Лексико-семантическая система русского языка. Акцентологические и семантические нормы русского языка

Словарный состав языка - все слова (лексика) какого-либо языка (в т. ч. неологизмы, диалектная лексика, жаргонизмы, терминология и т. д.). Объём и состав Словарного состава языка зависят от характера и развитости хозяйственной, общественной, культурной жизни носителей языка. Словарный состав языка представляет собой определённым образом организованную систему, где слова объединяются или противопоставляются в том или ином содержательном отношении (синонимы,омонимы, антонимы, лексические поля).

По частоте и общеупотребительности в словарном составе языка выделяются часто употребляемые слова - активный запас слов (активный словарь) и слова, употребляемые редко или в специальных целях (архаизмы, неологизмы, терминология и т. д.) - пассивный запас слов (пассивный словарь). Границы между активным и пассивным словарём подвижны, в историческом развитии языка происходит перемещение слов из одной группы в другую (ср., например, русские "прошение", "прислуга", "гувернёр", "городовой", перешедшие из активного в пассивный словарь). Слова, находящиеся в активном употреблении у всех носителей языка на протяжении длительной истории его развития (например, названия частей тела, явлений природы, термины родства, обозначения основных действий, свойств, качеств), называются основным лексическим (словарным) фондом языка, который подвержен изменениям в наименьшей степени. Выявлению соотношения активного и пассивного запаса Словарный состав языка на определённом этапе его развития (обычно в рамках нескольких стилей, жанров, видов речи) служат частотные словари.

Словарный состав непрерывно пополняется с развитием общества по словообразовательным законам языка, а также за счёт заимствований. В словарный состав рус. языка, в основе которого слова общеславянского и исконно русского происхождения, вошли на разных этапах развития слова из скандинавских, финских, тюркских, старославянских, греческих, позднее - из латинских, романских, германских языков. В словарный состав немецкого языка вошли слова из латинского, французского, итальянского, английского и некоторых других языков. Эти слои заимствованной лексики в С. с. я. отражают культурно-исторические связи народов, являясь одним из доказательств (иногда единственным) контактов древних народов. С. с. я. фиксируются (не полностью) в толковых словарях.

Лексико-семантическая система языка - система лексики данного языка, множество элементов, находящихся в закономерных отношениях и образующих целостность.

Особенности :

1) Очень большое количество объектов (более 120 000 слов)

2) тесная связь с экстралингвистическими факторами

3) открытая система (в отличие от грамматической)

4) тесные связи с контекстом

5) подвижность лексических единиц.

Слово как основная единица лексико-семантической системы

Минимальной единицей речи является слово . Слово имеет внешнюю форму - звуковую оболочку, звук или комплекс звуков, оформленных по законам данного языка. Помимо внешней формы, слово должно иметь внутреннее содержание. Внутренним содержанием слова является его лексическое значение. Значение слова - это соотнесенность слова с определенным понятием.

Слово - это комплекс звуков или один звук, обладающий определенным, закрепленным языковой практикой общества значением и функционирующий как некое самостоятельное целое.

Наряду с лексическим значением, каждое слово имеет еще грамматическое значение и представляет собой единство лексического и грамматического значений. Например: слово бак обозначает сосуд (лексическое значение) и является существительным мужского рода в форме единственного числа, именительного падежа (грамматические значения).

Основная функция слова назывная, или номинативная. Значение (семантика) слова - это явление историческое: оно не является раз и навсегда данным, а может изменяться в процессе функционирования слова в речи; У слова выделяются основное, прямое, значение и неосновное, переносное. Прямое значение слова - это непосредственная связь между звуковым комплексом и понятием, непосредственная номинация.

Под знаковым аспектом естественного языка понимают обычно соотнесенность языковых элементов (морфем, слов, словосочетаний, предложений и др.), а следовательно и языка в целом, в той или иной форме и степени опосредствованности с внеязыковым рядом явлений, предметов и ситуаций в объективной действительности.

Дифференциальные признаки слова

Всякое слово имеет фонетическую (а для письменной речи - графическую ) оформленность . Оно состоит из ряда фонем (реже - из одной фонемы).

Словам присущи определенное значение (внутренняя ипостась, означающая его содержание) и звуковая оформленность слова, т. е. внешняя, материальная сторона, представляющая собой форму слова. Форма и содержание слова неразрывно связаны: слово не может быть воспринято, если мы его не произнесем (или не напишем), и не может быть понято, если произносимые сочетания звуков лишены значения.

Слова характеризует постоянство звучания и значения . Никто не вправе изменить фонетическую оболочку слова или придать ему несвойственное значение, потому что форма и содержание слова закреплены в языке.

Слова (в отличие от словосочетаний) непроницаемы : любое слово выступает в виде целостной единицы, внутрь которой нельзя вставить другое слово, тем более несколько слов. Исключения представляют отрицательные местоимения, которые могут быть разделены предлогами (никто - ни у кого, ни с кем ).

Слова имеют лишь одно основное ударение , а некоторые могут быть и безударными (предлоги, союзы, частицы и др.). Однако нет таких слов, которые имели бы два основных ударения. Недвуударность слова отличает его от устойчивого (фразеологического) сочетания, обладающего целостным значением (кот наплакал, без царя в голове ).

Важным признаком слов является их лексико-грамматическая отнесенность : все они принадлежат к тем или иным частям речи и имеют определенную грамматическую оформленность. Так, существительным, прилагательным и другим именам свойственны формы рода, числа, падежа; глаголам - формы наклонения, вида, времени, лица и пр. Эти слова выполняют различные синтаксические функции в предложении, что создает их синтаксическую самостоятельность.

Цельность и единооформленность отличают слова от словосочетаний. У сложных слов типа свежемороженый, радиопостановка, вертихвостка и т. п. грамматические признаки выражает лишь одно окончание. Правда, есть слова-исключения, обладающие двуоформленностью: белый-белый, пятьсот ; ср.: белого-белого, пятистам .

Все слова характеризует воспроизводимость : мы их не конструируем каждый раз заново из имеющихся в языке морфем, а воспроизводим в речи в том виде, в каком они известны всем носителям языка. Это отличает слова от словосочетаний, которые мы строим в момент высказывания.

Слова отличает преимущественное употребление в соединении с другими словами: в процессе общения из слов мы строим словосочетания, а из последних - предложения.

Одним из признаков слов является изолируемость . Слова, в отличие от фонем и морфем, могут восприниматься и вне речевого потока, изолированно, сохраняя при этом присущее им значение.

Важнейшим признаком многих слов является номинативность , т. е. способность называть предметы, качества, действия и т. д. Правда, служебные части речи, междометия, модальные слова, а также местоимения не обладают этим признаком, так как у них иная специфика. Местоимения, например, лишь указывают на предметы, качества, количества, а междометия выражают чувства и переживания говорящего, не называя их.

Фразеологичность , или идиоматичность, как отличительный признак слова означает, с одной стороны, немотивированность его лексического значения (никто не знает, почему, например, слова дом, дым, быть, пить получили присущее им лексическое значение), с другой стороны - несвободную связь между морфемами, составляющими слово (те или иные словообразовательные модели допускают употребление лишь определенных морфем, исключая свободную замену их другими). Однако этот признак присущ не только словам, но и фразеологизмам, значение которых также не выводится из простой суммы составляющих их компонентов и которые не допускают изменений в своем составе.

Лексико–семантический вариант – это слово в одном из значений. Известно, что многозначное слово входит в синонимический или антонимический ряд только определенной частью своего содержания, например, густой (лес) – редкий, густой (бульон) – жидкий; Поэтому для описания основных понятий и категорий лексической семантики вводятся особые термины: слово и лексико–семантический вариант.

Форма (план выражения) - звуковая оболочка в устной речи и графическая оболочка (буквенное обозначение) в письменной речи. План выражения называется лексемой . Лексема - абстрактная единица языка, представляющая собой слово во всей совокупности его форм и значений. Например, все формы слова «язык» и разные значения этих форм в различных сочетаниях: «язык обложен», «русский язык», «язык произведения» и др. - тождественны как представители одной и той же лексемы «язык».

План содержания слова именуют также семемой . Семема реализуется в семах, иными словами семема представляет собой совокупность сем. Семема - единицаплана содержанияязыка, соотносимая с морфемой (минимальной единицейплана выражения) как совокупность компонентов её содержанияЛексическое значение слова - этос содержание слова, т. е. устанавливаемая нашим мышлением соотнесенность между звуковым комплексом и предметом или явлением действительности, которые обозначены этим комплексом звуков. Носителем лексического значения является основа слова. Лексическое значение, непосредственно связанное сотражением в сознании предметов, явлений, отношений объективной действительности.

Макрокомпоненты значения вычленяют в своём составе микрокомпоненты - семы . Сема - компонент значения, отражающий отличительный признак денотата слова (предмета, явления, процесса) или отличительный признак передаваемой словом эмоциональной, оценочной или структурно-языковой информации и способный различать значения слов. В лексическом значении выделяются два макрокомпонента: денотативный и коннотативный. Денотативный макрокомпонент - основной компонент лексического значения слова, указывающий на свойства, признаки предмета номинации. Он передает основную, общественно и коммуникативно значимую информацию. Коннотативный макрокомпонент значения выражает эмоционально-оценочное отношение говорящего к денотату слова.

В современном русском языке вслед за академиком Виктором Владимировичем Виноградовым можно выделить три основных типа лексических значений русских слов.

Первый тип - прямое, или номинативное значение (от лат. Nominativus - назывательный). Это лексическое значение слова непосредственно связано с отражением явлений объективной реальности. Действительно, помимо нашего сознания и независимо от его, то есть объективно, нас окружают предметы реальной действительности. Те слова, которые связаны с отражением действительности, обладают прямым лексическим значением. Такие слова свободно сочетаются с другими словами. Вот почему прямое, номинативное значение называют также свободным , то есть слова, имеющие прямое, номинативное значение, не ограничиваются в своем употреблении определенными речевыми и фразеологическими оборотами: они имеют широкие словесные связи.

Второй тип - фразеологически связанное лексическое значение слова, которое реализуется лишь в устойчивых сочетаниях слов, то есть значения этого типа выделяются у слов, которые несвободно сочетаются друг с другом, а тяготеют друг к другу, вследствие чего образуют устойчивое, то есть фразеологическое, сочетание. Например: горючие слезы, безысходная тоска, чревато последствиями, бить баклуши и т. д. У слов, которые входят в состав устойчивых фразеологических сочетаний, лексические значения называются фразеологически связанными . С предметами реальной действительности эти слова связаны косвенно.

Третий тип - синтаксически обусловленное лексическое значение, которое реализуется в слове лишь тогда, когда оно выступает в предложении в определенной синтаксической функции.

Лексико-семантической группой (ЛСГ) называется самая обширная по объему своих членов организация слов, которая объединена базовым семантическим компонентом. Семантический компонент обобщает несколько различных гиперсем (родовых сем), обозначая класс предметов, признаков, процессов, отношений. Например, базовый семантический компонент ЛСГ предмет квартирной обстановки включает в свою смысловую сферу следующие гиперсемы: мебель комнатная, мебель кухонная, покрытие полов/стен и др.

Лексико-семантическое поле – более широкое объединение, чем лексико-семантическая группа: это иерархическая структура множества лексических единиц, объединенных общим (инвариантным) значением и отражающих в языке определенную понятийную сферу.

Таким образом, можно говорить о семантическом поле родства, движения, чувств, еды, посуды и т.д.

В лингвистике выделяют различные виды семантических полей: кроме лексико-семантических полей, исследователи рассматривают ассоциативно-семантические поля, составляемые на основе ассоциативного эксперимента, и функционально-семантические поля, включающие лексические и грамматические значения.

Семантическая структура поля состоит из:

1) ядра ;

2) центра ;

3) периферии ;

4) фрагментов поля.

Ядро функционально-семантического поля составляют единицы морфологическогоисинтаксическогоуровня.Словообразовательныеилексическиесредства составляютпериферию поля.

Системные отношения в лексике. Как и другие уровни языка, лексика представляет собой систему. Это значит, что слова определённым образом связаны друг с другом. Лексическая система – внутренне организованная совокупность словарных единиц, закономерно связанных между собой устойчивыми отношениями. В отличие от других систем языка лексическая система открыта, так как лексический состав постоянно изменяется (пополняется), кроме того, ее элементы подвижны (переходят из одной группы в другую), что зависит от различных социальных, культурных и иных факторов. В рамках лексической системы слова связаны разнообразными отношениями. В качестве основных типов выделяются парадигматические, синтагматические, эпидигматические отношения. Выделение этих типов обычно связывают с именем французского лингвиста Фердинанда де Соссюра, в отечественной лингвистике их описал И.А. Бодуэн де Куртенэ. Указанные типы являются универсальными для языковой системы в целом и характеризуют единицы языка в пределах всех его уровней.

В основе парадигматических отношений (греч. paradеigma «образец, пример») лежит сходство или противоположность значений слов, проявляющееся в наличии групп слов, объединенных по каким-либо формальным или грамматическим признакам. Разновидностью парадигматических связей является:

– омонимическая парадигма: ключ1 (родник) – ключ2 (отмычка);

– синонимическая парадигма: зеленый, изумрудный, салатовый, бирюзовый – слова с близким значением;

– антонимическая парадигма: белый – черный, горячий – холодный;

– гиперо-гипонимическая парадигма; слова связаны родо-видовыми отношениями: дерево – береза, осина, клен, тополь;

– тематическая парадигма: зеленый, красный, черный – названия цвета.

Таким образом, слова образуют определенные парадигмы, основанные на сходстве признаков или их противопоставленности, проявляющемся в системе языка. Одним из проявлений системных связей лексических единиц являются синтагматические отношения (греч. syntagma «вместе построенное, соединенное»), которые опираются в процессе реализации значений слов на их предметно-логический смысл (лексический фактор) и закономерность синтаксического соединения (согласования) слов в речи (синтаксический фактор).

