Главная Поделки Невский пятачок где находится как. Невский пятачок: там, где вставала земля на дыбы

Невский пятачок где находится как. Невский пятачок: там, где вставала земля на дыбы

Прошлым летом я ездила на однодневную экскурсию из Санкт-Петербурга в Шлиссельбург. Конечной целью путешествия было посещение крепости Орешек на острове Ореховый. А по пути мы делали несколько остановок, одной из которых был мемориальный комплекс Невский пятачок, который я и хочу вам показать.

Итак, Невский пятачок…

К теме Великой отечественной войны я всегда отношусь очень осторожно. В том смысле, что всё очень неоднозначно там было: много разных мнений высказывается, в школьных учебниках истории нам эту войну описывали лишь с одной стороны, а с годами периодически всплывают различные исторические факты, несколько отличающиеся от школьной программы. Поэтому и не люблю рассуждать на эту тему. Но я безмерно благодарна всем тем людям, которые прошли эту войну, в том числе и двум своим дедушкам, которых, к сожалению, уже нет в живых!
И поэтому я решила рассказать о мемориале, который мне посчастливилось увидеть прошлым летом.
Экскурсионный автобус, свернув с шоссе, высадил нашу группу на большой заасфальтированной площадке, окружённой развесистыми берёзами:

Вот с этого места я и сфотографировала щит с надписью «Слава героям Невского пятачка!», установленного вдоль шоссе:

Так что же это за такое памятное место? Информации по нему в сети много, с подробным описанием происходящих там событий. Но это каждый, кому интересно, может посмотреть и самостоятельно. Я же дам только короткое описание этого места, взятое из Википедии.
«Невский пятачок — условное обозначение плацдарма на левом (восточном) берегу Невы напротив Невской Дубровки, захваченного и удерживаемого советскими войсками Ленинградского фронта (с 19.09.1941 по 29.04.1942 и с 26.09.1942 по 17.02.1943) в ходе битвы за Ленинград.
С этого плацдарма советские войска неоднократно пытались начать наступление на Мгу и Синявино навстречу войскам, наносившим удар с востока, и тем самым прорвать блокаду Ленинграда. Несмотря на то, что все попытки расширить плацдарм и развить наступление закончились неудачно, Невский «пятачок» стал одним из символов мужества, героизма и самопожертвования советских воинов».

Мемориальный комплекс занимает центральную и южную части «пятачка», а официальный статус ему присвоен с 1978 года.
12 сентября 1972 года был открыт памятник «Рубежный камень» (архитекторы М. Л. Хидекель и О. С. Романов, художник Г. Д. Ястребенецкий и скульптор Э. Х. Насибулин)

На камне высечены строки Роберта Рождественского:

А с другой стороны можно увидеть барельеф с изображениями героев Невского пятачка:

От Рубежного камня аллея ведет к спуску к реке. Говорят, что там есть маленькая пристань, к которой когда-то причаливали «метеоры», идущие в Ленинград, и местные лодки:

На деревьях, растущих рядом с Рубежным камнем, я заметила ленточки в цветах триколора. Видимо, их повязали в память о погибших:

В 1985-м году на территории мемориального военно-исторического комплекса «Невский пятачок» появился ещё один памятник - «Призрачная деревня» как символ 38 селений и деревень, полностью уничтоженных в годы войны на территории современного Кировского района:

Чтобы увидеть этот памятник, нужно пройти от Рубежного камня по тропинке немного вглубь рощи:

Пока идёшь, можно полюбоваться красотами русской природы:

И это немного сглаживает чувство горечи, которое обычно бывает во время посещения военных мемориалов. Я порадовалась, что оказалась в этом месте цветущим летом, а не промозглой осенью или зимой. Тогда, думаю, здесь ощущения могут быть более гнетущими. А сейчас солнце вовсю светит и всё зеленеет вокруг:

Вот я и подошла к Призрачной деревне. Памятник, по задумке архитекторов, представляет собой остов нескольких изб, выкрашенный в белый цвет, словно силуэт духа, оставшегося в мире живых:

На гранитных плитах перед масштабной скульптурной композицией, к которой ведут аккуратные дорожки, перечислены все 38 сгоревших в те времена деревень:

На той плите, что слева, написано: «Земля Кировского района в годы Великой Отечественной войны была местом ожесточенных кровопролитных боев с фашистскими захватчиками. В 1941-1944 гг. уничтожены: …» и перечислены названия 19 деревень:

А на правой плите - названия остальных 19-ти:

Я прочитала, что именно на месте пятачка стояла деревня Арбузово, которая в 1941 году в считанные часы была сожжена фашистами. Все 58 дворов. И изначально памятник «Призрачная деревня» посвящался ей, а потом приняли решение увековечить названия всех сожжённых в округе деревень и посёлков.

Споры о том, нужен ли был или нет крохотный плацдарм, вошедший в историю под названием "Невский пятачок", не утихают до сегодняшнего дня. Они ведутся историками, очевидцами тех событий и представителями послевоенного поколения, которые дискутируют о его целесообразности с точки зрения цены человеческой жизни. Думается, ответ надо искать, оценивая те события глазами людей того поколения.

Владимир Владимирович Путин, отец которого воевал на Пятачке, так ответил журналистам: "Я думаю, что на войне всегда бывает много ошибок. Но если ты воюешь и думаешь о том, что вокруг тебя все ошибаются, никогда не победишь. Они тогда думали о победе". Отец Путина, солдат 330-го стрелкового полка 86-й стрелковой дивизии, получив в ноябре 1941 года тяжелое ранение на Невском плацдарме, навечно был искалечен той войной.

Характерно, что в Германии о тяжелейших боях за Невский пятачок мало что известно. Казалось бы это странно. Ведь в нашей литературе потери немцев на пятачке описаны, как огромные. Тем не менее, в «Военном дневнике» начальника Генерального штаба сухопутных войск Германии Ф.Гальдера (Москва, ОЛМА-ПРЕСС, 2004 г.) Невский плацдарм, как конкретная военная цель, обойден вниманием. В завуалированной форме, однако, он фигурирует, как «атаки местного значения на Ладожском участке фронта» (запись Гальдера от 2.11.41 г.)

Видимо, на уровне верховного командования вермахта этот крохотный участок суши, отвоеванный с таким трудом и с такими потерями нашими войсками, был занозой, достаточно болезненной, но не смертельной? Но значит ли это, что немецкое командование недооценивало опасность расширения советскими войсками плацдарма на левом берегу Невы?

Ответ на этот вопрос удалось найти в немецкой книге «Дневниковые заметки и оценки обстановки в ходе двух мировых войн» генерал-фельдмаршала Риттера фон Лееба (Штутгарт, 1976 г.). В ней командующий группой армий «Север» тридцать три раза уделяет внимание данному участку фронта, что свидетельствует о его серьезной озабоченности обстановкой в этом районе.

Истории немецких дивизий, блокировавших плацдарм с сентября 1941 по февраль 1943 годов, также достаточно полно освещают этот вопрос. К сожалению, они стали доступными лишь в последние годы, и до сих пор еще полностью не изучены.

Для нас же, жителей блокадного Ленинграда, и сегодняшних санкт-петербуржцев, Невский плацдарм остается одновременно героической и трагической памятью о 900-днях блокады. Анализируя ход боев на Невском пятачке, задумываешься о том, что предшествовало его образованию. При этом интересно сопоставить наши и немецкие данные.

Первый вопрос, который достаточно часто возникал и продолжает обсуждаться: - намеривались ли немцы форсировать Неву в начале сентября 1941 года и если да, то где и как?

Второй вопрос:
– делали ли они конкретные попытки переправиться на другой берег, и если да, то в составе каких подразделений?

У авторитетных немецких военных историков В.Хаупта и Х.Польманна, упоминаний о попытках форсирования Невы в сентябре 1941 года нет, что наводит на мысль об отсутствии детальных планов и разработок на уровне верховного командования вермахта. За 60 последующих лет в военных архивах Германии и США пока так и не обнаружено карт, схем и даже приблизительных описаний плана переброски немецких войск на другой берег Невы. Но означает ли это, что таких мыслей вообще не было? Изданная в Германии в 1997 году "Хроника и история 20-й моторизованной немецкой дивизии(вышедшей к Неве в конце августа 1941 года-Ю.Л.)", этот вопрос проясняет следующей записью:

- "31 августа 1941 года командир немецкого 39-го армейского корпуса отдал письменный приказ, в котором, в частности, говорилось: "20-я моторизованная дивизия захватывает плацдарм через Неву в районе Островки или Дубровка".
Правда, при этом не обговаривались сроки, и не ставились конкретные задачи. Видимо, расчет делался на благоприятность ситуации. Если бы советских войск на другом берегу не было, и не был бы уже взорван нашими саперами железнодорожный мост через Неву в районе Островки - Кузьминки, вероятность переправы немцев на правый берег была бы достаточно большой.

Подтверждением реальности таких намерений немцев являются воспоминания И.С.Сазонова из книги "Невский пятачок" (Лениздат, 1977 г.): "31 августа мелкие подразделения противника пытались у Ивановских порогов переправиться на наш берег. Вечером, 2 сентября около взвода гитлеровцев на лодках переправились через Неву, чтобы захватить маленький остров у д. Кузьминки. В ответ на наш огонь немцы, повернув лодки, стали поспешно уходить".

Желание переправиться через Неву, без сомнения, было у верховного командования вермахта большим. Об этом, в частности, свидетельствует такая запись из «Военного дневника» Ф. Гальдера 5.10.1941 г.:..»На Карельском фронте действуют лишь незначительные финские силы, которые, однако, смогут начать наступление, если мы форсируем Неву». Немцы отказались от дальнейших попыток форсирования Невы, убедившись, что получат достойный отпор, так как на правый берег реки постепенно подтягивались советские войска. Кроме того, к тому времени Гитлер уже определился с судьбой Ленинграда, решив уморить его голодом блокадного кольца, и начал перебрасывать ударные силы на Москву.

Примечательно, что и наши, и германские генералы оказались едины в определении возможных плацдармов на одних и тех же участках, только по разным берегам Невы. Вот какую характеристику дает в книге "Невский пятачок" генерал-майор Коньков, командир 115-й стрелковой дивизии: "Создалась угроза, что противник обязательно предпримет действия по форсирования Невы, вероятнее всего у Ивановских порогов или в районе Невской Дубровки. Выбор этих мест во многом обусловлен географическим фактором: выше и ниже по течению Невы берега крутые, там много болот, а в тех местах, что я назвал - берега пологие, от них на север, к финнам, ведут хорошие дороги. Это известно немцам".

Именно в этих местах через 20 дней начнут форсирование Невы наши подразделения, учитывая, что и на той стороне находятся подготовленные дороги, ведущие на соединение с войсками Волховского фронта, от которых их отделяли лишь 12-15 километров. Но преодолеть их удастся лишь через полтора года жестоких, кровопролитных боев.

Хотя и мало времени отводилось нашим войскам на подготовку первой операции по форсированию Невы, тем не менее, первичную разведку провести все-таки удалось. В ночь на 12 сентября 1941 года пятеро разведчиков 115-й стрелковой дивизии на лодке пересекли Неву, собрали данные о движении транспорта и боевой технике противника в районе 8-й ГРЭС и без потерь вернулись на правый берег.

В тот же день севернее, в районе Марьино попытался высадиться стрелковый батальон 1-й дивизии НКВД, но потерпел неудачу. Тем не менее, в течение нескольких последующих дней на пятачок, который первоначально по фронту составлял около трех километров и в глубину до километра, были переправлены два батальона и разведрота 115-й стрелковой дивизии, батальон НКВД (всего 1166 чел.) и три батальона 4-й бригады морской пехоты. К концу сентября потери в пехоте составили 865 человек, у моряков - до 80 процентов, а размеры плацдарма сократились до двух километров по фронту и около 500 метров в глубину.

Немецкое командование начало осознавать серьезность этого участка фронта и опасность возникшей ситуации. Хроника 20-й моторизованной дивизии фиксирует: "Становится ясным намерение противника за счет усилившихся попыток переправы через Неву прорвать блокаду Ленинграда в тесном взаимодействии с силами, атакующими с восточного направления". Прибывшему в Шлиссельбург 24 сентября представителю ставки верховного командования вермахта генералу Паулюсу докладывают, что войска измотаны беспрерывными ожесточенными боями, а 20-я моторизованная дивизия больше не способна на наступательные действия. Покидая в начале октября Невский участок фронта, дивизия имела убитыми и ранеными 2411 солдат из 7000 человек боевого состава.

