе полета Алексей Леонов впервые в истории вышел в открытый космос.

«Вот и космическое небо. Я первый вижу космос с миллиардами звезд не из корабля, не из иллюминатора, а через светофильтр скафандра! Люк медленно уходил вверх, все более открывалось окно в космос. Я затаив дыхание наблюдал, как быстро меняется звездная картина на темном космическом небе.
Люк замер, все готово к выходу.
Подлетаем к Черному морю.
В наушниках слышу:
- Леша, начинай выход!
- Понял, я пошел!
«Назвался космонавтом - вылезай в космос», - подумал я.
Было так тихо, что я слышал, как бьется мое сердце. Слышал шум своего дыхания».

«Выхожу в космос» (1980)

Как зафиксировали спортивные комиссары, он пробыл «вне кабины корабля в условиях космического пространства 23 мин. 41 сек.», а вне космического корабля - 12 минут 9 секунд. Потом последовало непростое технически возвращение - сначала на корабль, а затем и на Землю - космонавты приземлились не в рассчитанном специалистами месте, а в пермской тайге. Свои приключения Алексей Леонов описал в мемуарах и книгах для детей с собственными иллюстрациями. А в 2017 году выпустил красочное издание «Время первых. Судьба моя - я сам...», которое экранизировали.

«Первые слова, которые я сказал, шагнув в пустоту (я их не помню, но они записались): «А Земля-то круглая». Но вообще-то космос - это, конечно, гармония. Когда смотришь на фотографии сверхновых взрывов, «схлопывания» галактик, снятые телескопом «Хаббл», - вот это хаос и это страшно. А я увидел, когда вышел в космос, полную цветовую гармонию. По цветам я четко разделил их на колеры Рокуэлла Кента и Рериха. Когда сдвигаешься с Солнца на ночь - это Кент, а в обратную сторону - Рерих. Музыка тоже звучала. На темной стороне Земли, где нет помех, я отчетливо слышал звук своего дыхания и как бьется мое сердце. Эти звуки выстраивались в какое-то музыкальное повествование. Сравнить его можно со звучанием терменвокса, электронными композициями Вячеслава Мещерина».

«Время первых. Судьба моя - я сам...» (2017)

Георгий Гречко

Георгий Гречко выступает перед детьми из Клуба юных космонавтов. 1982

Космонавт Георгий Гречко совершил несколько полетов в космос - первый в 1975 году на орбитальную станцию «Салют-4». А в 1977–1978 годах вместе с летчиком-космонавтом Юрием Романенко стал первым, кто встретил Новый год на орбите. В течение 13 лет Гречко оставался самым пожилым человеком, который побывал в космосе, - ему на тот момент было 54 года.

«Что самое трудное? Невесомость? Оторванность от Земли, от семьи? Аварийные ситуации? Нет. Самое трудное, как и на Земле, - говорить правду!»

«Космонавт №34. От лучины до пришельцев», глава «Самое трудное в космосе»

Георгий Гречко был не только космонавтом и исследователем, но и телеведущим, актером и автором нескольких «космических» книг.

«В последнюю ночь перед полетом, перед сном, просто необходимо посмотреть кино. Необходимо успокоиться, отвлечься от мрачных мыслей, от тревоги. Когда медики посоветовали перед сном смотреть веселый фильм - выбор пал на комедию Георгия Данелии «Тридцать три».
Некоторое время ребята смотрели его перед полетами. Но когда появилось «Белое солнце пустыни», то уже «Тридцать три» смотреть не стали. Не прижились и такие яркие, казалось бы, беспроигрышные комедии, как «Бриллиантовая рука» и «Шырли-мырли».
Мы смотрим, как Сухов идет по пустыне и встречает врагов, как он себя ведет. Ты знаешь, что в космосе тебя ждут и перегрузка, и невесомость, и опасность, которая может быть даже смертельной. И ты учишься у красноармейца Сухова, как надо вести себя в опасной ситуации. Не терять присутствие духа, надо сопротивляться до конца, при этом нельзя терять чувство юмора. Этот фильм задает некую линию поведения, учит одновременно не зажиматься и не лихачить. И мы настраиваемся на коллективную работу».

«Космонавт №34. От лучины до пришельцев», глава «На «Салюте-4». Приметы и «Белое солнце пустыни».

Юрий Усачёв

Юрий Усачёв с портретом Гагарина

Первый полет космонавт уже Российской Федерации, а не Советского Союза совершил в 1994 году: Юрий Усачёв пробыл на орбитальной станции «Мир» 182 суток.

«10 января.
Вот мы и на станции!!!
Стыковка прошла нормально и после обычных проверок герметичности стыка мы открыли люк в модуль «Квант». Там нас уже ждали Василий Циблиев и Сан Саныч Серебров. Это была очень теплая встреча, они преподнесли нам традиционные хлеб-соль на подносе, который они соорудили из крышки контейнера рациона питания. На этом же подносе были три медицинских шприца, наполненные чем-то красным. На шприцах вместо игл были надеты пластиковые соломинки для коктейлей, мы «чокнулись» шприцами, как стаканами, и выдавили содержимое в рот. Вечером Центр управления полетами организовал нам телефонные переговоры с семьями. Это было совсем неожиданно для меня и поэтому приятно. Из разговора с Верой я понял, что у нас дома полно гостей, пришедших поздравить семью со стыковкой. Хорошая традиция и молодцы ребята, что пришли».

