Негласный комитет кто входил. Непременный совет

1.3 Создание "Негласного комитета"

Попытки реформ первых лет царствования Александра I были связаны с кружком его единомышленников, получивших название "Негласный комитет". Знаменитый историк В.О.Ключевский, описывал "Негласный комитет" как деятельность "молодых друзей" императора. Кстати, царь с непередаваемым юмором называл "Негласный комитет" "comite du salut public", намекая на робеспьеровский "Комитет общественного спасения", а екатериненские вельможи с негодованием прозвали членов комитета "якобинской шайкой". Действительно, блестящие молодые аристократы являлись поклонниками передовых европейских политических идей. Граф Павел Александрович Строганов в юности по капризу своего отца, известного мецената и масона, попал в руки своеобразного воспитателя - Жильбера Ромма, который, сопровождая его в заграничном путешествии, ввел молодого человека в 1789 году в Парижский якобинский клуб. Князь Адам Чарторыйский, будучи еще шестнадцатилетним мальчиком, успел познакомиться с выдающимися людьми эпохи. Он знал многих немецких филологов и писателей, и самого Гете. В 1794 году он сражался против России под знаменами Т. Костюшки. Николай Николаевич Новосильцов, родственник графа Строганова, был значительно старше Александра и производил на него большое впечатление своим умом, образованностью, способностями и умением изящно и точно излагать свои мысли.

Собрания "Негласного комитета" происходили два или три раза в неделю. После кофе и общей беседы император удалялся, и в то время как все приглашенные разъезжались, четыре человека пробирались, как заговорщики, по коридору в одну из внутренних комнат, где их ждал Александр. Царь поручил своим молодым друзьям разработать и осуществить реформы, в частности, "обуздать деспотизм нашего правительства" (подлинные слова самодержца). "Триумвират", как за глаза называли Строганова, Новосильцева и Чарторыйского, предпринял также попытку решить наболевший вопрос о крепостном праве, хотя дальше смелых замыслов дело не сдвинулось.

Разумеется, Сперанский сразу же оказался в гуще событий и перемен. Уже 19 марта (через неделю после воцарения нового монарха; именно эта дата приводится во всех формулярных списках) он был назначен "статс-секретарем". Он стал правой рукой Дмитрия Прокофьевича Трощинского, доверенного "докладчика" Екатерины II, унаследовавшего эту важнейшую функцию ("докладчик и главный редактор") и при новом императоре. Его работа заключалась в подготовке и редактировании важнейших государственных документов. Естественно, ему нужен был надежный и одаренный помощник. Выбор опытного бюрократа пал на Сперанского. Трощинский, украинец, сын простого писаря, сделавший за долгие годы большую карьеру, возможно, при выборе кандидатуры своего главного помощника учел его "простое" происхождение. Так или иначе на свет появляется "Указ Нашему Сенату": "Всемилостивейше повелеваем быть при Нашем тайном советнике Трощинском у исправления дел на него по доверенности Нашей возложенных статскому советнику Сперанскому со званием Нашего статс-секретаря и с жалованием по две тысячи рублей на год из Нашего Кабинета; получаемое им до сего по должности Правителя канцелярии Комиссии о снабжении резиденции припасами жалованье по две тысячи рублей на год обратить ему в пенсион по смерть его. Александр. Марта 29-го дня 1801 года".

Сперанский сразу привлек к себе пристальное внимание членов "Негласного комитета", в недрах которого зрел замысел преобразования в министерства (на европейский лад) учрежденных еще Петром Великим косных, погрязших во взяточничестве, медлительных, неповоротливых, плохо управляемых коллегий. Сперанский делается пусть неофициальным, но деятельнейшим участником Негласного комитета. Он становится главным помощником Кочубея, принимает большое участие в выработке концептуальных основ будущего министерства внутренних дел.

Между Трощинским и Кочубеем возникла нешуточная борьба за Сперанского: каждый из сановников стремился оставить его в своем распоряжении.

Участие Сперанского видно в подготовке ряда законов. Так, в 1801 г. вышел указ, позволяющий купцам, мещанам и крестьянам покупать незаселенные земли. 8 сентября 1802 г. Высочайшим манифестом было объявлено (текст был подготовлен Сперанским) об учреждении - вместо 20 коллегий - 8 министерств: военного (до 1808 г. - министерство военно-сухопутных сил), морского (до 1815 г. - министерство военно-морских сил), иностранных дел, юстиции, внутренних дел, финансов, коммерции, народного просвещения.

Сперанский готовил ежегодные отчеты министерства внутренних дел, которые публиковались (это было в диковинку) в министерском периодическом издании "Санкт-Петербургский журнал". Поэт И.И. Дмитриев, сам состоявший на государственной службе и одно время занимавший пост министра юстиции, вспоминал об этом периоде жизни Сперанского: "Все проекты новых постановлений и ежегодные отчеты по министерству были им писаны. Последние имели не только достоинства новизны, но и, со стороны методического расположения, весьма редкого и поныне в наших приказных бумагах, исторического изложения по каждой части управления, по искусству в слоге могут послужить руководством и образцами".

В февраля 1803 г. при непосредственном участии Сперанского (концепция, текст) был опубликован знаменитый Указ "о вольных хлебопашцах", воспринятый косным дворянством чуть ли не как начало революции. Согласно этому указу помещики получили право отпускать крепостных на "волю", наделяя их землей. За землю надо было платить долгие годы, в случае просрочки платежей крестьянин с семьей возвращался в крепостное состояние. За годы царствования Александра I было освобождено всего 47 тысяч человек.

Немало было сделано и в области просвещения. В числе преобразовательных реформ следует отметить Школьные уставы 1804., согласно которому в школы всех ступеней - от низших до высших - принимались дети всех сословий. Произошли и серьезные позитивные изменения и в области высшего образования. Учреждались новые университеты: Казанский, Харьковский, Вильнюсский, Дерптский; а также лицеи: Нежинский, Ярославский и Царскосельский. В Петербурге был основан Главный педагогический институт, ставший впоследствии Петербургским университетом.

Были значительно расширены права печати. Цензурный устав 1804 г. освобождал литературу от предварительной цензуры, права которой четко определялись.

Сперанский постепенно превращается из простого исполнителя в одного из вершителей судеб России. Вследствие частых отлучек Кочубея по болезни Сперанский становится основным докладчиком царя. Кабинетные доклады перерастали в длительные беседы, в которых Александр I и Сперанский обсуждали насущные государственные проблемы, вместе читали западную политическую и юридическую литературу. С этих бесед началась дружба между самодержцем всероссийским и бывшим поповичем

При Александре I такая же роль была уготована Сперанскому. В его карьере начались звездные годы. Сперанский стал играть важную роль в дипломатических делах. В те годы Европа находилась под тяжким бременем гения Наполеона. Проиграв его войскам Аустерлицкое сражение, русский царь вынужден был стремиться к миру с французским императором. 13-14 июня в Тильзите (на Немане был заключен мирный договор, по которому Россия присоединялась к невыгодной для нее континентальной блокаде. Тильзитский мир вызвал негодование русских патриотов.

Отправляясь на новую встречу с Наполеоном в Эрфурт (2 сентября - 16 октября 1808 г.), Александр взял с собой Сперанского. 30 сентября императоры скрепили подписями "Эрфуртскую союзную конвенцию", подтвердившую Тильзитские соглашения, наполеоновский передел континента и, главное, права России на Финляндию (войска Александра вели бои со шведами), Валахию и Молдавию.

