Михаил Виниченко - «Линия Сталина» в бою. Стратегически важная, но трудноосуществимая задача

Cегодня часто можно услышать, что раз «Линия Сталина» не остановила немцев и они вошли в Минск уже на седьмой день войны, значит её строительство было бессмысленной тратой денег.

Однако эти оборонительные сооружения строились вовсе не для защиты от Германии, с которой у СССР в 30-х годах даже не было общей границы. На территории Белоруссии СССР граничил тогда лишь с Польшей и Латвией. Главной же задачей укрепрайонов того времени было удержание приграничных районов до мобилизации основных сил, а не полная остановка и разгром врага, как ошибочно полагают многие.

В 1939-м Польша, как государство, прекратила своё существование, и у СССР с Германией появилась общая граница, но на 500 км западнее прежней. Старые оборонительные сооружения оказались в глубоком тылу Красной армии. На новой границе началось возведение новой «линии», куда и стали переводить войска прикрытия, свозить вооружение и спецоборудование, часть из которого снимали со старой границы.

Здесь не лишне вспомнить какой враг оказался у ворот нашей державы. 10 мая 1940 года Германия вторглась в Бельгию. В этот же день весь мир был изумлён лёгкостью, с которой всего 78 немецких парашютистов захватили неприступнейший форт Эбен-Эмаэль с гарнизоном из 650 защитников. Никто не ожидал, что немцы на безмоторных планёрах просто бесшумно спустятся с неба прямо на территорию форта и за 15 минут разрушат шесть из семи основных сооружений Эбен-Эмаэля с помощью кумулятивных зарядов и взрывчатки! Бельгийцы потеряли убитыми 69 человек, а немцы - всего 6! Захват форта и двух мостов через реку Маас открыл вермахту дорогу к сердцу Бельгии.

Свою ошеломляющую тактику вермахт применил и против нашей армии. 24 июня 1941 года, взяв Вильнюс, целых три немецких танковых дивизии повернули на Молодечно и устремились к Минску. Когда об этом доложили командующему Западным фронтом Павлову, то он не поверил! Считая столь глубокий танковый обхват безумием, он бросил противотанковые пушки под Лиду, где они и увязли в борьбе с пехотными дивизиями вермахта, не имевшими ни одного танка. А в это время немецкие 7-я, 12-я и 20-я танковые дивизии, покинув Вильнюс, продолжили наступление в… оперативной пустоте! Встретив ожесточённое сопротивление советских частей под Молодечно, фашистские танки к вечеру 25 июня всё же вышли к рубежам Минского укрепрайона. В бою под Радошковичами нашим разведчикам удалось захватить карты противника, в которых датой немецкого захвата Минска значилось 27 июня! Но и тут, не ввязываясь в затяжные бои, части противника обошли Минск широкой дугой с севера. Их стремительное появление под Острошицким Городком даже породило легенду о том, будто немцы устроили там посадочную площадку, на которую стали перебрасывать войска! 27 июня, перерезав дорогу на Москву, части 7-й танковой дивизии вермахта вошли в Смолевичи. Минск оказался в ловушке. А в это время далеко на западе части Красной Армии ещё только-только оставили Белосток. Они и предположить не могли, что восточнее их на 400 км, в глубочайшем тылу, враг уже отрезал им путь к отступлению по Московской дороге.

Наш историко-культурный комплекс находится недалеко от Заславля и занимает лишь крошечную часть территории Минского укрепрайона, полоса обороны которого составляла 140 км. В апреле 1941 года в этом укрепрайоне, из шести пулеметно-артиллерийских батальонов остался всего один. Командовать им назначили капитана А. Сугакова. Однако личного состава этого батальона едва хватало для несения караульной службы. Хотя на складах ещё хранилось кое-какое вооружение и оборудование, но многое в нём оказалось некомплектно или неисправно. В некоторых дотах уже не действовали связь и электроснабжение. Вести же огонь из казематов с неисправной вентиляцией было невозможно - бойцы задохнулись бы от пороховых газов.

Вот как описывает эту ситуацию сам Арсений Сугаков: «Когда в апреле 1941 года я принял пулемётный батальон, то обнаружил следующие недостатки:

Дисциплина в батальоне пала до невозможности, от бойцов поступали жалобы на перебои в питании. Продовольствия не хватало на сумму 10,5 тысяч рублей.

Всё вооружение с дотов было снято и свезено на склады в местечко Зелёное, артиллерийские стволы свалены в два яруса под открытым небом, оптика разбита, пулемёты покрыты ржавчиной, подземная связь и водоснабжение дотов абсолютно испорчены.

28 мая мною был получен приказ от командующего округом Павлова приступить к ремонту и маскировке дотов.

Когда я приступил к приёмке дотов, оказалось, что документация с них снята, перепутана и в таком виде хранится в штабе батальона, ориентиры (отдельные деревья) срублены колхозами на свои нужды.

Я решил написать докладную записку командующему округом с указанием этих и многих других недостатков.

3 июня командующий округом Павлов созвал совещание и на нём высмеял мои замечания по состоянию дотов, изложенные в моей докладной. И даже упрекнул в том, что будучи в запасе, я отстал как командир. Вот его подлинные слова: «Капитан Сугаков не знает, что у нас на новой границе построена другая линия обороны. А в старые доты колхозы будут картофель ссыпать».

15 июня 1941 года я получил приказ установить заново оружие в доты. С такой работой и за десять дней не справишься. К тому же нужны были специалисты по инженерной части. Поэтому я обратился за помощью к первому секретарю Заславского райкома партии, и мне выделили на три дня 85 парных повозок, запряжённых лошадьми. День и ночь мы развозили вооружение по дотам. Участок был протяжённостью от Дзержинска до Плещениц. Из 242 пулемётных дотов оружия хватило лишь на 105 дотов. Инженеров по восстановлению оборудования жизнеобеспечения дотов штаб округа не прислал. Восстанавливать электроснабжение и вентиляцию пришлось самим».

30 мая 1941 года помимо батальона Сугакова в Минском укрепрайоне появились ещё три артиллерийско-пулемётных батальона, управление укрепрайона и взвод связи, 18 взводов капонирной артиллерии, вооружённых 76-мм пушками и 9 отделений противотанковой артиллерии с «сорокапятками». Комендантом Минского укрепрайона был назначен полковник Сергей Филиппович Ляльков, а начальником штаба капитан Иван Кузьмич Юхимец. То есть, в преддверии войны укрепрайон стал оживать и до полного комплектования ему не доставало двух батальонов.

Многие могут подумать: «Разве сложно было просто затащить в доты недостающие пушки и пулемёты и с помощью обычных войск задержать врага?» Но так можно рассуждать, если вы никогда не были в доте. Оказывается, обычный станковый пулемёт устанавливается в доте на специальном казематном станке.

На таком станке наводка пулемёта по горизонтали осуществляется уже не руками стрелка, а ногами! Пулемётчик сидит на жёстко прикреплённом к станку сиденье и усилием ног поворачивает всю установку влево-вправо.

Кроме того пулемёт в доте подключён к специальной системе отсоса пороховых газов. Если этого не сделать, то стрелок может просто угореть от загазованности в каземате.

Для установки в доте пушки требовался специальный капонирный лафет и особенно усиленная работа вентиляции из-за гораздо больших объёмов пороховых газов.

Несмотря на все трудности Минский укрепрайон всё-таки принял участие в боях.

Со стороны Вильнюса на Минск наступали 7-я, 20-я и 12-я танковые дивизии вермахта. Дорогу им преградила всего одна наша 64-я стрелковая дивизия! Протяженность её фронта составляла около 50 км (вместо положенных 12-ти). Поэтому дивизионной артиллерии было сложно поддерживать огнём свои стрелковые части, а тем более доты укрепрайона.

Со стороны Барановичей на Минск двигались немецкие 17-я и 18-я танковые дивизии. На их пути была 108-я стрелковая дивизия, фронт которой составлял 40 км. Обе наши стрелковые дивизии опирались на доты Минского укрепрайона. Восточнее Минска в посёлке Уручье находилась 100-я стрелковая дивизия и 161-я была в резерве.

Лучше всего о возросшем сопротивлении наших войск в районе Минского укрепрайона свидетельствуют ежедневные сводки боевых действий вермахта. В сводке немецкой 12-й танковой дивизии за 26 июня записано:

«Сопротивление советских войск стало сильнее, чем в предыдущие дни боёв. Особенно это касается района укреплений старой русской границы северо-восточнее Ракова. Отмечен так же и сильный огонь русских из лесных массивов и населённых пунктов. Появились у русских и снайперы - в одном пехотном взводе выстрелами в голову убито 12 солдат из 45!».

На следующий день эту дивизию усилили мотострелковым батальоном, танковым полком и поставили задачу к вечеру овладеть Минском. Но 27 июня она в город так и не вошла. Весь этот и даже следующий день 12-я танковая дивизия вермахта провела в тяжелейших боях с защитниками советских дотов. Об ожесточённом сопротивлении русских свидетельствует подробный рапорт о боях 27 и 28 июня, в котором изложен опыт борьбы с советскими дотами:

«Западнее Заславля на уничтожение 26 русских бункеров дивизии пришлось потратить целых два дня.

В полосе наступления дивизии почти все без исключения доты были хорошо замаскированы,

имели обширные, перекрывающие друг друга сектора обстрела, которые эффективно прикрывали дороги и подступы к самим сооружениям.

Почти во всех бункерах были обнаружены по 3 амбразуры.

Наблюдение из дотов велось через перископы. Некоторые из бункеров имели полностью изолированные друг от друга казематы, от чего приходилось отдельно уничтожать каждый из них.

Чтобы выявить тщательно замаскированные доты группа танкового полка, обходя фронт с севера, вызвала огонь укреплений на себя. Группа понесла большие потери, но в результате были выявлены все огневые точки противника. Чтобы покончить с русскими, охранявшими свои доты, были применены тяжёлые миномёты и навесной огонь 105-мм орудий. Когда в целом с гарнизонами было покончено, наступило время ведения огня прямой наводкой. 37-мм противотанковые пушки пробивали бронезаслонки амбразур, а скорострельные 20-мм зенитные автоматы ставили точку в уничтожении защитников укреплений.

Как только доты были подавлены, штурмовые группы на танках Panzer IV врывались на позиции русских и довершали их разгром.

Сопротивление русских было разным и, возможно, зависело от личности командира. Одни гарнизоны дотов дрались до последнего солдата. Другие закрывали амбразуры при первом же выстреле прямой наводкой и поднимались в атаку. Третьи покидали казематы и занимали позиции в предполье, где оборонялись с исключительным упорством. Были и такие умолкшие бункеры, что не подавали никаких признаков жизни. Но когда штурмовые группы думали, что с русскими уже покончено, они вдруг открывали кинжальный огонь в упор. Такие «воскресшие» доты вечером 27 июня наделали нам немало бед, чем замедлили продвижение дивизии вперёд. Поэтому рекомендуется все без исключения бункеры уничтожать силами специальных сапёрных команд».