Усачёв ежедневно описывал свое космическое путешествие - обыденные вещи, яркие события и экстремальные ситуации - их было немало. Всего он провел в невесомости почти 553 дня, за это время семь раз выходил в открытый космос.

«14/07/94. Прошло 5 дней как мы приземлились!!!
Целых пять дней как мы живем в старых - новых условиях. Вокруг нас много движения, за нами нежно и пристально следит медицина. Это состояние непривычно и хочется сказать всему вокруг нас - замри хоть на мгновение, дай насмотреться. Всего неделю назад мы жили в невесомости жизнью орбитального комплекса, и они смотрят на нас как на пришельцев с другой планеты. Наверное, замечают нашу некоторую отрешенность от земных забот, и правда - я пока еще там - в космосе. В самом начале полета, примерно в течение месяца, не верилось, что это я летаю, что все это происходит со мной. Сейчас происходит обратная адаптация, и люди, окружающие нас, с каждым днем немного меняют отношение к нам - они видят, что мы, в принципе, остались теми же самыми».

«Дневник космонавта. Три жизни в космосе» (2014), «Жизнь первая»

Добрый день, читатели моего сайта! И еще одна сказка. О космосе. Еще в апреле написанная, как раз ко дню космонавтики. Думаете это сказка о людях- космонавтах? О людях – нет, о космонавтах – да.

Итак, слушайте.

У одного летчика-космонавта была любимая красная ручка. Не смейтесь, да, любимая ручка. Космонавт редко бывал дома, всё летал. А когда возвращался домой, то записывал этой ручкой свои наблюдения.

И ручка этим очень гордилась, считала себя такой важной особой, что прочие канцелярские принадлежности, всякие там блокноты, карандаши, просто не замечала. А однажды, космонавт решил взять ручку с собой в космос! То-то было радости! Правда и лист бумаги космонавт тоже для чего-то взял.

И вот все наши путешественники погрузились в ракету. Три, два, один – и она взмыла в небо! Ручке первый раз в жизни стало страшно. Громкий рёв моторов, странное ощущение тяжести во всем теле. Лист бумаги побледнел еще больше, хоть и без того был белым.

Но внезапно всё прекратилось. Исчез рёв, пропала тяжесть. Наступила полная тишина, как будто заложило уши. И внезапно ручка поняла, что её маленький вес исчез совсем! Она просто его потеряла! Ручка ощутила это, потому что лежать на столе больше не могла. Её уносило вверх, как она не пыталась удержаться.

А тут еще этот лист бумаги! Он тоже поднялся над столом, как маленькое привидение, и медленно поплыл по кабине. Ему это показалось интересным, и лист стал махать своими краями, как крыльями. Здорово, он почти превратился в бабочку. Ручка в первый раз ему позавидовала, её ведь просто носило по кабине ракеты и крутило, а управлять процессом она совершенно не могла.

Она заговорила первой (чего на Земле с ней никогда не случалось).

Привет, — сказала ручка.

Привет-привет! – откликнулся лист бумаги, — Не знаешь, что за волшебство с нами приключилось? Мы научились летать! Или совсем веса лишились? – испугался вдруг он.

Знаю, — улыбнулась ручка, — хозяин записывает мною свои космические наблюдения. Он писал, что на высоте…

Стой, — перебил её лист бумаги, — мы потеряли вес, оттого что улетели от Земли так далеко, что она нас не притягивает больше?

Не перебивай, — нахмурилась ручка, — во-первых, не так далеко мы и улетели. Всего каких-то 42000 километров. А во-вторых, Земля по-прежнему нас притягивает.

Почему же мы тогда не лежим на столе, а порхаем? – листок пролетел мимо ручки.

А потому что наша ракета по орбите вокруг Земли несется с бешеной скоростью. Её Земля тоже притягивает, и ракета постоянно на неё падает, но

из-за своей огромной скорости все время промахивается, мимо пролетает. Хозяин что-то похожее писал мною. Но там были такие умные слова… Ой! – и ручка упала внезапно прямо на пол.

Листок медленно спланировал и улегся на стол.

Прошло несколько дней, с тех пор как Незнайка приехал со своими друзьями в Космический городок. Здесь все ему очень понравилось. Проснувшись поутру, он сейчас же отправлялся на огород и гулял там среди зарослей свёклы, морковки, огурцов, помидоров, арбузов или бродил среди высоченных стеблей гигантской земной пшеницы, ржи, проса, гречихи, чечевицы, а также овса, из которого делается замечательная крупа для очень вкусной овсяной кашки.

– Здесь все почти как у нас в Цветочном городе, – говорил Незнайка. Только в Цветочном городе было немножко лучше. Здесь как будто чего-то всё-таки не хватает.

Однажды Незнайка проснулся утром и почувствовал какое-то недомогание. У него ничего не болело, но было такое ощущение, будто он очень-очень устал и не в силах подняться с постели. Время, однако, подходило к завтраку, поэтому он кое-как встал, оделся, умылся, но, когда сел завтракать, почувствовал, что абсолютно не хочет есть.

– Вот видите, какие ещё здесь на Луне штучки бывают! – проворчал Незнайка. – Когда хочется есть, так есть нечего, а когда есть, что есть, так не хочется есть!

Кое-как справившись со своей порцией, он положил ложку на стол и вышел во двор. Через минуту все увидели, что он возвращается обратно. Лицо его было испуганно.