Сперанский возвращается в столицу в новом статусе: друг (как тогда говорили, наперсник), ближайший сподвижник монарха, абсолютный фаворит, по мнению В. Пригодича, - в ранге вице-императора (А.А.Аракчеев займет это место лишь после "падения" Сперанского).

Таким образом, Сперанский стал определять внутреннюю и внешнюю политику государства, осуществлять надзор за административными, судебными и финансовыми органами, безоговорочно влиять на важнейшие назначения.

Службой очистить себя в полной мере". Здесь он не покидает еще мысли о государственных преобразованиях и предлагает, очистив административную часть, перейти к свободе политической. Для выработки необходимых реформ Сперанский советует учредить комитет из министра финансов Гурьева, нескольких губернаторов (в том числе и его самого) и 2 - 3 губернских предводителей дворянства. В марте 1819 г. ...

Привели к трагическим последствиям для власти и общества. Либеральная интеллигенция все больше сближалась с революционерами, тогда как влияние консерваторов в правительственном лагере возрастало. Представителям российского либерализма в XIX в. гораздо чаще приходилось критиковать действия властей, чем активно участвовать в их политике. Даже наиболее либерально настроенные самодержцы (такие, как...

В царствовании Александра I выделяют два периода: до войны с Наполеоном 1812-1814 гг. (период подготовки либеральных реформ) и после войны (период преобладания консервативных тенденций). Павел I оставил после себя четверых сыновей: Александра, Константина, Николая и Михаила. Старший из них, Александр, вступил на престол; он был любимым внуком Екатерины II и заботами ее получил тщательное воспитание. Александр I был человеком нового столетия. Пообещав править по заветам своей бабки Екатерины II, он гораздо глубже ее понимал идеи французских просветителей и пытался претворить в жизнь некоторые их положения. Еще в юном возрасте он почерпнул эти идеи от своего воспитателя, швейцарского республиканца Ф. Лагарпа. Вступив на престол, Александр отменил наиболее одиозные указы отца и восстановил Жалованные грамоты дворянству и городам, отменил запрет на выезд за границу, на европейскую литературу, возвратил из ссылки офицеров и чиновников (около 12 тыс. человек), пострадавших при Павле. Не доверяя старому отцовскому окружению, а может быть, и опасаясь его, он в 1801 г. собрал вокруг себя кружок «молодых друзей», получивший название Негласного комитета (1801-1803). В него входили А.А. Чарторыйский, П.А. Строганов, Н.Н. Новосильцев и В.П. Кочубей. Все они были давними приятелями Александра Павловича и каждый из них был по-своему интересен и талантлив. Воспитанные под влиянием английских государственных идей, они стремились применить эти идеи к обустройству России.

Организуя Комитет, император пытался не только собрать свою «команду», но и создать штаб, который должен был разработать проекты реформ России. Планы Комитета были довольно обширны: от полной реорганизации государственного управления, постепенной отмены крепостного права до введения конституции в России. При этом под конституцией понималось создание представительного учреждения, провозглашение демократических свобод, ограничение посредством закона самодержавной власти.

За полтора года работы Комитет наметил основные направления будущих перемен, сосредоточившись на двух главных проблемах: ограничении крепостного права и изменении формы правления. Однако практические результаты деятельности «молодых друзей» оказались незначительными, хотя о некоторых мероприятиях надо сказать особо. Указом 12 февраля 1801 г. получили разрешение покупать незаселенные свободные земли все недворяне, за исключением крепостных крестьян: купцы, мещане, государственные крестьяне. Тем самым была нарушена монополия дворянства на землю, несколько расширены возможности для предпри­нимательства. 20 февраля 1803 г. по инициативе С.П. Румянцева (сына екатерининского фельдмаршала П.А. Румянцева) появился указ императора «О вольных хлебопашцах», который послужил поводом для обвинения Александра I в лицемерии. Действительно, разрешение отпускать крестьян на волю (с обязательным наделением землей) на условиях, определенных свободным соглашением (то есть за выкуп), полученное помещиками по этому указу, не повлияло на крепостническую систему. Получившие вольную на основании указа крестьяне стали именоваться «вольными хлебопашцами». Этот акт имел в большей степени моральное, нежели реальное, значение: к концу царствования в «вольных хлебопашцах» числилось лишь 47 тыс. Однако, если предположить, что этот указ был не столько наивным обращением к добрым чувствам помещиков, сколько проверкой их готовности к радикальным переменам, то такой шаг выглядел вполне разумным и необходимым. В 1803 г. Негласный комитет был распущен ввиду неприятия его проектов дворянством и неготовности императора к радикальным действиям.

Первая половина царствования Александра ознаменовалась важными преобразованиями во внутренних учреждениях. Заметным шагом на пути совершенствования государственной структуры управления стал Манифест 8 сентября 1802 г. об учреждении министерств. Большинство историков сходится во мнении, что это наиболее важное, если не единственно реальное преобразовательное мероприятие, осуществленное Александром в первые годы царствования.

Одновременно с учреждением министерств 8 сентября 1802 г. специальным указом императора расширялись права Сената. Он объявлялся «хранителем законов», высшей судебной инстанцией, органом надзора за администрацией (с правом контроля за деятельностью министров). Однако в действительности указанные функции Сената оказались призрачными, а полученное им право представления императору своего мнения по указам (некоторое подобие законодательной инициативы), а также ответственность министров перед Сенатом - мнимыми.

Новый виток реформаторской активности Александра I связан с именем М.М. Сперанского (1772-1839). Выходец из семьи сельского священника, Сперанский благодаря поразительной работоспособности сделал головокружительную карьеру и стал одним из ближайших советников императора. Являясь сторонником освобождения крестьян, Сперанский тем не менее придерживался более умеренных взглядов, чем члены Негласного комитета (получившего среди дворянства и бюрократии прозвище «якобинской шайки»). В отличие от членов Негласного комитета, бывших почитателями английских учреждений, Сперанский отдавал предпочтение французской системе; он увлекался простотой и стройностью государственного механизма во Франции при Наполеоне. Сперанский считал, что к отмене крепостного права необходимо прийти в результате целой серии политических реформ. Эта позиция оказалась близка либеральному и осторожному императору. К тому же государственная машина Российской империи действительно требовала модернизации.

В конце 1808 г. Александр I поручил Сперанскому составить общий план государственных преобразований. Сперанский составил план целой системы государственных учреждений, который отличался внешней стройностью и гармонией своих частей. В начале октября 1809 г. проект реформ, названный М.М. Сперанским «Введение к Уложению государственных законов», был закончен. Проект Сперанского предусматривал введение политических и гражданских свобод (при неравенстве сословий) и некоторое ограничение самодержавной власти императора. В основе проекта преобразований М.М. Сперанского (иногда его называют конституцией) был заложен принцип разделения властей. Стержнем проекта являлась реформа государственных органов, основанная на принципе разделения властей. Высшим законодательным органом должна была стать выборная Государственная дума, которая как бы венчала пирамиду волостных, окружных и губернских дум. Исполнительными органами, согласно проекту М.М. Сперанского, становились министерства, губернские, окружные и волостные управления, ответственные перед законодательными органами. Высшим органом независимой судебной власти выступал Сенат, которому подчинялись суды. Права императора были весьма широки, но при этом твердо очерчены. При императоре создавался Государственный совет, который координировал работу высших государственных учреждений. Члены Совета не избирались, а назначались императором; Совет наделялся правом предварительного рассмотрения законов до их внесения в Государственную Думу. Исключительное право законодательной инициативы и утверждения новых законов сохранялось за императором, в его руках сосредоточивалась вся полнота управления страной.