ПОЛИСЕМИЯ (от греч. polysémos "многозначный"), наличие у языкового знака более чем одного значения. Полисемию также называют многозначностью.

Семантическая структура слова (С.с.с.) - смысловое строение основной единицы лексики. С. с. с. проявляется в его полисемии как способность с помощью внутренне связанных значений называть (обозначать) различные предметы (явления, свойства, качества, отношения, действия и состояния) Семантическая структура однозначного слова сводится к его сем-ному составу. Простейшая единица (элемент) смысловой структуры многозначного слова - его лексико-семантический вариант (ЛСВ), т. с лексическое значение, связанное с другими лексическими значениями определёнными отношениями, главные из которых - иерархические: выражение подчинения зависимых лексических значении с юва главному. В С. с. с. лексико-семантические варианты связаны друг с другом благодаря общности внутренней формы, их взаимной мотивированности, выводимости друг из друга. Поэтому в словарях каждый предшествующий ЛСВ определяет толкование последующего.

У многозначного слова есть основное (главное) значение, а также значения неосновные (вторичные, производные). Неосновные значения могут быть противопоставлены основным значениям, прежде всего, как значения, обусловленные контекстом.

Ядром или центром является основное значение, вокруг которого образуются все остальные значения (неосновные или вторичные).

Прямое значение - это первоначальное исходное значение слова. Как правило, прямое значение является основным наименованием определенного предмета, признака или действия.

Переносное значение - вторичное значение, возникшее на основе прямого. Наименование может быть перенесено по сходству (метафора) или по смежности (метонимия).

В зависимости от того, на каком основании и по какому признаку название одного предмета присваивается другому, различают три типа полисемии: метафору, метонимию и синекдоху.

М е т а ф о р а (гp. metaphora - перенос) - это перенос названия с одного предмета на другой на основании какого-либо сходства их признаков.

Метафоризация значений часто происходит в результате переноса качеств, свойств, действий неодушевленных предметов на одушевленные: железные нервы, золотые руки, пустая голова, и наоборот: ласковые лучи, рев водопада, говор ручья.

Метафора перенос по сходству:

1. Сходство формы - золотое кольцо - кольцо дорог

2. Сходство местоположения - крыло птицы - крыло здания

3. Сходство функций - перо птицы - перо стальное

4. Сходство цвета - золотые серьги - золотая осень

5. Сходство оценки - ясный день - ясный взгляд

6. Сходство производимого впечатления - теплый день - теплый прием

7. Сходство в способе представления действия - охватить руками - охватило беспокойство

М е т о н и м и я (гр. metonymia - переименование) - это перенос наименования с одного предмета на другой на основании их смежности.

Так, метонимическим является перенос названия материала на изделие, из которого оно изготовлено (золото, серебро - Спортсмены привезли с Олимпиады золото и серебро ); названия места (помещения) на группы людей, которые там находятся (класс, аудитория - Класс готовится к контрольной работе; т.д).

Типы метонимии:

а) Отношения материала и изделия ("золото")

б) Смежность цели и самого действия.

в) Соотношение процесса и названия

г) Соотношение процесса и места

д) Соотношение признака и вещи

е) Соотношение причины и следствия

ж) Смежность по времени

з) Смежность в пространстве

д) вместилище и содержимое (аудитория)

С и н е к д о х а (гр. synekdoche - соподразумевание) (тип метонимии) - это перенос названия целого на его часть, и наоборот. Например, груша 1 - "фруктовое дерево" и груша 2 - "плод этого дерева"; голова 1 - "часть тела" и голова 2 - "человек умный, способный"; вишня созрела - в значении "вишни"; мы люди простые - так отзывается говорящий о себе самом.

На синекдохе основаны переносы значения в таких, например, выражениях: чувство локтя, верная рука, протянуть руку помощи, доброе слово, полет мысли и т.д.

ОМОНИМИЯ - звуковое совпадение разных языковых единиц, значения к-рых не связаны друг с другом. Лексические омонимы (см. Омонимы) возникают вследствие звукового совпадения различных по происхождению слов, напр.: рысь (бег) и рысь (животное), вал (насыпь) и вал (волна), или в результате семантического разрыва значений многозначного слова, напр.: свет (лучистая энергия) и свет (мир, Вселенная).

Разграничение омонимии и полисемии.

Одна из важных лингвистических задач – это разграничение омонимии и полисемии. Это не только теоретическая проблема, но и лексикографическая, так как для составителей словарей важно, как трактовать те или иные явления: как разные слова или как значения одного слова? В связи с этим необходимо найти критерии разграничения многозначных слов и омонимов.

Главный критерий – семантический, т.е. утрата значениями слова их языковой мотивированности. Сложность состоит в том, что распад полисемии обычно осуществляется постепенно, процесс расхождения значений может быть в завершённом состоянии и в незавершённом.

Поэтому считается, что лучше говорить об омонимии относительно определённой языковой эпохи. То, что было многозначным для одной эпохи, может оказаться разбитым на омонимы для другой. Напр., омонимы рак 1 – «покрытое панцирем животное с клешнями, которое живёт в воде» и рак 2 – «злокачественная опухоль» возникли из полисемии. Название болезни дано по сходству внешнего вида рака 1 со способом, формой распространения опухоли, т.е. на основе метафоры. Эта внутренняя форма была в своё время прозрачной. В дальнейшем изучение раковых заболеваний расширило представление об этой болезни, появились новые диагностические признаки слова, внешнее сходство с живым существом постепенно перестало осознаваться.

Семантический критерий омонимии (утрата значениями общности внутренней формы) поддерживается дополнительными критериями, напр., несовпадением лексической сочетаемости: морской, речной рак, большие раки, маленькие раки и рак желудка, рак печени; ловить, варить, есть раков и лечить кого-нибудь от рака. Слово рак в значении «болезнь» не имеет формы множественного числа; каждый из омонимов входит в своё словообразовательное гнездо: с одной стороны, рак, раковые шейки, ракообразные, рачьи норы, рачиха, раколов; с другой стороны, рак, раковый корпус, раковая опухоль. Кроме того, один из омонимов имеет широкое фразеологическое окружение: на безрыбье и рак рыба; показать, где раки зимуют; покраснеть как рак и т.п.

типы омонимов:

1) по степени формального совпадения:

а) полные омонимы – слова, совпадающие в звучании, написании и во всех грамматических формах;

б) неполные (частичные) омонимы;

2) по качеству формального совпадения неполные (частичные) омонимы подразделяются на:

а) омофоны – слова, совпадающие в звучании (рок – рог);

б) омографы – слова, совпадающие в написании: мука´ – му´ка;

в) омоформы – слова, совпадающие только в отдельных грамматических формах: пила (сущ.) – пила <пить.

Существует несколько путей возникновения омонимов в русском языке. 1. Распадение многозначного слова на омонимы. Более научное название – семантическое расщепление, распад полисемантичного (многозначного) слова, например: свет1 – освещение и свет2 – Земля, мир, вселенная. 2. Совпадение звучания заимствованного слова с собственно русским, например: существительное брак1 в русском языке родственно глаголу брать (брать замуж) , его омоним брак2 – "испорченные, недоброкачественные, с изъяном предметы производства, а также изъян в изделии" – заимствован из немецкого языка (Brack – "недостаток"). 3. Созвучие слов, пришедших в русский язык из разных языков, например: кран1 (из голландского) – "затвор в виде трубки для выпуска жидкости или газа" и кран2 (из немецкого) – "механизм для подъема и перемещения грузов". 4. Появление омонимов в результате образовании новых слов из имеющихся в языке корней и аффиксов, например: городище1 – "место древней стоянки и городище2 – "огромный город. 5. Совпадение вновь образованной аббревиатуры с давно известным полнозначным словом, например: аист1 – "перелетная птица" и АИСТ2 – "автоматическая информационная станция".

СИНОНИМИЯ - тождественность или близость значения (прежде всего слов, а также морфем, синтаксических конструкций, словосочетаний, предложений и т.д.). Синонимами называют слова (точнее, слова, рассматриваемые в определенном значении), обычно принадлежащие к одной части речи, с одинаковым или близким значением.

Антонимия - противоположность значений языковых единиц одного и того же уровня языка: слов, морфем, синтаксических конструкций, напр.: высокий - низкий; в- вы- (входить -выходить).

Конверсия - выражение одного и того же действия или отношения субъекта и объекта, агента и контрагента и т. п. в разных, обратных направлениях - от одного участника ситуации к другому и наоборот - в эквивалентных по смыслу высказываниях. Грамматические конверсивы- это прежде всего соотносительные формы залога в действительном и страдательном оборотах: Государство охраняет памятники культуры"*"Памятники культуры охраняются государством. Лексические конверсивы в отличие от грамматических выражаются не формами одного и того же слова {охранять - охраняться), а разными словами: Студент сдаёт экзамен профессору**"Профессор принимает экзамен у студента (сдавать - принимать).

Группа слов, состоящая из нескольких синонимов, называется синонимическим рядом (или гнездом): врач -доктор - лекарь - эскулап .

Синонимические ряды могут состоять как из разнокорневых , так и из однокорневых синонимов: лицо - лик, обогнать - перегнать; рыбак - рыболов, рыбарь .

На первое место в синонимическом ряду обычно ставится общее по значению и стилистически нейтральное слово - доминанта (лат. dominans - господствующий) (его еще называют стержневым, основным, опорным словом). Другие члены ряда уточняют, расширяют его семантическую структуру, дополняют ее оценочными значениями. Например, храбрый - неустрашимый, удалой, лихой, храбрый, отважный, безбоязненный, бесстрашный .

ТИПЫ СИНОНИМОВ:

Синонимы делятся на группы по трем основаниям:

1) :

а) контекстуальные (речевые ) синонимы – слова, семантическое сходство которых проявляется только вконтексте;

б) языковые – слова, семантическое сходство которых проявляется изолированно, без контекста: крепкий,прочный, твердый ;

2) по степени семантической близости :

а) полные (абсолютные ) синонимы – слова, полностью совпадающие по значению и употреблению:забастовка, стачка ;

б) частичные (относительные ) синонимы – слова, частично совпадающие по значению и употреблению:маленький, крошечный, миниатюрный ;

3) по качеству различий между сходными словами на две группы подразделяются частичные синонимы :

а) семантические (понятийные, идеографические ) – слова, имеющие незначительные различия полексическому значению (разная степень обобщаемого признака, разный объем понятия и т.п.:черный,вороной; метель, вьюга, пурга, буря, буран );

б) стилистические (функциональные ) синонимы – слова с одинаковым лексическим значением, ноимеющие разные стилистические окраски: есть, трапезничать, кушать, жрать, лопать, хавать .

Антонимическую пару составляют два слова противоположные по значению. Антонимическая пара, так же как и синонимический ряд является своеобразной микросистемой. Составляющие пары состоят друг с другом в оппозиционных семантических отношениях.

Выделяются следующие типы антонимов:

1) по степени зависимости от контекста :

а) контекстуальные (речевые ) – слова, семантическая противоположность которых проявляется только вконтексте: блеск - нищета; вода - камень ;

б) языковые антонимы – слова, противоположность которых проявляется в изолированном виде;

2) по количеству единиц, участвующих в антонимии, языковые антонимы делятся на две подгруппы:

а) внутрисловный антоним (энантиосемия ) – слово, которому антонимия присуща внутри однойединицы: одолжить – дать в долг; взять в долг;

б) межсловные антонимы – разные слова, значения которых противопоставлены друг другу;

3) в свою очередь межсловные антонимы подразделяются на три подгруппы:

а) контрарные (градуальные, противоположные ) слова, выражающие качественную противоположностьи имеющие градуальные оппозиции: легкий - трудный, молодой - старый ;

б) комплементарные (дополнительные, противоречащие ) слова, где противопоставление представленодвумя членами, дополняющими друг друга до целого, так что отрицание одного дает значение другого:мужчина – женщина; живой – мертвый;

в) конверсивные антонимы – слова, выражающие противоположную направленность процессов ипризнаков: зажигать - гасить, продать - купить .

В языках существует такое явление, где сочетаются омонимия и антонимия, т. е. в одном и том же слове выражаются противоположные по своей семантике значения. Такая «внутрисловная антонимия» получила название энантиосемии . В толком словаре данному явлению даётся следующее определение:

Энантиосемия , - Разновидность антонимии : совмещение противоположных значений в одном слове (напр. : «бесценный»- 1) не имеющий никакой цены; 2) имеющий очень высокую цену).

Термин "гипонимия" не входит в число традиционных терминов семантики и создан сравнительно недавно по аналогии с антонимией и синонимией. Однако называемый данным термином тип отношений между единицами лексико-семантической системы языка, основанный на их родовидовой концептуальной общности, известен уже давно и признан одним из важнейших конституирующих принципов организации словарного состава всех языков. Это отношение включения или господства, при котором одно слово (оно называется гиперонимом) обозначает класс сущностей, включающий класс сущностей, обозначаемых другим словом – гипонимом, и оказывается шире его по своему значению. Наборов слов, связанных друг с другом отношениями соподчинения и господства, довольно много в лексической системе. Они образуют так называемые гиперо-гипонимические ряды .

Ассоциативно - деривационные отношения - это отношение слов по линии словообразования, смысловых ассоциаций и фонетических сближений .

Поскольку слово имеет форму и содержание, это приводит двусторонние ассоциативные связи:

с формально близкими словам

со словами с близким значением.

Примером ассоциативно-деривационных связей по форме являются слова "земляной", "землистый", землекоп, которые ассоциируются со словом земля "почва", тогда как слова "земной", "наземный", "земноводный" ассоциируются со словами земля "суша".