– Братцы, а где же солнышко? – спросил он, с недоумением озираясь вокруг.

– Ты, Незнайка, какой-то осел! – ответил с насмешкой Знайка. – Ну какое тут солнышко, когда мы на Луне или, вернее сказать, в Луне.

– Ну, а я и забыл! – махнул Незнайка рукой.

После этого случая он весь день вспоминал про солнышко, за обедом ел мало и только к вечеру успокоился. А на следующее утро всё началось снова:

– Где же солнышко? – хныкал он. – Хочу, чтоб было солнышко! У нас в Цветочном городе всегда было солнышко.

– Ты лучше вот что, голубчик, не дури! – сказал ему Знайка.

– А может быть, он у нас больной? – сказал доктор Пилюлькин. – Осмотрю-ка его, пожалуй.

Затащив Незнайку в свой кабинет, доктор Пилюлькин принялся тщательно обследовать его. Осмотрев уши, горло, нос и язык, Пилюлькин с недоумением покачал головой, после чего велел Незнайке снять рубашку и принялся стучать по его спине, по плечам, по груди и по животу резиновым молоточком, прислушиваясь при этом, какой получается звук. Видно, звук получался не такой, какой надо, поэтому Пилюлькин всё время морщился, пожимал плечами и тряс головой. Потом он велел Незнайке лечь на спину и начал нажимать ему ладонями на живот в разных местах, приговаривая:

– Так больно?.. Не больно?.. А так?..

И опять каждый раз сокрушённо качал головой.

Наконец он измерил Незнайке температуру, а также пульс и кровяное давление, после чего велел ему оставаться в постели, а сам пошёл к коротышкам и потихоньку сказал:

– Беда, голубчики. Незнайка наш болен.

– А что у него болит? – спросила Селёдочка.

– В том-то и дело, что ничего не болит, но тем не менее он серьёзно болен. Болезнь у него очень редкая. Ею болеют коротышки, которые слишком долго пробыли вдали от своих родных мест.

– Ишь ты! – удивился Знайка. – Так его надо лечить.

– Как же его лечить? – ответил доктор Пилюлькин. – От этой болезни никакого лекарства нет. Он должен как можно скорей вернуться на Землю. Только воздух родных полей может помочь ему. Такие больные всегда очень тоскуют вдали от родины, и это может для них плохо кончиться.

– Значит, надо нам отправляться домой? Ты это хочешь сказать? – спросил Знайка.

– Да, и притом как можно скорей, – подтвердил доктор Пилюлькин. – Думаю, что если мы сегодня же отправимся в путь, то успеем долететь до Земли с Незнайкой.

– Значит, нужно отправляться сегодня же. И нечего тут больше думать, – сказала Фуксия.

– А как же быть с Пончиком? – спросил Знайка. – Он ведь остался в Лос-Паганосе со своими крутильщиками. Не можем же мы покинуть его здесь одного.

– Мы со Шпунтиком сейчас же отправимся за Пончиком на вездеходе, сказал Винтик. – К вечеру туда приедем, завтра утром обратно. В полдень здесь будем.

– Придётся отлёт назначить на завтра, – сказал Знайка. – Раньше никак не управимся.

– Ну что ж, до завтра, я думаю, Незнайка выдержит, – сказал доктор Пилюлькин. – Только вы, братцы, действуйте без промедления.

Винтик и Шпунтик тотчас же выкатили из гаража вездеход, взяли с собой Козлика, которого учили управлять вездеходом, и все трое покатили в Лос-Паганос. Доктор Пилюлькин поспешил сообщить Незнайке, что принято решение отправиться в обратный путь. Эта весть очень обрадовала Незнайку. Он даже вскочил с постели, стал говорить, что, как только вернётся домой, сейчас же напишет письмо Синеглазке, так как когда-то он обещал ей и теперь его мучит совесть за то, что он не выполнил обещания. Решив исправить свою ошибку, он заметно повеселел и принялся распевать песни.

– Не горюй, братцы! – говорил он. – Скоро увидим солнышко!

Доктор Пилюлькин сказал, чтоб он вёл себя неспокойнее, так как его организм ослаблен болезнью и ему нужно беречь силы.

Вскоре радость Незнайки понемногу утихла и сменилась нетерпением.

– Когда же Винтик и Шпунтик вернутся? – то и дело приставал он к Пилюлькину.

– Они сегодня не могут приехать, голубчик. Они завтра приедут. Ты уж как-нибудь потерпи, а сейчас лучше ляг и поспи, – уговаривал его доктор Пилюлькин.

Незнайка ложился в постель, но, полежав минуточку, вскакивал:

– А вдруг они не приедут завтра?

– Приедут, голубчик, приедут, – успокаивал его Пилюлькин.

В те дни в Космическом городке гостили астроном Альфа и лунолог Мемега и приехавшие вместе с ними два физика Квантик и Кантик. Все четверо приехали специально, чтоб познакомиться с устройством космической ракеты и скафандров, так как сами собирались построить ракету и совершить космический полёт к Земле. Теперь, когда тайна невесомости была раскрыта, межпланетные полёты стали доступны и для лунатиков. Знайка решил подарить лунным учёным точные чертежи ракеты и велел, чтоб им отдали оставшиеся запасы лунита и антилунита. Альфа сказал, что лунные учёные сохранят Космический городок в порядке и устроят здесь космодром с площадкой для посадки прибывающих на их планету космических кораблей и для запуска ракет на другие планеты.