Как видно из этого донесения германская армия, воевавшая второй год, уже имела опыт по уничтожению дотов. Действуя по отработанной схеме, немцы посылали в бой танки, которые вызывали огонь на себя. Когда наши доты открывали огонь, противник фиксировал на своих картах эти огневые точки, после чего их подавление было делом времени. Попасть в амбразуру неподвижно стоящего дота не трудно. Поэтому амбразура артиллерийского дота прикрыта бронеплитой, которая опускается лишь на время выстрела пушки, а потом поднимается.

Достаточно перебить специальные (но не очень толстые) тросы на которых бронеплита опускается и тогда пушка окажется беззащитной. Ведь её сферический щит может защитить расчёт орудия лишь от осколков, а сама пушка будет выведена из строя после нескольких минут интенсивного боя.

Сегодня дорога из Молодечно на Минск проходит у деревни Лошаны, рядом с которыми и находится историко-культурный комплекс «Линия Сталина». Поэтому, когда посетители спускаются в наш артиллерийский полукапонир № 134 и видят, что его орудие направлено на шоссе с яркими автомобилями, то им кажется, будто прямо отсюда наши бойцы и вели огонь по немецким танкам, рвавшимся на Минск.

Но в далёком 1941 году дорога проходила за лесным массивом правее - у деревень Мацки и Боубли.

По ней к Минску рвалась 20-я танковая дивизия вермахта. Путь ей преградили части 64-й стрелковой дивизии, которые опирались на доты Минского укрепрайона. Дорога на Минск здесь была в секторах обстрела артиллерийского капонира № 06, полукапонира №02 и нескольких пулемётных дотов.

Сохранились воспоминания бывшего заместителя политрука Филиппа Рябова об обороне капонира № 06 у деревни Мацки:

«26 июня 1941 года в доте нас было 22 человека. Двадцать воинов и две женщины, жёны наших командиров. Дот представлял собой четырехпушечную батарею 76-миллиметровых орудий, т. е. два огневых взвода, командирами которых были участники финской кампании младшие лейтенанты Петрочук и Рощин. Помню, накануне первого боя позвонили из штаба и предупредили, чтобы гарнизон был готов к возможной схватке с фашистами. Могут атаковать и танки. Поэтому с самого рассвета мы внимательно следили за местностью. У перископа постоянно дежурили то младший лейтенант Рощин, то я, то рядовой Женжеро (в начале войны ему было присвоено звание младшего сержанта, а мне - заместителя политрука). Все воины нашего небольшого гарнизона были в готовности номер один.

— Вижу фашистские танки на старом тракте Минск-Вильнюс, - доложил Женжеро. — Всего шесть машин. Ориентир справа - топографический знак, слева - крайнее дерево опушки леса.

— Первое и второе орудия! Бронебойными! Заряжай! - подал команду младший лейтенант Петрочук (он командовал огневиками). Наводчики быстро поймали в перекрестие прицела передние машины.

Дот содрогнулся от одновременного залпа двух орудий и наполнился пороховым дымом.

— Молодцы! - прокричал Женжеро. - Оба снаряда попали в цель.

От первых снарядов два вражеских танка загорелись.

Не прошло и десяти минут, как еще два танка остановились на шоссе с перебитыми гусеницами. Очередным залпом у одного из них артиллеристы сбили башню, а другой подожгли. Остальные развернулись и ушли в укрытие.

В тот день мы отбили несколько атак гитлеровцев. Ни одна вражеская машина не прошла по дороге к Минску.

Утром 27 июня после артиллерийского обстрела фашисты ринулись в атаку. Но только мы открыли огонь, как они тут же отступили, направив на дот свои бомбардировщики.

В результате ожесточенного налета были уничтожены кухня, склад с продовольствием, командирский домик, "красный уголок", силовая установка, питавшая дот электроэнергией, запас бензина для движка. Для гарнизона наступило тяжелое время: не работала вентиляция, прекратилась подача воды. Бойцам гарнизона пришлось вести бой в кромешной темноте, без воды и еды (если не считать мешка сухарей да полмешка сахару). В верхних казематах скопилось столько пороховых газов, что воины стали задыхаться. Младший лейтенант Петрочук приказал всем, кто не вел огонь по врагу, находиться в нижних казематах. Но и там не было спасения от дыма. Вдобавок ко всему кончались снаряды.

Когда стемнело и вражеские атаки несколько утихли, младший лейтенант Петрочук послал рядовых Мышака, Синицына, Дергачева и меня в деревню Мацки, чтобы мы достали у крестьян керосиновые лампы или фонари, продукты и перевязочный материал, так как в доте появились раненые.

Осторожно подползли к крайним домам деревни, но они оказались пустыми. Мы в следующие - и те пустые. Вся деревня будто вымерла. Как мы обрадовались, встретив в одном из домов старую женщину! От нее узнали, что все жители деревни попрятались в убежища, с ее помощью отыскали колхозного бригадира. Рассказали ему, что в доте нет света и пищи, не работает вентиляция, к концу подходят запасы снарядов, появились раненые, а перевязочных материалов нет. Бригадир внимательно выслушал и пообещал помочь. Часа через полтора жители деревни Мацки собрали около десятка керосиновых ламп и фонарей "Летучая мышь", хлеб, сало, несколько простыней для перевязки, бидоны с молоком. Все это было доставлено в дот. А колхозник Николай Стасевич всю ночь с нашими бойцами подвозил на лошади к доту снаряды с запасного склада.

Видя такую заботу местных жителей, наши бойцы поклялись драться с врагом до последнего снаряда, до последнего патрона и не пропустить гитлеровцев к Минску.

Ночью попробовали переключить вентилятор на батарейное питание, но оно было слабым. Чтобы хоть немного очистить воздух в казематах от порохового дыма пришлось снова вручную приводить в действие вентиляторную установку.

Утром 28 июня немцы снова открыли по доту артиллерийский огонь, но вреда он нам не принёс. Стены и потолок нашей крепости были надёжными. Когда Женжеро доложил о появлении танков, Мышак и Луценко подняли бронезаслонки. Тщательно прицелившись, наводчики Васильев и Бутроменко, подбили два фашистских танка. Тогда немцы открыли огонь по амбразурам дота. Вражеский снаряд повредил механизм подъёма бронеплиты. Ликвидировать неисправность вызвался сам младший лейтенант Петрочук и рядовой Гафиз Зайнутдинов. Под огнём противника они пытались починить механизм, но от разорвавшегося рядом снаряда Гафиз погиб, а Петрочука ранило в рук.

Во время следующий атаки немецкий снаряд пробил сферический щит казематного орудия

и убил осколками наводчика и заряжающего. Ранения получили четверо бойцов и младший лейтенант Петрочук. Раненых перевязали жёны Рощина и Петрочука.

Гитлеровцы несколько раз пытались блокировать артиллерийский капонир, но всякий раз его выручал трёхамбразурный пулемётный дот, отсекавший немецкую пехоту. А пулемётчиков выручал наш капонир, огнём орудий уничтожавший танки.

Вскоре после сильной артподготовки немцы пошли в атаку со стороны деревни Криницы.

Под прикрытием леса они могли подойти к капониру незамеченными, так как лес начинался в нескольких метрах от него. Но фашисты были замечены из пулемётного дота, и артиллеристы в капонире были тут же предупреждены об этом.

Младший лейтенант Рощин приказал рядовым Луценко и Бобкову взять один пулемёт, а Синицыну и Дергачёву другой. Подпустив фашистов на близкое расстояние, они по команде открыли кинжальный огонь. Немцы никак не ожидали от нас пулемётного огня и попытались сменить позиции. Но как только они переместились в другое место, так по ним ударили пулемётные доты.

Конечно эта атака была отбита, но в целом положение нашего артиллерийского дота ухудшалось. Заканчивались боеприпасы, а за водой вообще приходилось ходить уже по ночам. В последний раз вызвался сходить за водой я сам. Взял термос, надел на него чехол, чтоб не гремел, нацепил на ремень несколько фляг и выполз из дота. По пути к реке несколько раз попадал под обстрел. Пришлось подолгу таиться. В конце концов добрался до реки, наполнил термос и фляги, напился сам и, как ящерица, стараясь не шуметь, начал обратный путь. На доставку воды в дот у меня ушло около двух часов».

Сохранились и воспоминания председателя сельсовета Мацков А. И. Абакунчика:

«Всякий раз, когда заканчивался немецкий налёт, жители нашей деревни с замиранием сердца прислушивались к звукам боя. Жив ли гарнизон? Не прекратился ли их огонь по врагу? Но дот жил и боролся. Лишь 29 июня, когда уже не осталось ни одного снаряда, защитники привели в негодность всё оборудование, сняли замки с пушек и поздно вечером покинули дот. Прошло несколько дней после их ухода, и вдруг в Мацки вернулся Филипп Иванович Рябов. Весь избитый, измождённый. В тот день в деревне не было немцев, и потому жители деревни пришли послушать его».

Тогда Филипп Иванович рассказал о последних днях боёв следующее:

«К исходу 29 июня две пушки капонира были уже разбиты. В доте скопились раненые из бойцов гарнизона, из других дотов и полевых частей. Врача у нас не было, а его обязанности исполнял санинструктор, прибывший из Минска. Удерживать дот было трудно. Если раньше нас поддерживала своим огнём артиллерия 64-й стрелковой дивизии, то 28 июня во второй половине дня она прекратила огонь.

Оказывается, уже к вечеру 26 июня артиллерия стала ощущать недостаток в снарядах, так как никто из тыла их не подвозил. Командир 64-й дивизии отправил за снарядами в Минск 15 машин, но они обратно не вернулись. Особенно остро не хватало 152-мм снарядов, и совершенно отсутствовали гаубичные снаряды 122-мм.

Восточнее нас была слышна перестрелка, но потом бой утих. Меня и рядового Юрова вызвал Петрочук и приказал найти Смоленский полк 64-й дивизии и передать его командиру, чтобы по сигналу красной ракеты его артиллеристы начали обстрел территории вокруг нашего дота. Если по доту попадёт - не страшно, он выдержит. Пусть подвезут снаряды из укрепрайона или со склада в Зелёном.

Полка в указанном месте мы не нашли, но застали там капитана, который с группой бойцов готовил два тяжёлых орудия к эвакуации. По его словам немцы окружили Смоленский полк, и штаб приказал сменить огневые позиции батарей.

Не теряя времени мы бросились обратно. По дороге, заметив группу красноармейцев, мы подумали, что они из Смоленского полка и направились к ним. Но они вмиг заломили нам руки, так как оказались переодетыми фашистами.

Оказалось, что у Рябова вскрылась язва. Его укрыли у себя сначала Анна Игнатьевна Кривонос, а потом Зинаида и Василий Кушнеры. Дело пошло на поправку, но нашёлся предатель, донёсший фашистам, что в Мацках прячется политрук. Рябов снова попал в лагерь. Однажды ночью их повели на кладбище, чтобы расстрелять. Но пользуясь темнотой, Филиппу Ивановичу удалось бежать. Хозяин одного хутора у Ждановичей помог ему с одеждой и едой, но Рябов вскоре был снова задержан. Лагеря сменялись побегами и так всю войну, пока его не освободили в 1945 году англичане. После войны Филипп Иванович вернулся в свой родной Казахстан.