Вот как это описывается в книге немецкого историка Г.Водажа "Прошедшие ад" (Ольденбург, 1994 г.): "Пулеметы, винтовки, ручные гранаты, приклады, саперные лопатки и штыки были оружием, с которым бросались друг на друга солдаты с обеих сторон. Страшный исход этих боев и через десятилетия остается в памяти бывших немецких десантников".

Тем не менее, немецкому командованию Невского участка фронта удалось добиться главного: пятачок был локализован, пристрелян вместе с местами переправ на другом берегу, а обстановка взята под контроль. Немецкие пехотные батальоны получили возможность для оборудования позиций, установки проволочных заграждений и планомерного минирования восточного берега Невы.

20 октября 1941 г. началась Синявинская операция по прорыву блокады войсками Невской оперативной группы. На этот раз фактор внезапности использовать не удалось. Противник предвидел возможность наступления советских войск. Едва началась переправа через Неву, как весь район сосредоточения шлюпок и катеров подвергся обстрелу из пушек и пулеметов. Только что спущенные на воду десятки лодок разом превращались в щепки. Тем не менее, переправа продолжалась, и в результате многодневных боев частям 86-й стрелковой дивизии удалось расширить плацдарм по фронту на один километр. Но в итоге в дивизии осталось всего лишь 177 активных штыков. В других соединениях положение было таким же: 265-я стрелковая дивизия (сд) - 180 чел, 168-я сд - 175 чел. И только в 115-й сд насчитывалось 1324 человека благодаря переброшенному накануне пополнению.

Большие потери были в 20-й дивизии НКВД, 123-й отдельной танковой бригаде и других частях. Исходя из этих цифр, становится ясно, как могли одновременно до девяти дивизий и бригад находиться на крохотном участке земли, нарушая все нормативы, предусмотренные боевым уставом. Соединениями их можно было назвать лишь условно. Фактически они были выбиты до состояния рот.

Но и немцам был нанесен большой урон. 96-я пехотная дивизия, переброшенная в конце сентября на Невский участок фронта, имела к началу ноября потери в ротах до 40 человек убитыми и до 70 человек ранеными. Оценивая те бои, Х.Польманн в "Истории 96-й пехотной дивизии" (Бад Наухайм, 1959 г.) отметил, что "русские продемонстрировали удивительное умение в создании плацдармов и необыкновенное упорство в их удержании".

8 ноября Сталин лично потребовал провести новую операцию с Невского плацдарма, предложив создать "ударные полки из смелых людей, которые смогут пробить дорогу на восток". Начавшись 11 ноября, она стала одной из самых кровопролитных для наших войск, находившихся на пятачке. По неполным данным за пять дней боев 8-я армия, сформированная на базе Невской оперативной группы, потеряла свыше 5000 человек. Особенно крупными были потери в трех ударных коммунистических полках - более 2500 человек.

Тем временем, противник подтянул к Неве свежую 1-ю пехотную дивизию, которая также сразу понесла крупные потери. К середине декабря из строя было выведено 1500 человек. Ежедневно она теряла около 90 солдат. В результате уже к 24 ноября боевой состав 1-го батальона 1-го пехотного полка составлял лишь 90 человек, 2-го и 1-го батальонов 22-го пехотного полка - по 88 человек.
Эти бои потребовали почти нечеловеческих усилий для обеих сторон. Из-за отсутствия теплых землянок, оборудованных окопов, сильного, холодного ветра и советские, и немецкие солдаты были вынуждены выдерживать немыслимо суровые испытания. Морозы доходили до минус 25 градусов. То что строилось за ночь, днем по большей части разрушалось артиллерией.

В связи с нехваткой личного состава противники постоянно находились либо в бою, либо несли дежурство. Они могли спать не более четырех часов. Для характеристики тех боев примечателен тот факт, что средний ежедневный расход ручных гранат у немецкой стороны составлял 8000 штук. Немецкие военные историки педантично подсчитали, что русские с 15.11 по 27.12.41г. атаковали небольшими боевыми разведывательными группами 79 раз, в составе до двух рот - 66 раз, в составе от батальона и выше 50 раз. То есть в среднем около 15 раз в течение суток. При отражении шестнадцати танковых атак был уничтожен 51 танк, в основном типа "КВ" и "Т-34".

В конце декабря 1941 г. активность противостояния начала снижаться. И та, и другая сторона выдохлись, и были уже не в состоянии выдерживать напряжение таких ожесточенных боев. Именно в те дни родилась среди защитников плацдарма поговорка: "Кто на Невском пятачке не бывал, тот горя не видал". Крылатой стала и такая фраза: "Кто под Дубровкой смерть миновал, тот во второй раз рожден".

Наступил 1942 год. Пятачок держался, хотя и уменьшился до двух километров по фронту и 600 метров в глубину. Измотанные боями и ослабленные потерями остатки советских дивизий были выведены на правый берег Невы. Их сменили 10-я стрелковая дивизия и отдельные подразделения 177-й дивизии.

В марте на левом берегу Невы оставался лишь один 330-й полк 86-й стрелковой дивизии, в котором было не более 480 бойцов. Вместе с приданными ему 2-й ротой 120 саперного батальона и 4-й ротой 169-го минометного дивизиона и других мелких подразделений его численность была доведена до 600 человек. Незадолго до весеннего ледохода на Пятачок были дополнительно переправлены еще около 500 бойцов из состава 284-го стрелкового полка. Общая численность обороняющихся составила около 1000 советских солдат.

С немецкой стороны перед фронтом советских подразделений находился 1-й пехотный полк 1-й пехотной дивизии. Постепенно противник концентрировал свои части, готовясь воспользоваться ледоходом на Неве и нанести решающий удар.

24 апреля лед на реке затрещал. В тот же день командование немецкой 1-й пехотной дивизии приступило к ликвидации плацдарма. Операция 1-го пехотного полка, усиленного за счет подразделений 43-го пехотного полка и 1-го саперного батальона, включала два этапа: захват так называемого коридора (северная часть пятачка) и последующее уничтожение его целиком. Для этого дополнительно была обеспечена мощная артиллерийская поддержка силами 1-го артиллерийского полка, 2-го дивизиона 196-го артиллерийского полка и 2-й батареи реактивных минометов 9-го отдельного артиллерийского дивизиона.

В 20 часов 20 минут 24 апреля внезапной атакой немцам удалось прорваться к берегу Невы и закрепиться там. Огневые точки, окопы переднего края были уничтожены мощным артиллерийским огнем. Последнее подкрепление защитникам пятачка поступило 26 апреля. Это были две роты 284-го полка. Вместе с ними, судя по донесениям из архива Министерства обороны, бой на плацдарме на заключительном этапе вели 382 советских солдата.

С утра 27 апреля подразделения 330-го и 284-го полков отошли к центру плацдарма на 300-400 метров. Вся прибрежная часть Невы оказалась в руках немцев. Создалась критическая ситуация. Последнее, что видели с правого берега Невы, это кусок маскировочного халата, на котором крупными буквами было написано: "Помогите".

Унтер-офицер В.Буфф из 227-й пехотной дивизии, корректировавший в те дни огонь по пятачку, записал в своем дневнике: "Операция на плацдарме 27 апреля, в которой мы участвовали, стоила противнику по сообщению командования сухопутных сил 1400 убитых, 9 орудий и 6 танков. Когда плацдарм был уже в наших руках, русские сделали безнадежную попытку переправиться через Неву на лодках, чтобы перейти в контратаку. То, что не было уничтожено при переправе, было завершено при высадке. Не знаешь, чему больше удивляться: безумству тех, кто отдал приказ на эту безнадежную операцию, или мужеству смертников, выполнявших его. Погибшие русские были в большинстве своем молодыми парнями в возрасте 16 – 19 лет, но и у нас были тяжелые потери".

В октябре 2004 года мне довелось поработать в немецком городе Фрайбург в архиве вермахта, где имелись, наряду с другими, документы 1-й пехотной дивизии с картами о проведении этой операции. В них я нашел, в частности, подтверждение тому, как наше командование пыталось помочь защитникам Пятачка. В приказе по 1-й пехотной дивизии от 29.4.42 г. так говорится об этом:

«Все попытки противника переправиться через реку успешно отражены. Девять переполненных лодок (от 20 человек и более в каждой – Ю.Л.) потоплены».
Но оказалось, что и для немцев бои были кровопролитными. Донесение о потерях в ходе операции по ликвидации советского плацдарма скрупулезно подтверждает это: убит – 81 солдат, ранены - 389 и пропали без вести - 19 человек. Всего выбыло из строя 489 солдат. По немецким данным, наши потери в целом составили 1400 человек. В плен были взяты 117 советских солдат, в том числе четыре офицера.

Так закончился первый полугодовой этап наиболее кровопролитной борьбы защитников Невского плацдарма.

Последующие месяцы в весенний и летний периоды 1942 года участок Невского фронта, а вместе с ним и территория бывшего Невского пятачка последовательно занимались подразделениями 12-й танковой, а затем и 28-й легкой егерской дивизиями вермахта. Осенью им на смену прибыла «крымская» 170-я пехотная дивизия.

"Только старые командиры, познавшие бойню Первой мировой войны, могли припомнить, что видели нечто подобное Невскому плацдарму. Лишь изредка торчал раздробленный пень дерева на земле, перепаханной тяжелой артиллерией, реактивными минометами и авиабомбами. Подбитые танки стояли возле глубоких воронок и окопов, ведущих к русским траншеям. Из стен окопов торчали руки и ноги убитых русских солдат. Все остальное было засыпано землей после взрывов снарядов. Кругом были минные заграждения". Такое описание дает Х. Кардель в "Истории 170-й пехотной дивизии" (Бад Наухайм, 1953 г.)

Советские солдаты, участники боев за пятачок, дают похожую оценку. В воспоминаниях А.Соколова из сборника "Невский пятачок" так это описано после того как плацдарм был вновь отвоеван осенью 1942 года: "Страшная картина открылась перед нами. Клочок выжженной земли, сплошь покрытой осколками разорвавшегося металла, представлял собою лабиринт окопов и траншей, в котором легко было заблудиться. Поверх всех траншей, ходов сообщения, блиндажей в беспорядке лежало великое множество "ежей" - мотков и рогаток из колючей проволоки. Многими участками траншей и ходов сообщения давно никто не пользовался: они осыпались от разрывов мин и снарядов, стали мелкими".

9 сентября 1942 года была предпринята попытка силами стрелкового батальона переправиться на левый берег Невы в районе Московской Дубровки. Однако она не удалась. В ночь с 25 на 26 сентября началось форсирование Невы сразу в нескольких местах. Удачной оказалась попытка захвата небольшого плацдарма у деревни Арбузово, рядом с тем местом, где ранее был Невский пятачок. Так началось его второе рождение. За ночь удалось перебросить передовые группы 70-й, 86-й, 46-й стрелковых дивизий и 11-й отдельной стрелковой бригады. На какое-то время на левом берегу возникла неразбериха: в снарядных воронках, почти что рядом с советскими бойцами, укрывались немецкие пехотинцы. Опасаясь попасть по своим, ни та, ни другая сторона временно не использовала артиллерийские средства. В течение следующего дня пятачок восстановил свои прежние границы.

В ночь на 6 октября по приказу советского командования Невский плацдарм был временно оставлен. Два дня на том берегу не было никого из наших бойцов. И удивительное дело: в течение двух суток, не снижая плотности огня, немцы усиленно долбили "гнойник дивизии", как они называли пятачок, снарядами и минами, ни разу не осмелившись его атаковать. Не обнаружило командование немецкой 170-й пехотной дивизии и повторного занятия пятачка сводной ротой из добровольцев 70-й стрелковой дивизии в ночь на 8 октября. 11 октября подразделения 46-й стрелковой дивизии сменили эту роту, и оставались на плацдарме до окончания его существования в феврале 1943 года. За это время они отразили до 300 атак противника.

12 января 1943 года началась операция "Искра", завершившаяся 18 января долгожданным прорывом блокады Ленинграда. Однако наступление с Невского плацдарма вновь не имело успеха. Подразделения 46-й стрелковой дивизии смогли продвинуться лишь на 600 метров. Памятуя о предыдущих тяжелых боях, немецкое командование сосредоточило на этом участке фронта два полка 170-й пехотной дивизии, оголив зато район Марьино. Именно там и был осуществлен первый успешный прорыв 136-й стрелковой дивизии.