По степени семантической мотивированности выделяются значения немотивированные (непроизводные, первичные), которые не определяются значением морфем в составе слова; мотивированные (производные, вторичные), которые выводятся из значений производящей основы и словообразовательных аффиксов. Например, слова стол, строить, белый имеют немотивированные значения. Словам столовый, настольный, столоваться, постройка, перестройка, антиперестроечный, белеть, белить, белизна присущи мотивированные значения, они как бы "произведены" из мотивирующей части, словообразовательных формантов и семантических компонентов, помогающих осмыслить значение слова с производной основой (Улуханов И. С. Словообразовательная семантика в русском языке и принципы ее описания М., 1977. С. 100-101). У некоторых слов мотивированность значения несколько затушевана, поскольку в современном русском языке не всегда удается выделить их исторический корень. Однако этимологический анализ устанавливает древние родственные связи слова с другими словами, дает возможность объяснить происхождение его значения. Например, этимологический анализ позволяет выделить исторические корни в словах жир, пир, окно, сукно, подушка, облако и установить их связь со словами жить, пить, око, сучить, ухо, волочить (обволакивать ). Таким образом, степень мотивированности того или иного значения слова может быть неодинаковой. К тому же значение может казаться мотивированным человеку с филологической подготовкой, в то время как неспециалисту смысловые связи этого слова представляются утраченными.

Внутренняя форма слова - связь звукового состава слова и его первоначального значения, семантическая или структурная соотнесённость составляющих слово морфем с другими морфемами данного языка; способ мотивировки значения в данном слове. Слово характеризуется неразрывной связью его звуковой оболочки и значения, однако в одних случаях эта связь для говорящих совершенно прозрачна, а в других - оказывается неясной; напр., вполне очевидно, что слова вторник и пятница называют второй и пятый день недели, а подснежник - это цветок, к-рый появляется «под снегом».

Ложная этимология – это Осмысление родственных связей слова, его корня, мотивации, несоответствующее его реальному происхождению, один из видов народной этимологии . Не изменяетструктуру слова и обнаруживается изменением значения слова или непосредственно толкованием егопроисхождения говорящим: толстовка " мужская рубашка из плотной ткани" (исторически покрой блузы,который любил писатель Л. Н. Толстой)

Ложная этимология особенно характерна для понимания и толкования топонимов: Великие Луки толкуется как связанное с названием оружия, при реальной мотивации по изгибу (луке) реки.

Синтагматические отношения (по горизонтали ) Отношения сочетаемости, реализующиеся в процессе речи. Возникают на основе закономерности сочетаемости слов друг с другом. Валентность – способность слова присоединять слова: 1. Синтаксическая, 2. Лексическая.

Вале́нтность - способность словавступать всинтаксические связис другими элементами , наприм., валентности глагола дать определяют способность сочетаться сподлежащим, прямым дополнением, косвеннымдополнением:Я даю ему книгу .

Валентность слова определяется его лексическим значением,частью речи, к которой оно относится, а такжеграмматической формой.

По возможности лексической сочетаемости значения слов делятся на свободные и несвободные . Первые имеют в своей основе лишь предметно-логические связи слов. Например, слово пить сочетается со словами, обозначающими жидкости (вода, молоко, чай, лимонад и т. п.), но не может сочетаться с такими словами, как камень, красота, бег, ночь . Сочетаемость слов регулируется предметной совместимостью (или несовместимостью) обозначаемых ими понятий. Таким образом, "свобода" сочетаемости слов, обладающих несвязанными значениями, относительна. Несвободные значения слов характеризуются ограниченными возможностями лексической сочетаемости, которая в этом случае определяется и предметно-логическими, и собственно языковыми факторами. Например, слово одержать сочетается со словами победа, верх , но не сочетается со словом поражение . Можно сказать потупить голову (взгляд, глаза, очи ), но нельзя - "потупить руку " (ногу, портфель ). Несвободные значения, в свою очередь, делятся на фразеологически связанные и синтаксически обусловленные . Первые реализуются только в устойчивых (фразеологических) сочетаниях: заклятый враг, закадычный друг (нельзя поменять местами элементы этих словосочетаний). Синтаксически обусловленные значения слова реализуются только в том случае, если оно выполняет в предложении необычную для себя синтаксическую функцию. Так, слова бревно, дуб, шляпа , выступая в роли именной части составного сказуемого, получают значения "тупой человек "; "тупой, нечуткий человек "; "вялый, безынициативный человек, растяпа ". В. В. Виноградов, впервые выделивший такой тип значений, назвал их функционально-синтаксически обусловленными . Эти значения всегда образны и по способу номинации относятся к числу переносных значений. В составе синтаксически обусловленных значений слова выделяют и значения конструктивно ограниченные , то есть такие, которые реализуются лишь в условиях определенной синтаксической конструкции. Например, слово вихрь с прямым значением "порывистое круговое движение ветра" в конструкции с существительным в форме родительного падежа получает образное значение: вихрь событий - "стремительное развитие событий".

Толковые словари

Задача толковых словарей в первую очередь состоит в отражении активной лексики языка определенного периода. В толковых словарях объясняются значение слов и их оттенки, дается грамматическая характеристика слов, приводятся стилистические пометы, даются указания о произношении слов и правописании, а также иллюстрируется употребление слов как в свободных, так и во фразеологических словосочетаниях.

Современные толковые словари:

1. Толковый словарь В.И. Даля в 4 томах (первое издание 1863-66 годы).

2. Толковый словарь русского языка под редакцией Ушакова в четырех томах (1935-1940 годы). Он включает в себя примерно 85000 слов общелитературного языка, слова диалектные, просторечные представлены в незначительном количестве. Словарь отличается подробными стилистическими моментами. Имеем богатый иллюстративный материал.

3. Словарь русского языка Ожегова. Первое издание вышло в 1949 году. Сейчас насчитывает более 20 изданий. Все последующие издания после первого подготовлены редактором Шведовой. Словарь содержит более 80000 слов.

4. Словарь русского литературного языка в 17 томах (другое название - БАС). Издан впервые в 1950-1965 годах. Содержит более 120000 слов. Сообщаются некоторые сведения исторического характера по словообразованию, правописанию, а также приводятся справки об этимологическом составе слов, их происхождении.

5. В 1957-1961 годах выходит Словарь русского языка в 4 томах под редакцией Евгеньевой. Содержит более 90000 слов

Аспектные словари - это словари, которые представляют слова под одним определенным углом зрения.

К аспектным словарям относят словари синонимов, антонимов, омонимов, паронимов, грамматические словари, словообразовательные словари, морфемные словари, этимологические словари, частотные словари, обратные словари. В составе аспектных выделяется тип ортологических словарей , т.е. словарей, предупреждающих ошибки. Это орфоэпические словари, орфографические словари, словари лексических трудностей, словари грамматических трудностей и др.

по объему словари делятся на однотомные (Ожегов) имноготомные (Словарь Ушакова, Словарь синонимов русского языка под ред. Евгеньевой).

по целям применения словари делятся на общие , которые предназначены для всех носителей языка, и учебные , которые используются с целью обучения в школах (Жуков "Школьный фразеологический словарь", Зимина "Учебный словарь синонимов русского языка").

по нормативности выделяют нормированные словари, которые учитывают нормы литературного языка (к ним принадлежат все современные толковые словари, т.е. преобладает общелитературная лексика) и ненормированные - это словари-справочники (Даль, Никитина "Большой русский словарь жаргона", Быков "Русская феня", "Словарь русского мата" и др.).

Идеографи́ческий (семанти́ческий) слова́рь - словарь, в котором статьи упорядочены не по алфавиту, как обычно, а по смыслу (лексическому значениюзаглавного слова или фразы). Если алфавитный словарь служит для того, чтобы узнать что-то о данном слове, то идеографический словарь служит для того, чтобы узнать что-то о данном смысле - например, какими словами можно выразить данное значение.

Несмотря на множество выдвинутых идей, до сих пор идеографические словари в чистом виде мало распространены. Чаще всего используется смешанное упорядочение - и по значению, и по алфавиту (например, внутри каждой категории Википедии используется алфавитное упорядочивание). Смешанное упорядочивание используется также в тематических словарях , где слова распределены по темам, но в пределах каждой темы они расположены по алфавиту.

Некоторым приближением к идеографическому словарю являются также словари синонимов и антонимов (тезаурусы).

Исторически подобные словари предшествовали алфавитным - древнейшие словари представляли собой списки слов, сгруппированные по темам.

Лексическая система современного русского языка возникла не сразу. Процесс её формирования был весьма длительным и сложным.

В русском языке постоянно появляются новые слова, но в нём немало и таких, история которых восходит к далёкому прошлому. Эти древние слова являются частью современного словаря как группы исконной лексики русского языка.

Выделяют следующие генетические группы слов исконной лексики русского языка (исконно русской лексики):

 1) Индоевропейская лексика (индоевропеи´змы ) – слова, сохранившиеся в современном русском языке с эпохи индоевропейской общности (2-е тысячелетие до н.э.) и имеющие, как правило, соответствия в других индоевропейских языках:

– термины родства (мать, отец, сын, дочь) ;

– животные (овца, мышь, волк, свинья);

 2) Общеславянская лексика (общеславяни´змы ) – слова, существование которых восходит к эпохе общеславянского языка (до VI в.). К ним относятся:

– названия частей человеческого тела (око, сердце, борода );

– названия животных (петух, соловей, конь, лань );

– названия явлений природы и отрезков времени (весна, вечер, зима );

– названия растений (дерево, ветка, дуб, липа );

– названия цветов (белый, чёрный, русый );

– названия поселений, построек, орудий труда и т.п. (дом, сени, пол, кров );

– названия чувственных ощущений (тёплый, кислый, чёрствый );

 3) Восточнославянская (древнерусская) лексика (восточнославяни´змы,древнеруси´змы ) – слова, появившиеся в русском языке в период расселения славян в Восточной Европе (VI–IX вв.), а также в период образования древнерусского языка (IX–XIV вв.);

 4) Собственно русская лексика (руси´змы ) – слова, появившиеся в языке великорусской народности (XIV–XVII вв.) и национальном русском языке (с середины XVII в. по настоящее время).

 Наряду с исконной лексикой в русском языке выделяют группы слов, в разное время заимствованных из других языков.

 Заимствованием называют переход элементов одного языка в другой как результат языковых контактов, взаимодействия языков. Заимствованные слова осваиваются заимствующим языком, приспосабливаясь к его особенностям. В ходе этого приспособления они усваиваются настолько, что их иноязычное происхождение может совершенно не ощущаться и обнаруживается лишь этимологами. Например: ватага, очаг, башмак, казак (тюрк.). В отличие от полностью ассимилированных (усвоенных) слов иностранные слова сохраняют следы иноязычного происхождения в виде своеобразных звуковых, орфографических и грамматических особенностей. Зачастую иностранные слова обозначают малоупотребительные, специальные, а также свойственные чужим странам и народам понятия. Например: кимоно – японское мужское и женское платье в виде халата, гуайява – плодовое растение из тропической Америки.

Заимствованная лексика

Славянские заимствования принято делить на старославянизмы и славянизмы.

Старославянские заимствования (старославяни´змы ) получили широкое распространение на Руси после принятия христианства, в конце Х в. Они пришли из близкородственного старославянского языка, который длительное время использовался в ряде славянских государств в качестве литературного письменного языка, употребляемого для перевода греческих богослужебных книг. В его южнославянскую основу органично вошли элементы из западно- и восточнославянских языков, греческого языка. С самого начала этот язык применялся прежде всего в качестве языка церкви (поэтому его иногда называют церковнославянским или древнецерковноболгарским). Из старославянского языка в русский пришли, например, церковные термины (священник, крест, жезл, жертва и др.), многие слова, обозначающие абстрактные понятия (власть, благодать, согласие, бедствие, добродетель и др.).

В русском языке есть славяни´змы – слова, заимствованные в разное время из славянских языков: белорусского (белоруси´змы ), украинского (украини´змы ), польского (полони´змы ) и др. Например: борщ (укр.), галушки (укр.), вареники (укр.), кофта (польск.), местечко (польск.), вензель (польск.), бекеша (венг.),хутор (венг.).

Начиная с древнейших времён, через языковые контакты на бытовой, экономической, политической, культурной почве в русский язык входили также заимствованные элементы из неродственный языков.

Существует несколько классификаций иноязычных заимствований.

В зависимости от степени освоения иноязычных слов, их структуры и особенностей функционирования выделяются заимствованные слова, экзотизмы и варваризмы.

Заи´мствованные слова´ – слова, которые полностью (графически, фонетически (орфоэпически), семантически, словообразовательно, морфологически, синтаксически) ассимилировались в языке-преемнике.

В зависимости от структуры выделяют три группы заимствованных слов:

1) слова, структурно совпадающие с иноязычными образцами. Например: юниор (фр. junior ), анаконда (исп. anaconda ), дартс (англ. darts );

2) слова, морфологически оформленные аффиксами языка-преемника. Например: танкет-к-а (фр. tankette ), кибит-к-а (тат. kibit );

3) слова, в которых часть иноязычного слова заменена русским элементом. Например: шорт-ы (short-s ; русское окончание множественного числа -ы замещает английский показатель множественного числа -s ).

Экзоти´змы – слова, являющиеся национальными названиями предметов быта, обрядов, обычаев того или иного народа, страны. Эти слова уникальны и не имеют синонимов в языке-преемнике. Например: кеб – одноконный экипаж в Англии; ге´йша – в Японии: женщина, обученная музыке, танцам, умению вести светскую беседу и приглашаемая на роль гостеприимной хозяйки на приёмы, банкеты и т.д.; дехка´нин – в Ср. Азии и в Иране: крестьянин.

Варвари´змы (иноязычные вкрапления) – слова, словосочетания и предложения, находящиеся в чужом языковом окружении, не освоенные или плохо освоенные языком-преемником и передающиеся в языке-преемнике средствами языка-источника. Например: NB (nota bene ) – «обрати внимание»,happy end – «счастливый конец».

Особую группу составляют интернационали´змы – слова, представленные в различных, причём не ближайшие родственных языках (ассоциация ,бюрократия и т.п.)