Восточнее Мацков через Козеково к Минску вела ещё одна дорога. По ней, обходя Минск широкой дугой, наступали части 20-й танковой дивизии вермахта.

Карта с дотами у этой дороги

«В полдень 22 июня радио сообщило о том, что враг перешёл границу и вероломно напал на нашу Родину.

Утром 24 июня наши пехотинцы из нескольких пулемётов открыли огонь по неожиданно появившемуся самолёту. Командир 30-го стрелкового полка Александр Иванович Ефремов выскочил на опушку леса, где стояла счетверённая зенитно-пулемётная установка, и тоже открыл огонь. Самолёт тут же пошёл на снижение и скрылся за кронами деревьев. Вскоре выяснилось, что в горячке боя никто не заметил звёзд на самолёте, и он был всё-таки сбит. В кабине оказалось двое военных. Были они в форме советского майора и старшего лейтенанта. В документах задержанные числились «инспекторами по проверке любой воинской части о готовности отпора врагу». На документе были подпись и печать Белорусского Военного Округа. А задержали их потому, что при обыске оказали сопротивление. У них были найдены карты Минской области, отпечатанные в Германии и документы, зашитые в кителе. При допросе на мой вопрос: «Какое задание вы получили от немецкого командования?», майор ответили: «Убивать таких, как ты!». Я отправил их в НКВД Заславля. О происшествии сообщил в штаб ПВО округа.

25 июня 1941 года к линии обороны подошёл враг, завязался бой у деревни Козеково. Враг был отброшен. Все его атаки в этот день были отбиты. 26 июня враг возобновил наступление против капонирной артиллерии. Даю команду открыть огонь из всех стволов и пулемётов. В бою нами было подбито около 30 танков. Когда я передал эти сведения в Штаб округа, мне ответили: «Откуда у немцев столько танков?».

27 июня фашисты перешли в наступление по всему участку обороны батальона. Танки врага блокируют дот за дотом. Доты просят помощи, а у меня её нет. Запросил Штаб округа - связь с ним прервана. Звоню в Заславль - там уже немцы. Превосходящими силами противника наш батальон, невзирая на самоотверженное сопротивление, был разбит. Я остался в доте с пятью бойцами. Решили в плен не сдаваться и стали отходить к Минску. Достигли хутора Дегтерёвка и с группой присоединившихся к нам отступающих солдат на этом хуторе вступили в бой. В бою погибли почти все солдаты. Хутор окружили немцы. Хозяин хутора дал нам старую гражданскую одежду, а свой партийный билет, орденскую книжку и остальные документы я закопал в землю. Мы направились в Минск, который был совсем рядом, но по пути немцы всё-таки захватили нас в плен».

А теперь обратимся к немецким источникам, освящавшим эти бои.

О характере боев под Минском можно судить по описанию В. Штрауба, который служил в то время в 20-й танковой дивизии вермахта:

«27 июня, миновав Радошковичи, танковый батальон неожиданно наталкивается на сильного врага у Пильницы.

У нас появляются убитые и раненые. Четыре танка Panzer IV вступают в бой вокруг высоты у Пильницы. При подходе к ней танки попали под сильный противотанковый и артиллерийский огонь. Несмотря на это взвод продолжил наступление. После короткого боя танк командира взвода получил 3 пробоины от русских орудий, а он сам и его экипаж были ранены. Их отправили в лазарет, а взвод возглавил лейтенант Виннекнехт. Под его командованием взвод вывел из строя 2 противотанковые пушки с уверенностью, и 2 вероятно. Танк лейтенанта Зеиффера подбил вражеский танк.

После полуторачасового артиллерийского обстрела Пильница была взята, но мы не смогли продолжить наступление из-за недостатка топлива и боеприпасов.

Русские умело выбирали позиции и искусно защищали их, скрытно укрываясь за деревьями и кустарниками. Как правило, выбранные ими позиции господствовали над окружающей территорией и высотами. Из оружия противник применял противотанковые пушки, миномёты, артиллерию и бронеавтомобили.

Справа от нас была заболоченная территория, слева - плохо проходимая местность. Поэтому мы не могли охватить противника с флангов. До прибытия вызванной по радио артиллерии, наша батарея вела планомерный обстрел разведанных целей, экономя снаряды. Когда прибыла обещанная артиллерия и открыла сильный огонь по русским, их сопротивление прекратилось, и мой танковый батальон продолжили движение. Между покинутыми противотанковыми, миномётными и пулемётными позициями лежали трупы погибших советских солдат. Их артиллерия и бронеавтомобили смогли уйти.

Около Путников танковый батальон был атакован русскими самолётами. Вечером батальон натолкнулся на сильное вражеское сопротивление и больше не продвинулся. В самые короткие сроки он потерял 4 убитых, 4 раненых и целых 3 танка! На ночь мы заняли оборону. Но ночью ничего не случилось, и все немного отдохнули. В тот день на наш обоз снова напали русские и его опять пришлось отбивать у них. Несмотря на всё наше продвижение вперёд в тылу у нас не затухает война.

В 4:30 утра 28 июня мой танковый батальон снова двинулся вперёд. Но вскоре мы натолкнулись на сильное сопротивление русских. Даже при поддержке батальона пехоты сопротивление не было сломлено, и увеличились собственные потери. Часть подбитых танков пришлось бросить в заболоченной пойме ручья у Острошицкого Городка. Чтобы избежать дальнейших потерь, наступление было остановлено. Командир пехотного батальона собственными силами провёл боевую разведку. Из поросшей лесом высоты он мог осмотреть советские позиции и установить их силу. Ему удалось убедить командира бригады полковника фон Бисмарка открыть артиллерийский огонь по русским позициям.

29 июня было достигнуто быстрое продвижение на Минск. При достижении аэродрома, полувзвод попал под огонь русского арьергарда. Пришлось сломить сопротивление русских охватами с двух сторон. После преодоления участка ручья около деревни Лошица образовали предмостное укрепление. Около 9:30 часов дня штаб танкового полка и наш батальон появляются в почти полностью выгоревшем Минске. Без боя танки едут по улицам, опутанными свисающими трамвайными проводами и прочими проволоками. На городской окраине у аэродрома, танковый батальон снова вступил в бой с русскими. В ходе его в наши руки попали советские зенитные пушки. Отступающую артиллерийскую батарею мы обстреляли из 7,5 см пушки. Части русских, защищавшие город, позже были уничтожены подошедшей пехотой. Вечером мы выставили охранение штаб-квартиры дивизии. Но, соприкосновение с противником больше не было. Между тем восточнее Минска наша 20-я дивизия вступила в соприкосновение с 7-й танковой дивизией. В самом городе мы увидел первый подбитый T-34.

У многих из нас были удивленные лица при виде этого бронированного типа, о существования которого мы не имели никакого представления. К сожалению, потом мы будем его встречать очень часто».

Отчёт из журнала боевых действий 20-й танковой дивизии:

27 июня: идут упорные бои севернее и восточнее Минска. Однако противнику не удается препятствовать его окружению. Под прикрытием заслонов русские стараются вывести как можно больше войск на восток.

28 июня: при быстром прорыве 7-й танковой дивизии к Смолевичам позиции русских дотов севернее Минска были заняты немецкими войсками лишь частично, что привело к перебоям со снабжением и даже полной остановке наступления. Раненый в бою командир танкового полка полковник Ротенбург был убит, когда его пытались доставить в тыловой госпиталь. Учтя это, командование 20-й и 12-й танковых дивизий решили возобновлять свои наступления только после полного уничтожения защитников советских дотов. До сих пор большой брешью в немецких позициях у Минска является разрыв фронта в районе Воложина.

Части 20-й танковой дивизии весь день ведут ожесточенные бои в полосе дотов и несут при этом существенные потери. Погиб командир полка и ещё 8 офицеров.

В штаб докладывают, что в 16:00 Минск взят силами 12-й танковой дивизии.

29 июня: только теперь, покончив с русскими дотами, части 20-й танковой дивизии вышли на автодорогу Минск-Смолевичи.

Части 12-й танковой дивизии вынуждены в сильно пострадавшем от пожаров Минске вести боевые действия с группами противника.

30 июня: за всё время боёв по прорыву рубежей дотов северо-западнее Минска три танковые дивизии понесли такие потери, что запланированное на 2 июля возобновление наступления, придётся осуществлять при наличии в своём составе 70% танков.

Всего в этих трёх дивизиях было 784 танка. 30% выбывших в боях за Минск немецких танков - это 210 машин (целая дивизия). В наших донесениях числится около 300 танков. По этому поводу командир 64-й стрелковой дивизии Сергей Иванович Иовлев писал:

«Что касается 300 танков, якобы уничтоженных под Минском нашими воинами, то я считаю, что в этом деле должна быть полная объективность. Ведь что значит поджечь бутылкой с бензином один танк врага или подорвать его связкой гранат? А означает это величайшее мужество воина, его огромную силу воли, собранную в кулак, чтобы бороться с бронированным чудовищем и победить его. Это, наконец, огромная психологическая борьба с самим собой, с инстинктом самозащиты человека.

Что касается сожжённых танков, то их под Минском немцы потеряли не меньше сотни. Подбитых же могло быть и двести. Ведь стоит в танке разбить гусеницу, как он тут же остановится. Наши воины законно считали его подбитым. А этот танк после несложного ремонта уже через час опять шёл в бой, где его снова могли подбить. И так не один раз! А вот сожжённые танки не всегда подлежали восстановлению. А вообще под Минском хотя бои были скоротечными, но носили ожесточённый характер».

Об ожесточённости боёв под Минском свидетельствует и сравнение немецких потерь в танках. Всего три танковые дивизии лишились в трёхдневных боях за столицу Белоруссии 210 машин - и 640 танков потерял весь вермахт за сорок дней Французской кампании!

Французская «Линия Мажино» - инженерное чудо ХХ века, построенное для сдерживания именно армии Германии, - не задержала продвижения вермахта ни на один день. Отмобилизованная и укомплектованная по штатам военного времени армия Франции, находясь в состоянии войны с Германией аж с сентября 1939 года, в мае 1940-го не смогла оказать вермахту достойного сопротивления и проиграла войну.

До 22 июня 1941 года у СССР с Германией был мир, поэтому многие советские части были укомплектованы по штатам мирного времени. Из народного хозяйства в армию не был изъят недостающий автотранспорт, и боеприпасы хранились на складах военных округов. Поэтому, когда с началом войны западнее Минска стала разгружаться прибывшая из Смоленска 64-я стрелковая дивизия, то её артиллерия имела лишь те снаряды, что находились в артиллерийских передках. Следовавший за ней эшелон с боеприпасами не доехал до Минска, остановленный немецким авиаударом в Колодищах. А огромный склад боеприпасов Белорусского округа у Дзержинска уже был в недосягаемости для защитников Минска. Развёрнутая восточнее Минска 100-я стрелковая дивизия ещё не успела получить вооружение даже по штатам мирного времени и была лишена артиллерии! И тем не менее Минский укрепрайон «Линии Сталина», построенный для сдерживания армии Польши, и неукомплектованный полностью, связывал своим сопротивлением продвижение германской армии три дня. Полоцкий укрепрайон сдерживал немцев 20 дней, а Киевский - более чем два месяца! Из-за упорного сопротивления частей Красной Армии и столь продолжительных задержек у Полоцка и особенно у Киева, немцам пришлось прекратить наступление на Москву и повернуть танки на Украину. В итоге темпы наступления по плану «Барбароссы» были сорваны, и в конце 1941 года части вермахта были разгромлены под Москвой. В дальнейшем немцев ожидало поражение в Сталинграде, затем под Курском и на Украине, потом в Белоруссии и Прибалтике, и в конце концов война докатилась до самого Берлина.