Проект Сперанского означал превращение самодержавной монархии в конституционную. Император одобрил этот проект, но принять его в целом не решился. Реализованы были лишь некоторые замыслы Сперан­ского. Так, в январе 1810 г. был создан Государственный совет; в том же году последовало преобразование министерств, функции которых были распределены более точным образом, чем прежде (при этом министерство коммерции было упразднено и были вновь учреждены министерства полиции и путей сообщения; впоследствии обер-прокурор Священного синода получил значение министра).

В более полном виде идеи Сперанского удалось осуществить в России лишь через 100 лет, в 1905-1906 гг.

Реформаторскую деятельность Александра I отличала компромиссность и непоследовательность, что вызвало негативную реакцию как слева, так и справа. Сперанский - «первый министр» императора - стал объектом постоянных нападок консервативной части «света» и противников преобразований. О Сперанском распускались политические сплетни, молва объявляла его даже французским шпионом. Наступило и охлаждение в личных отношениях Александра и Сперанского. В итоге в 1812 г. Сперанский был обвинен в шпионаже в пользу Наполеона и выслан в Нижний Новгород под строгий надзор полиции, а затем переведен в Пермь. На государственную службу он был возвращен в 1816 г.; впоследствии Сперанский был назначен генерал-губернатором Сибири (1819).

Война с Францией нарушила реформаторские планы Александра I. Одержав победу над Наполеоном, Россия превратилась в основного гаранта Венской международной системы, поддерживавшей статус-кво на континенте. Новое международное положение не благоприятствовало внутренним реформам.

Вступивший на трон, вскоре после смерти отца, Александр Первый со своими ближайшими друзьями и соратниками создает так называемый Негласный комитет. Членами этой тайной организации, кроме самого императора, становятся граф Строганов, участвующий во французской революции и являющийся членом якобинского клуба, а также члены различных масонских организаций граф В. Кочубей, поляк Чарторыйский и Николай Новосильцев.

Негласный комитет составил программу, направленную на реформирование. На его заседаниях неоднократно обсуждалось введение в России конституции, в которой говорилось бы о правах русских гражданин и мероприятиях в духе французской революции. Проект конституции был написан графом Строгановым, который называл ее "законным признанием прав народа, а также тех форм, по которым он имеет право их осуществлять".

В Негласный Комитет включился и недавно вернувшийся в Россию учитель Александра I, член масонской ложи Лагарп.

Историки, однако, считают, что именно Лагарп убеждал Александра, стремящегося к конституционной монархии, немного подождать с принятием конституции, считая, что такому большому государству, как Россия, просто необходима непоколебимая и твердая власть.

Такие масоны, как Завадовский, граф А. Р. Варенцов, а также Трощинский, ставшие впоследствии министрами, тоже вступили в Негласный сообщество тех людей, которых волновала судьба России.

Уже летом 1801 года началось обсуждение Грамоты российскому народу, в создании которой принимали участие «отец» для российской интеллигенции считающийся заядлым врагом монархии, его же покровитель граф Воронцов, а также масон Сперанский.

Император Александр Павлович, являющийся душой этой организации, наиболее пылко и наиболее решительно клеймил русские порядки, вынося на обсуждение все новые проекты реформ для России. По глубокому убеждению самодержца, как рассказывает в своих мемуарах Строганов, в центре всех реформ должны были находиться свобода личности и свобода собственности, защита человека с помощью законов, «не дающих шансов изменять по любому произволу уже существующие установления».

Считающийся радикальным, этот комитет по благоустройству жизни в России изучал и проблемы, связанные с крепостным правом, понимая экономическую необходимость его ликвидации.

Разрабатывался также указ, запрещавший продавать просто крестьян без земли. Однако высшие сановники, узнав об этом, начали выражать резкое недовольство, считая, что тем самым подорвутся основы крепостничества. Император не решился настаивать на своем.

Члены Негласного Комитета отлично понимали ту огромную дистанцию, которая пролегала между их планами и сложившейся действительностью. Они не сомневались, что любое покушение с их стороны на реальную и в первую очередь на поднимет волну недовольства среди помещиков, что может привести и власть и самолично императора к столкновению с интересами высшего сословия в стране. А тогда может начаться опасная для всех.

И поэтому император Александр I действовал осмотрительно и очень осторожно. Хотя даже такие робкие шажки откликались в обществе недовольством.

В аристократических и придворных кругах Негласный Комитет прозвали «якобинской шайкой».

Все его учредители, во главе с самим императором Александром, были молоды, полны жизненных сил и исполнены благих намерений, однако, при этом они были и очень неопытны, что и стало причиной разногласий.

Негласный Комитет развивал свою деятельность, занимаясь обсуждением самых различных реформ, весь 1801 год, вплоть до мая месяца 1802 года.

Однако потом он почему-то не собирался года полтора. И хотя в 1803 году члены «якобинской шайки» собирались несколько раз, Негласный Комитет постепенно распался и перестал существовать. Нужно сказать, что по существу в то время необходимость в нем как-то отпала.

С первых дней нового царствования императора окружили люди, которых он призвал помогать ему в преобразовательных работах. То были бывшие члены великокняжеского кружка: граф П. А. Строганов, граф В. П. Кочубей, князь А. Чарторыйский и Н. Н. Новосильцев. Эти люди составили так называемый «Негласный комитет», собиравшийся в течение 1801-1803 гг. в укромной комнате императора и вместе с ним вырабатывавший план необходимых преобразований. Задачей этого комитета было помогать императору «в систематической работе над реформою бесформенного здания управления империей». Положено было предварительно изучить настоящее положение империи, потом преобразовать отдельные части администрации и эти отдельные реформы завершить «уложением, установленным на основании истинного народного духа». «Негласный комитет», функционировавший до 9 ноября 1803 г., за два с половиной года рассмотрел вопросы осуществления сенатской и министерской реформы, деятельности «Непременного совета», крестьянский вопрос, коронационные проекты 1801 г. и ряд внешнеполитических мероприятий.

Начали с центрального управления. Собиравшийся по личному усмотрению императрицы Екатерины Государственный совет 30 марта (11 апреля) 1801 года был заменён постоянным учреждением, получившим название «Непременного совета», для рассмотрения и обсуждения государственных дел и постановлений. Он состоял из 12 высших сановников без разделения на департаменты. 1 января 1810 года (по проекту М. М. Сперанского) Непременный совет был преобразован в Государственный совет. Он состоял из Общего собрания и четырёх департаментов - законов, военного, гражданских и духовных дел, государственной экономии (позже временно существовал и 5-й - по делам царства Польского). Для организации деятельности Государственного совета была создана Государственная канцелярия, и её государственным секретарем был назначен Сперанский. При Государственном совете учреждались Комиссия составления законов и Комиссия прошений.

Председателем Государственного совета являлся Александр I один из его членов по назначению императора. В состав Государственного совета входили все министры, а также лица из высших сановников, назначаемые императором. Государственный совет не издавал законы, а служил совещательным органом при разработке законов. Его задача - централизовать законодательное дело, обеспечить единообразие юридических норм, не допускать противоречий в законах.