Словарный состав языка изменяется непрерывно и обновляется гораздо быстрее, чем другие структурные ярусы языка. Это понятно, потому что словарный состав языка, непосредственно отражая в языке действительность с ее переменами, обязан включать новые слова для обозначения новых вещей, явлений, процессов и отстранять в запас старые. Этот процесс всегда является фактом развития лексики языка, ее пополнения и стилистической дифференциации, что обогащает выразительные средства языка. Иначе говоря, при изменении словарного состава прирост его всегда превышает убыль.

Работа над стилем произведения – это прежде всего работа над его лексикой, так как слово является основой для понимания речи. Неясность речи есть неизменный признак неясности мысли, утверждал Л. Н. Толстой. Шутя, писатель заметил: "Если бы я был царь, я бы издал закон, что писатель, который употребит слово, значения которого он не может объяснить, лишается права писать и получает 100 ударов розог" .

Стилистический подход к изучению лексики выдвигает в качестве важнейшей проблему выбора слова для наиболее точного выражения мысли. Правильное употребление слов представляет собой не только достоинство стиля, но и необходимое условие информативной ценности произведения, действенности его содержания. Неправильный выбор слова искажает смысл высказывания, порождая не только лексические, но и логические ошибки в речи.

Слова следует употреблять в строгом соответствии с их семантикой , т.е. значением. Каждое знаменательное слово имеет лексическое значение, называя явления и предметы действительности, которым в нашем сознании соответствуют определенные понятия. При четком изложении мысли используемые авторами слова полностью соответствуют своему предметно-логическому значению.

Определение понятия

В. Г. Белинский писал: "Каждое слово в поэтическом произведении должно до того исчерпывать все значение требуемого мыслию целого произведения, чтоб видно было, что нет в языке другого слова, которое тут могло бы заменить его" .

Поиск единственно необходимого в тексте слова требует от писателя напряжения творческих сил и неустанного труда. Этот труд порой отражен в рукописях, позволяющих нам ознакомиться с лексическими заменами, которые сделал автор, шлифуя стиль произведения. Например, в черновике повести А. С. Пушкина "Дубровский" находим такую правку: Члены (суда) встретили его (Троекурова) с изъявлениями глубокого уважения [глубокой преданности; глубокого подобострастия ] – последнее слово наиболее выразительно охарактеризовало поведение подкупленных Троекуровым чиновников, и писатель оставил его в тексте.

Скрупулезно работали над своими рукописями Н. В. Гоголь, Л. Н. Толстой, И. А. Гончаров, А. П. Чехов, И. А. Бунин, А. И. Куприн и другие русские писатели. Поиск нужного слова отражает их авторедактирование. Интересно сравнить первоначальный и окончательный варианты некоторых текстов наших классиков. Приведем примеры из повести Н. В. Гоголя "Тарас Бульба":

Первоначальный вариант
1. Поднявшийся	1. Сорвавшийся ветерок давал знать, что уже немного оставалось времени до рассвета.
почувствовали свои силы.	2. Зашумели запорожцы и разом почуяли свои силы.
3. ...Посмеялись над православною верою.	3. Поглумились над православною верою.
4. "Добре!" – повторилось в рядах запорожцев.	4. "Доброе слово сказал и кошевой!" – отозвалось в рядах запорожцев.
5. "Ну, ну, рассказывай, что такое!" – отвечала в один голос толпа.
6. Эти слова проникнули молнией.	6. Эти слова пролетели молнией.

Стремление найти точные слова побуждает писателей править текст, сопоставляя возможные варианты выражения мысли. Например, у Н. А. Некрасова находим такую стилистическую правку в описании сцены "у парадного подъезда", которая так поразила поэта, сочинившего впоследствии известное стихотворение: Делать нечего , [пошли, айда, направились, потянулись ] завернули в кабак . Как видим, автору нелегко было подобрать глагол движения, передавший настроение обиженных крестьян.

Стилистическая правка писателей в рукописи отражает последний этан работы над текстом, а какой труд предшествовал этому, сколько черновиков было написано и потом уничтожено, сколько раз автор произносил "про себя" ту или иную фразу, прежде чем записать ее на бумаге, можно только догадываться.

А. П. Чехов так отзывался о своей работе: "...я занят, занят по горло: пишу и зачеркиваю, пишу и зачеркиваю" . Брату он советовал: "Надо люто марать", – замечая: "...я не хочу признавать рассказов без помарок" . Упрекая одного из молодых писателей в небрежности, Чехов напоминал: "Рукописи всех настоящих мастеров испачканы, перечеркнуты вдоль и поперек, потерты и покрыты латками, в свою очередь перечеркнутыми и изгаженными". И рекомендовал работать так: "Надо рассказ писать 5-6 дней и думать о нем все время... Надо, чтобы каждая фраза, прежде чем лечь на бумагу, пролежала в мозгу дня два..." Этот огромный труд писателя над словом скрыт от нас, потому что мы видим уже готовое произведение. Исследователь же, сравнивая черновики и беловой вариант, сопоставляя различные редакции произведений, отчасти проникает в творческую лабораторию писателя и по лексическим заменам может судить о том, как он трудился над словом.

Много лексических замен сделал А. И. Куприн, работая над статьей "Памяти Чехова". Вот примеры более точного выбора слов в процессе стилистической правки рукописи самим писателем :

Интересна правка М. Горького в романе "Мать":

Обычно писатели в процессе редактирования сами устраняют лексические ошибки. Стилистическую правку рукописи может выполнять и редактор. Авторы, для которых литературный труд – занятие непривычное, нуждаются в помощи редактора, хотя литературное редактирование текста и не является обязательным условием его публикации.

В процессе литературного редактирования рукописи редактору часто приходится отмечать ошибки в словоупотреблении. Неправильный выбор слова делает речь неточной, а порой искажает смысл высказывания: Погода сопутствовала хорошему отдыху (вместо благоприятствовала ); У куниц скоро появится наследство (вместо потомство ); Я хочу продолжить семейную династию и потому решил стать офицером (вместо традицию ). В таких случаях говорят об использовании слова без учета его семантики. Подобные лексические ошибки возникают в результате стилистической небрежности автора, невнимательного отношения к слову или плохого знания языка. Например, в газетной статье читаем: Новые железные дороги возникнут в трудных для освоения районах. Слово возникнуть означает "появиться, начаться, образоваться, зародиться", оно не подходит для наименования действия, которое требует значительных усилий. Возникнуть могут подозрение, тревога, сомнение (состояния самопроизвольные), возникают трудности, препятствия... Железные дороги не могут возникнуть – их прокладывают люди.

Употребление слов без учета их семантики меняет значение высказывания, ср.: Начало 1992 года было отмечено ухудшением климатических условий – метелями, резким понижением температуры. Автор имел в виду, конечно, погодные условия (плохую погоду), климат не мог измениться за один год.

При чтении рукописи редактору приходится взвешивать каждое слово, устраняя подобные ошибки. Стилистическая правка в таких случаях часто сводится к простой лексической замене:

Добиваясь точности и ясности, иногда приходится прибегать к более сложным видам правки, обновляя лексический состав предложения, изменяя формулировки, перестраивая конструкцию. Вот примеры такой стилистической правки:

Употребление слов без учета их семантики может стать причиной алогичности и даже абсурдности высказывания. Например, в одном очерке было написано: И стоят наши дальневосточные березки в своем подвенечном саване (автор перепутал саван и фату ). Такие ошибки могут возникать под влиянием ложных ассоциаций. Абитуриент на вступительном экзамене в вуз написал в сочинении: Я знаю, что еще живы предки А. С. Пушкина (конечно, имелись в виду потомки поэта). Абсурдность высказывания в подобных случаях придает фразе комическое звучание.

Неточность словоупотребления объясняется не только низкой речевой культурой автора. Иногда сознательно не употребляют то или иное слово, чтобы завуалировать отрицательный смысл высказывания, например, пишут фантазирует вместо врет или принимал подарки вместо брал взятки и т.д. Вспомним эпизод из рассказа А. И. Куприна "Дознание":

– Спроси его, взял он у Есипаки голенища? – Подпоручик опять убедился 8 своей неопытности и малодушии, потому что из какого-то стыдливого и деликатного чувства не мог выговорить настоящее слово "украл".

Слова и выражения, смягчающие грубый смысл речи, называются эвфемизмами (от греч. ей – "хорошо", phimi – "говорю"). Эвфемистичность речи нередко объясняется стремлением автора притупить критическую остроту высказывания при описании негативных явлений жизни. Так, в местной газете корреспондент сообщал: Правление колхоза уделяло мало внимания охране общественной собственности , однако следовало бы признать: Правление колхоза безответственно отнеслось к охране общественной собственности (или: закрывало глаза на расхищение общественной собственности ). Неточность речи в подобных случаях обусловлена экстралингвистически.

Неправильный выбор слова может стать причиной различных речевых ошибок. В частности, из-за неточного словоупотребления может возникнуть анахронизм (нарушение хронологической точности при употреблении слов, связанных с определенной исторической эпохой); ср., например: В Древнем Риме недовольные законами плебеи устраивали митинги (слово митинг появилось значительно позднее, причем в Англии); В XVIII веке в Ленинграде было закрыто несколько типографий (название города на Неве, которое употребил автор, нс было известно в XVIII в., следовало написать: в Петербурге

480 руб. | 150 грн. | 7,5 долл. ", MOUSEOFF, FGCOLOR, "#FFFFCC",BGCOLOR, "#393939");" onMouseOut="return nd();"> Диссертация - 480 руб., доставка 10 минут , круглосуточно, без выходных и праздников

Федяева, Наталья Дмитриевна. Семантика нормы в русском языке: функциональный, категориальный, лингвокультурологический аспекты: диссертация... доктора филологических наук: 10.02.01 / Федяева Наталья Дмитриевна; [Место защиты: Алт. гос. ун-т].- Омск, 2010.- 398 с.: ил. РГБ ОД, 71 12-10/1

Введение

Глава I. Теоретические основы исследования нормы 20

1. Норма: сущность, виды, функции 20

1.1. Норма: сущностные характеристики 20

1.2. Виды норм 28

1.3. Функции нормы 41

1.3.1. Норма как стабилизатор системы 42

1.3.2. Значение нормы для функционирования общества 44

1.3.3. Значение нормы в культуре 48

1.3.4. Значение нормы для формирования наивной (повседневной) категории 51

2. Нормы в пространстве языка 57

2.1. Социальные и когнитивные языковые нормы 57

2.2. Языковая норма как социальный феномен 62

2.3. Языковая норма как когнитивный феномен 75

2.4. «Технические» языковые нормы 84

Выводы по главе 1 86

Глава II. Наивные представления носителей русского языка о норме в эксплицитной и имплицитной семантике единиц языка и речи 89

1. Наивные представления о норме в лексической семантике русского языка 91

1.1. Семантика нормы в значении базовых вербализаторов: лексемы норма и нормальный 91

1.1.1. Семантические составляющие лексем норма и нормальный в русской лексикографической традиции 92

1.1.2. Ассоциативные поля лексем норма и нормальный 97

1.1.3. Семантико-синтаксические связи лексем норма и нормальный 106

1.2. Семантические формулы нормы 117

1.3. Представления о норме и антинорме в значениях существительных и прилагательных русского языка 126

1.4. Представления о норме и антинорме в значениях глаголов русского языка 133

2. Норма как пресуппозитавный компонент значения 140

2.1. Предпосылки исследования пресуппозитивного характера нормы 140

2.2. Нормативные представления как пресуапозитивный компонент процесса актуального именования 147

2.3. Нормативные представления как пресуппозитивный компонент значения слова 152

Выводы по главе II 162

1. Норма в системе семантических категорий русского языка 166

2. Система значений и средств выражения семантической категории «норма» 186

2.1. Лексико-грамматнческис средства выражения нормы: степени сравнения прилагательных 188

2.2. Лексико-грамматнческис средства выражения нормы: способы глагольного действия 195

2.3. Лексико-словообразовательные средства выражения нормы 206

2.4. Синтаксические средства выражения нормы 211

2.4.1. Значения соответствия / несоответствия норме в конструкциях с сочинительными союзами 213

2.4.2. Значение соответствия норме в предложениях определительной характеризации 227

2.4.3. Значение соответствия норме в предложениях с квантором всеобщности 233

Выводы по главе III. 237

Глава IV. Норма как явление русской лингвокультуры 240

1. Норма как культурно-значимое явление 242

1.1. Нормы-схемы речевого общения: речевой этикет 242

1.2. Семиотически закрепленные нормы-схемы: жанры 250

1.3. Творческий потенциал языковых аномалий 261

2. Норма как культурно~специфическое явление: лингвокультурные особенности образа нормального человека в русской языковой картине мира 271

2.1. Методологические основы исследования языкового образа нормального человека в русской языковой картине мира 271

2.2. Моделирование родового образа нормального человека 283

2.3. Моделирование видового образа нормального человека 301

Выводы по главе IV 319

Заключение 322

Список литературы 327

Список словарей русского языка использованных как источник эмпирического материала 363

Список текстов, использованных как источники эмпирического материала 365

Введение к работе

Реферируемая диссертационная работа, развивающая традиции семантического подхода к норме, выполнена в рамках парадигмы «человек -система - норма»

Центральное понятие исследования - понятие норма - толкуется в научной традиции, в том числе лингвистической, крайне противоречиво. Так, с одной стороны, в рамках культурно-речевого подхода (СИ. Ожегов, Г.О. Винокур, Р.И. Аванесов, Б.Н. Головин, Л.И. Скворцов, Б.С. Шварцкопф, Н.Н. Семенюк, К.С. Горбачевич, Е.Н. Ширяев, Б. Гавранек, А. Едличка; см. также сборники из серии «Вопросы культуры речи» (выпуски 1-8: 1957-1965 годы, выпуск 9 - 2007 г.), исследуются нормы-правила - наиболее пригодные, правильные и предпочитаемые для обслуживания общества средства. Примыкают к культурно-речевому подходу исследования, направленные на установление соотношения «система - норма» (Э.Косериу, Л. Ельмслев, А.А. Леонтьев и др.). Норма в этой оппозиции представляет собой совокупность реализованных возможностей языковой системы, причем конфликт системы и нормы относится к числу факторов развития языка. Для современных исследований, оперирующих дихотомией «система - норма» (Г.Г. Хазагеров, Э.Г. Куликова), характерно сближение лингвистики и синергетики и, как следствие, понимание нормы как механизма, стабилизирующего систему.