Так что о целесообразности строительства оборонительных линий надо судить не по умозаключениям обывателей, а по историческим результатам. Финны построили «Линию Маннергейма» и войну проиграли. Французы с супер «Линией Мажино» тоже сдались. А наша армия не только выстояла в борьбе с самой могущественной военной машиной в мире, но и разгромив её, водрузило знамя Победы над рейхстагом!

Вот именно этому подвигу советских воинов и посвящён наш историко-культурный комплекс, носящий имя «Линия Сталина».

Об интенсивности боёв в Минском укрепрайоне свидетельствуют не только следы от снарядов, сохранившиеся на наших дотах, но даже остатки самих снарядов и крупные осколки, до сих пор попадающиеся там! Предлагаем вашему вниманию фоторепортаж о той части дотов Минского укрепрайона, которые находятся рядом с нашим комплексом.

• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 

Сергей ГРИНЧЕВСКИЙ

В ПАМЯТЬ О МУЖЕСТВЕ СОВЕТСКИХ СОЛДАТ В 2005 ГОДУ, в год 60-летия Великой Победы, в 30 км от Минска был создан уникальный военно-исторический музей под открытым небом «Линия Сталина». Открытие музея вызвало большой шум в оппозиционной белорусской прессе - писали о «реставрации сталинизма» в Белоруссии (ведь официального названия «линия Сталина» никогда не существовало), о том, что и самой «линии» тоже не было, поскольку все укрепления на старой западной границе СССР были взорваны накануне войны, а демонстрируемые посетителям долговременные огневые точки (ДОТ) - не более чем новодел, о том, что никакой роли «линия Сталина» в Великой Отечественной войне не сыграла, а раз так, зачем тогда ее реконструировать?

Творцом» термина «линия Сталина» можно с полным правом считать… министра народного просвещения и пропаганды третьего рейха П.Й. Геббельса, который летом 1941 го-объявил о прорыве мощных укреплений на старой советской границе. Советское информбюро по политическим причинам это заявление опровергло, заявив, что «никакой особой линии Сталина не существовало и не существует», а вместо нее немцы наткнулись на «укрепления обычного полевого типа», и что «линию Сталина» немцы выдумали для того, чтобы приписать себе незаслуженные успехи и славу».

В действительности же строительство укрепленных районов (УР) на западной границе Советского Союза берет свое начало в 1928 году, когда начали строить Карельский укрепрайон (прикрывающий Ленинград со стороны Финляндии) в Ленинградском (ЛВО), Полоцкий и Мозырский - в Белорусском военных округах (БВО). В 1929 году приступили к созданию Киевского укрепрайона, а в 1930-1932 гг. - еще шести укрепрайонов на Украине в составе Киевского особого военного округа (КОВО): Коростеньского, Летичевского, Новоград-Волынского, Могилев-Подольского, Рыбницкого и Тираспольского (с 1939 года - в составе новообразованного Одесского военного округа), а также Минского -в БВО, Псковского и Кингисепского -в ЛВО.

Основным типом оборонительных сооружений являлись долговременные огневые точки, подготовленные для длительной и упорной обороны, со штатом специально предназначенных войск. Как правило, эти формирования состояли из нескольких пулеметно-артиллерийских батальонов, подразделений обеспечения и обслуживания и могли обороняться самостоятельно или во взаимодействии с общевойсковыми частями.

Каждому укрепрайону определялись соответствующие полоса и глубина обороны. Как указывалось в директиве наркома обороны, укрепрайоны должны «надежно прикрывать важнейшие операционные направления или районы, а также создавать опорные рубежи для действий полевых войск в обороне и наступательных операциях; быть прочной опорой для маневра наших сил в случае наступления противника на соседних операционных направлениях. Оборона укрепрайонов должна строиться на уничтожении противника огнем перед передним краем главной полосы обороны и контрударами полевых войск в случае вклинивания его в расположение наших войск».

Минский укрепленный район

Начало строительства - 1932 год. Первый комендант УР - Гайлит.

Строительство УР курировали начальник вооружения Рабоче-Крестьянской Красной Армии (РККА) М.Н. Тухачевский, командующий войсками БВО И.П. Уборевич, начальник Управления по боевой подготовке РККА А.И. Седякин.

Гранит для постройки добывали на Украине, арматуру, сталь, двутавры поставляли заводы Урала, капонирные обтюраторы, амбразурные заслонки и пр. отливали на предприятиях в Ленинграде. Работы осуществлялись рабочими, нанимаемыми из местного населения. Бетонные работы были в целом закончены в 1934 году. Укомплектование оружием и оборудованием с перерывами велось вплоть до начала войны.

В 1936 году разрабатывался план постройки второй очереди этого УР, но осуществлен он не был. К началу 1936 года УР включал 242 пулеметные огневые точки (одно-, двух- и трехам-бразурные), девять сооружений противотанковой обороны (с башнями Т-26), 16 орудийных полукапониров (ОРПК) на два 76,2-мм орудия образца 1902 года и один орудийный капонир на четыре таких же 76,2-мм орудия. Фронт УР - 160 км.

Наибольшая глубина обороны - до 5,5 км.

В 1938 году было принято решение о доусилении УР, в первую очередь артиллерийское. Работы проводились под руководством Ф.А. Померанцева, В.А. Вишневского и И.А. Телятни-кова. В рамках доусиления построено десять ОРПК нового типа на главной полосе обороны. Работы прекратились после сентября 1939 года, недостроенные объекты были ликвидированы, а построенные - законсервированы.

Для чего создавались укрепленные районы?

Необходимо отметить, что решение о создании укрепрайонов в то время принималось в сложной политической обстановке как внутри СССР, так и за его пределами. Страна, только-только оправившаяся от разрухи, вызванной Первой мировой и Гражданской войнами и интервенцией, находилась в международной изоляции, на ее границах то и дело вспыхивали различные провокации. Соответственно, необходимо было надежно прикрыть рубежи государства. Первоочередной задачей виделось создание мощных оборонительных укреплений на границе с Польшей, представлявшейся на тот момент авангардом возможного антисоветского фронта.

В 1938-м - начале 1939 года в связи с общим ухудшением международной обстановки, последовавшим после заключения между Великобританией, Францией, Германией и Италией Мюнхенского соглашения в 1938 году и разделом Чехословакии между Германией, Польшей и Венгрией, началось строительство еще восьми укрепрайонов на западной границе: Островского, Себеж-ского (ЛВО), Слуцкого (БВО), Шепе-товского, Изяславского, Старо-Кон-стантиновского, Остропольского и Каменец-Подольского (КОВО). Новые укрепрайоны должны были заполнить оперативные бреши в «линии Сталина», связывая между собой, в большинстве случаев, уже построенные укрепления.

Однако строительство было прекращено после присоединения к Советскому Союзу Западной Украины, Западной Белоруссии, Бессарабии, Литвы, Латвии и Эстонии, когда «линия Сталина» утратила свое стратегическое предназначение, и на новых западных границах начала возводиться так называемая «линия Молотова», впрочем, так до конца и не завершенная к началу Великой Отечественной войны.

Всего к 22 июня 1941 г. на старой границе СССР был сооружен 21 укрепленный район. Следует учесть, что все сооружения, построенные в 1938-1939 гг., остались невооруженными и без амбразурных коробов.

Укрепрайоны на «линии Сталина» были законсервированы. Вот что писал по этому поводу в своих воспоминаниях Маршал Советского Союза Г.К. Жуков: «Укрепленные районы на старой государственной границе не были ликвидированы и разоружены, как об этом говорится в некоторых мемуарах и исторических разработках. Они были сохранены на всех важнейших участках и направлениях, и имелось в виду дополнительно их усилить. Но ход боевых действий в начале войны не позволил полностью осуществить задуманные меры и должным образом использовать старые укрепрайоны...».

Вопреки многочисленным мифам, «линия Сталина» никогда не была неприступной бронированной крепостью, даже близко сопоставимой с той же линией Мажино, и с помощью которой можно было бы без проблем остановить и уничтожить наступающие танковые группы немецко-фашистских войск.

Такая задача перед ней никогда и не ставилась - подавляющее большинство укрепрайонов «линии Сталина» строилось против конкретного вероятного противника - польской армии, армии конно-пехотного типа, имевшей на вооружении крайне малое количество танков, самолетов и тяжелой артиллерии. Соответственно, во многих укре-прайонах не было даже артиллерийских (Полоцкий УР) и противотанковых позиций (Мозырский и Коростеньский укрепрайоны).

Вооружение 90% сооружений на «линии Сталина» составляли пулеметы, и лишь 10% их были оборудованы для артиллерийских орудий - укрепрайоны на «линии Сталина» проектировались и создавались, чтобы противостоять большим массам пехоты и кавалерии и защищать от обстрелов полевой артиллерии.

Общая протяженность «линии Сталина» составляла 1835 км. Она включала в себя около 3000 огневых точек, то есть на 1 км фортификационной линии приходилось 1,7 боевых сооружений. Глубина же укрепрайонов была небольшой и составляла всего от 1 до 5 км.

В середине 1930-х годов самыми распространенными в укрепрайонах были капониры типа «М» с двумя - четырьмя амбразурами для пулеметов «Максим» на специальных станках. Гарнизон таких ДОТов состоял из 10-12 красноармейцев и командиров.

Строились также пулеметные капониры типа «Б» с несколькими амбразурами, двухэтажные (с расположением на нижнем этаже помещения для отдыха личного состава) и одноамбразурные пулеметные полукапониры и подобные им сооружения для 45-мм пушек. Орудийные капониры для 76-мм пушек в 1930-е годы чаще всего строились 2-орудийными, а самыми мощными были 4-орудийные. Орудийные амбразуры закрывались бронещитами, которые поднимались и опускались тросами с помощью лебедки (таким же образом перемещались маскировочные сети). Орудийные сооружения, помимо пушек, имели пулеметы и представляли собой сложные фортификационные объекты, гарнизоны которых насчитывали более 30 чел. и обеспечивались складами оружия, продовольствия, санитарной частью, столовой и другими подземными помещениями. Иногда 45-мм пушки и пулеметы устанавливались на сооружениях в бронебашнях. Все ДОТы оснащались перископами для ведения наблюдения, телефоном с подземным кабелем, простейшей сантехникой, а также фильтровентиляци-онными установками, позволявшими гарнизонам выдержать газовую атаку. На особо важных направлениях ДОТы могли размещаться в десятках метров друг от друга и соединяться подземными бетонированными ходами (потернами). Помимо огневых сооружений, укрепрайоны имели подземные склады, электростанции, казармы и другие сооружения.