Сенат

8 сентября 1802 года был подписан именной указ «О правах и обязанностях Сената», который определил как саму организацию Сената, так и его отношение к другим высшим учреждениям. Сенат объявлялся верховным органом в империи, сосредотачивающим в себе высшую административную, судебную и контролирующую власть. Ему предоставлялось право делать представления по поводу издаваемых указов, если они противоречили другим законам.

В силу целого ряда условий эти вновь дарованные Сенату права не могли сколько-нибудь поднять его значение. По составу своему Сенат остался собранием далеко не первых сановников империи. Непосредственных сношений Сената с верховною властью не было создано, и это предопределило характер отношений Сената к Государственному совету, министрам и Комитету министров.

В манифесте, возвещавшем о восшествии на престол великого князя Александра Павловича, от имени последнего торжественно объявлялось: «Мы, приемля наследственно Импе­раторский Всероссийский Престол, восприемлем купно и обязанностей управлять Богом нам врученный народ по законам и по сердцу в Бозе почивающей Августейшей бабки Нашей… Екатерины Второй». Новый император, таким образом, подчеркивал свою приверженность политическому курсу Екатерины II, много сделавшей для расширения дворянских привилегий. Манифест был составлен одним из екатерининских вельмож, Д. П. Трощинским, и, по словам А. Е. Преснякова, «хорошо выразил, чего ждали от Александра, чем можно было оправдать переворот» .

Дружный хор торжественных од приветствовал восшествие Александра на престол. Несмотря на объявленный траур, на улицах Петербурга и Москвы царило праздничное ликование. Новый монарх публично отрекся от деспотических методов правления своего отца – таково было всеоб­щее мнение. Но в петербургских гостиных распространился и другой взгляд на первый манифест Александра. Его обещание возвратиться к политическим принципам Екатерины II расценивалось там как свидетель­ство того, что опальный екатерининский фаворит Платон Зубов обрел прежнее влияние. Как показывает в своей монографии М. М.Сафонов, Зубовы и Пален, действительно определяли первые политические шаги Александра. Каковы бы ни были личные взгляды бывших заговорщиков, они должны были учитывать сложившуюся ситуацию. Перемена на престоле в отличие от событий 1762 и 1796 гг., не повлекла каких-либо народ­ных движений, крестьянских восстаний. Купечество и мещанство остава­лись равнодушными. Дворянство же, особенно столичное, не только приветствовало переворот, но и открыто требовало возвращения к «екатеринским вольностям». Для того чтобы укрепиться у власти, нужно было идти навстречу дворянству.

Сразу же по вступлении на престол Александр, по выражению Н. А. Троицкого, «излил на дворян дождь милостивых указов». Смысл изданных повелений, как писал современник, заключался «в трех незабвенных словах: отменить, простить возвратить». 13 марта было издано повеление о выдаче указов об отставке всем генералам, штаб - и обер-офицерам, исключенным из службы по сентенциям военного суда или же вообще без всякого суда по высочайшим указам. Два дня спустя последовал анало­гичный указ относительно гражданских чиновников, без суда исключен­ных из службы.

Указами 14, 16 и 24 марта разрешалось ввозить и вывозить из России различные промышленные продукты, вывозить вино и хлеб. 15 марта появился указ об амнистии заключенных, сосланных, поднадзорных лиц по делам, производившимся в Тайной экспедиции, о возвращении лишен­ным чинов и дворянства прежнего достоинства и о восстановлении дво­рянских выборов. 19 марта был оглашен указ, предписывавший полиции не выходить из границ своей должности, 22 марта – указ о свободном пропуске едущих в Россию и из нее. Указ 31 марта отменил запрет ввозить из-за границы книги и ноты, содержать частные типографии. Были отменены такие раздражавшие дворянство указы Павла I, как, например, запрет носить круглые французские шляпы.

2 апреля были обнародованы манифесты о восстановлении жалованных грамот дворянству и городам – важнейших законодательных актов екатерининского царствования. Их издание демонстрировало преемственность внутриполитического курса Александра с основами внутренней политики Екатерины II. Н. П. Панин писал об Александре: «Это – сердце и душа Екатерины II, и во все часы дня он исполняет обещание, данное в манифесте». Было объявлено также об уничтожении важнейшего института политического сыска – Тайной экспедиции, в ведении которой находилось рассмотрение дел, связан­ных с оскорблением величества, а также с изменой «государю и госу­дарству». В манифесте говорилось о том, что «в благоустроенном государстве все преступления должны быть объемлемы, судимы и нака­зуемы общею силою закона». Секретные дела должны были впредь производиться в Сенате и в учреждениях, ведающих уголовным судопроизвод­ством.

Первые мероприятия правительства вызвали удовлетворение в самых разных слоях столичного и поместного дворянства. Но возвышение П. Зубова и вчерашних заговорщиков, в значительной степени определивших этот правительственный курс, было встречено в верхах столицы с раздражением. В них видели живое воплощение режима фаворитизма, восстановления которого дворянские верхи отнюдь не желали. «Монарх в их руках, - писал С. Г. Воронцов. - Он не может иметь ни силы воли, ни твердости, чтобы противиться тому, чего хочет эта ужасная клика. Он должен беспрестанно видеть на лицах тех, кто окружает… его, их скрытые мысли, которые они сами ему высказывают: «Мы задушили твоего отца, и ты последуешь его примеру, если когда-либо осмелишься сопротивляться нашей воле».

Итак, пишет М. М. Сафонов, Александр, в равной степени отрицавший политику екатерининского и павловского правительств, первые шаги свои на правительственном поприще был вынужден сделать как ревностный сторонник политики Екатерины . «Александра, воспитанного в двойной школе – просвещенного абсолютизма и военного деспотизма, - манила мечта о роли благодетельного диктатора», - писал А. Е.Пресняков . Но сейчас император был вынужден делать то, что требовали от него круги, усилиями которых он был поставлен во главе страны, приспо­сабливать свои идеи к их взглядам и настроениям.

Александр вступил на престол, имея четкую программу решения крестьянского вопроса. Но едва ли у него была конкретная программа преобразования государственного устройства. Однако он, подобно Екатерине II, был сторонником концепции «истинной монархии». Он тео­ретически допускал, что в интересах монарха (и государства) нужно устроить управление так, чтобы власть совершала бы как можно мень­ше политических ошибок, то есть действовала бы не только по прихоти монарха, а принимала бы самые благоразумные решения. Для этого тре­бовалось реорганизовать правительственные учреждения, чтобы они могли удерживать монарха от неправильных шагов.

В то же время мысль об ограничении царского самовластия получила довольно широкое распространение в сановных верхах столицы, интересы которых нарушались Павлом I, прежде всего среди руководителей антипавловского заговора. П. Зубов стал лидером этого «аристократического конституционализма», целью которого, по, словам А. Е. Преснякова, было «закрепить в формах политической организации… достигнутое в ХVIII в. преобладание дворянства над государственной властью» . Первым проявлением этих тенденций стало учреждение Непременного совета (30 марта 1801 г.). В его состав вошли генерал-прокурор А. А. Беклешев, фактический министр юстиции, внутренних дел и отчасти финансов, вице-канцлер A. E. Куракин, петербургский военный губернатор П. А. Пален, другие лица, в том числе П. и В. Зубовы, влияние которых было самым значительным. Это был законосовещательный орган при императоре. В предмет его рассуждений должно было входить «все, что принадлежит до государственных постановлений». Дела в Совете рассматриваются либо по повелению монарха, либо по предложению одного из советников, которое доводится до рассмотрения монарха, если оно одобрено большинством в Совете. Когда дело одобрено большинством голосов, составляется протокол, в который вносят мнения, высказанные при обсуждении. На основании протокола монарх принимает решение и издает указ. Какое из мнений будет положено в основу указа, зависит от усмотрения монарха. Совету было дано важное право по своему усмотрению вырабатывать проекты государственных реформ. После учреж­дения Непременного совета власть императора осталась неограниченной, но возникли определенные условия для контроля советников за деятель­ностью самодержавной власти. Роль Совета зависела от того, насколько Александр в своих решениях будет руководствоваться его мнением.