Так что Пятачок, выполнил свою важную роль в прорыве блокады, стянув на себя значительные силы немецких войск и заставив их ошибиться в выборе направления главного удара советских войск.

17 февраля 1943 года немцы под угрозой окружения оставили позиции перед Невским пятачком. Выполнив свою задачу, Невский плацдарм прекратил существование, которое в общей сложности продолжалось около 400 дней блокады Ленинграда.

С 1975 года в нашей справочной и военно-исторической литературе утвердилась цифра о 200.000 советских солдатах, погибших на Невском пятачке. Цифра явно заказная, из газеты "Правда" к очередному юбилею Победы. Видимо, кому-то захотелось таким образом показать преимущество нашего горя над немецким.

К сожалению, наверное, никогда не удастся точно установить число погибших. Но реально оценивать ситуацию надо, отделяя потери в боях за овладение плацдармом и на самом Пятачке.

Самые крупные потери несли наши войска на правом берегу Невы в местах переправ и при форсировании реки. Здесь были сконцентрированы все силы атакующей стороны. В этот момент солдат еще не был готов к бою и оставался полностью беззащитным, не имея возможности укрыться от артиллерийского огня противника. А именно от него был наибольший урон.

Уже к концу сентября 1941 года немцы подвели к Неве 20-й дивизион артиллерийско-инструментальной разведки 20-й моторизованной дивизии, который с точностью до метра просчитал данные по всем участкам переправ советских войск. После чего были созданы три артиллерийские группы: "север", "центр" и "юг", расположившиеся на Невском фронте от Шлиссельбурга до Отрадного. Крупнокалиберная артиллерия, в том числе специально доставленные французские 150-мм гаубицы и 210-мм минометы, были укрыты на Келколовских высотах. Из района Синявино огневую поддержку оказывали орудия 227-й пехотной дивизии.

Большие потери среди наших войск вызывала вражеская авиация из состава немецкого 1-го Воздушного флота, так как у советской стороны особенно в начальный период не было в достаточном количестве средств противовоздушной обороны.

Оценочно можно все-таки ориентироваться на цифру в 50.000 советских солдат, погибших на самом Невском плацдарме, учитывая при этом, что были не только периоды наивысшего напряжения боев, но и отдельные паузы, когда в основном велась снайперская война. Не следует забывать, что полгода: с конца апреля до середины сентября 1942 года территория пятачка была в руках немцев. Необходимо также помнить о том, что из-за своих крошечных размеров (около двух километров по фронту и до 800 метров в глубину) практически не было возможности размещения там большого количества войск.

Однако, даже это количество, уменьшенное в четыре раза в сравнении с официально признанными данными, заставляет задуматься о величии самопожертвования людей, шедших на верную смерть. До сих пор поисковые отряды находят сотни останков погибших, лежащих там в несколько рядов.

Все танки у Музей-диорама «Прорыв блокады Ленинграда» настоящие, поднятые из Невы (за исключением Т34-85 у дороги на постаменте), очищенные от ила они своим ходом добирались до музея. Здесь приведены только подлинные фотографии и современные фотографии реально воевавшей техники.

Актуальность темы: Очень многим в России и за ее пределами известны битвы советских войск с гитлеровскими захватчиками на Волге, Днепре, Висле, Одере, но мало кто знает о продолжительной и кровопролитной эпопее на Неве, развернувшейся на плацдарме, именовавшемся «Невский пятачок» в 1941-1943 гг. Между тем, это одна из самых героических и трагических страниц отечественной военной истории.

Особенно актуальна тема героической борьбы советского народа с гитлеровскими оккупантами, обороны Ленинграда в наши дни. Наше молодое поколение должно знать все подробности того ужаса, помнить и хранить в своих сердцах память о тех, кто уже никогда не вернется, кто положил свою жизнь на алтарь победы в войне с фашизмом.

Стремительный XXI век диктует свои законы, и люди порой забывают о тех нравственных ценностях, которые на протяжении истории России помогли нашему народу в трудную годину выстоять и победить. Нельзя не признать то факт, что патриотизм как таковой угасает с каждым новым поколением. А ведь он так необходим возрождающейся России…

Цели и задачи исследования: Изучить доступные материалы о подвиге защитников «Невского пятачка», его значении во время блокады Ленинграда.

Для достижения поставленной цели необходимо было решить следующие задачи:

1. Изучить материал трагических событиях на «Невском пятачке»

2. Изучить оценку немецким командованием значимости «Невского пятачка»

3. Рассмотреть значение « Невского пятачка » в прорыве блокады

Работа состоит из трех частей: введения, основной части, заключения. Основная часть содержит девять глав – Героизм советских солдат - Оценка немецким командованием значимости «Невского пятачка» - Беспрерывные бои на «Невском пятачке» - - Гибель «Невского пятачка» весной 1942г - Возрождение «Невского пятачка» осенью 1942г - Отголоски боев на «Невском пятачке» - Заслуга «пятачка » в прорыве блокады . В заключении содержатся выводы.

Введение

« Земля бесстрашья - Невский пятачок!

Здесь полегли храбрейшие из храбрых.

Потомок! Знай своей свободы цену

И мужеству учись у храбрецов!»

Михаил Дудин, 1941 г.

В книге 100 великих загадок русской истории в статье «Реквием по 2-й Ударной» приведены данные о погибших на «Невском пятачке», они потрясают. Даже представить все это себе страшно: «На «Невском пятачке» лежит 200 тыс. человек – 17 человек на метр!»

Блокада Ленинграда продолжалась около 900 дней - с 8 сентября 1941 по 27 января 1944 года. На город было сброшено 107 тысяч авиабомб, выпущено около 150 тысячи снарядов, погибло, по разным данным, от 400 тысяч до 1 млн человек. Только 3% из них погибли от бомбёжек и артобстрелов, остальные 97% умерли от голода.

Википедия характеризует «Невский пятачок» как "плацдарм на левом берегу реки Невы, который удерживали советские войска во время Великой Отечественной войны. Находится между городом Кировском и посёлком Павлово. До войны на этой территории находилась деревня Арбузово." (рис.1)

Теоретически это очень правильное и логичное описание, но чтобы понять весь подвиг защитников «Невского пятачка» нужно хотя бы приблизительно представить как выглядело это место во время Великой Отечественной Войны .

Представьте себе прямоугольник земли длиной 2 км и шириной 800 метров. Этот маленький пятачок советские войска удерживали около 400 дней. Со всех сторон кроме Невы были немцы, которые постоянно атаковали плацдарм. Средняя продолжительность жизни солдата была там около 52 часов. Всего за 3 года на пятачке погибло около 250 тысяч человек.

В сентябре 1941 г. германская группа армий "Север" под командованием генерал-фельдмаршала Лееба отрезала Ленинград от остальной страны. Оставалась только Ладога - единственный водный путь из города на Большую землю и обратно. Разорвать кольцо окружения и деблокировать город на Неве решено было на самом узком участке - шлиссельбургско-синявинском выступе, где гитлеровцы вбили клин десятикилометровой ширины между войсками двух фронтов - Ленинградского и Волховского.

В ночь с 19 на 20 сентября наши войска под ураганным огнем противника форсировали 600-метровую водную преграду и захватили вдоль левого берега реки у Московской Дубровки узкую полоску земли.

Далее им продвинуться не удалось. Таким образом, зацепившись за крутой и обрывистый берег высотой более 20 м, краснофлотцы и красноармейцы, неся большие потери, удерживали крохотный плацдарм, метко названный "Невским пятачком".

Весной 1942 года окопы и блиндажи оказались заполненными водой, боевые позиции и с той и с другой стороны приходили в полную негодность. В конце апреля 1942-го немцы воспользовались ледоходом, нарушившим связь защитников "Невского пятачка" с Большой землей, и нанесли решающий удар. Утром 27 апреля остатки защитников плацдарма оказались в окружении, вся прибрежная часть Невы была уже в руках немцев.

Осенью 1942 г. военный совет Ленинградского фронта решил снова захватить плацдарм на Неве.

Отголоски этих боев слышны до сих пор. Когда приезжаешь к «Невскому пятачку», то первое, что бросается в глаза - это отсутствие дикорастущих деревьев на территории плацдарма. Как говорят, они там не растут из-за большого содержания железа в земле.

«Пятачок» выполнил свою важную роль в прорыве блокады, стянув на себя значительные силы немецких войск и заставив их ошибиться в выборе направления главного удара советских войск.

Образование «Невского пятачка»

Представьте себе прямоугольник земли длиной 2 км и шириной 800 метров. Для сравнения 800 метров - это длина Звенигородской улицы в центре Санкт-Петербурга, а 2 километра - это длина Невского проспекта от Адмиралтейства до ул. Рубинштейна. А теперь представьте себе, что с одной стороны (которая 2 км) этого куска земли находится Нева, с противоположной стороны и по краям лес. Так вот этот маленький пятачок советские войска удерживали около 400 дней. Со всех сторон кроме Невы были немцы, которые постоянно атаковали плацдарм. Средняя продолжительность жизни солдата была там около 52 часов. Всего за 3 года на пятачке погибло около 250 тысяч человек.

В сентябре 1941 г. германская группа армий "Север" под командованием генерал-фельдмаршала Лееба отрезала Ленинград от остальной страны. Оставалась только Ладога - единственный водный путь из города на Большую землю и обратно. Началась невиданная по своей жестокости в истории человечества 900-дневная голодная блокада трехмиллионного мегаполиса....

Разорвать кольцо окружения и деблокировать город на Неве решено было на самом узком участке - шлиссельбургско-синявинском выступе, где гитлеровцы вбили клин десятикилометровой ширины между войсками двух фронтов - Ленинградского и Волховского. Этот выступ немцы назвали "фляшенхальс" - "бутылочное горло". Используя благоприятные для обороны условия местности, враг в кратчайшие сроки возвел три мощных оборонительных рубежа.

В ночь с 19 на 20 сентября батальон 4-й отдельной бригады морской пехоты, полк 115-й стрелковой дивизии и полк 1-й стрелковой дивизии НКВД из района Невской Дубровки на правом берегу Невы под ураганным огнем противника форсировали 600-метровую водную преграду и захватили вдоль левого берега реки у Московской Дубровки узкую полоску земли. Далее им продвинуться не удалось.(рис2)
Героизм советских солдат

Таким образом, зацепившись за крутой и обрывистый берег высотой более 20 м, краснофлотцы и красноармейцы, неся большие потери, удерживали крохотный плацдарм, метко названный "Невским пятачком". Начались изнурительные бои. Они велись днем и ночью с невиданным ожесточением и упорством. Гитлеровцы бросали в атаки все новые подразделения. Не раз дело доходило до рукопашной. Немцы в буквальном смысле слова перепахивали снарядами и бомбами "пятачок", на котором не осталось ни деревца, ни кустика. Здесь царила страшная картина опустошения и смерти.

У нас ощущался крайний недостаток в мощных средствах подавления противника, не хватало артиллерии, танков, авиации. Зато каждую ночь регулярно посылались на плацдарм людские подкрепления для восполнения урона. Раненых на правый берег не переправляли, они в муках истекали кровью. Да и вообще из прибывших на "пятачок" никто не возвращался обратно.(рис.6) Однако полуголодные, физически ослабленные, израненные защитники плацдарма сражались до конца с яростью обреченных, стояли насмерть. Впрочем, другого выхода у них и не было...

Для того чтобы хоть как-то выжить, советские бойцы вгрызались, как кроты, в землю, строили подземные ходы сообщения, разобрав для этого все деревянные дома и надворные постройки села Московская Дубровка.(рис.5) Однако и после этого немногим удавалось оставаться в живых более трех дней.

Еще осенью 1941 здесь росли высокие красивые сосны, вдоль берега стояли дома поселка Московская Дубровка, но после нескольких месяцев жестоких, кровопролитных боев, живописный уголок был превращен в лунный пейзаж. Не осталось ни домов, ни деревьев, даже плодородный слой земли был уничтожен снарядами и бомбами, повсюду были полузасыпанные траншеи.(рис.3) Около пятисот оставшихся в строю солдат 330-го полка под руководством командира полка Блохина успешно отбивали немецкие атаки. Но 27 апреля начался ледоход, и защитники плацдарма оказались отрезанными от своих тылов.(рис.4) Немецкие солдаты, воспользовавшись этим, атаковали наши позиции. Вскоре немцы во многих местах прорвались к Неве, и плацдарм был рассечен противником на отдельные очаги сопротивления.