Слуцкий укрепленный район

Приказ о начале работ по возведению Слуцкого УР был отдан директивой от 25 июня 1938г. Намечалось построить шесть узлов обороны трех различных типов. В августе 1939 года решено было усилить укрепрайон восемью позициями для артиллерийских батарей.

Главная полоса обороны УР протяженностью до 60 км проходила по линии Великая Раевка, Тимковичи, Семежево. К осени 1939 года в пяти узлах обороны было возведено 145 фортификационных сооружения из запланированных 262. Построенные сооружения уже осенью 1939 года были законсервированы. Вооружение и амбразурные короба поставлены не были.

Что выявила инспекция

В 1938-м - начале 1939 года была проведена масштабная проверка укрепрайонов на «линии Сталина» службами наркоматов обороны и внутренних дел СССР, вскрывшими многочисленные нарушения при строительстве. Так, например, в акте комиссии говорилось, что Псковский УР «не может быть занят войсками... так как до половины сооружений на 20-40 см заполнены водой, появившейся из-за неправильной оценки глубины грунтовых вод. В то же время водопровод не работает... Электрооборудование укрепрайонов отсутствует... В жилых помещениях УР высокая влажность и спертый воздух... Центры снабжения УР не построены...

Продовольственные склады отсутствуют... Из-за неграмотного планирования УР их огневые сооружения не могут вести огонь на дальность более 50-100 м, так как местность имеет бугры, овраги и не вырубленные леса…

Амбразуры ДОТов рассчитаны на применение пулеметов «Максим», но оборудованы станками неизвестной конструкции… Артиллерийское вооружение УР состоит из 6 устаревших полевых орудий 1877 года, к которым нет снарядов... Охрана территории УР не ведется.

В ходе работы комиссия неоднократно встречала местных жителей, проходящих в непосредственной близости от огневых сооружений для сокращения пути между поселками...».

Подобных характеристик были удостоены и остальные укрепрайоны на «линии Сталина».

Киевский укрепленный район

Начало строительства - 1929 год. Первый комендант - П.Е. Княгицкий.

Общая протяженность переднего края Киевского укрепрайона составила 85 км, глубина оборонительной полосы - до 5 км. Всего было построено 257 долговременных огневых точек. В основном это были пулеметные ДОТы на одну - четыре амбразуры. Для усиления обороны через четыре-пять пулеметных ДОТа возводились долговременные артиллерист-ские сооружения - полукапониры на два орудия. Основные работы были завершены в 1935 году.

С учетом уроков начала Второй мировой…

Начало Второй мировой войны (блицкриги вермахта в Европе, прорыв линии Маннергейма Красной Армией), а также вскрытые недостатки в проектировании и строительстве укрепрайо-нов внесли свои коррективы в систему строительства укрепленных районов и их модернизации. Так, Главное военно-инженерное управление Красной Армии рекомендовало значительно увеличить глубину укрепрайонов (до 30-50 км) и одновременно с долговременными оборонительными точками и сооружениями построить полевые укрепления для войск, а также устраивать впереди укрепрайонов предполье с заграждениями, завалами, противотанковыми препятствиями и минными полями, чего раньше не делалось.

К сожалению, к началу Великой Отечественной войны работы по модернизации «линии Сталина» так и не начались, что позволило немецко-фашистским войскам, в большинстве случаев, без особых проблем ее преодолеть и захватить.

Вместе с тем, нельзя сказать, что укрепрайоны на «линии Сталина» вообще не сыграли никакой роли в Великой Отечественной войне. Так, Карельский укрепрайон, занятый войсками 23-й армии, в течение трех лет сдерживал наступление на Ленинград с севера немецко-финских войск. Две недели продержался Кингисепский УР, с 1940 года находившийся в ведении погранвойск Наркомата внутренних дел, однако его укрепления не выдержали массированных бомбардировок и оказались малопригодными для отражения танковых атак.

Чуть больше десяти дней вели бои Остропольский и Летичевский укрепрайоны, оставленные лишь из-за угрозы окружения. Полностью погиб гарнизон одного из ДОТов Могилев-Подольского УР, на протяжении недели в полном окружении героически отражавший атаки врага.

Киевский укрепрайон, самый мощный УР на «линии Сталина», сыграл огромную роль в обороне Киева, в течение месяца помогая сдерживать немецкое наступление на этом участке фронта. Только подтянув дальнобойные орудия и расстреливая ДОТы практически в упор, немцы смогли сломить сопротивление его защитников.

Мужественная оборона советских войск в укрепрайонах «линии Сталина», несмотря даже на несовершенство сооружений, не приспособленных для отражения атак армии XX века, какой был германский вермахт, несомненно внесла неоспоримый вклад в срыв немецких планов молниеносной войны, заставляя врага на ходу менять планы, привлекать на уничтожение укрепрайонов немалые силы из ударных групп войск, теряя время и темп наступления.

После войны…

После войны сооружения на бывшей «линии Сталина» долгое время никак не использовались, пока в 2004 году энтузиасты из Белорусского благотворительного фонда помощи воинам-интернационалистам «Память Афгана» не начали работы по реставрации сохранившихся сооружений Минского укрепрайона.

В 2005 году, при значительной поддержке белорусских властей, военно-исторический музей «Линия Сталина» был открыт.

Историческую основу музея составляют ДОТы Минского укрепрайона. По довоенным чертежам воссоздано инженерное оборудование местности. В экспозиции есть все виды окопов, траншей и противотанковых рвов различных профилей, позиции для стрелковых отделений, блиндажи для укрытия личного состава, заглубленные позиции для орудий, надолбы (деревянные, бетонные, металлические), проволочные заграждения различных типов.

Следует отметить, что плотность огневых сооружений в музее значительно больше, чем была в предвоенные годы. Это было сделано в целях наиболее полного представления всех видов долговременных укрытий, для чего туда свозились уцелевшие долговременные огневые сооружения со всех белорусских укрепрайонов.

Уникальный музей ежедневно посещают тысячи туристов со всего мира.

Линия Маннергейма и линия Мажино, линия Молотова и Восточный вал, линия Сталина и линия Зигфрида, советские и японские укрепрайоны на Дальнем Востоке и т. д. и т. п. - в этой книге вы найдете исчерпывающую информацию обо всех «китайских стенах XX века» и профессиональный анализ их эффективности.

Почему в 1939–1945 гг. не повторился «позиционный тупик» Первой Мировой? Возможно ли в принципе создать «непреодолимую» линию обороны? Оправданны ли колоссальные затраты на строительство укрепрайонов? И как именно штурмовым группам удавалось прорывать мощнейшие оборонительные системы?

Строительство первых укрепленных районов вдоль западной границы по приказу советского руководства было начато практически сразу же после окончания Гражданской войны. Условно этот процесс можно разделить на три этапа: подготовительный, первый и второй.

Подготовительный этап (1921–1928) был характерен тем, что в первые мирные годы практические работы по возведению укреплений из-за ограниченных возможностей страны проводились в очень ограниченных масштабах. «Понятно, при наших ресурсах и средствах, - отмечал М.В. Фрунзе в докладе на совещании военных делегатов XI съезда РКП (б) весной 1922 г., - говорить о развитии крепостной системы не приходится, но тем не менее мы и теперь, несмотря на ограниченные средства, кое-что выделяем для нужд крепостной обороны».

В рамках этой программы первым, с выходом Красной Армии на Кавказское побережье Черного моря (март 1921 г.), был образован Батумский укрепленный район. Затем после ликвидации Белофинского вооруженного конфликта в Карелии начали возводить долговременные укрепления на Карельском перешейке, предназначавшиеся для прикрытия Петрограда от агрессивных действий с территории Финляндии. В это же время проводились определенные фортификационные работы и по совершенствованию приморских крепостей и морских позиций на Балтийском (Кронштадт) и Черноморском (Севастополь, Очаков, Керчь) театрах военных действий.

Одновременно шла подготовка к строительству укреплений на границах Советского государства: исследовались система и формы военно-инженерной подготовки различных ТВД, разрабатывались фортификационные конструкции для укрепленных районов, типовые полевые и долговременные сооружения из железобетона и брони. Проводились полигонные испытания таких конструкций путем обстрела их артиллерийским огнем с суши и моря, бомбометания с воздуха, взрывами.

Первый этап активного строительства укрепленных районов вдоль западной границы СССР начался после 1927 года со строительства Полоцкого укрепленного района. Это было обусловлено близостью города Полоцка к советско-польской границе (около 20 километров).

Масштабное строительство ряда других укрепленных районов развертывается начиная с 1928 года. В соответствии с разработанными теоретическими взглядами эти укрепленные районы строились на наиболее вероятных направлениях наступления противника. Их система была рассчитана на тесное взаимодействие постоянных гарнизонов укрепленных районов с полевыми войсками.

По архивным данным, на 20 марта 1932 года в трех западных военных округах на границах СССР с Финляндией, Эстонией, Латвией, Польшей и Румынией в 1928–1937 годах было построено 12 укрепленных районов: Карельский, Кингисеппский, Псковский, Полоцкий, Минский, Мозырский, Коростеньский, Новоград-Волынский, Летичевский, Могилев-Ямпольский, Рыбницкий, Тираспольский. Кроме того, еще один - Киевский УР - был возведен в 250 километрах от границы для прикрытия столицы Украины. Каждый из укрепленных районов, прикрывая конкретное операционное направление, имел протяжение от 50 до 140 километров и, как правило, обоими или одним из флангов примыкал к крупным естественным преградам.

Интенсивное массовое строительство укрепленных районов потребовало не только от военного ведомства, но и от руководства страны принятия срочных мер по существенному увеличению числа специальных военно-строительных организаций и частей. Для строительства каждого укрепленного района создавалось свое управление начальника работ (УНР), которое в своем составе, как правило, имело 6-12 военно-строительных участков (ВСУ), включавших конторы производителей работ, военно-строительные части и подразделения и вольнонаемную рабочую силу. Гражданский персонал при проведении строительных работ иногда имел ограничения по свободе перемещения и обязан был хранить государственную тайну о характере и содержании оборонительных объектов. Помимо этого, в строительстве укрепленных районов активное участие принимали инженерные, саперные, стрелковые батальоны из войск приграничных военных округов.

При строительстве укрепленных районов большое внимание уделялось его дорожному оборудованию. Каждый из них примыкал к государственной железнодорожной сети. В необходимых случаях внутри укрепленных районов строились специальные железнодорожные ветки (коммуникации и рокады, пути для маневра бронепоездов, перевозки личного состава). Постоянно развивалась сеть автогужевых дорог из тыла, вдоль фронта укрепленных районов, к складам, крупным объектам. Обычно в укрепленном районе строился аэродром или посадочная площадка.

В пределах каждого укрепленного района создавалось несколько узлов обороны, возводились долговременные оборонительные сооружения, а также жилые помещения для гарнизона и полевых войск, а также другие объекты инфраструктуры (клуб, госпиталь, баня-прачечная и др.).

К середине 30-х годов все основные операционные направления на западной советской границе были прикрыты укрепленными районами. Военное и политическое руководство высоко оценило труд всех, кто участвовал в их создании. Так, например, начальник военно-инженерного управления РККА Н.Н. Петин и его заместитель А.П. Баландин были награждены орденом Ленина.