В начале царствования Александра I позиция Совета в значительной степени предопределяла его решения в наиболее важных вопросах внут­ренней и внешней политики. Так, действия Александра по нормализации отношений с Англией в апреле-мае 1801 г. были сделаны в точном соот­ветствии с решениями Совета.

Вскоре после воцарения Александр вызвал в Петербург А. Чарторыйского, Н. Новосильцева и В. Кочубея. Уже тогда в политике Александра проявилась та особенность, о которой говорит американский историк А. Палмер: импе­ратора привлекала такая структура принятия решений и управления, при которой он оказывался стоящим над фракциями, ведущими борьбу за влияние . Александр пока не призывал «молодых друзей» к совместной работе – в том трудном положении, в котором он пока пребывал, ему было еще не до них. Но так как Строганов сам предложил Александру I создать тайный комитет для работы над реформой у правления, царю было необходимо как-то реа­гировать на это предложение, тем более что от помощи «молодых дру­зей» он не собирался отказываться в будущем. Александр согласился на организацию комитета и решил, что его членами будут бывшие участники великокняжеского кружка, причем каждый из них должен будет работать с ним тайно.

Пока Строганов составлял пространные рассуждения о «принципах реформы», Александр предпринял практические шаги для реализации своей программы решения крестьянского вопроса, о которой его «моло­дые друзья», видимо, не знали. В качестве своего рода предваритель­ной меры Александр сразу по воцарении без какого-либо указа прекратил раздачу казенных крестьян в частные руки, которая, как писал А. Н. Пыпин, «доходила до таких ужасающих размеров при Ека­терине и при Павле». Теперь Александр начал с первого пункта сво­ей программы – с подготовки указа, запрещающего продавать крепост­ных без земли. Подготовка документов была поручена А. А Беклешеву. Записка, внесенная Беклешевым в Совет 6 мая (а за ней стоял Алек­сандр), была первым документом, исходящим от государственной власти, где злоупотребления помещиков своими правами получили резкое осуж­дение.

16 мая Александр впервые посетил заседание Непременного совета. Он попытался защитить свое предложение, но советники остались при прежнем мнении. Столкнувшись с такой позицией, что, судя по всему, было для царя неожиданностью, Александр отступил. Через 12 дней он издал запрещение помещать в газетах объявления о продаже крепостных без земли. Так закончилась первая попытка приступить к решению крес­тьянского вопроса. Но отступление Александра было временным. Видимо, он не осознал еще того, что устами Совета говорит все дворянство и одворянившаяся бюрократия. Царь видел пока лишь сопротивление только что образованного законосовещательного органа.

5 июня Александр издал указ, в котором Сенату поручалось пред­ставить доклад о нарушениях первоначальных прав этого органа и выс­казаться относительно того, чем Сенат мог бы стать теперь. «Впечат­ление, произведенное этим указом в Сенате, было всеобщее, и в нес­колько дней оно сообщилось всей образованной публике столицы». Сенаторы постановили изъявить монарху всеподданнейшую благодарность. Александр этим указом вновь шел навстречу требованиям тех лиц и кругов, которые возвели его на престол. Они рассчитывали, что Алек­сандр поставит Сенат во главе всего управления и дарует ему право делать представления царю, если издаваемые им указы неудобны для исполнения или противоречат ранее изданным актам. Тем самым Сенат – орган вельможной бюрократии – мог бы оказывать влияние на законо­дательную деятельность императора.

В тот же день, 5 июня, был издан указ о создании Комиссии сос­тавления законов. Александр, любивший говорить о приоритете закона - «начала и источника народного благоденствия», - считал, кроме того, что приведение в действие конституции возможно только после упоря­дочения законодательства.

Вскоре произошли события, во многом изменившие расстановку сил в правительственном лагере. Закончилась политическая карьера Палена. Причиной этого стал конфликт между Марией Федоровной и Паленом. Она потребовала от Александра удаления Палена. Сыграли свою роль и интриги Н. П. Панина и Зубовых. Но Зубовым после падения Палена пришлось вести себя с величайшей сдержанностью. «Молодые друзья» стали набирать силу. Все это сказалось на реформа­торской деятельности Александра.

18 июня в Петербург прибыл Чарторыйский. Это дало новый толчок деятельности «молодых друзей». Строганов составил план их действий, рассчитывая использовать и характер Александра. Личные его свойства Строганов определил так: «Император вступил на престол с замечательнейшими намерениями поставить все на лучшую ногу. Этому мешают только его неопытность и его характер, мягкий и вялый… Чтобы иметь на него влияние, необходимо… поработить его. Поскольку он отличается боль­шой чистотой принципов, способ подчинить его… состоит в том, чтобы свести все к принципам,.. в которых он не мог бы усомниться».

После удаления Палена Александр почувствовал себя гораздо свобод­нее и решил воспользоваться помощью «молодых друзей». 24 июня 1801 г. в Каменноостровском дворце после обеда за императорским столом Строганов, Новосильцев и Чарторыйский были скрытно проведены в туа­летную комнату Александра, где он ждал их. Так начались заседания Негласного комитета. Впрочем, его существование вскоре перестало быть тайной. Не имея статуса официального государственного учрежде­ния, Негласный комитет во многом определил программу преобразования. Однако необходимо учитывать тот факт, что, как писал А. Е. Пресняков, эта «группа сотрудников Александра, которую он в шутку называл «коми­тетом общественного спасения», а сердитые критики бранили «якобинцами», принадлежала к той же среде крупной аристократии и готова была идти только на минимум необходимейших преобразований и то с большой постепенностью и без малейших «потрясений», признавая, что иначе лучше ничего и не делать» . Привлекая к государственной деятельности «молодых друзей», Александр преследовал определенную цель: «обладавшие малой властью, они в глазах света оказывались виновниками всех непопулярных решений» (А. И. Архангельский).

Главным предметом занятий членов Негласного комитета летом 1801 г. стали коронационные проекты. Александр решил подготовить ко дню своей коронации «Грамоту», в которой были бы провозглашены права россиян. Проект «Грамоты» Александр внес на обсуждение Непременного совета 9 сентября. Советники одобрили проект. Он был противоречивым документом. С одной стороны, он не только закреплял исклю­чительные дворянские привилегии, но и развивал их дальше. В этом отразились интересы тех, кто возвел Александра на престол. С другой стороны, «Грамота» предоставляла всем гражданам России такие права, которых ранее не имели даже дворяне (право личной безопасности и собственности, свободы совести, слова). Тут Александр действовал уже в соответствии со своими планами, почти не приняв во внимание рекомендации «молодых друзей». Надо заметить, что из проекта «Грамо­ты» Александр вычеркнул пункт о наследственности российского престола.