С другой стороны, норма понимается как отправная точка, стандарт, середина и т.п. - такой подход реализован в семантических исследованиях при описании как значений отдельных слов и разрядов слов, так и семантических категорий (Ю.Д. Апресян, А.Н. Шрамм, Н.Д. Арутюнова, Е.В. Урысон, Г.И. Кустова, Ю.Л. Воротников и др.). Так, норма рассматривается как один из компонентов, формирующих категории градуальности (Ю.Л. Воротников, СМ. Колесникова, Н.Д. Федяева, Н.В. Халина), интенсивности (И.И. Туранский, Е.В. Вельская), оценки (Е.М. Вольф, Т. В. Маркелова, Н.Д. Арутюнова). Обобщая характеристики нормы, можно утверждать, что в рамках семантического подхода норма понимается как коллективно-субъективное представление о признаковых характеристиках стереотипа оцениваемого объекта, с которым соотносится реальный признак воспринимаемого предмета.

Обращаясь к одному и тому же понятию в рамках культурно-речевых и семантических исследований, ученые практически не дают ответов на вопросы о соотношении норм-правил и норм-стандартов. В реферируемом диссертационном исследовании обосновывается сходство нормы-правила и нормы-середины, делающее возможным синтез названных подходов.

Предельно общим, исходным является для диссертации понимание нормы как такой характеристики объекта, которая осознается человеком как правильная, обычная и наиболее распространенная. При этом феномен определенной таким образом нормы мы рассматриваем на нескольких уровнях, что требует использования частных терминов-понятий, конкретизирующих аспекты рассмотрения. Среди них:

семантическая категория нормы, представляющая языковую интерпретацию соответствующей онтологической категории и отражающая значения «соответствие / несоответствие норме» в лексико-семантических и грамматических категориях русского языка;

представления о норме - знания, мнения носителей русского языка о норме и отклонениях от нее;

нормативные представления - знания, мнения носителей русского языка о нормальных (типичных, обычных, правильных, массовых) проявлениях того или иного объекта.

Соответственно этим исходным понятиям выделяются аспекты рассмотрения нормы:

-функциональный аспект, предполагающий исследование комплекса функций, выполняемых нормой;

-категориальный аспект, заключающийся в последовательном описании онтологической (понятийной) и семантической категории нормы, которая входит в систему семантических категорий русского языка;

-лингвокулътурологический аспект, подразумевающий описание национально-специфических представлений о норме и нормативных представлений носителей русского языка.

Определенные таким образом аспекты рассмотрения нормы обусловливают актуальность диссертационной работы, которая находится в контексте активно разрабатываемых лингвистических направлений. Гипотеза о существовании семантической категории нормы вписывает исследование в контекст лингвистики категорий. Стремление описать национально-специфическое содержание нормативных представлений и представлений о норме предопределяет обращение к вопросам лингвокулътурологии, что позволяет сформулировать особенности нормы в аспекте русской языковой картины мира. Наконец, идея о выполняемом нормой комплексе функций требует обращения к таким лингвистическим направлениям, как когнитивная лингвистика (мы полагаем, что норма играет особую роль в когнитивных процессах) и прагматика, в рамках которой определяются функции нормы в процессе коммуникации.

Объектом исследования в работе являются языковые и речевые репрезентации представлений о норме и нормативных представлений носителей русского языка.

Предмет исследования - функциональный, категориальный и лингвокультурологический аспекты семантики нормы, включающей представления о норме и нормативные представления носителей русского языка.

Целью диссертации является разработка и апробация на материале русского языка многоаспектной семантической концепции, включающей

определение функционального потенциала, категориального статуса и национально-культурной специфики нормы.

Поставленная цель определила решение следующих конкретных задач:

выявить сущностные характеристики нормы и комплекс функций, выполняемых нормой, с опорой на гуманитарную научную традицию;

сопоставить понятия социальная языковая норма и когнитивная языковая норма на основе общности выполняемых функций и определить специфику каждой из норм;

установить роль нормативных представлений в процессах речи / мысли;

исследовать семантическую категорию нормы;

обосновать пресуппозитивный (фоновый) характер нормы и определить специфику взаимодействия нормы и аномалий в сфере действия языковых норм;

описать норму как культурно-значимое и национально- и культурно-специфическое явление.

Основная гипотеза предпринятого исследования заключается в следующем: семантика нормы, репрезентирующая представления носителей русского языка о норме и их нормативные представления о мире, является для русского языка функционально-значимой (как на системно-категориальном уровне, так и на уровне реализации системы), и культурно-специфической.

Эмпирический материал имеет различные источники, что определяется исследовательскими задачами, при этом в работе с материалом последовательно реализуется принцип комплементарности, позволяющий получить достоверные результаты.

Лексикографический материал привлекается: для исследования представленности нормы в лексической системе русского языка; для обоснования статуса нормы как семантической категории русского языка, которое предполагает привлечение единиц различных ярусов языковой системы; для выявления представлений носителей русского языка о норме.

Текстовый материал используется прежде всего при лингвокультурологическом описании образа нормального человека, которое осуществлялось на основе высказываний о нормальном (а также обычном, типичном, среднем, идеальном, законопослушном) человеке. Источниками служат высказывания, извлеченные из написанных на русском языке художественных и публицистических текстов 19-21 веков.

Результаты экспериментов в основном используются как дополнительный источник сведений, позволяющий уточнить наблюдения, полученные при анализе другого материала.

Методы исследования включают комбинирование общенаучных методов дедукции и индукции, методов классификации, систематизации, моделирования и интроспекции при анализе эмпирического материала и разработке положений теоретической концепции. В исследовании использовались частные методики и

приемы: концептуального анализа, компонентного анализа, полевого структурирования, семантико-синтаксического моделирования. Подтверждение достоверности и уточнение результатов осуществлялось путем применения метода лингвистического эксперимента. Интегративность исследования обеспечивается привлечением сведений, предоставляемых нелингвистическими науками - философией, социологией, культурологией, психологией.

Научная новизна исследования в первую очередь заключается в выборе объекта исследования и создании многоаспектной семантической концепции нормы. Наряду с этим, научная новизна диссертации обусловлена тем, что в ней: осуществляется комплексное описание языковых норм как норм социальных; определяется место и статус нормы в системе онтологических и языковых категорий; на основе общности функций сопоставляются социальные и когнитивные нормы; обосновывается фоновый характер нормы и специфика взаимодействия нормы и аномалий; вводится проблема статуса категории нормы как семантической категории и рассматривается её решение на примере описания специфики и системного характера репрезентации нормативных представлений; предлагается методология последовательного описания семантики нормы, репрезентирующей представления наивных носителей русского языка о норме и их нормативных представлений; обосновывается статус нормы как культурно-значимого явления русской лингвокультуры; на широком языковом/речевом материале моделируется образ нормального человека в русской языковой картине мира.

Теоретическая значимость работы заключается, прежде всего, в развитии семантического направления лингвистической науки. Осуществляемое в диссертации исследование является вкладом в междисциплинарную теорию нормы (на основе анализа научной традиции создается модель описания нормы вообще и языковой нормы в частности; сопоставляются научные описания и наивные представления о норме, что уточняет представления о сходстве / различии научной и обыденной картин мира; через рассмотрение норм языка я в общей системе норм намечаются новые возможности анализа фактов языка / речи в социокультурном аспекте), в лингвистику категорий (обосновывается выделение семантической категории нормы; определяется ее место в системе семантических категорий русского языка; осуществляется описание значений, составляющих содержательную сторону категории, и разноуровневых средств их выражения); в прагматику (норма рассматривается как пресуппозитивный фактор коммуникации, необходимый для протекания процесса категоризации и процесса актуального именования, отражающего результаты категоризации); в лингвокулътурологию (исследуются культурно-значимые и культурно специфические характеристики нормы; в свете общей концепции нормы рассматриваются традиционно выделяемые нормы речевого этикета и жанровые нормы; обосновываются методологические принципы моделирования образа нормального человека; предлагаются две модели образа - родовая и видовая).

Практическая ценность исследования заключается в использовании его результатов и положений в разработке теоретических курсов и спецкурсов по теории языка, лексической семантике русского языка, при создании учебно-

методических пособий для студентов и аспирантов лингвистических специальностей. Результаты настоящего исследования способствуют дальнейшему исследованию общих и частных проблем семантики, прагматики, лингвистики категорий и лингвокультурологии.

Методологической и теоретической базой данного исследования послужили положения ряда научных направлений:

социологии, культурологии, философии, психологии, рассматривающих экстралингвистический феномен нормы (Г.В.Ф. Гегель, А. Агацци, Р. Арон, Р. Мертон, Э. Дюркгейм, Ю.М. Лотман, Д.В. Пивоваров, В.Е. Кемеров, В.Л. Абушенко и др.);

когнитивной лингвистики, ведущей изучение языковой категоризации мира (Э. Рош, М. Джонсон, Дж. Лакофф, Р.В. Лангакер, Е.С. Кубрякова, В.З. Демьянков, А. Вежбицкая, А.В. Кравченко, В.Б. Касевич, А.А. Кибрик, А.А. Кретов, А.Г. Сонин и др.);

семантики, осуществляющей исследование значений единиц языка / речи (Ю.Д. Апресян, Н.Д. Арутюнова, И.М. Богуславский, Е.М. Вольф, Е.С. Кубрякова, М.А. Кронгауз, Т.М. Николаева, В.З. Санников, АА. Уфимцева, Е.В. Урысон, А.Н. Шрамм и др.);

категориальной лингвистики, моделирующей систему категорий русского языка (А.В. Бондарко, ЛА Беловольская, Ю.Л. Воротников, Т.В. Маркелова, Н.А. Нефедова, Т.Н. Стексова, И.И. Туранский и др.);

лингвокультурологии, ориентированной на моделирование особенностей национальной картины мира (В. фон Гумбольдт, А. Вежбицкая, Н.Д. Арутюнова, Т.В. Булыгина, В.Н. Телия, В.В. Красных, М.П. Одинцова, Л.Б. Никитина, А.Д. Шмелев и др.).

Наиболее существенные результаты исследования сформулированы в следующих основных положениях, выносимых на защиту.

1 . Методологическими принципами исследования нормы являются а) тезис
о функциональном изоморфизме социальных и когнитивных языковых норм,
позволяющий вести изучение нормы как функционального феномена; б) тезис о
значимости бинарного противопоставления «норма - не-норма», задающий
основы моделирования семантической категории нормы, описания типов
речевой культуры т.п.; в) тезис о норме как об одном из ведущих критериев
освоения и оценки человеком действительности.

2. Семантическая концепция нормы - комплексное лингвистическое
описание, представляющее на русскоязычном материале разноуровневую
природу феномена и объединяющее функциональный (учитывающий роль
семантики нормы в языке и речи), семасиологический (подразумевающий
описание содержания представлений носителей русского языка о норме и их
нормативных представлений), категориальный (предполагающий определение
категориального статуса нормы) и лингвокультурологический (требующий
обращения к национальной специфике семантики нормы) аспекты. Построенное
таким образом описание сочетает универсальный компонент, обусловленный
универсальностью исследуемого феномена, и национально-культурный,
связанный со спецификой русского языка и русской культуры.

3. Норма как функциональный феномен речевой деятельности представляет
собой единый комплекс функций, включающий регулятивную,
унифицирующую, оценочную, стабилизирующую, селективную, при явном
доминировании регулятивной функции.

4. Когнитивный характер нормы реализуется в нормативных
представлениях носителей языка как результатах обыденной интерпретации
мира социумом, влияющих на категоризацию действительности и получающих
то или иное выражение в языковых единицах. Нормативные представления
носителей языка - это представления о нормальном (=правильном и
обычном) проявлении объекта, инвариантные, эталонные образы объекта,
ситуации, воплощенные в языковых значениях.

Нормативные представления носителей языка о том или ином объекте действительности - условия категоризации нового. На этапе формирования категории наивным сознанием норма обусловливает совокупность смыслов, входящих в одну и ту же категорию, их иерархию, способствует включению / невключению нового объекта в категорию. На этапе речевой реализации в ходе формирования высказывания норма обусловливает процесс актуального именования и действие разных когнитивных операций: выбранное слово указывает на результаты категоризации, завершение последней определено наличием у носителей языка нормативных представлений о классе объектов.

Нормативные представления имеют пресуппозитивный, фоновый, характер. Полученные в ходе познавательных контактов с миром знания о его нормальном устройстве в результате интериоризации переходят на неосознаваемый уровень, но присутствуют в каждом акте восприятия мира, результаты которого обусловлены нормой.

Компонентом системы семантических категорий русского языка является семантическая категория нормы. Семантическая категория нормы является качественно-количественной категорией, структура которой задана оппозицией «соответствует норме - не соответствует норме», реализующейся в частных значениях (как эксплицитно, так и имплицитно) на всех ярусах русского языка. Языковая единица, вовлеченная в поле категории нормы, так или иначе обозначает совпадение / несовпадение признаков воспринимаемых объектов с нормативными представлениями, существующими в сознании носителей русского языка.

Представления о норме и нормативные представления о мире являются культурно-значимыми и культурно-специфическими. Одним из образов русской языковой картины мира является образ нормального человека, имеющий видовой и родовой статусы и объединяющий частные образы: человека обычного, среднего и т.п.

Апробация результатов исследования. Основные положения работы обсуждались на заседаниях кафедр русского языка Омского государственного университета и Омского государственного педагогического университета (2007-2009 годы), излагались автором в докладах и выступлениях на международных научных конференциях (Москва, 2008; Челябинск, 2008; Омск, 2009; Курск, 2009; Караганда, 2009), на всероссийских научных конференциях (Омск, 2007;

Омск, ОмГПУ, 2008, 2009; Омск, ОмГУ, 2008, 2009; Пенза, 2008; Биробиджан, 2009).