В то же время эти укрепленные районы не были лишены отдельных существенных недостатков.

Во-первых, возводившиеся укрепленные районы были рассчитаны главным образом на отражение наступления пехоты и кавалерии противника. Так, анализ фортификационного оборудования укрепрайонов, построенных на западной границе в 1928–1937 годах, свидетельствует о том, что количество орудийных сооружений, предназначенных для борьбы с танками противника, составляло всего около 10 % от всех возведенных долговременных сооружений. Так, например, в Летичевском укрепленном районе имелось 343 ДОТа, из которых 332 были пулеметными и только 11 орудийными полукапонирами. В Новоград-Волынском укрепленном районе, прикрывавшем житомирско-киевское операционное направление, представлявшее собой открытую, танкодоступную местность, было построено 210 боевых сооружений, из которых только 44 имели артиллерийское вооружение. Таким образом, в построенных в тот период укрепленных районах из 3196 оборонительных сооружений 409 были предназначены для размещения в них капонирной артиллерии, способной вести борьбу с танками противника.

Во-вторых, качество возведенных сооружений уже в то время не обеспечивало их устойчивость от огня новой артиллерии. Так, проводившие проверку укрепленных районов Украинского военного округа помощник начальника 5-го отделения особого отдела ОГПУ Ивановский и уполномоченный этого отделения Козлов 17 марта 1932 года в докладной на имя начальника Штаба РККА А.И. Егорова писали, что при возведении оборонительных сооружений в проверенных ими укрепленных районах имели место случаи, когда боевые сооружения типа М-3, рассчитанные только на сопротивление от попадание снаряда 75-мм пушки и 122-мм гаубицы и предназначенные для прикрытия второстепенных участков обороны, были возведены непосредственно на границе, «на переднем крае оборонительной полосы». На этом основании делался вывод о том, что эти сооружения под воздействием интенсивного артиллерийского огня тяжелых орудий противника «в короткий срок выйдут из строя и могут привести к неверию красноармейцев и комсостава в мощь железобетонных сооружений нормальной сопротивляемости».

В-третьих, как отмечали отдельные военные специалисты, многие ДОТы были неграмотно установлены в тактическом отношении, так как не обеспечивали взаимную поддержку огнем. Кроме того, они были рассчитаны на отражение фронтальных атак противника и не готовились для ведения огня в стороны флангов и тыла.

По решению Советского правительства в 1938 и 1939 годах начался третий этап строительства укрепленных районов. С целью увеличить их плотность на западной границе было начато строительство еще восьми укрепленных районов: Каменец-Подольского, Изяславского, Островского, Остропольского, Себежского, Слуцкого, Староконстантиновского и Шепетовского.

Одновременно продолжалось совершенствование ранее построенных укрепленных районов. В их пределах было увеличено число огневых сооружений различного типа и усиливались препятствия, прежде всего за счет создания новых минных полей. Для усиления противотанковой обороны в ДОТах дополнительно устанавливали артиллерийские орудия. Повышались защитные свойства долговременных сооружений. Так, было забетонировано 1028 сооружений, остальные получили усиление путем насыпки дополнительного слоя земли.

Укрепленный район состоял из цепи узлов обороны (батальонных районов обороны), каждый из которых занимал район от 3 до 5 километров по фронту и от 2 до 3 километров в глубину и должен был заниматься отдельным пулеметно-артиллерийским батальоном (опаб). Батальонные районы размещали так, что промежутки между ними были труднодоступны, заболочены или заняты реками и озерами. Каждый из них, в свою очередь, состоял из 3–4 ротных опорных пунктов (РОП) по 3–4 пулеметных долговременных оборонительных сооружений (ДОС) в каждом. Гарнизон каждого ДОСа приравнивался к взводу. Таким образом, всего в составе БРО могло находиться 10–15 пулеметных (ДОТ) и 1–3 артиллерийских полукапониров.

Для лучшего понимания оборудования укрепленных районов желательно предварительно разобраться в специфической терминологии.

ДОТ (долговременная огневая точка) - фортификационное сооружение из прочных и долговечных материалов (железобетон, броня), предназначенное для ведения артиллерийского, минометного и пулеметного огня. Согласно военно-инженерной терминологии первой половины XX века долговременные огневые точки подразделялись на капониры, полукапониры, кофры, блокгаузы, оборонительные казармы и т. д. По особенностям конструкции ДОТы строились одно-, двух- и многоамбразурные. По количеству ярусов - одно- и двухъярусные. ДОТы состояли из помещений различного назначения - казематов.

ДЗОТ (дерево-земляная огневая точка) - фортификационное сооружение полевого типа из бревен, досок, дерна и т. д., предназначенное для ведения пулеметного огня.

КАПОНИР (от французского слова «сароnіеге» - ниша) - фортификационное сооружение для ведения флангового огня в двух противоположных направлениях.

ПОЛУКАПОНИР - фортификационное сооружение для ведения флангового огня в одном направлении.

По материалам, используемым при строительстве, капониры и полукапониры подразделялись на казематированные (железобетон, кирпич), блиндированные (броня, сталь), открытые (бревна, земля и т. д.). По характеру вооружения и способу боевого применения различались:

Артиллерийские или артиллерийско-пулеметные капониры (АПК) и полукапониры (АППК), возводимые на наиболее важных, ответственных участках обороны;

Пулеметные капониры (ПК) и полукапониры (ППК), сооружаемые на вспомогательных направлениях.

КАЗЕМАТ (от французского слова «kazemate» - комната с толстыми стенами) - помещение в закрытых фортификационных сооружениях, защищающее людей и вооружение от воздействия огневых средств противника.

По своему назначению выделяются следующие типы казематов:

Каземат командира ДОТа, который оснащался наблюдательными приборами (перископами, сфероскопами и т. д.). В РККА чаще всего применялись состоявшие на вооружении перископы ПСФ (1,5-кратное увеличение, 30-градусный обзор), ТУ (4-кратное увеличение, 10-градусный обзор). В АПК, АППК устанавливались более совершенные перископы типа ПДН-2 (10-кратное увеличение, 40-градусный обзор). Защитные трубы перископов имели на верхнем конце запорные крышки, закрывавшиеся изнутри при помощи специальной штанги.

Казематы для пушек и пулеметов. В этих казематах были устроены амбразуры для ведения огня. Размер амбразур по наружной поверхности стен - от 1,2 до 2,2 метра при высоте 0,8 метра. Грани амбразуры - либо гладкие, либо ступенчатые. Последние чаще встречаются во фронтальных стенах. Внутри амбразуры устанавливалась стальная рама с прямоугольным отверстием для пулемета или квадратным - для пушки. Некоторые рамы в нижней части образуют стальной стол для перемещения орудия (установки). В своде над столом была предусмотрена металлическая скоба, использовавшаяся при обслуживании орудия. Изнутри амбразуры закрывались стальными полусферическими заслонками.

В некоторых сооружениях устраивались косые шахты гильзоотводов для выбрасывания гильз наружу. Но чаще оборудовались специальные погреба с люками для этих же целей. Но в некоторых случаях ДОТы вообще не имели приспособлений для удаления гильз из каземата.

Каземат для размещения гарнизона встречается чаще в больших - двухъярусных АПК и АППК. Он был приспособлен для отдыха личного состава, принятия пищи и оказания медицинской помощи. Помещение оборудовалось деревянными или металлическими нарами, в ряде случаев заменяемых простой соломой. Здесь же, при отсутствии других помещений, хранились боеприпасы, личные вещи, умывальные принадлежности, обмундирование и т. д.

Казематы для фильтровентиляционных установок (ФВУ) размещались на нижнем ярусе, а в одноярусных сооружениях - ближе к тыльной стене. Дизельные установки (ДУ) предназначались для выработки электроэнергии и питания систем жизнеобеспечения, в том числе вентиляции и очистки воздуха. Здесь же, по-видимому, находился и запас Г.М. Сведений о марках и типах ФВУ и ДУ у нас, к сожалению, нет.

Кроме того, имелись казематы для размещения гарнизона, казематы для фильтровентиляционных и дизельных установок, казематы-склады, казематы-санблоки. Все они сообщались между собой посредством люков, галерей, металлических и решетчатых дверей, а также шлюзов с газонепроницаемыми дверями.

Вход в капонир или полукапонир запирался стальной дверью, защищенной от попадания снарядов и воздействия ударной волны коленчатым сквозником (П-образным коридором).

В некоторых ДОТах предусматривалось помещение склада-арсенала для хранения боеприпасов, вооружения, различных зипов, обмундирования, снаряжения, продовольствия, медикаментов, строительных материалов.

Проектом предусматривалось оснастить казематы системами освещения, связи (телефонами, радиостанциями и переговорными трубами), водоснабжения (колодцы и скважины), канализации, реже - коллективной системой противохимической защиты (ПХЗ) с газонепроницаемыми шлюзами. Для этого внутренние стены имели многочисленные ниши, отверстия, проемы, трубы различных размеров и сечений.

Некоторые сооружения оборудовались запасными выходами и многочисленными колодцами, шахтами и погребами, назначение части которых нами не установлено. Вероятно, многие из них использовались в соответствии с прямым назначением того или иного каземата.

В укрепленных районах, возведенных на западных границах СССР до осени 1939 года, большинство пулеметных дотов являлись блокгаузами, то есть сооружениями, которые могли вести огонь в широком секторе. Орудийные полукапониры могли вести огонь в сравнительно узком секторе, преимущественно фланговый или косоприцельный. Интервалы между районами простреливались пулеметно-артиллерийским огнем и могли достигать 5 километров.

Наиболее распространенными сооружениями были пулеметные доты-блокгаузы, которые в свою очередь подразделялись на два типа - большие и малые.

Большие ДОСы обычно были двухэтажными и имели размеры примерно 12 на 12 метров. Толщина их стен колебалась от 1,4 до 1,9 метра, а перекрытия - от 0,9 до 1,35 метра. В верхнем этаже этих ДОСов было оборудовано от 3 до 6 амбразур.

Наиболее распространенный вариант ДОСа малого типа имел 2 или 3 амбразуры. Они были одноэтажными, размером 8–9 на 6 метров, с толщиной стен от 1 до 1,5 м., перекрытия 0,8–0,9 метра. Подобные ДОСы размещались позади сооружений большого типа, между ними или прикрывали их с тыла. Кроме того, они устанавливались в промежутках между БРО.

Данные оборонительные сооружения с полутораметровыми стенами могли выдерживать многократные попадания 203-мм бетонобойных снарядов и единичные - снарядов калибра 280–305 мм. ДОСы с более тонкими стенами выдерживали многократные попадания 152-мм и единичные - 203-мм снарядов. Изнутри стены и потолки имели обычно противооткольное покрытие из стали толщиной 5–7 мм, что исключало поражение гарнизона осколками бетона. Иногда вместо противооткольного покрытия во внутренний слой бетона укладывалась мелкоячеистая проволочная сетка в два-три слоя.