Оценка немецким командованием значимости «Невского пятачка»

Но значит ли это, что немецкое командование недооценивало опасность расширения советскими войсками плацдарма на левом берегу Невы?

Ответ на этот вопрос недавно удалось найти в немецкой книге «Дневниковые заметки и оценки обстановки в ходе двух мировых войн» генерал-фельдмаршала Риттера фон Лееба (Штутгарт, 1976 г.). В ней командующий группой армий «Север» тридцать три раза уделяет внимание данному участку фронта, что свидетельствует о его серьезной озабоченности обстановкой в этом районе. В виде отрывков и с комментариями отрывки этих записей помещены в хронологическом порядке в приложении к данной статье.

Желание переправиться через Неву, без сомнения, было у верховного командования вермахта большим. Об этом, в частности, свидетельствует такая запись из «Военного дневника» Ф. Гальдера 5.10.1941 г.: «На Карельском фронте действуют лишь незначительные финские силы, которые, однако, смогут начать наступление, если мы форсируем Неву». Немцы отказались от дальнейших попыток форсирования Невы, убедившись, что получат достойный отпор, так как на правый берег реки постепенно подтягивались советские войска. Кроме того, к тому времени Гитлер уже определился с судьбой Ленинграда, решив уморить его голодом блокадного кольца, и начал перебрасывать ударные силы на Москву.

Беспрерывные бои на «Невском пятачке»

В ночь на 12 сентября 1941 года пятеро разведчиков 115-й стрелковой дивизии на лодке пересекли Неву, собрали данные о движении транспорта и боевой технике противника в районе 8-й ГРЭС и без потерь вернулись на правый берег.

Возможно, именно это и помогло успешно преодолеть Неву в темную, дождливую ночь с 19 на 20 сентября десантникам капитана Василия Дубика из 115-й стрелковой дивизии. Бесшумно высадившись на левом берегу у Московской Дубровки, они бросились в первую траншею. Захваченные врасплох немецкие солдаты из 20-й моторизованной дивизии, на первых порах не могли оказать серьезного сопротивления. Расширяя плацдарм, десантники пробились к шоссейной дороге Ленинград-Шлиссельбург и завязали бой на подступах к Арбузову. Двое суток они вели отчаянные схватки с врагом, надеясь на обещанную помощь. Почти все во главе с Дубиком погибли. Где похоронен первый герой пятачка, сегодня неизвестно, хотя очевидцы утверждают, что перенесли его на правый берег и предали земле с воинскими почестями. В тот же день севернее, в районе Марьино попытался высадиться стрелковый батальон 1-й дивизии НКВД, но потерпел неудачу. Тем не менее, в течение нескольких последующих дней на пятачок, который первоначально по фронту составлял около трех километров и в глубину до километра, были переправлены два батальона и разведрота 115-й стрелковой дивизии, батальон НКВД (всего 1166 чел.) и три батальона 4-й бригады морской пехоты. К концу сентября потери в пехоте составили 865 человек, у моряков - до 80 процентов, а размеры плацдарма сократились до двух километров по фронту и около 500 метров в глубину.

Но и немецкая 20-я моторизованная дивизия с приданными ей 424-м полком 126-й пехотной дивизии и 287-м полком 96-й пехотной дивизии оказалась внезапно в затруднительном положении. Растянутые по фронту от Шлиссельбурга до Отрадного подразделения (до 10 км на батальон) не в состоянии были воспрепятствовать закреплению наших солдат на левом берегу. В течение нескольких дней дивизия потеряла убитыми и ранеными 530 человек. Не помог ей и приданный с этой целью батальон 8-й танковой дивизии, потерявший четыре танка. Немецкое командование начало осознавать серьезность этого участка фронта и опасность возникшей ситуации. Хроника 20-й моторизованной дивизии фиксирует: "Становится ясным намерение противника за счет усилившихся попыток переправы через Неву прорвать блокаду Ленинграда в тесном взаимодействии с силами, атакующими с восточного направления".

Прибывшему в Шлиссельбург 24 сентября представителю ставки верховного командования вермахта генералу Паулюсу докладывают, что войска измотаны беспрерывными ожесточенными боями, а 20-я моторизованная дивизия больше не способна на наступательные действия. Покидая в начале октября Невский участок фронта, дивизия имела убитыми и ранеными 2411 солдат из 7000 человек боевого состава.

Ненамного улучшили положение срочно переброшенные в конце сентября по воздуху два полка 7-й критской авиадесантной дивизии. "Лучше трижды прыгать с парашютом на остров Крит, чем провести один бой на земле в России", - говорили не ожидавшие такого ожесточенного сопротивления, немецкие десантники. Когда они заняли позиции у Московской Дубровки, то обнаружили, что окопы были заполнены телами убитых в предыдущих боях. Русские лежали рядом с трупами немецких солдат. В результате упорных боев два передних края настолько сблизились, что в минуты затишья можно было услышать разговор, и даже кашель простуженных солдат противника. Вот как это описывается в книге немецкого историка Г.Водажа "Прошедшие ад" (Ольденбург, 1994 г.): "Пулеметы, винтовки, ручные гранаты, приклады, саперные лопатки и штыки были оружием, с которым бросались друг на друга солдаты с обеих сторон. Страшный исход этих боев и через десятилетия остается в памяти бывших немецких десантников".

Синявинская операция. Попытка прорыва блокады

Эти бои потребовали почти нечеловеческих усилий для обеих сторон. Из-за отсутствия теплых землянок, оборудованных окопов, сильного, холодного ветра и советские, и немецкие солдаты были вынуждены выдерживать немыслимо суровые испытания. Морозы доходили до минус 25 градусов. То что строилось за ночь, днем по большей части разрушалось артиллерией. В связи с нехваткой личного состава противники постоянно находились либо в бою, либо несли дежурство. Они могли спать не более четырех часов. Для характеристики тех боев примечателен тот факт, что средний ежедневный расход ручных гранат у немецкой стороны составлял 8000 штук. Немецкие военные историки педантично подсчитали, что русские с 15.11 по 27.12.41г. атаковали небольшими боевыми разведывательными группами 79 раз, в составе до двух рот - 66 раз, в составе от батальона и выше 50 раз. То есть в среднем около 15 раз в течение суток. При отражении шестнадцати танковых атак был уничтожен 51 танк, в основном типа "КВ" и "Т-34".

Именно в те дни родилась среди защитников плацдарма поговорка: "Кто на «Невском пятачке» не бывал, тот горя не видал". Крылатой стала и такая фраза: "Кто под Дубровкой смерть миновал, тот во второй раз рожден". Кстати на «Невском пятачке» воевал отец Владимира Путина, и осенью 1941 года здесь он получил тяжёлое ранение.

Гибель «Невского пятачка» весной 1942г.

К весне 1942 г. на плацдарм все реже и реже перебрасывались очередные десанты. "Пятачок" таял буквально на глазах. В апреле на "Невском пятачке" был оставлен только 330-й полк 86 стрелковой дивизии. На нем оставалось все меньше и меньше воинов, способных держать оружие. И вот когда плацдарм оказался отрезанным от правого берега Невы ледоходом, гитлеровцы овладели им полностью. 29 апреля в 21.00 прервалась последняя связь с "пятачком". Расстояние между линиями противника там было очень маленьким, всего несколько десятков метров, и когда наступали краткие минуты затишья, из окопов врага можно было услышать разговоры и кашель простуженных противников.

Последним рубежом обороны стал командный пункт 330-го стрелкового полка, знаменитый "щуровский" блиндаж: здесь собрались последние защитники плацдарма. Ими руководил начальник полтотдела 86-й стрелковой дивизии батальонный комиссар А.В.Щуров. Связь с "Невским пятачком" была прервана, и чтобы сообщить на правый берег о тяжелом положении плацдарма, он приказал раненому майору Соколову переправиться на другой берег с донесением и документами. Ночью Соколов, находясь под пулеметным огнем противника в ледяной воде, смог доплыть до другого берега Невы, пробиваясь между льдин, плывущих по реке.

Но положение оставшихся в живых защитников плацдарма уже стало безнадежным. Попытки прорваться к Неве оказались безуспешными. Отдельные группы бойцов оказывали ожесточенное сопротивление еще 28 апреля. Потом все стихло: "Невский пятачок" погиб, но не сдался врагу.

29 апреля немецкие солдаты закидали гранатами последний очаг обороны - щуровский блиндаж. "Невский пятачок " был полностью захвачен противником.

Корректировавший в те дни огонь по "Невскому пятачку" унтер-офицер Вольфганг Буфф записал в своем дневнике: "Когда плацдарм был уже в наших руках, русские сделали безнадежную попытку переправиться через Неву на лодках, чтобы перейти в контратаку. То, что не было уничтожено при переправе, было завершено при высадке. Не знаешь, чему больше удивляться: безумству тех, кто отдал приказ на эту безнадежную операцию, или мужеству смертников, выполнявших его".

Зрелище захваченного плацдарма приводило в ужас даже бывалых немецких фронтовиков. Земля была буквально перепахана, и лишь изредка торчал раздробленный пень дерева на земле. Из стен бывших русских траншей торчали руки-ноги убитых солдат. Все остальное было засыпано землей после взрывов...

Возрождение «Невского пятачка» осенью 1942г

Осенью 1942 г. военный совет Ленинградского фронта решил снова захватить плацдарм на Неве. В конце сентября к Невской Дубровке подтянулись части 70-й и 86-й стрелковых дивизий и 11-й отдельной стрелковой бригады. 9 сентября 1942 года была предпринята попытка силами стрелкового батальона переправиться на левый берег Невы в районе Московской Дубровки. После мощной артиллерийской и авиационной подготовки они с огромными потерями переправились через реку. "Невский пятачок" возродился. В ночь с 25 на 26 сентября началось форсирование Невы сразу в нескольких местах. Удачной оказалась попытка захвата небольшого плацдарма у деревни Арбузово, рядом с тем местом, где ранее был «Невский пятачок». Так началось его второе рождение. За ночь удалось перебросить передовые группы 70-й, 86-й, 46-й стрелковых дивизий и 11-й отдельной стрелковой бригады. На какое-то время на левом берегу возникла неразбериха: в снарядных воронках, почти что рядом с советскими бойцами, укрывались немецкие пехотинцы. Опасаясь попасть по своим, ни та, ни другая сторона временно не использовала артиллерийские средства. В течение следующего дня пятачок восстановил свои прежние границы, и опять на нем вспыхнули ожесточенные бои.

Вот как вспоминал о взятии пятачка Х. Кардель(немец, подполковник немецкой армии) в "Истории 170-й пехотной дивизии" (Бад Наухайм, 1953 г.): "Только старые командиры, познавшие бойню Первой мировой войны, могли припомнить, что видели нечто подобное Невскому плацдарму. Лишь изредка торчал раздробленный пень дерева на земле, перепаханной тяжелой артиллерией, реактивными минометами и авиабомбами. Подбитые танки стояли возле глубоких воронок и окопов, ведущих к русским траншеям. Из стен окопов торчали руки и ноги убитых русских солдат. Все остальное было засыпано землей после взрывов снарядов. Кругом были минные заграждения".

17 февраля 1943 года немцы под угрозой окружения оставили позиции перед «Невским пятачком». Выполнив свою задачу, Невский плацдарм прекратил существование, которое в общей сложности продолжалось около 400 дней блокады Ленинграда.

Если пройти по дорожке мимо танка вглубь плацдарма, то выйдем прямо к братским могилам. Не знаю когда они начали создаваться, но их число растет с каждым годом. По факту весь «Невский пятачок» - это одна большая братская могила и копать там вроде бы не этично, но людьми движет желание опознать погибших, сообщить родственникам о месте смерти предков и дать им возможность проститься друг с другом. Поэтому приходится выбирать, либо оставить все как есть, огородить и обозначить братской могилой, либо продолжать копать с благородными целями.

Рядом с могилами 8 мая 1999 года поставили небольшую часовню святого Георгия Победоносца. Она была построена всего за 11 дней. Многие могут усомниться в целесообразности нахождения здесь религиозных символов, ведь Советский Союз отрицал веру в Бога. Но многие из погибших там солдат родились и воспитывались еще до эпохи тотального атеизма.

Каждый год здесь работают поисковые группы, и работы не убавляется. Находят и останки бойцов, и снаряды, и детали быта.

Опознать кого-либо удается очень редко. Смертные жетоны обнаруживаются в лучшем случае в 1 из 30 бойцов. Надпись на плите гласит "Захоронено 456 бойцов и командиров. Удалось опознать:" и список из 10 фамилий.