Вместе с «Грамотой» готовился и другой документ, полностью посвященный положению крестьян. Он был представлен Александру I П. Зубовым: теперь, чтобы закрепиться у влас­ти, Зубову приходилось уже не столько заботиться о защите интересов дворянства, сколько подстраиваться под настроения царя. В этом про­екте запрещалась продажа крестьян без земли, разрешался выкуп кре­постных на волю без согласия помещика.

Александр одобрил проект, но, поскольку он лишал дворян самой существенной привилегии – неограниченной власти над крепостными, - не стал вносить на обсуждение в Непременный Совет. К коронации был подготовлен также ряд проектов преобразования Сената. Александр решил, что более целесообразным будет реформировать этот орган собственным указам, не дожидаясь выражения мнения сена­торов на этот счет. Посредством права представления Сенат стал бы органом, влияющим на законодательную деятельность монарха. (В напи­сании одного из проектов вместе с Д. П. Трощинским принимал участие его помощник М. М. Сперанский, назначенный 9 июля 1801 г. статс-секретарем – сторонник «истинной монархии»).

У реформы Сената оказалось много влиятельных противников из ближайшего окружения Александра. «Молодые друзья» стремились не допустить превращения Сената в конституционное учреждение – главным образом потому, что роль негласных советников они могли успешно играть только при самодержавном монархе. Мать царя Мария Федо­ровна, родители супруги Александра возражали против реформ, кото­рые могли оказаться «несвоевременными» и «опасными по своим пос­ледствиям». Члены Непременного совета И. В. Ламб, А. И. Васильев, А. А. Беклешев убеждали Александра, что реформа Сената повлечет умень­шение его власти. Категорически возражал против реформ Лагарп, в конце августа 1801 г. вновь появившейся в России. «Во имя Вашего народа, государь, - убеждал Лагарп, - сохраните в неприкосновенности возложенную на Вас власть… Не дайте себя сбить с пути из-за того отвращения, которое внушает Вам неограниченная власть. Имейте муже­ство сохранить ее всецело... до того момента, когда под Вашим руко­водством будут завершены необходимые работы, и Вы сможете оставить за собой ровно столько власти, сколько необходимо для энергичного правительства». Но Александр отстаивал подготовленные проекты, в том числе проект, подготовленный П. Зубовым. Здесь имело значе­ние не только стремление Александра «обуздать деспотизм нашего правления», но и то, что Зубов имел многочисленную клиентуру среди гвардейской молодежи.

Коронационные проекты представляли собой попытку соединить буржуазные принципы с российскими реалиями. Это определило их противоречивость. В «Грамоте» Александр заверял дворянство в незыблемости его привилегий. Но манифест по крестьянскому вопросу был первым шагом по пути отмены крепостного права. Кроме того, если бы Сенат был реформирован в соответствии с проектом, то можно представить, какие последствия вызвали бы попытки Александра решить крестьян­ский вопрос. «Логика «здравого смысла», - пишет М. М. Сафонов, - тол­кала Александра на путь укрепления своей власти, к чему его уже давно подталкивали «молодые друзья» и Лагарп» . Однако свернуть с того пути, по которому вели царя те, кто возвел его на престол, было непросто, пока эти лица оставались на своих местах. Некото­рые исследователи, впрочем, считают, что у Александра была другая возможность: «пробудить к жизни силу общественного мнения», обра­титься к обществу и опереться на него, и тем самым сломить сопротивление «верхов» . Так впоследствии поступил Александр П. Одна­ко можно ли доказать, что в первые годы правления Александру I было на кого опереться?.. Было много справедливого в словах Лагарпа, который указывал императору, что против реформ будет почти все дворянство, чиновничество, большая честь купечества (мечтающая приобрести дворянский статус). Русский народ «обладает волей, смелостью», но его «держали в рабстве», и он не может быть привлечен к преобразованиям, ибо «пойдет не туда, куда следует». Опереться можно лишь на образованнее меньшинство дво­рян, в особенности на молодых офицеров, некоторую часть буржуазии, «нескольких литераторов». Эти силы явно недостаточны, но Лагарп, во-первых, надеется на огромный авторитет царского имени (и поэтому убеждает не ограничивать самодержавие представительными учреждениями), и, во-вторых, советует Александру как можно энергичнее развивать сферу образования, чтобы в ближайшем будущем опереться на просвещенную молодежь.

15 сентября 1801 г. в Успенском соборе Кремля был совершен обряд коронации. В коронационном манифесте объявлялось о даровании народу различных милостей. Но ни в этот, ни в следующие годы, к разочарова­нию дворянских верхов, ни один из коронационных проектов не был опубликован. Через две недели после коронации был вынужден уйти в отставку Панин.

В октябре 1801 г. на заседаниях Негласного комитета вновь началось обсуждение крестьянского вопроса. К этому времени Александр убе­дился, что опасно задевать интересы дворянства. Однако оппозиция, с которой столкнулся царь, была, по словам А. Е. Преснякова, «сильна не только сплоченностью враждебных преобразованию интересов, но и тем, что интересы эти имели еще крепкую... основу в русской действитель­ности. Так, защитники крепостного права указывали на значение поме­щичьего хозяйства в экономике страны,.. на помещичью власть как на необходимую опору в управлении страной... Перед Александром стояла цельная система социально-политических отношений, в корень противоречащая его принципам, а ее основу ему пришлось признать с утверж­дением Жалованной грамоты дворянству» . Но Александр не собирался отказываться от своего плана. Он решил ограничиться пока только раз­решением недворянам (кроме крепостных крестьян) покупать ненаселенные земли. Издавая такой указ, Александр мог не опасаться слишком сильного протеста среди дворянства, которое занимало в этом вопросе двойственную позицию. Александр пока точно не знал размеров возможного недовольства, поэтому твердо решил идти по наме­ченному пути постепенно, не переходить к следующей мере, не проана­лизировав тщательно эффекта предыдущей.

12 декабря 1801 г. указ был подписан. Тем самым получило законодательное оформление нарушение принципа монопольного владения землей дворянами. «Была пробита брешь в корпусе незыблемых дворянских привилегий»,- пишет М. М. Сафонов .

По словам современника, «притязания Зубова, желавшего... власт­вовать, и постоянные жалобы императрицы-матери, которая со времени смерти своего супруга... отказывалась его видеть... поспешествовали его удалению, и император, очень довольный, что может сослаться на свою родительницу, приказал намекнуть ему вскоре после своей коронации, чтоб он попросил отпуск за границу. 24 декабря П. Зубов представил Александру свое прошение об этом. Но в конце декабря по столице прошли слухи о том, что Зубовы готовят дворцовый переворот в пользу Марии Федоровны. Строганов записал их и передал царю. Трудно судить, насколько реальна была опасность. Однако записи Строганова зафиксировали недовольство части Совета и екатерининской знати робкими попытками Александра идти по пути реформ. В январе 1802 г. П. Зубов получил заграничный паспорт и покинул Россию. Александр перестал чувствовать себя в зависимости от бывших заговорщиков и занялся устройством государственного управления.