Пулеметные амбразуры имели конусообразную форму, сужающуюся во внутрь. Их наружное отверстие имело ширину 1,5–3 метра и высоту около 0,4 метра, а внутреннее - 0,12 метра в ширину и 0,18 метра в высоту. Попасть в такую амбразуру, тем более расположенную у самой земли, даже из противотанкового орудия было почти невозможно. Кроме того, оно перекрывалось бронезаслонкой толщиной 20–40 мм, которая могла принимать три фиксированных положения по высоте, так что размеры отверстия можно было регулировать с помощью специального рычага в зависимости от положения ствола пулемета.

В ДОТах пулеметы Максима образца 1910 г. устанавливались на специальном металлическом или деревянном станке. Если использовался первый, то наводчик сидел верхом на велосипедном сиденье и мог поворачивать пулемет, упираясь ногами в пол. Вертикальную наводку во время стрельбы осуществлял второй номер с помощью особого подъемного винта (как это было предусмотрено и для пулемета на полевом станке). Если же станок был деревянным, то первый номер осуществлял горизонтальную наводку, передвигая пулемет руками. На каждый полагалось иметь по 20 тыс. патронов, а на ручной - по 10 тыс. При этом на станковый пулемет приходилось по восемнадцать лент, которые должны были храниться набитыми, что составляло 4,5 тыс. патронов на ствол, а оставшиеся 15,5 тыс. содержались в цинках в хранилище в нижнем этаже ДОТа или в каземат-убежище.

Орудийные полукапониры (орпк) были рассчитаны на ведение, как правило, фланкирующего огня. В большинстве своем они были двухэтажными и располагались так, чтобы своим огнем фланкировать противотанковые рвы, простреливать промежутки между батальонными районами обороны. Подступы к ним обычно прикрывали пулеметные ДОСы.

Каждый орпк был вооружен одним или двумя орудиями и мог иметь, кроме того, еще один-два пулемета. Толщина их стен и покрытия была такой же, как и пулеметных ДОСов большого типа, но оборонительные качества этих сооружений еще более усиливались земляной обсыпкой.

Артиллерийские доты вооружались 45-мм и 76-мм пушками. 45-мм пушки могли вести огонь по горизонту в секторе 60 градусов, при углах возвышения и склонения по 10–15 градусов. Дальность стрельбы до 2 километров, а по танкам - до одного километра. Также они оснащались 76-мм пушкой образца 1902 г. со стволом в 30 калибров на казематном лафете Путиловского завода 1932 г. Иногда вместо классической «трехдюймовки» устанавливали ее «противоштурмовой» вариант образца 1903 г. со стволом, укороченным до 20 калибров. Дальность стрельбы казематной «трехдюймовки» достигала 5500 метров, угол возвышения - 12 градусов, снижения - 7 градусов, горизонтальной наводки - 40 градусов.

Со стороны фронта стволы орудий дополнительно защищались отбойными стенками, казематы двухорудийных ДОТов располагались уступом. Даже те сооружения, которые не имели нижнего этажа, оборудовались помещением для стреляных гильз под боевым казематом или диамантными ровиками, куда выводилась труба для выбрасывания стреляных гильз. Хранилища позволяли иметь запас в несколько сот снарядов на орудие.

Кроме того, имели место случаи строительства сверхмощных оборонительных сооружений для размещения батареи 152-мм гаубиц-пушек МЛ-20, которых из-за их высокой стоимости называли «Миллионными». В частности, такие сооружения в конце 30-х годов были возведены в полосе Карельского укрепленного района. Это были четыре оригинальных артиллерийских полукапонира на горе Каллелово. Их орудия могли обстреливать участок Выборгского шоссе на территории Финляндии от р. Сестра до пос. Кивеннапа (Первомайское) на глубину до 15 километров.

Особое внимание обращалось на противотанковую оборону всех БРО. С этой целью широко применялись противотанковые рвы, но военные инженеры чаще всего стремились использовать рельеф местности, эскарпируя естественные откосы, прикрывая сооружения реками, заболоченными ручьями и озерами. До войны надолбы использовались крайне редко, их делали из гранита и называли «зубы дракона». Во время войны в качестве надолбов использовались железобетонные пирамиды.

Все сооружения укрепленного района были связаны между собой телефонной связью, а наиболее крупные, кроме того, оснащались радиостанцией 6ПК с дальностью передачи телефоном 3 километра, а телеграфом - 6 километров. Для внутренней связи служили переговорные трубы. Коменданты ДОТов наблюдали за полем боя с помощью перископа с полуторным увеличением, заключенного в бронированную трубу. При необходимости отверстие перископа закрывалось сдвижной бронированной крышкой толщиной 20 мм, управлявшейся изнутри. Корректирование огня артиллерии велось со специальных наблюдательных вышек, которые оборудовались на высотных зданиях (например, колокольнях) или в кронах деревьев. В исключительных случаях устраивались стационарные вышки, которые маскировались под местные предметы.

Вентиляционная система каждого ДОСа снабжалась дымовыми и газовыми фильтрами. В малых сооружениях она действовала от ручного вентилятора производительностью до 500 куб. м в час в приточном варианте и до 75 куб. м в час в вытяжном. В больших, пулеметных и артиллерийских ДОСах вентиляторы действовали от механического привода к бензоэлектроагрегату.

Электрическим освещением были оборудованы все ДОСы. В малые доты ток подавался из больших по подземным кабелям. Кроме того, в больших сооружениях были печи для отопления и приготовления пищи, а некоторые артиллерийские оснащались также и системой центрального отопления. Канализация в подавляющем большинстве сооружений отсутствовала: во время боя предполагалось использовать выносные ведра с герметичными крышками.

Вход в ДОТы закрывался бронированной клепаной дверью. Специальные амбразуры позволяли обстреливать из ручного пулемета противника, приближавшегося ко входу.

Все артиллерийские и пулеметные ДОСы большого типа оборудовались запасным выходом-лазом шириной и высотой около 0,7 метра. Если сооружение было двухэтажным, то лаз устраивался в нижнем этаже, обычно с тыльной стороны дота. Отверстие лаза перекрывала тонкая бетонная стенка без арматуры, которую при необходимости следовало разбить ломом. После чего личный состав мог выбираться наружу, раскапывая землю. Для того чтобы эта стенка не была пробита близким разрывом тяжелого снаряда, лаз дополнительно перекрывался разборной перемычкой из отрезков металлических швеллеров, а пространство между швеллерами и бетоном засыпалось песком. В редких случаях к лазу снаружи вел бетонированный колодец. Сзади к сооружению подходила траншея, часто перекрытая. Такая же траншея могла окружать ДОТ, что затрудняло подход к нему штурмовых групп противника.

Несмотря на это, план строительства укрепленных районов не выполнялся даже наполовину. В 1938 году он был выполнен только на 45,5 %, а в 1939-м - на 59,2 %. Как оказалось, советская промышленность не смогла обеспечить всем необходимым строительство линии укрепленных районов. В распоряжение строителей в 1938 году поступило от запланированного 28 % цемента и 27 % леса. В следующем, 1939 году поставки несколько улучшились, но все равно по отдельным показателям не достигли и половины, например, леса - 34 %, цемента - 53 % от запланированного на этот год. Комиссия Главного военно-инженерного управления Красной Армии, проверив ход работ, отметила, что забетонированные «сооружения не имеют боевого вооружения и внутреннего оборудования».

Всего к 1939 году на западной границе СССР было построено 22 укрепленных района, которые должны были перекрыть расстояние в 2067 километров. В их пределах было возведено 3279 долговременных огневых сооружения и ряд сооружений другого назначения. Еще 538 ДОСов и много сооружений другого назначения находилось в стадии строительства.

КОЛИЧЕСТВО ОСНОВНЫХ СООРУЖЕНИЙ В УКРЕПЛЕННЫХ РАЙОНАХ, ВОЗВЕДЕННЫХ НА СТАРОЙ ГРАНИЦЕ СССР В ПЕРИОД 1928–1930 ГОДОВ

В качестве основных недостатков этой линии укрепленных районов можно отнести ее сравнительно небольшую глубину (от 2 до 5 километров) и низкий процент долговременных оборонительных сооружений, предназначенных для борьбы с танками противника (не более 10 %). Кроме того, далеко не все красные командиры считали укрепленные районы перспективным направлением развития военного искусства и полезными в будущей войне. Часть из них, в том числе и высшего руководящего состава, смотрела на укрепленные районы «как на отжившие и утратившие свое оперативно-тактическое значение», что привело в отдельных округах к принятию решения командованием к их консервации без указаний сверху.

Поскольку мирные договоры, заключённые в 20-х годах с западными государствами, являвшимися нашими потенциальными противниками, не обеспечивали полной гарантии их ненападения, возникла жизненная необходимость в сооружении комплекса оборонительных сооружений, защищавших западные границы СССР. Именно таким щитом от возможной агрессии и должна была стать возводившаяся в течение всего предвоенного десятилетия «Линия Сталина».

Стратегически важная, но трудноосуществимая задача

Следует сразу отметить, что в официальных документах такое название никогда не фигурировало. Впервые оно появилось в 1936 году в одной из русскоязычных латышских газет, затем было подхвачено западной прессой, и уже после этого термин «Линия Сталина» получил широкое распространение.

Согласно программе, предложенной Сталиным, предполагалось строительство цепи оборонительных сооружений по всей западной границе страны, протяжённость которой составляла 2 тыс. км. Поскольку создания непрерывной фортификационной линии не представлялось возможным по экономическим причинам, была принята концепция возведения отдельных укреплённых районов (УР) на наиболее важных в оперативном отношении участках.

Одновременно с Советским Союзом в 20-30 годах на территории финской части Карельского перешейка также возводилась мощная полоса оборонительных сооружений, известная как Линия Маннергейма. Сталин и Верховное командование РККА, хорошо осведомлённые о ходе этих работ, приняли решение соорудить аналог финского проекта, но в несравненно большем масштабе.

Однако реализация такой программы заключала в себе значительные сложности. Даже в сокращённом варианте она находилась на грани возможностей советской индустрии того периода. Немаловажным фактом являлось и то, что в 30-х годах шла массовая замена прежних руководящих кадров инженерных войск, состоявших ещё из офицеров царской армии, на новых молодых специалистов, в большинстве своём не имевших должного опыта и знаний.

Основная концепция создания линии обороны

Согласно плану, принятому в конце 20-х годов, комплекс «Линия Сталина» должен был состоять из отдельных УР, имевших протяжённость фронта 70 км, и состоявших из нескольких, уходивших в глубину позиций. Первой из них было, так называемое, предполье - территория, на которой не возводились укрепления, но создавались разного рода препятствий, такие как противотанковые надолбы, ежи, заграждения из колючей проволоки и т. д.

Следом за тем шла выдвинутая передовая позиция, состоявшая из основных оборонительных сооружений - бастионов, ДОТов, ДЗОТов и прочих фортификационных элементов, группировавшихся в батальонные узлы обороны. Каждый из таких узлов, расположенных в линию, имел протяжённость 3-6 км, и уходил в глубину на 3-5 км.

На флангах передовых позиций строились укрепления второго эшелона обороны. Они были удалены несколько вглубь, и предназначались для предотвращения окружения противником основных сил УР. Кроме них в местах наиболее вероятного наступления противника дополнительно сооружались отсечные позиции - узлы, состоявшие из ряда фортификационных сооружений, возведённых на случай прорыва врагом основной оборонительной линии.