По теме исследования опубликованы 34 работы (общим объемом 34,6 п.л) общим объемом 42,35 п.л., в том числе две монографии (17,8 п.л.), глава в коллективной монографии и статьи в журналах, рекомендованных ВАК для публикации результатов докторских диссертаций.

Структура работы определяется спецификой поставленных задач. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, библиографического списка, включающего 364 источника, и шести приложений.

Значение нормы для формирования наивной (повседневной) категории

Термин норма уместно, на наш взгляд, применить не только к социальным нормам, но и к тем установкам, представлениям, которые характеризуют наше мировидение и которые можно условно обозначить как нормы мышления. Ученые отмечают, что «осознаваемая психическая жизнь также подчиняется определенным представлениям о "нормальности"» [Абушенко, 2003], а само мышление «и есть логические нормы» [Леонтьев, 2001, С 327]. Обобщим междисциплинарные, (психологические, философские, лингвистические) определения норм мышления: это заданные особенностями мыслительной деятельности правила осуществления интеллектуальных операций с объектом мысли (подобный подход реализован в: ). Распространяя идею о регулятивном характере нормы, мы предполагаем, что на уровне мышления норма является условием формирования наивной категории.

Одной из базовых норм мышления является категоризация - процесс упорядочивания осмысленного, его распределения по смысловым «ячейкам». Категоризация, которая представляет собой «важнейший практический инструмент, являющийся принадлежностью нашего мышления на протяжении более чем двух тысячелетий» [Лакофф, 1996, С. 143], необходима для нормального функционирования нашего мышления, восприятия, деятельности и речи. Способность к категоризации, следовательно, является условием нормального протекания мыслительных процессов, адекватные результаты категоризации - подтверждением соответствия норме. Основой наивной категоризации являются жизненный опыт, воображение, особенности восприятия, моторной активности, культуры, специфика языковых традиций [Лакофф, 1996, С. 143]. Суть категоризации, направленной на то, чтобы за внешним разнообразием атрибутов объектов увидеть некое сходство или относительное тождество [Кубрякова, 2004, С. 307], актуализирует взаимосвязь нормы и онтологических категорий явления - сущности, тождества -различия.

В процессе категоризации, базовой ментальной операции [Залевская, 2004], хаотичное многообразие мира упорядочивается благодаря категориям, представляющим собой своеобразные «логико-семантические схемы или рамки» [Корнилов, 2003, С.119], отнесение к которым осуществляется на основании общности признаков. Иными словами, категории - предельно общие понятия - являются результатом «сжатия неисчерпаемого многообразия мира» [Фрумкина, 2001, С.62], «отвлечения (абстрагирования) от предметов их особенных признаков» [Берков, 2001, С.481].

Известно, что объекты могут быть отнесены к категории при наличии у них неких общих признаков, при этом при формировании категории происходит отчуждение дифференциальных признаков - берутся во внимание признаки общие. Благодаря исследованиям Э, Рош и др. , установлено, что категории имеют особую внутреннюю структуру. Структура естественных категорий (цвет, форма и т.п.) видится ученым следующим образом: универсальный прототип, которому соответствует базовое наименование, другие члены категории, в разной степени приближенные к прототипу, границы, диффузность которых определяется национально-культурной традицией. Структура обобщающих категорий (овоши, фрукты, мебель и т.п.) также не является однородной: центр выявляется по степени типичности того или иного представителя категории [Семантика и категоризация, 1991, С.48-49]. В прототипах, к которым можно отнести типичные примеры, социальные стереотипы, абстрактные идеализации, образцы, генераторы и проч., воплощены наиболее характерные признаки категории. Другие члены категории также обладают базовыми категориальными признаками, но в объективном мире и/или сознании человека не воспринимаются как «лицо» категории. Прототип и наиболее близкие к нему члены категории имеют особые когнитивные характеристики: в частности, они легко опознаются сами и способствуют определению категориальной принадлежности объекта [Лакофф, 1996, С. 152]. Как динамический концепт, прототип состоит из целевого образа предметной области, покрываемой категорией, оптимальных представителей категории; а также из представлений о возможных отклонениях и деформациях этих представителей . Таким образом, одной из значимых характеристик категории является градуальность (градационность) ее устройства, проявляющаяся либо в диффузности границ (градация членства, по Дж. Лакоффу), либо в степени удаленности от прототипа (градация центральности) [Лакофф, 1996, С. 144-146]. Обобщим, перефразируя: а) в категорию объединяются объекты, обладающие общим признаком; б) центральным членом категории является наиболее типичный ее Представитель; в) члены категории отличаются друг от друга степенью выраженности категориальных свойств, частным проявлением которой является степень удаленности от прототипа; г) границы категории размыты, в связи с чем возможны переходные случаи. Теперь сопоставим эти положения с пониманием нормы как, во-первых, границ, «в которых вещи, явления, природные и общественные системы, виды человеческой деятельности и общения сохраняют свои качества, функции, формы воспроизводства» [Кемеров, 1996, С. 326] а во-вторых, как диапазона допустимых отклонений. Мы полагаем, что норма, унифицируя, задает такие границы, в которых все разнообразие явлений считается типичным, обычным, правильным, естественным. Ее сверхзадача - «удержать инвариантность через полагание пределов вариативности» [Абушенко, 2003]. Понятие инварианта, сохраняемого нормой, тесно связано с понятием прототипа. Вслед за А.В. Бондарко, мы разграничиваем понятия инвариант и. прототип следующим, образом: прототип выступает как эталонный репрезентант определенного инварианта среди прочих его представителей; При этом инварианты, в отличие от прототипов, относятся к числу слабо осознаваемых феноменов (Вондарко, URL: hiip://www.pliilol(mv.ru/limiuislicsl/bQi (liirko-01.htm: см. также Левина, URL: hUp://wwwAcsmik-kafiunro/iournaU2/53: Проблемы функциональной грамматики, 2003; Шиганова, URL; htlp://wwu .amursu.ru/_vestnik/4/48 4 99.hlm1. Исследование нормы как условия формирования наивных категорий требует, на наш взгляд, использования понятия представление и введения понятия нормативные представления.

Семантические составляющие лексем норма и нормальный в русской лексикографической традиции

В лексикографических источниках слово норма подается как многозначное, причем число значений колеблется (см. приложение 1). Сопоставляя словарные дефиниции (специальные значения не учитываются), получаем следующий комплекс семантических составляющих (см. табл.1). Объединенные с учетом семантической близости, семантические составляющие лексемы норма, отраженные в русской лексикотрафической традиции, представляют три основные интерпретации нормы: императивную, мерную и статистическую [см. об этом: Федяева, 200&жт]. Важно, что все нормы (во всем многообразии интерпретаций) - это результаты осознания неких феноменов индивидом, который знает, как должно быть, сколько нужно и как обычно бывает. 1. Императивная интерпретация. Норма - признанный обязательным порядок чего-нибудь; порядок -правильное, налаженное состояние, расположение чего-нибудь; правильный -не отступающий от правші, норм, пропорций; правило - постановление, предписание, установленный порядок, чего-нибудь. Таким образом, норма представляет собой некое правило, выполнение которого признается в данном обществе обязательным. 2. Мерная интерпретация. Норма - установленная мера; мера - предел, в котором осуществляется, проявляется что-нибудь; предел - пространственная или временная граница чего-нибудь; граница - предел, допустимая норма. Норма предстает как диапазон отклонений, в границах которого возможна интерпретация объекта как нормального. Отклонения воспринимаются индивидом как допустимые, если соответствуют его мировосприятию и естественной для него категоризации мира. Заметим, что с первым значением связь осуществляется за счет семы «установление, разрешение» (генетически установление может восходить как к законам, так и к обычаям, привычкам). 3. Статистическая интерпретация. Значение «средняя величина» заключает представление об особенностях выведения нормы как своеобразного среднего арифметического: норма - средняя величина; величина - размер, объем протяженность предмета; средний - представляющий величину, полученную делением суммы величин на-их количество. Значение «средняя величина» также неявно соотносится со значением установления, предписания: среднюю величину специально выводят и фиксируют. Обобщая, предлагаем говорить об инвариантности императивного значении (см. рис.5). Отметим сходство результатов, полученных в ходе анализа научной традиции, и результатов, которые дали наблюдения над единицами языка. Так, наличие и доминирующее положение императивной интерпретации соотносится с тезисом о регулятивной функции как об одной из ведущих функций нормы. Статистическая интерпретация перекликается с представлениями о норме-ссреднне и о норме, выполняющей унифицирующую функцию. Мерная интерпретация выявляет количественный аспект нормы. Таким образом, по нашим наблюдениям, дли представлении норме характерна высокая степень совпадения научного и наивного взглядов на мир. Выделенные значения наследуются производными. В гнезде на первой ступени производи ости расположены следующие лексемы: норматив - (спец.) экономический или технический показатель норм, в соответствии с которыми производится работа; нормативный - устанавливающий норму, правила; нормальный - 1. соответствующий норме, обычный, 2. психически здоровый; нормировать - установить пределы чего-нибудь, ввести в норму. Очевидна активность семантической формулы «предписание», кроме того, актуализируется семантическая формула «норма - мерило, соответствие с которым устанавливается»; глагол «нормировать» содержит сему «граница, предел». Чрезвычайно важно, что прилагательное нормальный, единственное из всех приведенных производных действительно общеупотребительное слово, наряду со значением соответствия-норме, имеет значение «обычный» - «постоянный, привычный». Прилагательное нормальный в основных словарях русского языка описано как двузначное: в первом значении - «соответствующий норме, обычный», во втором - «психически здоровый» (см. приложение I). Систематизируем толкования (см. табл. 2). Обращение к значениям синонимов прилагательного нормальный позволяет сформировать перечень основных сем, на базе которых создаются парадигмы. Нормальный - «обычный, естественный»: обычный, привычный, естественный, в природе вещей, в порядке вещей; нормальный - «стандартный»: стандартный, типовой; нормальный - «такой, как нужно, как должен быть»: подходящий; правильный, в порядке вещей, стандартный; нормальный - «психически здоровый»: психически здоровый, здравый, здравомыслящий, в здравом уме. Итак, нормальный - это: - соответствующий норме (не выходящий из нормы, полагающийся по норме); - обычный (соответствующий обычному); - естественный (определяемый природой вещей); не сопровождающийся болезненными, неблагоприятными отклонениями от обычного, от нормы; - соответствующий чему-либо общепринятому, по.чоженному, стандартный; - психически здоровый. Специфика нормы в последнем случае является основанием для отделения этого значения от остальных, однако очевидно, что психическое здоровье, по сути, представляет собой частную норму: нормально быть здоровым, не иметь психических отклонений. Таким образом, это значение отличается от остальных тем, что имеет отношение к конкретной норме, в то время как другие указывают на норму вообще.

Лексико-грамматнческис средства выражения нормы: степени сравнения прилагательных

Семантика качественных прилагательных, которая традиционно характеризуется как безденотатная, нереферентная, что обусловливает способность прилагательных обозначать признаки, выделяемые в различных разрядах реалий (см. об этом: [Арутюнова, 1973, С.47-49; Вендлер, 1981]), базируется на представлениях о норме. Этот факт лежит в основе многочисленных версий семантических классификаций прилаї-ательньїх и анализа последних в связи с категориями градуальности, интенсивности и проч. [Акуленко, 1987; Гсккина, 1999; Шрамм, 1979, 1981а,5; Горбунова, 2005; Сильницкий, 2006; Теория функциональной грамматики, 2006; Кустова, 2004]. Выделение семантических групп основывается на специфике обозначаемого признака, которая в свою очередь непосредственно связана со спецификой нормы. Формирующие семантику прилагательного нормы могут различаться: а) сущностью: норма, представленная как средняя величина, задает значение параметрических прилагательных (высокий - низкий, большой маленький), аксиологическая норма - оценочных (умный - глупый, красивый - уродливый, добрый - злой), норма как эталонный обладатель признака формирует семантику вкусовых и цветовых прилагательных (сладкий, горький, синий, белый) (Теория функционатьной грамматики, J996]; б) сложностью: элементарные нормы, представляющие эталонное проявление признака, формируют семантику эмпирийных прилагательных (острый, горячий, громкий), комплексные, состоящие из набора необходимых и достаточных признаков, - рациональных (благородный, интересный, гордыйШршм, 1979, \98la.6; в) степенью объективности: норма параметрических признаков соответствует природе объекта некоего класса, в то время как норма признаков экспериенциальных - типичным ожиданиям субъекта восприятия [Кустова, 2004]. Семантические классификации, опирающиеся на понятие нормы, таковы. По А.Н. Шрамму [Шрамм, 1981Й, С. 40-42], качественные прилагательные делятся на эмпирийные и рациональные в зависимости от характера называемого признака. Эмпирийные и рациональные признаки имеют принципиально различные точки отсчета (эталон, норму), а восприятие признаков, которое в любом случае требует соотнесения с эталоном, различается количеством операций. Выделяются следующие случаи: А. Эмпирийные признаки (воспринимаются в результате одноступенчатой мыслительной операции сопоставления с эталоном): 1) линейные, весовые: в сознании носителя языка существует эталон применительно к данному классу объектов (ср. тяжелая книга, тяжелый чемодан, тялселый шкаф - представления о чрезмерном весе варьируются в зависимости от сущности характеризуемого объекта); полярные признаки лексикализованы; 2) цветовые, вкусовые: в сознании существует комплекс представлений об этих признаках, при этом за каждым эталоном закреплена отдельная языковая единица {белый - цвета снега, черный - угля, сажи); 3) конфигурационные и некоторые другие: в сознании существует представление о. возможностях предмета обладать какими-либо признаками из серии однотипных; в этом случае вербализуются различные степени проявления признака. Б. Рациональные (осознаются в результате многоступенчатой операции: воспринятые органами чувств признаки соотносятся друг с другом, о комплексе сравниваются с эталоном, в результате чего делается вывод о наличии / отсутствии того или иного признака). Эталоном в таком случае является представление о совокупности необходимых и достаточных признаков для утверждения новоїх» признака. Так, вывод о том; что человек умен, делается в результате наблюдений за тем, какими знаниями он обладает, как решает возникшие вопросы, как ведет себе в той или иной ситуации и др. Таким образом, процесс восприятия ТОГО или иного признака заключается в соотнесении некоторого конкретного проявления с эталоном; различия в эталонах непосредственно влияют на характер признака, что в конечном итоге сказывается на семантике прилагательного. Ангоры коллективной монографии «Теория функциональной грамматики. Качественность. Количесівенность» [Теория функциональной ірамматики, 1996.С. 139-140] представляют несколько иную классификацию прилагательных, в которой группы, однако, также различаются характером нормы. 1) Параметрические прилагательные: нормой является средняя степень проявления признака у представителей класса. В таком случае прилагательное изменяет значение в зависимости от класса характеризуемого объекта (см. уже рассмотренные примеры типа длинная веревка / дорога, тяжелый чемодан / шкаф и др.). 2) Оценочные прилагательные: норма - стандарт, требования, пожелания, которым должен удовлетворять объект оценки, при этом значение, формируемое набором признаков, как и в Предыдущем случае, зависит от класса объекта (таковы общеоценочные прилагательные хороший - плохой: хороший автомобиль / чай /роман / человек обладают значительно различающимся набором качеств). 3)- Прилагательные со значением обладания I необладаиия: нормой следует считать наличие / отсутствие признака (так, в паре умный - глупый обозначением нормы является прилагательное со значением «обладающий умом»). Прилагательные, обозначающие такие признаки, в речи «обрастают» словам и-градуаторами. 4) Прилагательные со значением цвета и формы, норма - эталонный обладатель цвета и формы, который закрепляется в лексикографической традиции. Во всех четырех случаях значение формируется с учетом нормы, то есть общих для говорящего и слушающего усредненных представлений о данном классе. Г.И. Кустода [Кустопа, 2004, С. 280-281] предлагает деление прилагательных на параметрические и экспериенциальиые. 1) Параметрические прилагательные толкуются через понятие нормы, которая в свою очередь определяется по отношению к классу объектов. 2) Экспериенциальиые прилагательные в своих исходных значениях ориентированы на норму, которая определяется «нормальным» ощущением человека и его ожиданиями от взаимодействия с объектом (так, жестокий поступок считается таковым, если не соответствует представлениям воспринимающего о человечности). Таким образом, семантика прилагательных базируется на представлениях о норме-эталоне. Исследование семантической категории нормы на базе имен прилагательных продуктивно вести через обращение к грамматическим особенностям качественных прилагательных, а именно к их способности выражать различия в степени проявления признака.