Когда космонавты пришли к решению возвратиться на Землю, Знайка, Фуксия и Селёдочка отправились в ангар, чтобы произвести тщательную проверку работы всех узлов и механизмов ракеты. В проверке участвовали и Альфа с Мемегой, а также Кантик и Квантик. Для них это было чрезвычайно полезно, так как они получили возможность практически ознакомиться с устройством ракеты. К тому же было решено, что Альфа и Мемега совершат полёт на ракете вместе с космонавтами. Достигнув поверхности Луны, космонавты пересядут в ракету НИП, а Альфа с Мемегой возвратятся на ракете ФИС обратно в Космический городок.

Проверка механизмов ракеты заняла все оставшееся в распоряжении космонавтов время и закончилась только к вечеру.

Завершив последние испытания. Знайка сказал:

– Теперь ракета готова к полёту. Завтра утром включим невесомость и отбуксируем космический корабль на стартовую площадку. А сейчас – спать. Перед полётом надо хорошо отдохнуть.

Выйдя из ангара и закрыв дверь на ключ, космонавты отправились в Космический городок. Не успели они скрыться вдали, как из-за забора высунулись две головы в чёрных масках. Некоторое время они безмолвно торчали над забором и только посапывали носами. Наконец одна голова сказала голосом Жулио:

– Наконец-то убрались, чтоб им провалиться сквозь землю!

– Ничего. Пусть лучше взлетят на воздух! – проворчала другая голова голосом Спрутса.

Это на самом деле были Спрутс и Жулио.

Подождав ещё немного и убедившись, что поблизости никого нет, Жулио сказал:

– Ну-ка, перелезай через забор, я тебе подам ящик с динамитом.

Спрутс, кряхтя, залез на забор и спрыгнул с другой стороны. Жулио поднял с земли ящик и стал подавать его Спрутсу через забор. Спрутс протянул кверху руки, стараясь подхватить ящик. Но ящик оказался очень тяжёлый. Спрутс не удержал его и полетел вместе с ним на землю.

– Что ж ты швыряешь! – зашипел на него Жулио. – Там ведь динамит, а не макароны! Так шарахнет, что и мокрого места не останется!

Он перелез через забор вслед за Спрутсом и попытался открыть дверь ангара.

– Закрыта! – пробормотал он со злостью. – Придётся делать подкоп.

Включив потайной фонарь и присев у стены, оба злоумышленника вытащили из карманов ножи и принялись рыть ими землю.

Коротышки в Космическом городе уже давно спали. Никто не ждал ничего плохого. Не спали лишь Знайка и профессор Звездочкин. Они были заняты математическими расчётами: необходимо было вычислить траекторию полёта космического корабля, для того чтоб, поднявшись, он точно попал в отверстие, имевшееся в лунной сфере, сквозь которое можно было выбраться на поверхность Луны.

Уже было далеко за полночь, когда Знайка и профессор Звездочкин закончили все расчёты и стали ложиться спать. Раздевшись, Знайка выключил электричество и, забравшись в постель, уже хотел натянуть на себя одеяло, но как раз в это время раздался взрыв. Стены комнаты затряслись, с потолка с грохотом посыпалась штукатурка, стекла из окон вылетели, кровать, на которой лежал Знайка, перевернулась, и он выкатился из неё на пол.

Профессор Звездочкин, который спал в этой же комнате, тоже оказался на полу. Закутавшись в одеяло, Знайка моментально выскочил во двор и увидел поднимающийся кверху столб пламени и дыма.

– Ракета! Там ведь ракета! – закричал он выскочившему вслед за ним профессору Звездочкину.

Они бросились вперёд, не обращая внимания на падавшие сверху обломки дерева, и, подбежав к месту, где раньше стоял ангар, увидели груду дымящихся развалин. К месту происшествия уже бежали остальные коротышки.

– Здесь произошёл взрыв! Кто-то взорвал ракету! – закричал Знайка голосом, прерывающимся от волнения.

– Это не иначе, как полицейские! – воскликнул Квантик. – Они решили отомстить нам!

– Как же мы теперь полетим обратно? – спрашивали коротышки.

– Может быть, удастся починить ракету? – сказал Мемега.

– Как же чинить? Может быть, тут и самой ракеты не осталось, – ответила Фуксия.

– Спокойствие, братцы! – сказал Знайка, который первый овладел собой. – Надо быстренько растащить обломки и выяснить, что с космическим кораблём.

Коротышки принялись за работу. К рассвету место было расчищено, и все увидели, что силой взрыва ракету перевернуло набок. У неё начисто был оторван хвост, повреждён основной двигатель и вышиблены стекла иллюминаторов.

– Такие повреждения не удастся исправить и в две недели, – озабоченно сказал Знайка. – Придётся отложить полёт.

– Что ты, что ты! – воскликнул доктор Пилюлькин. – Об этом и думать не смей! Незнайка не выдержит две недели. Его надо отправить сегодня же.

– Ты же видишь, – ответил Знайка, показывая рукой на изувеченную ракету.

– А может быть, можно подняться на поверхность Луны просто в скафандрах? – сказала Селёдочка. – Ведь наши скафандры приспособлены для полётов в состоянии невесомости. Поднявшись на поверхность Луны, мы сядем в ракету НИП и полетим к Земле.