В феврале 1802 г. по просьбе Александра Чарторыйский подготовил записку о ходе реформирования государственного управления и составил схему будущей организации государственного управления. Во главе его стоял император. При нем находился Совет. Исполнительная власть разделялась между восемью министрами, в руках которых находились бы все нити администрации. Охранительная власть вручалась Сенату, подразделявшемуся на правительствующий и судебный. Александр одобрил записку. Планы «молодых друзей», отраженные в «Таблице», приурочива­лись к отдаленному будущему, когда, по словам Строганова, «умы будут в состоянии принимать участие в представительном правлении». Пока же, исходя из этого плана, члены Негласного комитета сочли необходимым приступить к решению неотложных задач, в первую очередь к организации исполнительной власти, к замене коллежской системы министерской. Мысль о введении министерств неоднократно высказывалась на протяжении XVIII в. Поэтому планы «молодых друзей» оказались созвучными настроениям сановных верхов. Действительно, коллегии уже не отвечали усложнившимся задачам управления страной. «Молодые друзья» убедили императора учредить Комитет министров и расширить Непременный Совет, куда наряду с министрами входили бы ранее назначенные советники, и значение которого значительно принижалось бы.

8 сентября 1802 года был издан манифест об учреждении мини­стерств и указ о правах Сената. Согласно первому постановлению, создавалось 8 министерств: военно-сухопутных сил, иностранных дел (но оно сохраняло еще название коллегия), юстиции, внутренних дел, финансов, коммерции и народного просвещения. Коллегии были сохра­нены, но подчинены министрам. Все министры, за исключением военного, морского и коммерции, получали помощников со званием товарища ми­нистра. Каждый министр должен был создать канцелярию. В своей деятельности министры ответственны перед монархом и Сенатом, который изучает деятельность министерства и затем представляет монарху письменный отчет. Сенат имеет право требовать от министра разъяснений о том или ином направлении его работы, и, если она окажется неудовлетворительной, докладывать об этом царю.

Первыми министрами и товарищами министров были назначены как представители екатерининской знати (Г. Р. Державин, М. С. Мордвинов, П. В. Завадовский), так и новой, в том числе «молодые друзья» Александра. В. П. Кочубей, назначенный министром внутренних дел, взял к себе М. М. Сперанского.

В указе о правах Сената это учреждение определялось как «вер­ховное место империи», управляющее всеми «присутственными местами», и высшая судебная инстанция. Сенат наделялся правом представления императору по поводу тех указов, которые не согласовываются с прочими узаконениями или сопряжены с «большими неудобствами при исполнении», В актах 8 сентября Александр шел навстречу как жела­ниям большинства сенаторов, так и «молодым друзьям». С другой сто­роны, эти акты, пишет М. М. Сафонов, «хотя и не вполне последовательно, юридически оформляли… складывавшуюся на протяжении второй поло­вины XVIII в. систему единоличного управления, которая выражала тен­денцию к централизации государственного управления и концентрации его в руках монарха». Был сделан «крупный шаг по пути централизации государственного управления, увеличения его гибкости и оперативности» .

5 декабря 1802 г. Александр подписал указ о введении обязательной службы дворян, не достигших офицерского чина. Эта мера была вызвана нехваткой кадровых военных, проистекавшей от нежелания дворянства служить. Однако Сенат усмотрел в этом указе нарушение Жалованной грамоты дворянству, провозглашавшей свободу дворян от обязательной службы, и сделал, пользуясь своим правом, представление об этом Александру. Дворянство обеих столиц устроило шумные манифестации в поддержку Сената. Все это вызвало резкое недовольство императора. 21 марта 1803 г. был опубликован указ, в котором доказывалось, что акт 5 декабря не содержал нарушения Жалованной грамоты дворянству, и разъяснялась статья IX ука­за о правах Сената. Согласно разъяснению, право представления не распространялось на новые или на вновь подтвержденные указы. «Указ этот, - пишет М. М. Сафонов, - произвел впечатление разорвавшейся бомбы… Эк­сперименты в духе «истинной монархии» окончились, не успев начаться» . Сенат уже никогда не воспользовался своим правом делать представления, в том числе и на утвержденные императором доклады министров, ибо такие доклады могли быть подведены под категорию «вновь изданных» законов. Ответственность министров превратилась в фикцию.

Инцидент с правом представления показал, какую роль будет играть орган дворянского представительства, в который собирались превратить Сенат, при решении важнейших вопросов времени. Как замечает А. Е. Пре­сняков, если власть «предполагала приступить к широким преобразовани­ям и не рассчитывала при этом на поддержку широких общественных кругов, она... нуждалась в исполнительных органах,.. приспособленных к прове­дению в жизнь ее предначертаний. Такими органами и должны были быть министерства» . Таким образом, власть в сложившихся условиях должна была идти в дальнейшем по пути централизации и бюрократизации государственного аппарата, проводя усовершенствование всех его звеньев и удаляя из него элементы, содержащие ограничительные тенденции. Именно по этому пути и пошел Александр. Он не отказался от стремления превра­тить самодержавие в «истинную» монархию, путем «законно-свободных» учреждений обеспечить условия мирного развития страны, защиты ее как от революционных потрясений, так и от правительственного деспотизма. Но «законно-свободные» учреждения должны не стеснять «силу правительства», а служить ей в ее руководящей политической деятельности надежной опорой, наряду с двумя другими: дисциплинированной армией и системой народного просвещения, воспитывающей граждан согласно с «видами правительства».

Опыт первых лет царствования привел Александра I к выводу, что, пока идет подготовительная работа к будущим преобразованиям, самодержавная власть должна быть сильной и свободной в своих действиях, должна быть единственной активной силой нововведений, без какого-либо участия общественных элементов. Александр видел, что окружающая его среда полна интересов, враждеб­ных преобразованиям, собственные сотрудники то и дело создают препят­ствия. Из впечатлений юности и из дальнейшего опыта Александр вышел с настроением, которое иногда выражалось в суждениях типа: «Я не верю никому, я верю лишь в то, что все люди – мерзавцы…»

В 1803 году Негласный комитет провел всего 4 заседания. К этому време­ни Александр уже достаточно прочно чувствовал себя на троне и в «молодых друзьях» не нуждался. Они теряют свое прежнее влияние. В общем, можно сказать, что Александр стремился выполнять рекомендации Лагарпа. Нужно уметь, советовал Лагарп, разыгрывать императорскую роль, а министров приучить к мысли, что они только его уполномоченные, обязанные доводить до него все сведения о делах во всей полноте, а он выслушивает вни­мательно их мнения, но решение примет сам и без них, так что им останется только выполнение.

В апреле 1803 года Александр вызвал на службу А. А. Аракчеева, у которого к это­му времени прочно сложилась репутация «страшилища павловской эпохи». Однако Александр ценил в Аракчееве, как указывал Н. Н. Муравьев, «готовность и деятельность исполнять ему… приказанное» , а также то, что он «не примыкал ни к какой партии» при дворе (П. А. Вяземский). 14 мая 1803 года император восстановил Аракчеева в должности инспектора всей артиллерии. Граф с его обширными познаниями в области артил­лерии и организаторским талантом был наиболее подходящей фигурой на эту должность в преддверии войны с Францией.

В том же году Александр назначает своего давнего друга князя А. Н. Голицына обер-прокурором Святейшего Синода. Голицын фактически стал править всеми делами Православной Церкви. Как указывал А. Е. Пресняков, Александр I унаследовал от XVIII века представление о религии как од­ном из орудий власти над обществом, о церковной организации как госу­дарственном учреждении. Александр I отрицательно относился к вольнодумному рационализму XVIII века, но и традиционная церковность – как православная, так и католическая, – была ему чужда. Его привлекало благочестие протестантского типа, при котором от христианства оставался только «закон Христов» - стремление жить по нравственным заповедям Евангелия без какой-либо возможности противостояния церковной общественности светскому государству.