Таким образом, комплекс «Линия Сталина», по замыслу его авторов, должен был представлять собой мощный и надёжный оборонительный рубеж. Основная задача, ставившаяся перед гарнизонами, составлявшими УР, заключалась в том, чтобы в случае нападения противника задержать его главные силы и выиграть время, необходимое для проведения всеобщей мобилизации и подхода войск.

«Линия Сталина» - важнейшая ударная стройка довоенных лет

В конце 1929 года на территориях Ленинградского и Белорусского военных округов начались работы по строительству первой серии укрепрайонов. В сводках тех лет значится, что из запланированных 20-ти УР, к лету 1935 года удалось закончить 6. Они стали первыми бастионами, в общем оборонительном комплексе «Линия Сталина». Минск, Полоцк, Псков, Кингисепп, а также Мозырь и значительная часть Карелии оказались, таким образом, в зоне, защищённой сложным комплексом инженерно-технических фортификационных сооружений. Столь же интенсивные работы проводились одновременно и в Киевском, а также Одесском военных округах.

Как и все строительные объекты довоенных лет, линия обороны Сталина возводилась ударными темпами, и в 1937 году командование инженерных войск уже докладывало Сталину о создании 3096 инженерных сооружений, находившихся на территориях укрепрайонов. Однако оборонная промышленность страны не успевала снабжать их достаточным количеством вооружения. Известно, что лишь 13,5% построенных УР были оснащены артиллерийскими орудиями, на вооружении остальных имелись в лучшем случае пулемёты.

Технические ошибки и просчёты

По мнению большинства современных военных историков, УРы, возводившиеся в 30-х годах, ещё на момент своего сооружения были в техническом отношении устаревшими. Прежде всего, они не обеспечивали нужной глубины обороны, и, кроме того, недостаточно продуманным было расположение составлявших их узлов. Полностью отсутствовала противотанковая артиллерия. Конструкция же ДОТов - долговременных огневых точек, позволяла вести из них только фронтальный обстрел противника, что приводило к их скорому уничтожению.

Среди наиболее заметных недостатков УРов того периода отмечают их слабую броневую защиту, крайне низкий уровень всего внутреннего оборудования и полное отсутствие средств химзащиты. Ко всему прочему, эти сооружения, предназначенные для длительного пребывания в них гарнизонных войск, в большинстве своём не были оборудованы канализацией и не имели водяных скважин.

Технические комиссии и судебные процессы

Эти и многие другие недостатки, выявленные ещё в 1937 году, стали причиной острой критики в отношении составителей проекта и тех, кто непосредственно строил укрепрайоны. "Линия Сталина" на всём её протяжении была тщательно обследована рядом комиссий, общее руководство которыми осуществлял генерал-лейтенант инженерных войск Кузьма Подлас.

По результатам этой проверки, имевшей, прежде всего, политический характер, было арестовано и привлечено к суду значительное количество офицеров из числа комсостава различных уровней. Всем им вменялся в вину саботаж и умышленное вредительство при сооружении стратегически важных объектов. Показательные процессы продолжились и на следующий год, что существенно подорвало кадровый потенциал РККА и лишило её многих знающих специалистов. Например, в Киевском военном округе из пяти комендантов построенных там укрепрайонов четверо были расстреляны.

Новшества в строительстве укрепрайонов

Тем не менее работа комиссий принесла и ряд положительных результатов. На основании выявленных ею недостатков и просчётов удалось в сжатый срок переработать саму концепцию построения столь масштабной оборонительной линии и, по возможности, модернизировать уже построенные объекты.

В частности, была значительно увеличена протяжённость укреплённых районов. Если раньше она составляла от 50 до 70 км, то теперь достигла 100-120. Изменилось и расположение отдельных её узлов. Их стали размещать в шахматном порядке, двумя отдельными эшелонами. Был внесён и ещё ряд конструктивных изменений.

В 1938 году, в связи с обострившейся к тому времени международной обстановкой, Сталиным было дано указание о дальнейшем расширении и модернизации линии обороны. Тогда же было начато срочное возведение ещё восьми новых укрепрайонов - Староконстантиновского, Изяславского, Себежского, Каменец-Подольского, Шепетовского, Слуцкого, Островского.

Все они располагались таким образом, что заполнить собой оставшиеся бреши в общем комплексе оборонительных сооружений, и обеспечить связь между ранее построенными УР. Сохранившиеся архивные документы тех лет свидетельствуют о масштабах выполненных работ. Известно, что к концу 1939 года только во вновь возведённых укрепрайонах было построено 1029 новых инженерных объектов.

Изменение линии границы СССР

В дальнейшей судьбе «Линии Сталина» существенную роль сыграл пакт, заключённый 23 августа 1939 года между правительствами Советского Союза и Германии. На основании этого документа уже в середине сентября Красной армией была занята значительная часть Польши. Тогда же, по результатам Финской войны, к СССР отошли Лапландия и Карелия. На следующий год к ним добавились прибалтийские государства - Эстония, Литва и Латвия. Затем последовали также часть Буковины и Бессарабия.

В результате столь значительных территориальных приобретений граница Советского Союза значительно отодвинулась - в отдельных местах на 400 км и более. Таким образом, в глубоком тылу оказались многие приграничные районы, а с ними и построенная ранее «Линия Сталина». Минск, Полоцк, Псков, Кингисепп и многие другие города, на подступах к которым сооружались УР, оказались отделёнными от государственной границы сотнями километров.

Возведение новой линии обороны и консервация старой

Поскольку строившаяся в течение десяти лет и поглотившая огромные бюджетные средства линия обороны оказалась в глубоком тылу и потеряла своё стратегическое значение, пришлось срочно строить новую. Необходимость этого была в значительной мере обусловлена обострившейся к тому времени международной обстановкой и ухудшением советско-немецких отношений. Летом 1940 года вдоль новой границы страны началось строительство новой оборонительной полосы, которую должны были составить 20 укрепрайонов.

Что же касается старой и потерявшей актуальность линии обороны, то всё находящееся в ней вооружение было решено изъять, а составлявшие её инженерные сооружения законсервировать. Такое решение было принято, главным образом, потому, что в начале 1941 года стало очевидным, что советская оборонная промышленность неспособна в полной мере обеспечить нужды РККА, и возникший в результате этого дефицит вооружения пытались компенсировать за счёт ранее произведённой боевой техники.

Это вполне разумное, но недобросовестно выполненное решение привело к тому, что вооружение, изъятое на объектах старой линии обороны, вместо того, чтобы попасть в новые укрепрайоны, осело на складах. В результате очередная, спешно возводимая «Линия Сталина» в начале войны оказалась неспособна отразить удары фашистов. Кроме недопоставок оружия, её низкая боеспособность объясняется и тем, что приказом Генерального штаба, численность личного состава гарнизонов УР была уменьшена почти на треть.

Прорыв линии обороны

Внезапное начало войны застало врасплох строителей, возводивших укрепления на новой границе, а также гарнизоны уже завершённых объектов. Недостроенная и плохо вооружённая линия обороны была прорвана немцами в течение первых же часов наступления.

В результате тысячи советских солдат и офицеров, лишённых возможности оказать сопротивление, оказались во вражеском плену. Кроме того, противнику досталось огромное количество строительных материалов, разнообразного снаряжения, боеприпасов и привезённого, но не установленного на огневых точках вооружения.

Усугубил тяжесть сложившейся обстановки приказ Генерального штаба, предписывающий войскам отступать к старой, основательно разорённой и полностью обезоруженной линии обороны. Такое решение командования явно свидетельствует о полном незнании действительного положения вещей и о том состоянии, в котором находилась тогда прежняя «Линия Сталина».

Танки противника уже 25 июня, то есть всего через три дня после начала войны, достигли укрепрайона, прикрывавшего путь к Минску. Поскольку все его объекты были законсервированы, согласно ранее отданным приказам, к бою он был непригоден, и попытки остановить немцев полностью провалились. Прорвав оборону, которую всё же пытались организовать части 13-й армии, фашисты устремились вглубь страны.

С интервалами в несколько дней пали Слуцкий, Полоцкий, Себежский и все прочие находившиеся на пути неприятеля укреплённые районы. Не смогли противостоять врагу также участки «Линии Сталина», расположенные в Киевском и Одесском военном округах. Их защитники после ожесточённых боёв также были вынуждены отступить.

Исключение составил лишь Карельский УР, защитникам которого удалось остановить вторжение финской армии. Придав войне позиционный характер, они продержались так до июня 1944 года, когда в ходе наступления, предпринятого войсками Ленинградского фронта, враг был отброшен за пределы страны.

Память военных лет

Подводя итоги минувшей войны, историки приходят к заключению, что снятая с боевого дежурства в 1940 году «Линия Сталина» (фото отдельных её объектов приводятся в статье), тем не менее, сыграла определённую роль в ходе первых и самых тяжёлых дней войны. На отдельных её участках продвижение врага удалось приостановить на срок от 2-3 дней до нескольких недель, что в обстановке боевых действий сыграло немаловажную роль.

В наши дни создан целый ряд мемориальных музеев на территориях бывших укрепрайонов, из которых состояла «Линия Сталина». Беларусь стала одной из первых республик бывшего Советского Союза, создавшей такой военно-исторический комплекс. К шестидесятилетнему юбилею Победы группой активистов был организован музей под открытым небом. Он находится в районе бывшего Минского УР, и его центральные экспозиции размещены в одном из сохранившихся до наших дней ДОТов.

Примеру минских активистов последовали жители другого белорусского города Заславля, открывшие 24 июля 2012 года памятник морским пехотинцам и морякам. Местом для его установки был также выбран один из участков историко-культурного центра «Линия Сталина».

День ото дня пополняются экспозиции уже существующих мемориальных комплексов и, наряду с этим, создаются новые. Так, в 2009 году открылись два музея боевой славы - в Псковской области и в Сестрорецке - муниципальном образовании, входящем в Курортный район Санкт-Петербурга. Этот мемориал, получивший название «Сестрорецкий рубеж», состоит из ДОТа, позывные которого в дни обороны Ленинграда были «Слон» (его так и стали называть в последующие годы), а также нескольких малых огневых точек. Этот укрепрайон также входил в общую оборонительную систему «Линия Сталина».

Как доехать до мемориального комплекса «Сестрорецкий рубеж»? Проще всего это сделать на электропоезде с Финляндского вокзала Санкт-Петербурга. Расписание поездов составлен таким образом, что даже в будние дни интервал между ними не превышает одного часа. Кроме того, можно воспользоваться маршрутным такси №305 от метро «Старая деревня» или №827 от «Проспекта Просвещения». Те, кто располагает личным транспортом, могут добраться до Сестрорецка по Приморскому шоссе. Расстояние составляет 36 км, и с учётом загруженности трассы дорога обычно занимает около 40 минут.

В 2014 году на экраны страны вышла четырёхсерийная документальная кинолента режиссёра Олега Четверикова «Линия Сталина». Фильм во всех подробностях повествует о строительстве этой уникальной, и не имевшей аналогов в мировой истории системы оборонительных сооружений. При его создании использованы многие архивные материалы, нигде ранее не опубликованные, и представляющие большой интерес для всех, кому дорога память военных лет.