Формирование значения качественного прилагательного осуществляется на основе количественного параметра с учетом возможного количественного измерения признака посредством соотнесения с точкой отсчета, принятой в качестве нормы или эталона. Возможность передавать идею различной степени проявления признака обеспечивается грамматическим свойством иметь степени сравнения.

Методологические основы исследования языкового образа нормального человека в русской языковой картине мира

Языковая картина мира - это запечатленные в языке процессы и результаты концептуализации действительности как проявление творческой мыслительной и языковой / речевой активности человека. Языковая картина мира постоянно участвует в познании мира и задает образцы интерпретации воспринимаемого [Кубрякона, 2004, С. 64]; влияет на ментально-психологические и речевые стереотипы личности» [Одинцова, 20006, С.15]; отчасти формируя тип отношения человека к миру. Структурно языковая картина мира представляет собой иерархическую систему образов, формирующих глобальный образ мира. Исследование языковой картины мира - одно из самых динамично развивающихся направлений современной лингвистики [см., например: Булыгина, 1997; Вежбицкая, 1997, 1999; Зализняк, 2005; Караулов, 2007; Корнилов, 2003 Никитина, 2003, 2007; Орлова, 2005; Одинцова, 2000о,6 и др. работы; Шмелев, 2002 и многие другие работы].

Образ Mttpa рассматривается отечественными психологами и психолингвистами как отображение в психике индивида предметного мира, опосредованное предметными значениями и соответствующими когнитивными схемами и поддающееся сознательной рефлексии [Леонтьев, 1988, СИ]. Отображение знаний и представлений человека о мире в языке составляет языковой образ. Общая ориентация языковой картины мира на человека обусловливает центральное положение в ней языкового образа человека.

Образ человека в языковой картине мира - это концентрированное воплощение сути тех представлений о. человеке, которые объективированы всей системой семантических единиц, структур и-: правил того1 или иного языка [Одинцова; 2000а, О. 8]. Исследование языкового образа «человек» может идти по пути: выявления его отдельных ипостасей. Такой- подход успешно реализуется1 представителями омской лингвоантропологии: исследуются такие ипостаси; как человек-разумный (Никитина, 2003, 2007); внешний (Коротун; 2002);. внутренний (Коськина, 2004), святой (Завальннков, 2003, 2006), средний (Федяева. 2003) и др. Направление нашего исследования; диктует интерес к. той- ипостаси образа человека, которая задана, нормой, иначе говоря, к языковому образу нормального человека. Если верно, что нормативные представления в. целом влияют на результаты категоризационной и оценочной деятельности человека, то это же утверждение должно быть верно и для нормативных представлений о человеке. Пример взгляда на человека сквозь призму нормы был рассмотрен нами в- главе Ш на базе прилагательных, обозначающих гипертрофированное, особое по сравнению с нормальным развитие частей тела. В этом и подобных случаях нормативные представления о человеке специально не эксплицируются и обнаруживаются на глубинном семантическом уровне. По-иному обстоят дела с такими единицами языка и речи, которые очевидно содержат указание на норму. К таковым, безусловно, относятся, прежде всего, высказывания о человеке, имеющие в своем составе базовые вербализаторы нормы, то есть слова норма и нормальный, например, такие: Нормальному человеку не нужно кричать, что он нормальный (В. Молчанов, К. Сегура, ruscorpora); Что такое норма для человека, перевоплощавшегося не только в дурацких революционеров и благородных белогвардейцев, но и в Макбета, Ги де Мопассана, Григория Орлова и Дон Жуана? (А. Ткачева, ruscorpora). Между тем обращение лишь к высказываниям со словами норма и нормальный вряд ли может дать сколько-нибудь полное описание образа нормального человека. Причина коренится в многообразии проявлений нормы, в том числе в многообразии систем взглядов, восходящих к нормативным представлениям. В главе I настоящей диссертации к таковым были отнесены стабильная, статистическая, правовая и идеализированная картины мира. Каждая из этих систем взглядов ценна сама по себе и в той или иной степени изучена.

Стабильная картина мира представляет образ стереотипного мира. Вазовая установка стабильной картины мира - установка на благоприятную привычность. Любые отклонения маркируются как нарушения миропорядка, исключения по возможности игнорируются. В целом стабильная картина мира позитивна: образ мира, лежащий в ее основе, представляется известным, привычным и поэтому приятным [Сукаленко,1991.

Статистическая картина мира формируется как результат научной и наивной статистики и представляет своеобразный мезокосм: мир средних размерностей, в котором протекает повседневная жизнедеятельность человека, мир средних расстояний, весов, времен, температур, мир малых скоростей, ускорений, сил, а также мир умеренной сложности. За пределами мезокосма находятся особо малые, особо большие и особо сложные системы [Волков, 1999,С325].

Правовую картину мира формирует правовое (юридическое) миропидсние. Право как совокупность писаных и неписаных законов объединяет идеализированные представления о высшей справедливости и абсолютном законе и практики воплощения абстрактных принципов в социальную повседневность. Практики очевидны и могут быть описаны по наличию, абстрактные же представления реконструируются через анализ правовых понятий, текстов, языка права [Софронов-Антомони, 2002].

Наконец, идеализированная картина мира представляет идеальный, эталонный мир, включающий все, что человек считает добром. Это своего рода «облагороженная» картина мира, из которой удалено необратимое зло: преступления, неизлечимые болезни, смерть [Арутюнова, 1999, С. 179-183].

Эти картины мира связаны между собой феноменом нормы. Стабильная картина мира опирается на норму-традицию: «как всегда бывает» и «как должно быть». Статистическая картина мира оперирует нормой-серединой: «как обычно, чаще всего». Правовая картина мира предъявляет своему субъекту нормы-предписания: «как следует». Наконец, идеализированная картина мира основывается на нормах-эталонах: «как должно быть в идеале». Особенностями нормы объясняется общий для этих картин мира оценочный фон: позитивные оценки закреплены за случаями соответствия норме, несоответствия особым образом отмечаются и в большом числе случаев негативно оцениваются.

Глава I. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИССЛЕДОВАНИЯ НОРМЫ

1. Норма: сущность, виды, функции.

1.1. Норма: сущностные характеристики.

1.2. Виды норм.

1.3. Функции нормы.

1.3.1. Норма как стабилизатор системы.

1.3.2. Значение нормы для функционирования общества.

1.3.3. Значение нормы в культуре.

1.3.4. Значение нормы для формирования наивной (повседневной) категории.

2. Нормы в пространстве языка.

2.1. Социальные и когнитивные языковые нормы.

2.2. Языковая норма как социальный феномен.

2.3. Языковая норма как когнитивный феномен.

2.4. «Технические» языковые нормы.

Выводы по главе 1.

Глава II. НАИВНЫЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ НОСИТЕЛЕЙ РУССКОГО ЯЗЫКА О НОРМЕ В ЭКСПЛИЦИТНОЙ И

ИМПЛИЦИТНОЙ СЕМАНТИКЕ ЕДИНИЦ ЯЗЫКА И РЕЧИ.

1. Наивные представления о норме в лексической семантике русского языка.

1.1. Семантика нормы в значении базовых вербализаторов: лексемы норма и нормальный.

1.1.1. Семантические составляющие лексем норма и нормальный в русской лексикографической традиции.

1.1.2. Ассоциативные поля лексем норма и нормальный.

1.1.3. Семантико-синтаксические связи лексем норма и нормальный.

1.2. Семантические формулы нормы.

1.3. Представления о норме и антинорме в значениях существительных и прилагательных русского языка.

1.4. Представления о норме и антинорме в значениях глаголов русского языка.

2. Норма как пресуппозитивный компонент значения.

2.1. Предпосылки исследования пресуппозитивного характера нормы.

2.2. Нормативные представления как пресуппозитивный компонент процесса актуального именования.

2.3. Нормативные представления как пресуппозитивный компонент значения слова.

Выводы по главе II.

1. Норма в системе семантических категорий русского языка.

2. Система значений и средств выражения семантической категории «норма».

2.1. Лексико-грамматические средства выражения нормы: степени сравнения прилагательных.

2.2. Лексико-грамматические средства выражения нормы: способы глагольного действия.

2.3. Лексико-словообразовательные средства выражения нормы.

2.4. Синтаксические средства выражения нормы.

2.4.1. Значения соответствия / несоответствия норме в конструкциях с сочинительными союзами.

2.4.2. Значение соответствия норме в предложениях определительной характеризации.

2.4.3. Значение соответствия норме в предложениях с квантором всеобщности.

Выводы по главе III.

Глава IV. НОРМА КАК ЯВЛЕНИЕ РУССКОЙ

ЛИНГВОКУЛЬТУРЫ.

1. Норма как культурно-значимое явление.

1.1. Нормы-схемы речевого общения: речевой этикет.

1.2. Семиотически закрепленные нормы-схемы: жанры.

1.3. Творческий потенциал языковых аномалий.

2. Норма как культурно-специфическое явление: лингвокультурные особенности образа нормального человека в русской языковой картине мира.

2.1. Методологические основы исследования языкового образа нормального человека в русской языковой картине мира.271"

2.2. Моделирование родового образа нормального человека.

2.3. Моделирование видового образа нормального человека.

Выводы по главе IV.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Семантика нормы в русском языке: функциональный, категориальный, лингвокультурологический аспекты»

Центральное понятие исследования - понятие норма - толкуется в научной традиции, в том числе лингвистической, крайне противоречиво. Материальным воплощением этой противоречивости является словарная практика, определяющая понятие через совокупность значений. По нашим наблюдениям, наиболее распространенным является понимание нормы как, во-первых, некоего императива, предписания, правила («общепризнанное правило, образец поведения или действий, с помощью которого осуществляется упорядоченность и регулярность социального взаимодействия»), во-вторых, как чего-то стереотипного, обычного, среднего («средняя величина, характеризующая массовую совокупность событий, явлений») [Философский энциклопедический словарь, 1983, С. 441]1.

Как и для других гуманитарных наук, такое положение характерно для-лингвистики. С одной стороны, в рамках культурно-речевого подхода (Р:И. Аванесов, F.O. Винокур, Б. Гавранек, Б.Н. Головин, К.С. Горбачевич, А. Едличка, GM. Ожегов, H.H. Семенюк, Л.И. Скворцов, Б.С. Шварцкопф, E.H. Ширяев и др.; см. также сборники из серии «Вопросы культуры речи» (выпуски 1 -8 (1957 - 1965), выпуск 9 (2007)), исследуются нормы-правила-наиболее пригодные, правильные и предпочитаемые для обслуживания общества средства. Примыкают к культурно-речевому подходу исследования, направленные на установление соотношения «система -норма» (JI. Ельмслев, Э.Косериу, A.A. Леонтьев и др.). Норма в этой оппозиции представляет собой совокупность реализованных возможностей ЯЗЫКОВОЙ системы, причем конфликт системы И нормы ОТНОСИТСЯ" к числу факторов развития языка. Для современных исследований; оперирующих дихотомией «система - норма» (Э.Г. Куликова, Г. Хазагеров), характерно сближение лингвистики и синергетики и, как следствие, понимание нормы как механизма, стабилизирующего систему.

1 Аналогичные значения фиксируют и словари русского языка, например: Ожегов, 1986,2009.