– Это верная мысль! – обрадовался Знайка. – Но не повреждены ли скафандры? Они ведь в ракете.

Фуксия и Селёдочка бросились к кабине ракеты и принялись нажимать кнопку, которая приводила в действие электромотор, открывавший дверь в шлюзовую камеру. Мотор, однако, не действовал, и дверь оставалась закрытой. Тогда инженер Клёпка, который к тому времени совершенно поправился после ранения, залез внутрь кабины через разбитый иллюминатор и открыл дверь скафандрового отсека.

– Братцы, скафандры целы! – закричал он, убедившись, что скафандры были невредимы.

– Ура! – закричали, обрадовавшись, коротышки.

Инженеру Клёпке удалось исправить электромотор и открыть дверь шлюзовой камеры. Коротышки тотчас же принялись вытаскивать наружу скафандры и тщательно проверять их.

К полудню в Космический городок вернулись Винтик, Шпунтик и Козлик с Пончиком, и космонавты начали приготовления к отлёту.

Весть о том, что космонавты собираются улетать, быстро разнеслась среди нееловцев, и они всей деревней пришли, чтоб попрощаться со своими друзьями.

– Весь опытный огород и все посадки вокруг Космического городка мы дарим вам, – сказал нееловцам Знайка. – Теперь плоды уже скоро созреют, и вы уберёте их. Вам одним это будет не под силу, но вы позовите на помощь коротышек из других деревень. Вместе вам легче будет. И в дальнейшем старайтесь выращивать побольше гигантских растений. Пусть гигантские растения распространятся по всей вашей планете, и тогда никакой нужды у вас больше не будет.

Нееловцы плакали от радости. Они целовали Знайку и всех остальных коротышек. А Козлик тоже был рад, так как Винтик и Шпунтик подарили ему свой вездеход.

– Как жаль, – говорил Козлик Незнайке. – У нас теперь самая настоящая жизнь начинается, а ты улетаешь!

– Ничего, – говорил Незнайка. – Мы ещё прилетим к вам, и вы к нам прилетайте. А мне сейчас уже нельзя больше здесь оставаться. Мне очень хочется увидеть солнышко.

Как только Незнайка вспомнил про солнышко, слезы сейчас же закапали из его глаз. Силы покинули его, и он опустился прямо на землю. Доктор Пилюлькин подбежал и, увидев, что у Незнайки глаза сами собой закрылись, поскорей дал понюхать ему нашатырного спирта. Незнайка пришёл в себя, но был очень бледен.

– Ну, как нам лететь с тобой? – убивался доктор Пилюлькин. – Тебе надо в постели лежать, а не в космический полёт отправляться. Не знаю, как ты в таком состоянии до Земли доберёшься!

– Ничего, – сказал Винтик. – Мы со Шпунтиком возьмём кресло-качалку и приспособим к нему колёсики. Можно будет возить Незнайку в этом кресле, чтоб он не тратил лишних сил.

Так они и сделали. Как только кресло было готово, Знайка отдал команду надеть всем скафандры. Коротышки тотчас принялись надевать скафандры, а Кантик и Квантик надели скафандр на Незнайку.

Нужно сказать, что скафандры эти несколько отличались от тех, которыми пользовались Незнайка и Пончик. На макушке гермошлема такого скафандра был установлен небольшой электродвигатель с четырехлопастным пропеллером вроде вентилятора. Пропеллер, вращаясь, поднимал космонавта в воздух. Придавая своему телу то или иное положение в пространстве, космонавт мог направлять свой полет в любую сторону. Помимо этого, пропеллер мог действовать на манер парашюта. При падении с большой высоты космонавт мог включить электродвигатель, и быстро вращающийся пропеллер тотчас бы замедлил падение.

Как только скафандры были надеты, Знайка приказал всем привязаться к длинному капроновому шнуру, который был приготовлен заранее. Все тотчас выполнили приказание. В то же время Кантик и Квантик и Альфа с Мемегой усадили Незнайку в кресло-качалку, прикрепили его ремнями к сиденью, чтоб он не вывалился в пути, а кресло тоже привязали к капроновому шнуру.

Наконец все приготовления были закончены. Космонавты прикрепили к поясам альпенштоки, ледорубы и геологические молотки и выстроились в цепочку. Знайка, стоявший впереди всех, включил прибор невесомости, который был прикреплён к скафандру у него за спиной, и нажал кнопку электродвигателя. Послышалось мерное жужжание. Это завертелся пропеллер. Знайка, потеряв вес, плавно поднялся в воздух и потащил за собой остальных космонавтов.

Лунатики ахнули от изумления, увидев, как космонавты длинной вереницей поднялись в воздух. Все закричали, замахали руками, захлопали в ладоши, стали подбрасывать в воздух шапки. Некоторые даже прыгали от возбуждения. Многие плакали.

Космонавты между тем все быстрей и быстрей поднимались кверху. Скоро они превратились в едва заметные точки и наконец совсем скрылись из виду. Лунатики, однако, не расходились, словно надеялись, что пришельцы с далёкой планеты Земли ещё вернутся и они снова увидят их. Прошёл целый час, и два часа прошло, наконец прошло три часа. Лунные коротышки начали терять надежду снова увидеть своих друзей.