Если сойти с дороги и уйти гулять по траве, то можно обнаружить много интересного. То что во многих музеях считается экспонатами здесь лежит просто под ногами. Конечно, это в первую очередь заслуга черных археологов, но атмосферу создает удивительную.

Заслуга «Невского пятачка» в прорыве блокады

12 января 1943 года началась операция "Искра", завершившаяся 18 января долгожданным прорывом блокады Ленинграда. Однако наступление с Невского плацдарма вновь не имело успеха. Подразделения 46-й стрелковой дивизии смогли продвинуться лишь на 600 метров. Памятуя о предыдущих тяжелых боях, немецкое командование сосредоточило на этом участке фронта два полка 170-й пехотной дивизии, оголив, зато район Марьино. Именно там и был осуществлен первый успешный прорыв 136-й стрелковой дивизии.

Ответить на вопрос, были ли оправданы наши громадные жертвы на "Невском пятачке", сегодня помогают немецкие источники, которые прежде были недоступны отечественным историкам. Как отмечает Юрий Лебедев, по-видимому, этот крохотный участок суши для немцев был занозой, хотя и не смертельной, но весьма болезненной. По словам немецкого военного историка Хартвига Польманна, бои на плацдарме требовали от солдат вермахта нечеловеческих усилий. "Позиция представляла собой узкие окопы на 3 - 4 человека, с лисьими норами, - пишет он. - То, что строилось за день, днем по большей части разрушалось русской артиллерией и минометным огнем. В связи с нехваткой личного состава солдаты постоянно находились либо в бою, либо несли дежурство... Боеспособность противостоящих плацдарму подразделений, несмотря на доставку в роты выздоровевших солдат, постоянно снижалась вследствие потерь, заболеваний, обморожений, а также упадка духовных и физических сил".

Георгий Константинович Жуков сказал: «Без «Невского пятачка» не продержится «Дорога Жизни», а без нее не продержится и Ленинград. Здесь решается судьба Ленинграда». Ленинградская битва и оборона легендарного «Невского пятачка» не имеют аналогов в мировой истории.

Заключение

Очень многим в России и за ее пределами известны битвы советских войск с гитлеровскими захватчиками на Волге, Днепре, Висле, Одере, но мало кто знает о продолжительной и кровопролитной эпопее на Неве, развернувшейся на плацдарме, именовавшемся "Невский пятачок" в 1941-1943 гг. Между тем, это одна из самых героических и трагических страниц отечественной военной истории.

На крохотном клочке земли - 2,5 км по фронту и 700 м в глубину - с сентября 1941 г. по январь 1943 г. непрерывно шли изнурительные бои. Каждую ночь сюда, пополняя неисчислимые потери, высаживались батальоны советских воинов. Здесь в общей сложности полегли 200 тыс. бойцов - сынов почти всех народов СССР, и для половины из них могилой стала Нева.

Споры о том, нужен ли он был или нет, не утихают и сегодня. Они ведутся историками, очевидцами тех событий и представителями послевоенного поколения, которые дискутируют о его целесообразности с точки зрения цены человеческой жизни. Однако наши теперешние оценки не подходят к событиям тех лет. Ответ надо искать, оценивая их глазами людей того поколения. Видимо, прав был Владимир Путин который так ответил журналистам: "Я думаю, что на войне всегда бывает много ошибок. Но если ты воюешь и думаешь о том, что вокруг тебя все ошибаются, никогда не победишь. Они тогда думали о победе. А для нас, жителей блокадного Ленинграда и сегодняшних петербуржцев, Невский плацдарм остается одновременно героической и трагической памятью о 900 днях блокады".(рис.7)

Сколько погибло наших солдат на "Невском пятачке" точно уже никто никогда не скажет. По разным оценкам, от 200 до 280 тыс. солдат. Плацдарм на берегу Невы является одним из самых кровавых полей сражений в истории войн. Но к нашему стыду, многие погибшие герои, которые ценой своей жизни пытались спасти Ленинград, так и остались лежать непогребенными.(рис.8)

Список использованной литературы:

1. "От первого лица. Разговоры с Владимиром Путиным", Москва, Вагриус, 2000 г.

2. Невский пятачок. Воспоминания участников боев под Невской Дубровкой в 1941-1943 гг., Лениздат, 1977 г.

3. Непокоренный Ленинград. Краткий очерк истории города в период Великой Отечественной войны. Третье изд., перераб. и доп. Л., 1985.

4. О.А. Суходымцев. Ленинградские сражения 1941 года. Невский пятачок., монография, 2001 г.

5. Сто великих загадок русской истории. Автор-сост. Н.Н.Непомнящий. М., 2007.

6. ru.wikipedia.org

7. Приложение :

Героям «Невского Пятачка»

По Неве нам в атаку, но опасен январский ледок

Вниз скользит батальон как тяжелый людской камнепад

«Там, на той стороне, надо взять небольшой городок,

Закрепиться и выбить врага!» - приказал нам комбат

Сыплет белой крупою снежок из стальных облаков

Стылый ветер ломает тела, прижимая к земле

Мы не чувствуем пальцев давно под кирзой сапогов,

Но уже политрук поднял вверх наградной пистолет

Он пойдет впереди, не боясь ни снарядов, ни пуль

Ну а мы побежим рваной цепью под крики «Ура!»

И от страха уйти в полынью станет бешеным пульс,

Заставляя ползти по стеклу ледяного ковра

Ну а с той стороны встретят нас ураганным огнём

Будут падать как в лузу шары боевые друзья

После боя из нас каждый третий навечно уснёт

К вящей радости стай исходящего в гвалт воронья

Указала прорыв стрелкой в карте комфронтом рука

Он великий стратег, только вновь сотни тысяч солдат

Отдадут свои жизни за жёсткий и властный приказ:

Брать любою ценой пядь за пядью свои города!

Он – герой-полководец, и после прошедшей войны

Ему Родина выставит бюст на родной стороне

Ну а те, кто погибли во имя высокой цены,

Будут вечно лежать под водою на илистом дне

Я остался в живых, почему - сам не знаю сейчас,

Но тот адовый день помню в самых мельчайших чертах

И ночами в холодном поту просыпаюсь крича

От того, что всё тело во ржавых от крови бинтах

Много лет прихожу я сюда под конец января

И стою, вспоминая ушедших подлёдно солдат

У стеклянной реки совершаю священный обряд

Поминальной молитвы по тем, чья могила – вода

Про Неве нам в атаку………

Кабалин Евгений

рис.1 Расположение «Невского пятачка» на карте

рис. 2 Осень 1941 года на «Невском пятачке»

рис.3

Весна 1942 года на «Невском пятачке»

Невским пятачком называют площадку вблизи поселка Невская Дубровка, на которой в войну были сосредоточены подразделения Ленинградского фронта. Бойцы Красной Армии удерживали этот важный стратегический пункт с 1941 по 1943 годы с промежуточным перерывом в пять месяцев. Неоднократно ими предпринимались попытки, соединившись с частями, ведущими наступление в восточном направлении, снять блокаду Ленинграда. Благодаря доблести и самоотверженности советских военнослужащих, Невский пяточек стал символом победы.

Мемориал «Невский пятачок» входит в число ленинградских объектов военно-исторического наследия, называемых «Зеленым поясом славы» . Территориально памятное место находится в пригороде Кировска. Невский пятачок официально стал мемориалом в 1978 году. Под монументальную постройку была отведенабольшая часть исторической местности (северная часть же использовалась под жилые постройки). Еще до внесения Невского пятачка в официальный список памятных мест Ленобласти на его территории устанавливались достопамятные сооружения. Так в 1952 году по ходатайству участников войны и местногонаселения здесь был возведен 10-метровой высоты столб. Затем в 1967-м поставлены танк и дивизионные пушки.

В 1972-м на Невском пятачке был размещен памятник «Рубежный камень», посвященный его защитникам. В 1985 году поставлен монумент«Призрачный дом», напоминающий о разрушенных в районе поселениях. В 1999 году построена Свято-георгиевская часовня. В 2005-м приступили к созданию «Интернациональной аллеи памяти и славы», которую составили памятные символыот республик и областей РФ, а также стран, некогда бывших частью Советского союза.

На пятачке до сих пор осуществляются мероприятия по поиску останков советских военнослужащих и установлению их личности. Практически каждый год проводятся торжественно-траурные церемонии. На территории мемориального комплекса имеется шестнадцать общих могил, в которых похоронено более семнадцати с половиной тысяч бойцов Красной Армии (определены фамилии 1114 погибших).

В поселении Невская Дубровка был организован военно-исторический музей. Строится мемориал «Невский плацдарм». Действует памятная часовня. Ведутся работы по возведению Церкви иконы Божией Матери «Взыскание погибших».

Как добраться

До Невского пятачка из Санкт-Петербурга можно добраться, доехав на рейсовых автобусах до Кировска, а далее до мемориала на маршрутном такси № 440.

1. Невский пятачок

Вернёмся к первопричине написания этой статьи, к маленькому плацдарму у Московской Дубровки – Невскому пятачку. В связи с тем, план «Барбаросса» стал проваливаться по срокам (не были захвачены ни Ленинград, ни Киев, немцы были остановлены восточнее Смоленска), Гитлер и начальник Генштаба Гальдер уже к концу июля пришли к выводу, что надо отказаться от взятия Ленинграда штурмом, при котором неизбежно последуют большие потери, а окружить его совместно с финнами плотным кольцом и взять измором. Немцы 27 августа, захватив вблизи реки Тосны сёла Ивановское и Отрадное, вышли на левый берег Невы. С захватом Шлиссельбурга 8 сентября всё левобережье Невы от реки Тосны до Ладожского озера оказалось в руках немцев. Немцы надеялись, что финны, наступая, дойдут до правого берега Невы и соединятся с ними, а Ленинград попадёт в полное кольцо блокады. Но финны, к концу августа выйдя к старой (до 1939 года) советско-финской границе и углубившись на 10–20 км от неё (как писал потом Маннергейм, для спрямления линии границы), по приказу Маннергейма остановились, хотя до правого берега Невы оставалось не больше 80 км. Все попытки немцев и части финских государственных деятелей заставить Маннергейма продолжить наступление оказались тщетны. Этим он не только спас Ленинград, но и в дальнейшем спас и свою голову, и всю Финляндию от СССР. Поэтому 8 сентября, как говорится, сходу, немцы попытались переправиться через Неву, но были отогнаны советскими войсками при поддержке артиллерии флота. Чтобы предотвратить возможную попытку немцев переправиться через Неву, из состава 23-ей армии, действующей против финнов, была выделена и переброшена на правый берег Невы в район посёлка Невская Дубровка 115-ая дивизия во главе с генерал-майором М. Ф. Коньковым. Кроме того, на правом берегу Невы находилась дивизия НКВД и 4-ая бригада морской пехоты. Это были все силы, составлявшие Невскую оперативную группу, которая должна была прикрывать всё правобережье Невы от Ладожского озера до Ивановских Порогов. На левом берегу Невы им противостояли: от Ладожского озера-Шлиссельбурга до реки Мойки 20-ая моторизованная дивизия, от реки Мойка до реки Тосны 122-ая пехотная дивизия. Вот как развивались там события. «В ночь на 12 сентября 1941 года пятеро разведчиков на лодке пересекли Неву, собрали данные о движении транспорта и боевой техники в районе 8-ой ГРЭС и без потерь вернулись на правый берег» (Лебедев).