Здесь Александр видел залог законопослушности, надежной защиты от распространения революционных идей. Ему близка была атмосфера гатчинского двора времени его юности, с симпатиями к масонству, искавшему самоусовершенствования «на стезях христианского нравоучения», но при освобождении людей от «религиозных заблуждений» их предков.

20 февраля 1803 года был издан указ о вольных хлебопашцах. Он предусматривал освобождение крепостных крестьян на волю за выкуп целыми селениями или отдельными семействами по обоюдному согласию с помещиком. Впрочем, помещики и ранее могли отпускать по своему желанию крестьян на волю. Указ был призван поощрить помещиков к расширению такой практики, причем с обязательным условием наделения крестьян землей в собственность. Вышедшие такими образом из крепостного состо­яния крестьяне не вы­ходили из статуса податного сословия. Но в стране возникла возмож­ность создания новой социальной группы – вольных хлебопашцев, владею­щих землей по праву частной собственности. Указ впервые утверждал во­зможность освобождения крестьян. Александр I возлагал на указ 20 фе­враля 1803 года большие надежды. Ежегодно в его канцелярию поступали сведения о крестьянах, переведенных в новую категорию. Но результаты указа были незначительны: за все время царствования Александра I бы­ло заключено 160 сделок, по которым выкупились на волю 47 тысяч душ мужского пола крестьян (менее 0,5 % всего числа крепостных). Дело было не только в нежелании многих помещиков предоставить крепост­ным свободу даже за выкуп, но и в тяжелых финансовых условиях выкупа: цена выкупа одной души мужского пола в то время составляла около 400 рублей ассигнациями (100 рублей серебром), то есть 15-20 годовых об­роков. Обычно получившие свободу на основании этого указа были не в состоянии внести сразу всю выкупную сумму, и договоры об отпуске на волю содержали кабальные условия: рассрочка выкупа под высокие проценты, отработки и пр. В указе также говорилось: «Если крестьянин или целое селение не исполнит своих обязательств, то возвращается поме­щику с землею и семейством по-прежнему».

В 1802-1804 годах была проведена реформа народного образования, планы которой рассматривались на заседаниях Негласного комитета. Как писал А. Н. Пыпин, со времен Петра I в России «не было столько забот об установлении школ, как в эти годы». В основу сис­темы образования были положены принципы бессословности, бесплатности обучения на низших его ступенях, преемственности учебных программ с тем, чтобы окончивший низшую ступень мог беспрепятственно перейти в высшую.

Основное внимание правительство уделяло развитию среднего и высшего образования: требовались подготовленные чиновники, специалисты для промышленности и торговли, медики, преподаватели. Кроме того, «высшие учебные заведения, - писал А. Е. Пресняков, - должны были насаждать новые знания и… идеи, распространяя их в глубь всех слоев населения» . Указ 24 января 1803 года предусматривал и меру, стимулирующую получение образования. Один из его пунктов гласил, что по истечении 5 лет после издания указа «никто не будет определен к гражданской дол­жности, требующей юридических и других познаний, не окончив учения в общественном или частном училище». В 1802-1805 годах были открыты Дерптский, Виленский, Харьковский и Казанский университеты. Издан­ный 5 ноября 1504 года Устав университетов предоставил им значитель­ную автономию.

Об отношении правительства к просвещению говорят цифры казенных ассигнований на нужды народного образования. Самый крупный отпуск на эти цели при Екатерине II составил 760 тысяч рублей в год. В 1804 году было отпущено на образовательную сферу 2 800 тысяч рублей, и в дальнейшем в течение царствования Александра I, несмотря на частые войны, расходы на просвещение не снижались. Император покровительст­вовал открытию ученых и литературных обществ. В 1803 году царский рескрипт утвердил Н. М. Карамзина в должности историографа.

9 мая 1804 года был издан Устав о цензуре, считающийся самым «либеральным» в России XIX века. В его разработке принимал участие Н. Н. Новосильцев. Цензуру проводили, согласно Уставу, цензурные комитеты при университетах из профессоров и магистров. Устав гласил, что цензура служит «не для стеснения свободы мыслить и пи­сать, а единственно для принятия… мер против злоупотребления оною». Цензорам рекомендовалось руководствоваться «благоразумным снисхожде­нием, удаляясь всякого пристрастного толкования сочинений или мест в оных… когда место, подверженное сомнению, имеет двоякий смысл, в таком случае лучше истолковать оное выгоднейшим для сочинителя образом».

Цензурные послабления в эти годы способствовали расширению издательской деятельности. Появился ряд новых журналов, альманахов, увеличилось издание переводов иностранной литературы. По инициативе самого Александра I за счет казны были впервые переведены на русский язык и изданы произведения А. Смита, Дж. Бентама, Ч. Беккариа, Ш. Делольма, Ш. Монтескье, - «евангелия политического либерализма», по выражению А. Е. Преснякова, - а также сочинения Дидро, Руссо, Вольтера. «Александр, - писал А. Е. Пресняков, - имел в конце жизни основа­ние сказать, что сам сеял начала тех идей, которые вскормили движе­ние декабристов» . «Новым благотворным началом», по словам А. Н. Пыпина, стала публичность правительственной деятельности. Был основан полуофициальный «Санкт-Петербургский журнал», где публиковались от­четы министров.

В 1804-1805 годах была проведена аграрная реформа в Остзейском крае. Прибалтийские губернии отличались от остальной России. Здесь не существовало крепостного права в его крайних формах, а уровень развития товарно-денежных отношений был значительно выше, чем в европей­ской России. Главное же: помещики осознали уже экономическую невыгод­ность сохранения в неприкосновенности крепостного права. 20 февраля 1804 года было издано «Положение о лифляндских крестьянах», распрост­раненное в следующем году и на Эстонию. Крестьяне – «дворохозяева» объяв­лялись пожизненными и наследственными держателями своих наделов, за которые они обязаны были отбывать владельцу земли барщину или оброк. Повинности определялись в зависимости от количества и качества земли, то есть регулировались государством. Власть помещика над крестьянами, таким образом, ограничивалась. «Несколько правительственных мер... в пользу крепостного крестьянства... несколько случаев, где император Александр строго наказывал жестокое обращение с крестьянами и притом делал эти наказания публичными, еще усилили впечатление, и хотя вопрос остался... нерешенным, но первые вмешательства власти показали, хотя в дальней перспективе, возможность его решения. В общество с тех пор в первый раз прочно запала идея об освобождении крестьян», - отмечал А. Н. Пыпин .

К концу рассматриваемого периода Александр I стал все больше уде­лять внимания внешней политике. Но на ее важнейших направлениях его действия также во многом определялись концепцией «законно-свободных» учреждений.

Итак, учитывая все обстоятельства, можно согласиться с теми исследователями, которые считают, что политика Александра I в рассматривае­мый период не являлась «заигрыванием с либерализмом». Это была поли­тика преобразований, пишут В. А. Федоров и В. Н. Федосов, направленная в первую очередь на реорганизацию центрального управления, реформиро­вание просвещения и печати, в меньшей степени – социальной сферы . Ме­роприятия этих лет, как указывал Н. Я. Эйдельман, «легко раскритиковать как частные, половинчатые, но ведь и само правительство не считало их коренными» .