И действительно, ждать больше было нечего. Космонавты в это время уже пробирались по наклонному ледяному тоннелю в оболочке Луны. Воздух здесь был крайне разрежен, поэтому пропеллер создавал слишком слабую тягу. Всё же с помощью ледорубов, которыми вооружились космонавты, им удалось преодолеть все препятствия и пробраться в сосульчатый грот, а оттуда проникнуть в пещеру, из которой был выход на поверхность Луны.

Здесь Знайка решил поделить весь отряд на две группы. Первую группу необходимо было отправить вперёд, чтобы, не теряя ни минуты, произвести проверку ракеты. Ведь с тех пор, как ракета НИП опустилась на поверхность Луны, прошло много времени, и она могла быть повреждена метеорами, не говоря уже о том, что в космический полёт невозможно было отправляться без тщательнейшей проверки работы всех приборов и механизмов. В первую группу Знайка решил назначить себя, профессора Звездочкина, а также Фуксию и Селёдочку. Остальным велел пока остаться в пещере и заняться добычей кристаллов лунита и антилунита, запас которых необходимо было доставить на Землю.

Доктор Пилюлькин сказал, что Незнайка чувствует себя очень плохо, поэтому его нужно немедля отправить в ракету, где он может освободиться от тяжёлого скафандра. Но Знайка сказал:

– Сейчас наступила лунная ночь. Солнце зашло, и на поверхности Луны очень холодно. Если ракета повреждена, то и в ней нельзя будет находиться без скафандра. Лучше вы пока побудьте с Незнайкой в пещере. Здесь всё же теплей. Если же выяснится, что ракета в исправности, мы сообщим вам, и вы сейчас же доставите Незнайку к нам.

Отдав распоряжение никому не выходить из пещеры, чтобы не подвергаться лишний раз действию космических лучей, Знайка отправился в обратный путь в сопровождении Фуксии, Селёдочки и профессора Звездочкина.

Некоторые воображают, что, когда на Луне ночь, там очень темно и ничего не видно, но это не правда. Точно так же, как в лунную ночь нашу Землю освещает Луна, так и Луну освещает наша Земля, но поскольку земной шар значительно больше лунного, то и света от него получается больше. Если Луна с Земли кажется нам размером с небольшую тарелку, Земля с Луны выглядит, как большой круглый поднос. Наука установила, что свет Солнца, отражаемый нашей Землёй, освещает Луну раз в девяносто сильней, чем тот свет, которым Луна освещает Землю. Это значит, что в той части Луны, с которой видна Земля, ночью можно свободно читать, и писать, и рисовать, и заниматься разными другими делами.

Как только Знайка и его спутники вышли из пещеры, они увидели над собой чёрное, бездонное небо с мириадами сверкающих звёзд и огромным светящимся диском ярко-белого и даже слегка голубоватого цвета. Этот диск и была наша Земля, которая на этот раз была видна не в форме серпа или полумесяца, а в виде полного круга, так как Солнце освещало её уже не боковыми, а прямыми лучами.

Освещённые земным диском, поверхность Луны и видневшиеся вдали горы были красноватого цвета: от светло-вишнёвого до пурпурного или тёмно-багрового, а всё, что оставалось в тени, все, куда не проникал свет, вплоть до мельчайших трещинок под ногами, светилось мерцающим изумрудно-зелёным цветом. Это объяснялось тем. 410 поверхность лунных пород обладала способностью светиться под воздействием невидимых космических лучей. Куда бы космонавты ни обратили свой взор, они везде наблюдали как бы борьбу двух цветов: красного и зелёного, и только видневшаяся вдали ракета светилась ярко-голубым цветом, словно кусочек весеннего светло-голубого земного неба.

Космонавты, оставшиеся в пещере, решети не терять время зря и принялись за добычу лунита и антилунита. Ледорубы и геологические молотки дружно застучали о скалы. Впрочем, никакого стука не было слышно, потому что звук, как это теперь уже всем известно, не распространяется в безвоздушной среде.

В напряжённой работе прошло около часа. Скоро от Знайки было получено по радиотелефону распоряжение доставить Незнайку в ракету. Знайка сообщил, что ракета не пострадала от метеоров, герметизация не нарушена; однако многие механизмы нуждаются в регулировке, а аккумуляторы – в смене электролита и зарядке. На всё это потребуется не менее двенадцати часов, поэтому все оставшееся время Знайка велел использовать для добычи и погрузки в ракету лунита и антилунита.

Доктор Пилюлькин, ни секунды не медля, отправился внутрь, везя перед собой кресло-качалку, на котором лежал Незнайка в своём скафандре. Когда Пилюлькин наконец доковылял до ракеты. Незнайка ослабел настолько, что не мог встать с кресла, и его пришлось нести на руках. С помощью Знайки, Фуксии и Селёдочки Пилюлькину удалось втащить Незнайку в ракету. Здесь с Незнайки стащили скафандр, сняли одежду и уложили на койку в каюте.

Освободившись от тяжёлого скафандра, Незнайка почувствовал некоторое облегчение и даже порывался встать с койки, но постепенно силы снова покинули его. Слабость наступила такая, что ему трудно было пошевелить рукой или ногой.

– Что это за болезнь такая? – говорил Незнайка. – Мне кажется, будто я весь свинцовый и моё тело весит втрое больше, чем нужно.