Вот как описывает дальнейшие события Коньков: «В ночь на 18 сентября я вернулся из части в штаб дивизии. Встретил меня встревоженный полковник Симонов. «Товарищ генерал, – доложил он, – приказ за подписью генерала армии Жукова получил». Приказ обязывал меня произвести высадку десанта на левый берег реки 115-ой дивизии совместно с подразделениями 4-ой бригады морской пехоты, и, опираясь на прочную оборону правого берега, частью сил захватить плацдарм на рубеже Ивановское-Отрадное-совхоз «Торфяник» – Мусталово-Московская Дубровка, чтобы с утра 20 сентября начать наступление в направлении Мги». Приказ Жукова был не только невыполним для сил одной дивизии, но и вообще нелеп. Непонятно, для чего перечислялись все населённые пункты от Московской Дубровки, если до устья реки Тосно – расстояние-16-20 км? Как одна дивизия «частью сил» должна двигаться в направлении Мги (по прямой это примерно 10 км, дорогами гораздо больше)? Подобную задачу с трудом могла бы решить только армия. И понятно, почему частью сил: не могло же командование Невской оперативной группы бросить все силы на левый берег Невы, оставив правый берег незащищённым. Не могло в это время – 20 сентября – наше командование направить туда дополнительные силы, так как до этого времени немцы наступали, и все наши силы были направлены на отражение их атак на центральном направлении. Надо сказать, что у немцев не было сил успешно отразить высадку нашего десанта, так как всё левобережье Невы от реки Мойки до Шлиссельбурга контролировала одна 20-ая моторизованная дивизия, которая не могла бросить все силы на отражение нашего десанта, оставив незащищённым Шлиссельбург и всё остальное левобережье. Выделить же дополнительные силы для отражения десанта немцы не могли, так как Гитлер оставил под Ленинградом столь малые силы, что нельзя было снять с другого участка фронта ни одного полка, чтобы не оголить участка обороны. 24 сентября Лееб в своём дневнике записал: «В группе армий «Север» резервов больше нет. То, чем она располагала, пришлось отдать группе армий «Центр». И действительно, чтобы помочь 20-ой мотодивизии отразить наш десант, из Европы авиацией было переброшено два полка 7-ой авиадесантной дивизии, прибытие которых помогло немцам немного потеснить наши силы и сократить длину плацдарма с трёх км до двух. Отсюда видно, что первоначально в ожесточённом сражении за плацдарм, названный впоследствии Невским пятачком, принимали весьма небольшие примерно равные силы с обеих сторон. Но эти бои были очень ожесточённые, часто переходящие в рукопашный бой. В этот первый период, составлявший примерно 10 суток, потери с обеих сторон были примерно равными. Вот как развивались события. В ночь на 20 сентября 1941 года десантники 115-ой стрелковой дивизии под командованием капитана Василия Дубика успешно высадились на левом берегу Невы около деревни Московская Дубровка. Но им не была оказана своевременная помощь, и почти все они во главе с Дубиком погибли до прибытия основных частей – нескольких подразделений 115-ой стрелковой дивизии (командир и штаб дивизии, а также дивизионная артиллерия оставались на правом берегу Невы), батальона дивизии НКВД и 4-ая бригады морской пехоты. Как пишет Жуков, «под Невской Дубровкой этим частям предстояло форсировать полноводную Неву, ширина которой составляла до 800 м, под сплошным огнём противника, задача, можно сказать, невыполнимая». Спрашивается, а зачем ставить невыполнимые задачи? Опытные полководцы всегда ищут слабые стороны в обороне противника и наносят по ним удары, неся при этом минимальные потери. Как пишет Коньков: «Меня нередко спрашивают: чем диктовалось проведение таких сложных операций, как форсирование широкой Невы, захват плацдарма и наступление на станцию Мга небольшими силами без поддержки танков, авиации, артиллерии (кроме дивизионной и полковой). Форсировать Неву под сильным огнём противника, наступать через болота и леса – задача чрезвычайно тяжёлая. Но не было другого выхода, этого требовала боевая обстановка. С началом боя на левом берегу Невы противник начал обстрел из орудий миномётов нашего правого берега и десантников, находившихся в лодках, на плотах, на плаву. Вода кипела от снарядов и мин, кругом свистели осколки.

Особенно трудно приходилось бойцам на плотах с орудиями, которые продвигались медленнее. Порой казалось, что они стоят и раскачиваются, а не плывут. Широкая река не давала возможности маневрировать живой силой, своевременно переправлять боевую технику. Личный состав, изнурённый многодневными боями, к тому же получал очень слабый продовольственный паёк, который попадал на плацдарм с перебоями. Пища доставлялась на пятачок только в тёмное время суток». Потери на пятачке наших войск были громадные. Коньков пишет, что и у немцев были большие потери, но, конечно, они были меньше чем у нас, так как наступающие всегда несут страдают больше, чем те, кто находится в укрытиях. Но многие ли наши воины добирались до соприкосновения с противником? Как это правдиво пишет Коньков, наши воины начинали гибнуть от артиллерийского огня ещё на правом берегу Невы, массой гибли при переправе и далее на пятачке, до соприкосновения с немцами. Если ещё в самый начальный период жизни пятачка удавалось без больших потерь переправить наши войска – 115-ую дивизию и 4-ой батальон морской пехоты, то в последующие дни они потеряли до 80 процентов в боях с частями немецкой 20-ой мотодивизией. Бои носили крайне ожесточённый характер, часто переходили в рукопашный бой. Именно в этих боях наших воинов с 20-ой мотодивизией и с высаженными в конце сентября двумя полками 7-ой Критской авиадесантной дивизии были большие потери с обеих сторон, но у нас всё же больше. «Лучше трижды прыгать с парашютом на остров Крит, чем провести один бой на земле в России», – говорили не ожидавшие такого ожесточённого сопротивления немецкие десантники. Когда они заняли позиции у Московской Дубровки, то обнаружили, что окопы были заполнены телами убитых в предыдущих боях. Русские лежали рядом с трупами немецких солдат. В результате упорных боёв два передних края настолько сблизились, что в минуты затишья можно было услышать разговор и даже кашель простуженных солдат противника. Вот как описывается в книге немецкого историка Г. Водажа «Прошедшие ад»: «Пулемёты, винтовки, ручные гранаты, сапёрные лопатки и штыки без оружия, с которыми бросались друг на друга солдаты с обеих сторон. Страшный исход этих боёв и через десятилетия остаётся в памяти бывших немецких десантников». Для того чтобы поддержать гарнизон пятачка, туда всё время подбрасывали новые подкрепления, которые несли громадные потери. В этих боях не пожалели, по существу, ни детей, ни юношей допризывного возраста – юнг. «Мы восхищались смелыми действиями роты юнг с острова Валаам в бою. Юноши в тельняшках из школы боцманов и морского училища бесстрашно шли в атаку, сея в стане врагов панику. Фашисты бросали окопы и траншеи и спасались бегством. Случилось так, что на пути атакующих юнг неожиданно вырастал противотанковый ров, который гитлеровцы приспособили к обороне, насытили огневыми точками. Казалось, затухнет боевой порыв, прижмут к земле юных моряков вражеские пулемёты. Но юнги совершили невозможное. Они, оценив обстановку, стремительно рванулись вперёд и оказались перед рвом. Фашисты не успели опомниться, как на их головы посыпались гранаты. Гитлеровцы позорно бежали, оставив отлично оборудованные укрепления, бросая пулемёты и даже штабные карты» (Коньков). Коньков, так красочно описывая боевые действия юнг, «забыл» добавить, какой процент юнг остался в живых в этой атаке. Впрочем, неважно какой процент юнг погиб в этой атаке, так как в последующих боевых действиях они погибли практически все. Погибли, по существу, дети, не достигнувшие 16-ти лет, а восхищённый их действиями Коньков, пославший их на смерть, дожил до преклонных лет.

Как пишет Юрий Лебедев: «К сожалению, наверное никогда не удастся точно установить число погибших. Но реально оценивая ситуацию, надо отделить потери в боях за овладение плацдармом и на самом Пятачке. Самые крупные потери несли наши войска на правом берегу Невы в местах переправ и при форсировании реки. Здесь были сконцентрированы все силы атакующей стороны. В тот момент солдат ещё не был готов к бою и оставался полностью беззащитным, не имея возможности укрыться от артиллерийского огня противника. А именно от него был наибольший урон. Уже к концу сентября 1941 года сентября немцы подвели к Неве дивизион артиллерийско-инструментальной разведки 20-ой моторизованной дивизии, которая с точностью до метра просчитала переправы советских войск. После чего были созданы три артиллерийские группы «Север», «Центр» и «Юг», расположенных на Невском фронте от Шлиссельбурга до Отрадного. Крупнокалиберная артиллерия, в том числе французские 150 мм и 210 мм миномёты были укрыты на Кепколовских высотах. Из района Синявино поддержку оказывали орудия 227-ой пехотной дивизии. Вся акватория перед Невским пятачком простреливалась пулемётным огнём. Большие потери несли наши войска и от авиации. Оценочно можно ориентироваться на цифру 50 тысяч советских солдат погибших на самом Пятачке. Немецкие потери оцениваются в примерно 10 тысяч. Немецкому командованию невского участка фронта удалось добиться главного: пятачок был локализован, пристрелян с местами переправ на другом берегу, а обстановка взята под контроль. Немецкие пехотные батальоны получили возможность для оборудования позиций, установки проволочных заграждений и планомерного минирования восточного берега» (Юрий Лебедев). С этого момента немцы практически перестали терять солдат. Эффективность же нашей артиллерии, находившейся на левом берегу Невы вследствие слабого знания позиций артиллерии противника была близкой к нулю. Говорят, что эта высадка оттянула войска, наступающие на Ленинград. Но о какой положительной оттяжке может идти речь, если все поставленные задачи по блокаде Ленинграда немцы выполнили, несмотря на все усилия Жукова, и с 18 сентября приступили к оборонительным сооружениям по линии блокады Ленинграда? Лееб не смог из состава группы войск «Север» выделить ни одного полка для отражения нашего десанта, и немцам пришлось по воздуху перебросить два полка авиадесантников. А сам пятачок вскоре был блокирован весьма небольшими силами немцев. И вообще, какую важную задачу в этом районе могло решить то сравнительно небольшое количество войск, которое первоначально было выброшено на пятачок? И причём, как это будет показано, блокада самого пятачка осуществлялась весьма небольшой группой немцев – несколькими подразделениями одной дивизии. Вначале у меня была версия, почему был создан Невский пятачок. Жуков прибыл в Ленинград, когда Гитлер отдал приказ о передаче почти всей технике под Москву, а войска Лееба занимали позиции, удобные для ведения блокады, и переходили от активных действий к пассивной обороне. Жуков очень обрадовался, узнав, что немцы отказались от штурма города. Но для него создалось щекотливое положение. К сверхпассивной обороне финнов прибавляется пассивная оборона немцев, которые, понеся серьёзные потери в боях за южные пригороды Ленинграда, рады зарыться в землю и отдохнуть. Возникает вопрос: что же делает Жуков на фронте, где не ведутся активные боевые действия? В это немцы доканчивают громить Киевскую группировку наших войск и готовятся наступать на Москву. Казалось, лучшим решением было бы воспользоваться затишьем и начать серьёзную подготовку к прорыву блокады Ленинграда. Но для серьёзной подготовки нужны были серьёзные знания, которыми Жуков никогда не обладал. Единственное, что умел делать Жуков – это под угрозой расстрела гнать войска под пули противника. К тому же, его всё время дёргал Сталин, требуя наступления, прорыва блокады. Надо было хотя бы сделать видимость активных действий. Затронуть финнов нельзя. Обидятся и замкнут кольцо блокады. Опасно затронуть и окопавшихся под Ленинградом немцев. Вдруг, обидевшись, они решат занять Ленинград. Что Ленинград в это время был самым неприступным городом в мире, Жуков не верил. И Жуков находит гениальнейший для него выход. Создаёт вне линии блокады плацдарм на Неве, ставит перед его воинами явно невыполнимые задачи и делает вид, что он ведёт активные боевые действия якобы с целью прорыва блокады Ленинграда, смещая временами руководителей операции. Если для немцев это была заноза, как это писали некоторые защитники создания пятачка, то для нас эта была большая кровоточивая рана, которую мы сами всё время теребили, постоянно посылая людей на убой. Гигантская ловушка, где в огромном количестве гибли наши войска, вместо использования их в другом месте для действительного прорыва блокады Ленинграда. Немцы понимали, что пока существует эта ловушка, ни о каком прорыве блокады Ленинграда речь не может идти. Поэтому они и не стремились ликвидировать Невский пятачок, и всегда оставляли на пятачке необходимые для его существования наши силы. Какой же была цель посылки Жукова в Ленинград, когда он уже был окружён? В свете требования Сталина в октябре-декабре 1941 года – прорвать блокаду Ленинграда в районе Невского пятачка и вывести через этот прорыв войска Ленинградского фронта с возможным оставлением Ленинграда («армия важнее», говорил Сталин) возникает версия истинной цели назначения Жукова командующим Ленинградским фронтом. Сталин уже 28 августа 1941 года в телеграмме по случаю сдачи нашими войсками Тосно опасался, что Ленинград будет окружён и перед угрозой смерти от голода будет «по-идиотски глупо» сдан, (то есть без боя), а ленинградские дивизии рискуют попасть в плен».