– Этого не может быть, – отвечал ему Знайка. – Ты ведь на Луне и должен весить не втрое больше, а вшестеро меньше. Вот если бы ты попал на планету Юпитер, то действительно весил бы там втрое или, точнее говоря, в два и шестьдесят четыре сотых раза больше, чем на Земле. Зато на Марсе ты весил бы втрое меньше. А вот если бы ты угодил на Солнце…

– Ну ладно, ладно, – перебил его доктор Пилюлькин. – Не утруждай его этими цифрами. Позаботься лучше, чтоб скорей отправляться в полёт.

Знайка ушёл, и они вместе со Звездочкиным занялись проверкой работы электронной вычислительной машины. Через несколько часов все механизмы были проверены, но ракета не могла отправиться в полёт до тех пор, пока не закончится зарядка аккумуляторов, от которых зависела исправная работа всех осветительных и отопительных приборов, а также двигателей.

Доктор Пилюлькин не отходил ни на шаг от Незнайки. Видя, что силы Незнайки падают, он не знал, что предпринять, и очень нервничал. Правда, как только была включена невесомость и ракета отправилась наконец в путь, самочувствие Незнайки сделалось лучше. Но опять ненадолго. Скоро он снова начал жаловаться, что его давит тяжесть, хотя, конечно, никакой тяжести не могло быть, поскольку он, как и все остальные в ракете, находился в состоянии невесомости. Доктор Пилюлькин понимал, что эти болезненные ощущения являются следствием угнетённого психического состояния больного, и старался отвлечь Незнайку от мрачных мыслей, ласково разговаривая с ним и рассказывая ему сказки.

Все остальные коротышки заглядывали в каюту и вспоминали, какие ещё бывают сказки, чтоб рассказать Незнайке. Все только и думали, чем бы помочь больному.

Спустя некоторое время они заметки, что Незнайка перестал проявлять интерес к окружающему и уже не слушает, что ему говорят. Глаза его медленно блуждали по потолку каюты, пересохшие губы что-то беззвучно шептали. Доктор Пилюлькин изо всех сил прислушивался, но не мог разобрать ни слова.

Скоро глаза у Незнайки закрылись, и он заснул. Грудь его по-прежнему тяжело вздымалась. Дыхание со свистом вырывалось изо рта. Щеки горели лихорадочным румянцем. Постепенно дыхание его успокоилось. Грудь вздымалась все меньше и реже. Наконец Пилюлькину стало казаться, что Незнайка и вовсе не дышит. Почувствовав, что дело неладно, Пилюлькин схватил Незнайку за руку. Пульс едва прощупывался и был очень медленный.

– Незнайка! – закричал, испугавшись, Пилюлькин. – Незнайка, проснись!

Но Незнайка не просыпался. Пилюлькин поскорей сунул ему под нос склянку с нашатырным спиртом. Незнайка медленно открыл глаза.

– Мне трудно дышать! – прошептал он с усилием.

Увидев, что Незнайка снова закрыл глаза, доктор Пилюлькин принялся трясти его за плечо.

– Незнайка, не спи! – закричал он. – Ты должен бороться за жизнь! Слышишь? Не поддавайся! Не спи! Ты должен жить, Незнайка! Ты должен жить!

Заметив, что лицо Незнайки заливает какая-то странная бледность, Пилюлькин снова схватил его за руку. Пульс не прощупывался. Пилюлькин прижался ухом к груди Незнайки. Биения сердца не слышалось. Он снова дал понюхать Незнайке нашатырного спирта, но это не произвело никакого действия.

– Кислород! – закричал Пилюлькин, отбрасывая склянку с нашатырным спиртом в сторону.

Винтик и Шпунтик схватили резиновую подушку и помчались в газовый отсек, где хранились баллоны с кислородом, а Пилюлькин, не теряя ни секунды времени, принялся делать Незнайке искусственное дыхание. Коротышки, собравшиеся у дверей каюты, с тревогой следили, как доктор Пилюлькин ритмически поднимал руки Незнайки кверху и тут же опускал их вниз, плотно прижимая к груди. По временам он на минуточку останавливался и, прислонившись ухом к груди Незнайки, старался уловить биение сердца, после чего продолжал делать искусственное дыхание.

Никто не мог сказать, сколько прошло времени. Всем казалось, что очень много. Наконец Пилюлькину послышалось, будто Незнайка вздохнул. Пилюлькин насторожился, но продолжал поднимать и опускать руки Незнайки, пока не убедился, что дыхание восстановилось. Увидев, что Винтик и Шпунтик принесли подушку с кислородом, он велел понемногу выпускать кислород из трубочки около рта больного. Коротышки с облегчением заметили, как страшная бледность стала исчезать с лица Незнайки. Наконец он открыл глаза.

– Дыши, дыши, Незнайка, – ласково сказал доктор Пилюлькин. – Теперь дыши, голубчик, самостоятельно. Глубже дыши. И не спи, дорогой, не спи! Потерпи капельку!

Он велел ещё некоторое время давать больному кислород, а сам принялся вытирать со лба пот платочком. В это время кто-то из коротышек взглянул в иллюминатор и сказал:

– Смотрите, братцы, уже Земля близко.

Незнайка хотел приподняться, чтоб посмотреть, но от слабости не мог даже повернуть голову.

– Поднимите меня, – прошептал он. – Я хочу ещё разочек увидать Землю!

– Поднимите его, поднимите! – разрешил доктор Пилюлькин.

Фуксия и Селёдочка взяли Незнайку под руки и поднесли к иллюминатору. Незнайка взглянул в него и увидал Землю. Теперь она была видна не так, как с Луны, а в виде огромного шара со светлыми пятнами материков и тёмными морями и океанами. Вокруг земного шара был светящийся ореол, который окутывал всю Землю, словно тёплое, мягкое пуховое одеяло. Пока Незнайка смотрел, Земля заметно приблизилась, и земной шар уже невозможно было охватить полностью взором.

Увидев, что Незнайка устал и тяжело дышит, Фуксия и Селёдочка понесли его обратно в постель, но он сказал:

– Оденьте меня!

– Хорошо, хорошо, – сказал доктор Пилюлькин. – Отдохни немного. Сейчас мы оденем тебя.

Фуксия и Селёдочка уложили Незнайку в постель, надели на него жёлтенькие, канареечные, брюки и оранжевую рубашку, натянули на ножки чулочки и обули ботиночки, наконец повязали на шею зелёный галстук и даже надели на голову его любимую голубую шляпу.

– А теперь несите меня! Несите! – зашептал прерывающимся голосом Незнайка.

– Куда же тебя нести, голубчик? – удивился Пилюлькин.

– На Землю! Скорее!.. На Землю надо!

Увидев, что Незнайка снова лихорадочно дышит и весь дрожит, Пилюлькин сказал:

– Хорошо, хорошо. Сейчас, голубчик! Несите его в кабину.

Фуксия и Селёдочка вынесли Незнайку из каюты. Доктор Пилюлькин открыл кабину лифта, и все четверо спустились в хвостовую часть ракеты. Вслед за ними спустились Винтик и Шпунтик, профессор Звездочкин и другие коротышки. Увидев, что Фуксия и Селёдочка остановились у двери, Незнайка забеспокоился:

– Несите, несите! Что же вы?.. Откройте дверь!.. На Землю! – шептал он, жадно ловя воздух губами.

– Сейчас, миленький, погоди! Сейчас откроем, – отвечал Пилюлькин, стараясь успокоить Незнайку. – Сейчас, голубчик, спросим у Знайки, можно ли открыть дверь.

И сейчас же, словно в ответ на это, в громкоговорителе послышался голос Знайки, который продолжал оставаться на своём посту в кабине управления:

– Внимание! Внимание! Начинаем посадку. Приготовьтесь к включению тяжести! Всем приготовиться к тяжести!

Коротышки, не успевшие сообразить, что должно произойти, неожиданно ощутили тяжесть, которая подействовала на них, словно толчок, сбивший всех с ног. Винтик и Шпунтик первые сообразили, что произошло, и, вскочив на ноги, подняли с пола больного Незнайку, а Пилюлькин и Звездочкин помогли подняться Фуксии и Селёдочке.

Не успели коротышки освоиться с тяжестью, как последовал второй толчок, и все снова очутились на полу.

– Земля!.. Приготовиться к высадке! – раздался голос Знайки. – Открыть двери шлюза.

Профессор Звездочкин, который находился ближе всех к выходу, решительно нажал кнопку. Луч света сверкнул в открывшейся двери.

– Несите меня! Несите! – закричал Незнайка и потянулся руками к свету.

Винтик и Шпунтик вынесли его из ракеты и стали спускаться по металлической лестничке. У Незнайки захватило дыхание, когда он увидел над головой яркое голубое небо с белыми облаками и сияющее в вышине солнышко. Свежий воздух опьянил его. Всё поплыло у него перед глазами: и зелёный луг с пестревшими среди изумрудной травы жёлтенькими одуванчиками, беленькими ромашками и синими колокольчиками, и деревья с трепещущими на ветру листочками, и синевшая вдали серебристая гладь реки.

Увидев, что Винтик и Шпунтик уже ступили на землю. Незнайка страшно заволновался.

– И меня поставьте! – закричал он. – Поставьте меня на землю!

Винтик и Шпунтик осторожно опустили Незнайку ногами на землю.

– А теперь ведите меня! Ведите! – кричал Незнайка.

Винтик и Шпунтик потихоньку повели его, бережно поддерживая под руки.

– А теперь пустите меня! Пустите! Я сам!

Видя, что Винтик и Шпунтик боятся отпустить его. Незнайка принялся вырываться из рук и даже пытался ударить Шпунтика. Винтик и Шпунтик отпустили его. Незнайка сделал несколько неуверенных шагов, но туг же рухнул на колени и, упав лицом вниз, принялся целовать землю. Шляпа слетела с его головы. Из глаз покатились слёзы. И он прошептал:

– Земля моя, матушка! Никогда не забуду тебя!

Красное солнышко ласково пригревало его своими лучами, свежий ветерок шевелил его волосы, словно гладил его по головке. И Незнайке казалось, будто какое-то огромное-преогромное чувство переполняет его грудь. Он не знал, как называется это чувство, но знал, что оно хорошее и что лучше его на свете нет. Он прижимался грудью к земле, словно к родному, близкому существу, и чувствовал, как силы снова возвращаются к нему и болезнь его пропадает сама собой.

Наконец он выплакал все слёзы, которые у него были, и встал с земли. И весело засмеялся, увидев друзей-коротышек, которые радостно приветствовали родную Землю.

– Ну вот, братцы, и все! – весело закричал он. – А теперь можно снова отправляться куда-нибудь в путешествие!

Вот какой коротышка был этот Незнайка.