8 сентября Ленинград был окончательно окружён. Вот тогда Сталин посылает в Ленинград Жукова. Но не за тем, как это фальшиво пишут защитники Жукова, чтобы спасти город от штурма. И Гитлер, и Сталин хорошо понимали, что немцам незачем штурмовать город, неся при этом неизбежно громадные потери, если можно легко его окружить и он, как спелое яблочко, упадёт к их ногам. Поэтому уже тогда у Сталина возникла мысль прорвать блокаду Ленинграда и вывести из него войска, а Ленинград взорвать вместе с находившимся в нем флотом. Но от руководителя уничтожением Ленинграда со всеми его ценностями требуется отказаться от всяких моральных устоев. Наверно многие, от кого потребовали бы уничтожить Ленинград, предпочли бы застрелиться, но не выполнить такой приказ. Вот это и была главная задача поставленная Сталиным перед Жуковым – проследить при возможной сдачи Ленинграда, чтобы были уничтожены необходимые объекты на берегу и флот. Но перед тем как уничтожить Ленинград, надо было прорваться через оборону немцев, блокирующих Ленинград. А вот эту задачу Жуков не только не выполнил, но и вообще не предпринял серьёзных попыток прорвать блокаду Ленинграда. По существу, участников боёв под Невским пятачком обманывали, говоря, что они ведут бои за прорыв блокады Ленинграда с целью облегчить положение жителей города. Облегчить положение жителей Ленинграда через прорыв в районе Невского пятачка, даже если бы он состоялся, было невозможно, так как через этот прорыв нельзя было организовать ни снабжение города продовольствием, ни эвакуацию стариков, детей и больных, а можно было бы вывести войска, часть лёгкой техники и ту часть населения, которая могла пешком по бездорожью преодолеть большое расстояние. Поэтому, как это не парадоксально, выходит, что от разрушения Ленинград, не думая об этом, спасли немецкие войска, не дав нашим войскам прорвать блокаду Невского пятачка. 22 сентября для руководства войсками в районе Невы была создана Невская оперативная группа под руководством генерал-лейтенанта П. С. Пшенникова. Но вскоре после больших потерь на пятачке он был заменён Коньковым. Со 2 ноября Невская оперативная группа вошла в состав 8-ой армии под руководством генерал-лейтенанта Т. И. Шевалдина. В этой статье я не стану подробно описывать ход боев за Невский пятачок, тем более что я, кроме воспоминаний близких мне людей – отца жены Смирнова Павла Дмитриевича и отца моей невестки полковника Карабанова Михаила Яковлевича, – и не имею каких-либо данных, кроме описанных другими авторами. Очень подробно о ходе боев под Ленинградом писали Платонов и Дэвид Гланц в одноимённых книгах («Битва за Ленинград»), Солсбери («900 дней. Блокада Ленинграда»), Виктор Суворов («Беру свои слова обратно»), Шигин Г. А. «Битва за Ленинград: Крупные операции, «белые пятна», потери», Бешанов В. Ф. («Ленинградская бойня», «Ленинградская оборона»), Г. Ф. Кривошеев («Гриф секретности снят»), Юрий Лебедев («Невский пятачок. Взгляд с обеих сторон»), А. В. Буров («Блокада день за днём»), Хассо Г. Стахов («Трагедия на Неве») и целый ряд других авторов. Эти авторы правдиво описывали события под Ленинградом, но некоторые из них так трактовали эти события, что с ними нельзя согласиться. И, как это правильно отметил Бушков, с 18 сентября 1941 года до конца блокады обороняющей стороной стали немецкие войска, а непрерывно наступающей стороной стала Красная армия. Эти наступления Жукова и его ставленников Хозина и Федюнинского велись преступно бездарно и всегда по одному же шаблону с громадными потерями. Особенно массовые ненужные потери происходили на Невском пятачке, на водных подступах к нему и на подступах к Синявинским высотам. Но, правдиво описывая события на Невском пятачке, ни один из авторов не ставил вопрос о целесообразности ведения операции по прорыву блокады Ленинграда через широкую Неву, а не от линии непосредственного соприкосновения с противником длиной около 50 км, проходящей по левобережью Ленинграда от устья реки Тосны до Финского залива. Вдоль всей этой линии проходили железная и шоссейная дороги, позволявшие манёвренно перебрасывать наши войска. Туда мы могли свободно подводить свои танки, особенно тяжёлые танки «КВ», выпускаемые Кировским заводом. Если же говорить, что эта линия была неприступно укреплена немцами, то спрашивается, что легче: укрепить: двухкилометровую линию обороны у Невского пятачка или пятидесятикилометровую линию от реки Тосны до Финского залива? Многие авторы, описывая события под Ленинградом, стараются обойти бои на Невском пятачке. Федюнинский, рассказывая о Петергофской и Стрельнинской десантных операциях, в которых погибли все десантники, ни строчкой даже не упомянул о Невском пятачке. Многие авторы пишут, что Невский пятачок отвлёк часть сил, наступающих на Ленинград. Но первая высадка в район Московской Дубровки произошла 20 сентября, когда немцы прекратили наступление под Ленинградом и перешли к обороне своих позиций. Как это показано на схеме 9, до высадки нашего десанта всю береговую линию Невы от Шлиссельбурга до реки Мойки защищала одна немецкая 20-ая мотодивизия. Силой только одной этой дивизии и, в дальнейшем, срочно переброшенными силами двух полков Критской десантной дивизии Невский пятачок был не только блокирован, но были сокращены первоначальные его размеры. Вскоре эти войска были заменены одной 96-ой пехотной дивизией, которая плотно блокировала пятачок и отражала все наступления Ленинградского фронта через него. В дальнейшем 96-ую дивизию временно сменила 1-ая пехотная дивизия. Но всё время позиции у Невского пятачка удерживали силами только одной дивизии, изредка только увеличивая силы в наиболее напряжённые дни боевых действий на пятачке. Самые большие потери до полутора тысяч немцы понесли только в первые дни высадки десанта, когда противостоящие силы сражались в рукопашную. Но когда немцы оборудовали свои позиции, их потери стали минимальными. Основное большинство наших воинов гибли от пулемётно-артиллерийского огня при переправе через Неву и в первые моменты высадки на берег. Огонь нашей артиллерии был малоэффективным, так как мы не знали, где расположены немецкие позиции. Так что соотношение наших потерь к потерям немцев 20 или 30 к одному вполне достоверно.

Для чего создавался этот плацдарм? Вроде бы ясно: для того, чтобы с него начать наступление на соединение с 54-ой армией и якобы деблокировать Ленинград. Но эта задача не только не была выполнена, – мы ни разу за всё время существования первого Невского пятачка, с 20 сентября 1941 года по 29 апреля 1942 года (впрочем, как и второго, захваченного 26 сентября 1942 года), не прорвались за кольцо блокады самого пятачка, – но и не могла быть выполнена, так как немцы могли свободно, без потерь, по суше посылать свои подкрепления, а мы могли делать это только через широкую Неву, неся при этом большие потери. Шигин показывает, что в октябре-ноябре 1941 года, когда на Невском пятачке разгорались самые ожесточённые бои, Сталин требовал обязательно прорваться через пятачок с целью вывести через него все войска Ленинградского фронта с последующей сдачей Ленинграда немцам. Но самое главное, что если бы даже частям 54-ой армии удалось прорваться к защитникам пятачка и освободить Шлиссельбург и Синявино, то Ленинград не был бы деблокирован. В 1941 году при полном господстве немцев в воздухе невозможно было ни строительство железной дороги, ни тем более строительство железнодорожного моста через Неву. Одним словом, доставка грузов и связь Большой земли с Ленинградом через этот район в 1941 году были невозможны. Если бы 54-ой армии и удалось бы соединиться с войсками на Невском пятачке, то положение блокадного Ленинграда практически не улучшилось бы. Чтобы действительно снять осаду Ленинграда, надо было освободить примерно 30-километровый участок железной дороги Ивановское-Мга-Мишино с наступлением от станции Сапёрной навстречу 54-ой армии. На мой взгляд, осуществить это было гораздо легче, чем соединиться с 54-ой армией, неся громадные потери при переправе через Неву, и при высадке на пятачок при невозможности переправить туда тяжёлые танки. При наступлении от станции Сапёрной при поддержке тяжёлых и средних танков была бы окружена большая мгинская группировка немцев, а Ленинград получил бы железнодорожную связь с Большой землёй и был бы деблокирован. Однако Сталин, как видно, с подачи Жукова, приказал идти на соединение с 54-ой армией только через пятачок, и его приказ нельзя было нарушить.

Но вернёмся к пятачку. Основными нашими переправочными средствами в свободное ото льда время были тихоходные гребные лодки и плоты, легко уничтожаемые пулемётно-артиллерийским огнём немцев. «Из переправочных средств мы располагали всего лишь собранными со всего правобережья рыбацкими лодками. Нам доставили из города небольшое количество прогулочных лодок. Из подручного материала было сделано несколько паромов-плотов» (Коньков). Средств переправы тяжёлых танков КВ у войск вообще не было. Несколько попыток переправить их по льду закончились потоплением. Переправленные 2 ноября 1941 года одиннадцать (по докладу Жданова Сталину семь) средних танков были очень быстро уничтожены артиллерией немцев. Четыре раза наши войска пытались прорвать оборону Ленинграда с Невского пятачка, неся громадные потери, и ни разу им не удалось даже прорвать кольцо блокады самого пятачка. В тактическом отношении позиции немцев были лучше наших – они находились на более возвышенных сухих местах. Наши позиции были более открыты, чем немецкие. Немецкая артиллерия, и особенно миномёты, могли с небольшого расстояния бить по нашим позициям более точно, чем наши через Неву. Как писал командир 115-ой дивизии генерал В. Ф. Коньков, «…гитлеровцы просматривали с высокого железобетонного здания 8-ой ГЭС, с зольных горок, с насыпи узкоколейной дороги, из рощи Фигурной и со стороны Арбузова весь плацдарм вдоль и поперёк. Они пристреляли каждый метр пятачка, его переправы и не жалели ни снарядов, ни мин». Вот ещё описание участника боёв А. Ф. Белоголовцева в книге «Невский пятачок»: «Переброска боеприпасов, снаряжения и других грузов осуществлялась на плотах, так как из 21 лодки, с которыми мы начинали форсирование, теперь на плаву было всего две. К сожалению, полевые кухни были разбиты во время переправы, и бойцам приходилось пока довольствоваться сухим пайком. Снаряды и бомбы взрывали пятачок вдоль и поперёк, поднимали тучу пыли. Она засыпала глаза, набивалась в уши, в рот, засоряла оружие. Окопы, вырытые в песке, быстро оседали и осыпались, а укрепить их было нечем – леса не было».

Насколько плотной была блокада пятачка, рассказывает отец моей невестки, полковник, а тогда курсант, Карабанов Михаил Яковлевич. С большим трудом добравшись до левого берега, их часть попала под перекрёстный обстрел. Их позиции хорошо просматривались с высокого здания ТЭЦ. Окопаться не было возможности, они прятались за трупами погибших. На десятый день он был ранен в ногу. С наступлением ночи ему было приказано самостоятельно переползти по льду на правый берег Невы. Река почти непрерывно освещалась ракетами. Он полз в период между пуском ракет, так как немцы вели стрельбу и по одиночным целям. Весь путь до правого берега занял больше часа, который показался вечностью. Как рассказывал В. В. Путин, с Невского пятачка подобным образом, только средь бела дня, был перенесён его раненый отец. «Все понимали, что это самоубийство, потому что там был пристрелян каждый сантиметр». На мой взгляд, немцы просто пощадили раненого.

2 ноября 1941 года силами пяти дивизий Хозин пытается прорвать через пятачок оборону немцев, идя на соединение с 54-ой армией. Но хотя им противостояла только одна 96-ая пехотная дивизия немцев, прорвать их оборону так и не удалось. За два дня боёв в нашей 168-ой дивизии осталось 200 человек, во 2-ой стрелковой дивизии НКВД – 300 человек. 9 ноября на пятачок высаживаются ещё три дивизии и одна бригада.

Из 50 выделенных для поддержки наступления танков переправить удалось только 11 средних, которые вскоре были уничтожены. Немцы, подтянув ещё две дивизии (это всё, что у них оставалось в резерве), отразили наши атаки. В ответ на упрёк Сталина на неудовлетворительные действия наших войск Жданов отвечает: «Наступающая пехота натолкнулась на довольно хорошо подготовленную оборону противника. Артподготовка была достаточной, но атаки пехоты захлебнулись, а семь танков, имеющихся на плацдарме, быстро вышли из строя. Ни одному из танков КВ, на которые полагались при наступлении, не удалось форсировать реку из-за потерь переправочных средств. Поскольку артиллерия не могла форсировать реку, дальность её стрельбы была недостаточно велика, чтобы обеспечить поддержку при прорыве с плацдарма». 8 ноября Сталин лично потребовал провести с Невского плацдарма новую операцию. За пять дней было безрезультатно потеряно ещё пять тысяч бойцов. Но бессмысленные атаки продолжались. Только за последние десять дней декабря мы потеряли на пятачке более 25 тысяч убитыми. Командующий Ленинградским фронтом Хозин в статье «Об одной малоисследованной операции» пишет, что кроме плохой организации операции были и ещё причины: «В боевых действиях Ленинградского фронта 8-ой армии при форсировании у Невской Дубровки, помимо указанных недочётов слабо применялись орудия прямой наводки для уничтожения огневых точек. Артподготовка без надлежащей разведки и корректировки огня по целям была малоэффективной. Кроме того, резко сказывались недостаточная насыщенность их танками и самоходной артиллерией… наступательные бои обеспечивались, главным образом, огнём 76 мм полковых пушек образца 1927 года». Как видно, большинство из тех трудностей, на которые указывали Жданов и Хозин, были бы исключены, если бы боевые действия по прорыву блокады велись в местах непосредственного соприкосновения с немцами – из района Сапёрной или другого района западнее.

Как раз в это время в районе Сапёрной в составе разведгруппы служил отец моей жены Павел Смирнов, который рассказывал, что они неоднократно проникали за линию обороны немцев. В одной из вылазок Смирнов был тяжело ранен в ногу (нога у него была ампутирована по самое основание), но был вынесен в плащ-палатке через линию фронта. Понятно, что вести поиск, проходя открытое пространство Невы туда и обратно, было практически невозможно. В то же время капитан Анатолий Мужаков пишет: «Когда мы были на Невском пятачке, мы не могли даже корректировать огонь, настолько всё хорошо просматривалось и простреливалось немцами. Земля перемешивалась со снегом, всё было чёрное. Поэтому для пехоты там были очень тяжёлые условия». В апреле 1942 года, когда на Неве начался ледоход, и пятачок, по существу, стал отрезанным от правого берега, немцы решили его уничтожить. Юрий Лебедев пишет, что для его уничтожения немцы выделили один полк с приставленным к нему сапёрным батальоном. Наши войска отошли, оставив на левом берегу около 500 человек. Попытка помочь им окончилась неудачей – все 20 лодок были уничтожены ещё у правого берега Невы. Оставшиеся на пятачке героически погибли, и только 117 человек, в основном раненые, попали в плен. Всего в завершающей операции мы потеряли 1400 человек, немцы – 81 убитыми и 389 ранеными. Вот как описывал в своём дневнике бывший немецкий унтер-офицер Б. Буфф из 227-ой пехотной дивизии последние дни первого Невского пятачка: «Операция на плацдарме 27 февраля, в которой мы участвовали, стоила противнику 1400 убитых, 9 орудий и 6 танков. Когда плацдарм был уже в наших руках, русские сделали безнадёжную попытку переправиться через Неву на лодках, чтобы перейти в контратаку. То, что не было уничтожено при переправе через Неву на лодках, было завершено при высадке. Не знаю, чему больше удивляться: безумству тех, кто отдал приказ на эту безнадёжную операцию, или мужеству смертников, выполнивших его». Вообще, я считаю, что немцы при желании могли и раньше сбросить нас в Неву, но не делали этого, видя, как мы на убой им в их ловушку бросаем громадное количество наших бойцов. А как наши перестали их подбрасывать – сразу уничтожили пятачок. Но на этом мы не остановились. В ночь на 26 сентября 1942 года мы опять высаживаем десант вблизи того места, где был первый пятачок. Опять сразу же он был блокирован. В планах операции «Искра» пятачку опять уделяется большое внимание. На него высаживаются две дивизии, но и на этот раз прорвать блокаду самого пятачка не удалось, хотя для противодействия двум нашим дивизиям немцы дополнительно выделили два полка. Это, как писали некоторые исследователи этих событий, было «серьёзное» отвлечение немецких сил от направления главного удара». В феврале 1943 года пятачок был деблокирован с внешней стороны нашими войсками, наступающими по направлению к реке Мойке.

Теперь рассмотрим соотношение потерь. Только в начальный период боев в так называемом первом Синявинском наступлении из 71 270 участников (пятачок и 54-ая армия) наши безвозвратные потери составили 22 211 человек – 31 процент, общие потери 54 979 – 77 процентов. А самые кровопролитные бои были впереди. По нашим официальным данным, опубликованным в газете «Правда», мы потеряли в сражениях за пятачок 200 тысяч, немцы – 35–45 тысяч. По некоторым источникам наши потери были больше, а потери немцев гораздо меньше. Юрий Лебедев пишет, что немцы потеряли около 10 тысяч, и это ближе к истине. Вот это и были все «серьёзные» в сумме потери немцев на Невском пятачке. Шигин на основании анализа тех сил, которые официально действовали на Невском пятачке, делает вывод, что там мы потеряли не больше 64–68 тысяч. Но в той обстановке, когда Сталин категорически требовал прорыва блокады через Невский пятачок, чтобы через него вывести все войска, когда за неисполнение его приказа могли полететь головы высших руководителей Ленинграда, на Невский пятачок бросалось столь большое количество неучтённых людей, которые многократно пополняли наши части, что потери на нём и главное при переправе через Неву было никак не меньше тех 200 тысяч, которые были указаны в газете «Правда». Давайте рассуждать логически. Откуда у немцев там могли быть большие потери? Потери немцев были только при захвате нами плацдарма и при неудачных попытках его расширить. И то, в этот период наши потери были гораздо больше, чем у противника, так как штурмующие, тем более, не имеющие надлежащей артиллерийской поддержки, всегда несут потери гораздо больше, чем обороняющиеся, тем более, имеющие артиллерийскую поддержку. Это доказывают и следующие данные: из первой группы бойцов, высадившихся на пятачок, через несколько дней осталось всего не более 20 процентов. По нашим официальным данным, из 200 тысяч 50 тысяч были убиты на пятачке. Таким образом, получается, что основное большинство наших потерь происходило до момента высадки, и они никак не могли нанести потери немцам. Да и в первый момент высадки на пятачок, до того, как наши воины достигали укрытия, они несли большие односторонние потери. И действительно, немцы очень хорошо пристрелялись и били с точностью до 10 метров. Основное количество наших воинов погибло от пушек и пулемётов при переправе через Неву. Немцы начинали бить нас ещё на правом берегу Невы, били при переправе и добивали на малюсеньком пятачке. А боеспособных, то есть, не считая раненых, у нас на пятачке почти всегда было весьма немного, и вести активные действия против немцев они не могли. Немцы из хорошо оборудованных укрытий обстреливали защитников пятачка в любое время, когда они считали нужным, без должного противодействия наших войск. Надо отметить ещё очень большую смертность среди наших раненых. Если немцы, блокирующие пятачок, без препятствий отправляли своих раненных в тыл, то эвакуация наших раненных на пятачке была сопряжена с большими трудностями. Квалифицированную медицинскую помощь на пятачке, как это отмечал В. В. Путин, мы не могли оказать, переправить раненых своевременно через Неву было трудно, а в дневное время практически невозможно. Многие первоначально раненые впоследствии добивались огнём противника, так как их нельзя было сразу после ранения направить в тыл. Всех этих дополнительных потерь можно было бы избежать, если бы боевые действия велись бы не через широчайшую реку, а от линии непосредственного соприкосновении с противником. Об интенсивности огня немцев по пятачку можно судить по тому, что в 60-е годы поисковики взяли один кубометр грунта на пятачке, просеяли его и извлекли 10 кг осколков и 38 пуль. Ясно, что осколков было ещё гораздо больше, но к этому времени мелкие осколки проржавели и превратились в прах. Суходымцев пишет: «Весь массив пятачка – это смесь земли, костей и металла». И если мы ещё могли с какой-то степенью точности подсчитать собственные потери, то откуда мы могли знать о потерях немцев? В немецких источниках почти не говорится о боях в районе пятачка, и это неудивительно, так как в этом месте они не имели больших потерь. Так что, если принять наши официальные данные потерь – 200 тысяч (по данным других исследователей гораздо выше) и реальные потери немцев, около 10 тысяч, то среднее соотношение потерь получается 1:20. Поэтому о каких боевых действиях может идти речь? Это была односторонняя бойня, как говорил В. В. Путин, «чудовищная мясорубка», это было подведение наших частей под расстрел. В. В. Путин говорит: «Я думаю, что на войне всегда бывают ошибки. Это неизбежно. Но если ты воюешь и думаешь, что вокруг тебя все ошибаются, то никогда не победишь». Но здесь другой случай. Понятно, что в любом сражении одна из сторон терпит поражение и, возможно, с большими потерями. Но тут в течение полугода периодически собирали соединения и посылали их на убой. Это уже никак нельзя назвать ошибкой – это было преступление. «Что бы придать хоть какой-то смысл бойне на «пятачке», в которой ежедневно погибало около тысячи советских солдат, наши историки в погонах пространно рассуждают о неких «значительных силах фашистов», которые удалось сковать, и «уроне», нанесённом двенадцати немецким дивизиям. Перечислением этих вражьих соединений никто себя не затрудняет вполне сознательно, поскольку дивизия всегда была одна. Просто немцы регулярно сменяли свои части для отдыха и пополнения.» (Бешанов) Одним словом, если бы мы вели боевые действия не через широкую реку, а с линии непосредственного соприкосновения с противником, то наши потери были бы гораздо меньше. А такая линия непосредственного соприкосновения была. Это линия внутренней обороны длиной около 50 км от реки Тосны до Финского залива (точнее Невской губы и ещё точнее Маркизовой Луже.) И наших сил, противостоящих, как этом участке фронта, так и всех остальных участках фронта, противостоящих всем силам группы армий «Север» было гораздо больше, особенно после отправления основных ударных сил под Москву. Одни только потери в период осень-зима на Невском пятачке и потери 54 армии, особенно при штурмах Синявинских высот и станции Погостье, составили гораздо больше 300 тысяч. Одним словом, общее количество возможных защитников Ленинграда было не менее двух миллионов человек (не считая сил, противостоящих финнам на Карельском перешейке). Вся же группа войск «Север» даже в первоначальной мощи была около 500 тысяч человек. разбросанных по большой линии боевых действий: вокруг Ораниенбаума, на линии внутренней обороны Ленинграда, далее на Неве от реки Тосна до Ладожского, и от Ладожского озера, до станция Погостье, Кириши, вдоль реки Волхов до Новгорода, общая длина которой составляла около 600 км. Против группы войск «Север», кроме Ленинградского фронта, действовал Волховский фронт. Основные усилия группы войск «Север» в этот период были направлены на захват и удержание Тихвина. Под самим Ленинградом оставалось весьма ограниченное количество войск – три дивизии. И вооружение наших войск было гораздо лучше вооружения немцев. Наш Кировский (Путиловский) завод выпускал в достаточном количестве тяжёлые танки КВ, наш завод «Светлана» выпускал реактивные заряды для установок «Катюша», различные заводы также выпускали различную боевую технику и боеприпасы. В телевизионной передаче от 24 апреля 2012 на канале 100-ТВ, в документальном фильме «Неизвестная блокада» подтверждается, что непосредственно в блокаде Ленинграда принимало всего 10 дивизий группы армий «Север». Но, в общем, наши силы под Ленинградом в несколько раз превосходили силы немцев. Они вполне были достаточны не только для прорыва блокады Ленинграда, но и для полного её снятии при грамотном их использовании. Но вместо всего этого они по-идиотски глупо были направлены на уничтожение на Невский пятачок и под Синявинские высоты. Но, самое главное, если бы даже 54-ой армии удалось осенью 1941 года соединиться с войсками Невского пятачка, то это нисколько не улучшило бы положение осаждённого Ленинграда. Операции, связанные с Невским пятачком – это, по существу, нож в спину Ленинграда. Если бы не было громаднейших потерь на пятачке, и прорыв навстречу с 54-ой армией осуществлялся из района Колпино-Сапёрная, то Ленинград был бы разблокирован.