С другой стороны, норма понимается как отправная точка, стандарт, середина и т.п. - такой подход реализован в семантических исследованиях при описании как значений отдельных слов и разрядов слов, так и семантических категорий (Ю.Д. Апресян, Н.Д. Арутюнова, Л.А. Беловольская, Ю.Л. Воротников, Г.И. Кустова, Е.А. Поцелуевский, Е.В. Урысон, А.Н. Шрамм и др.). Так, норма рассматривается как один из компонентов, формирующих категории градуальности (Ю.Л. Воротников, С.М. Колесникова, Н.Д. Федяева, Н.В. Халина и др.), интенсивности (Е.В. Вельская, Г.П. Леонтьева1, И.И. Туранский и др.), оценки (Н.Д. Арутюнова, Е.М. Вольф, Л.А. Сергеева, Т. В. Маркелова и др.). Обобщая характеристики нормы, можно утверждать, что в рамках семантического подхода норма понимается как коллективно-субъективное представление" о признаковых характеристиках стереотипа оцениваемого" объекта, с которым, соотносится реальный признак воспринимаемого предмета.

Уточняя термины, в первом случае предлагаем говорить о социальной языковой норме (норма-правило культурно-речевого подхода), во втором^- о когнитивной (норма-стандарт семантического подхода). Введение определения позволяет, на наш взгляд, вычленить ведущий признак нормы. Для социальной нормы наиболее важно то, что это установление, действующее в социуме, предписывающее его1 членам некие правила. Определение когнитивный подчеркивает, что норма аккумулирует и типизирует результаты познавательной деятельности человека1.

Итак, лингвисты обращаются к понятию^ норма в рамках культурно-речевых и семантических исследований, при этом соотношение образующих понятие значений не является очевидным, в связи с чем возникают вопросы о взаимодействии значений, об инварианте понятия и о возможностях интегрирующего описания норм-правил и норм-стандартов. Настоящее диссертационное исследование в целом продолжает традицию *

1 При этом не вызывает сомнений тот факт, что любая норма, в том числе языковая, является и социальной, так как норма - неотъемлемый признак общества, и когнитивной, так как она представляет некое знание. Роль определений в этом случае - расстановка акцентов. семантического: подхода» к норме, при этом одним из принципиальных моментов является именно обоснование сходства социальной и семантической языковой нормы, делающее: возможным? синтез > названных подходов. Полагаем, что наиболее продуктивным будет поиск ответов на поставленные вопросы в рамках парадигмы «человек - система - норма».

Доминантой онтологических определений системы является указание на то, что последняя представляет собой состоящее из взаимодействующих элементов целое. В рамках гносеологии через понятие системности знаний формулируются такие признаки систем, как целостность, выводимость (один компонент системы определяется через другой), полнота (познание системы в полной мере объясняет происходящее в ее границах). Представителями естественных наук было установлено, что системы характеризуются, самоопределяемостью (однозначной: или недостаточной, вероятностной): Наконец, в активно развивающейся в XX веке теории систем: под: системой понимается «организованная: сложность» - такой объект- реальности,. целостность которого является организующей силой этого объекта [Агошкова, 1998, С. 172].

Отношения «человек - система» неоднозначны. С одной, стороны, далеко не все известные системы созданы человеком (таковы природные,. естественные, системы); Верно также то, что роль человека в тех или иных системах различна: от роли демиурга искусственных систем до роли одного из множества; элементов. С другой стороны; само понятие системы - плод человеческого разума. Человек, таким образом, всегда является? субъектом осознания системы, иными словами, система: может функционировать и без человека^ но только он осознает, что это система.

Среди наиболее значимых для человека систем следует назвать определяющие его сущностные свойства, - общество и язык. Это сложным образом организованные макросистемы, которые делают человека человеком, но при этом возможны только благодаря человеку. Таким образом, человек и системы языка и общества находятся в отношениях взаимообусловленности.

Итак, человек является системой, элементом других систем, творцом систем, условием их существования и др., а также всегда субъектом, осознающим систему. При этом верно как то, что человек может создать систему, так и то, что он может ей подчиняться.

Одним из организующих систему механизмов является норма. Естественная норма (часто это норма-середина; см.: нормальное давление, нормальная температура и т.п.) не создается, но осознается, фиксируется человеком. Другие (прежде всего нормы-правила: нормы общежития, поведения и проч.) - безусловное творение человека. Мы наблюдаем, таким образом, те же особенности взаимодействия, что были отмечены в диаде «человек - система». В процессе многочисленных контактов с окружающим, миром человек возводит некие объекты, осмысленные как правильные, обычные, распространенные etc, в ранг нормы, а также является творцом норм в виде законов, правил и т.п. В" подобных действиях проявляется активнаял позиция человека как создателя, субъекта нормы. Одновременно человек находится и в пассивном по отношению к нормам положении: он нормам подчиняется, подчас даже не осознавая этого. При этом" в любом случае норма. - неотъемлемый признак мира человека. Во-первых, это* связано с рациональным характером нормы: она представляет собой результат осмысления человеком неких проявлений объекта, то есть результат деятельности разума, являющегося определяющим признаком homo sapiens. Во-вторых, очевиден ценностный характер нормы: «каждое человеческое действие связано с наличием некоторого "как должно быть"», пронизывающим «сложную иерархию-человеческой деятельности» [Агацци, 1989, С. 26-27]. В целом- связь понятий человек и норма неразрывна: «личность есть человек, создающий новую социальную норму» [Веракса, 2000, С. 96], «человеческое в человеке представляет собой нормированное (опредмеченное) его природное начало» [Там же, С. 107].

Наличие в триаде «человек - система - норма» компонента «человек» делает ее безусловно антропоцентричной, однако эта антропоцентричность не ограничивается отношениями, творца и творимого. Макросистемы общества и языка и их нормы составляют сущностные признаки человека. Человек по отношению к обществу и языку - условие их существования, основной субъект; он также и творец нормы, и осознающий ее субъект, и объект ее действия.

Соответственно этим исходным ПОНЯТИЯМ" выделяются аспекты рассмотрения нормы и определяются частные гипотезы исследования.

Функциональный аспект предполагает исследование комплекса функций, выполняемых нормой. Мы полагаем, что социальные и когнитивные нормы имеют один и тот же комплекс функций, характерный и для любого частного типа норм.

Категориальный аспект заключается в последовательном описании онтологической (понятийной) и семантической категории нормы. Само существование в русском языке семантической категории нормы составляет гипотезу этого этапа работы.

Лингвокулътурологический аспект подразумевает описание представлений о норме и нормативных представлений носителей русского языка и опирается на предположение о национальной специфичности и культурной значимости этих представлений.

Определенные таким образом аспекты рассмотрения нормы обусловливают актуальность диссертационной работы, которая находится в контексте активно разрабатываемых лингвистических направлений. Гипотеза о существовании семантической категории нормы вписывает исследование в контекст лингвистики категорий. Стремление описать национально-специфическое содержание нормативных представлений и представлений о норме предопределяет обращение к вопросам лингвокультурологии, что позволяет сформулировать особенности нормы в аспекте русской языковой картины мира. Наконец, идея о выполняемом нормой комплексе функций требует обращения к таким лингвистическим направлениям, как когнитивная лингвистика (мы полагаем, что норма играет особую роль в когнитивных процессах) и прагматика, в рамках которой определяются функции нормы в процессе коммуникации.

Объектом исследования в работе являются языковые и речевые репрезентации представлений о норме и нормативных представлений носителей русского языка.

Предмет исследования - функциональный, категориальный, и лингвокультурологический аспекты семантики нормы, включающей представления о норме и нормативные представления носителей русского языка.

Целью диссертации является разработка и апробация на материале русского языка многоаспектной семантической концепции, включающей определение функционального потенциала, категориального статуса и национально-культурной специфики нормы.

Поставленная цель определила решение следующих конкретных задач:

1) выявить с опорой на гуманитарную научную традицию сущностные характеристики нормы и комплекс функций, выполняемых нормой;

2) сопоставить понятия социальная языковая норма и когнитивная языковая норма на основе общности выполняемых функций и определить специфику каждой из норм;

3) описать содержание представлений о норме носителей русского языка;

4) установить роль нормативных представлений в процессах речи / мысли;

5) исследовать семантическую категорию-нормы;

6) обосновать пресуппозитивный (фоновый) характер нормы и определить специфику взаимодействия нормы и аномалий в сфере действия языковых норм;

7) описать норму как культурно-значимое и национально- и культурно-специфическое явление.

Основная гипотеза предпринятого! исследования заключается в следующем: семантика нормы, репрезентирующая представления носителей русского языка о норме и их нормативные представления о мире, является для русского языка функционально-значимой (как на системно-категориальном уровне, так и на уровне реализации системы) и культурно-специфической.

Эмпирический материал имеет различные источники, что определяется исследовательскими задачами.

Лексикографический материал (толковые словари В.И. Даля, Д.Н. Ушакова, С.И. Ожегова, Л.Г. Бабенко, МАС; словари синонимов и антонимов, словообразовательный словарь А.Н. Тихонова, «Русский ассоциативный словарь» и некот. др.) привлекался:

1) для исследования представленности нормы в лексической системе русского языка. С опорой на словари был составлен перечень слов, используемых в русском языке для обозначения соответствия / несоответствия норме, в который были включены слова с корнем норм- (в гнезде 36 единиц), их синонимы и антонимы, слова с лексикографически закрепленной (отраженной в словарной дефиниции) семой «норма» (существительные, прилагательные, глаголы в соотношении 40/30/30)1;

2) для обоснования статуса нормы как семантической категории русского языка, которое предполагает привлечение единиц различных ярусов языковой системы. Обращение к словарным источникам позволило составить перечень морфем, участвующих в образовании слов со значением соответствия / несоответствия норме (это, например, антонимичные глагольные префиксы.недо- / пере-, суффиксы прилагательных -аст~, -ат- и т.п.);

3) для выявления представлений носителей русского языка о норме. Решение этой задачи предполагало рассмотрение словарных дефиниций, результатом которого явился перечень семантических формул нормы, не равных лексическому значению, а представляющих собой «атомы смысла», которые формируют семантику слова.

Текстовый материал использовался, прежде всего, при лингвокультурологическом описании образа нормального человека, которое осуществлялось на основе высказываний о нормальном (а также обычном, типичном, среднем, идеальном, законопослушном) человеке. Источниками

Следует отметить принципиальную незавершенность перечня. Так, в результате применения предложенной в работе методики выявления семантических формул нормы в список должны быть включены слова, в значении которых «работает» та или иная формула. Помимо этих слов, в соответствии с обоснованной в работе позицией, согласно которой лексическое значение слова сформировано нормативными представлениями о классе объектов, в перечень войдет большая часть знаменательных слов русского языка (например, так называемая таксономическая лексика). послужили высказывания, извлеченные из написанных на русском языке художественных и публицистических текстов XIX-XX веков. Картотека текстов, включающая около двух тысяч высказываний, составлена на базе «Национального корпуса русского языка» (www.ruscorpora.ruV, кроме того, в картотеку вошли высказывания, собранные автором за период с 1999 по 2009 годы.

Результаты экспериментов в основном использовались как дополнительный источник сведений, позволяющий уточнить наблюдения, полученные при анализе другого материала. Так, были проведены: эксперимент, подтверждающий отмеченную в научной литературе предназначенность сочинительных союзов для экспликации нормы (участниками эксперимента стали 120 студентов философского, филологического^ и химико-биологического факультетов ОмГПУ); эксперимент, позволяющий выявить особенности восприятия рядовыми носителями языка значений слов норма и нормальный (участники - 150 сотрудников и студентов философского и химико-биологического факультетов ОмГПУ) и др.

При* работе с эмпирическим материалом последовательно реализован принцип комплементарности, позволяющий получить достоверные результаты. Так, исследование базовых вербализаторов нормы - слов норма и нормальный - осуществлялось через сопоставление трех источников: лексикографического, экспериментального и текстового.

Методы исследования включают комбинирование общенаучных методов дедукции и индукции, методов классификации, систематизации, моделирования и интроспекции при анализе эмпирического материала и разработке положений теоретической концепции. В исследовании использовались частные методики и приемы: концептуального анализа, компонентного анализа, полевого структурирования, семантико-синтаксического моделирования. Подтверждение достоверности и уточнение результатов осуществлялось путем применения метода лингвистического эксперимента. Интегративность исследования обеспечивается привлечением сведений, предоставляемых нелингвистическими науками: философией, социологией, культурологией, психологией.

Научная новизна работы в первую очередь заключается в выборе объекта исследования и созданииг многоаспектной семантической концепции нормы. Наряду с этим, научная новизна диссертации обусловлена тем, что в ней: осуществляется комплексное описание языковых норм как норм социальных; определяется место и статус нормы в системе онтологических и языковых категорий; на основе общности функций сопоставляются социальные и когнитивные нормы; обосновывается фоновый характер нормы и специфика взаимодействия нормы и аномалий; вводится проблема статуса категории нормы как семантической категории и рассматривается ее решение на примере описания специфики и системного характера репрезентации нормативных представлений; предлагается методология последовательного описания семантики нормы, репрезентирующей представления наивных носителей русского языка о норме и их нормативные представления; обосновывается статус нормы как культурно-значимого явления русской лингвокультуры; на широком языковом / речевом материале моделируется образ нормального человека в русской языковой картине мира.

Теоретическая значимость работы заключается в развитии семантического направления лингвистической науки. Осуществляемое в диссертации исследование является вкладом в меэюдисциплинарную теорию нормы (на основе анализа научной традиции создается модель описания нормы вообще и языковой« нормы в частности; сопоставляются научные описания и наивные представления о норме, что уточняет представления о сходстве / различии научной и обыденной картин мира; через рассмотрение норм языка в общей системе норм намечаются новые возможности анализа фактов языка / речи в социокультурном аспекте), в лингвистику категорий (обосновывается выделение семантической категории нормы; определяется ее место в системе семантических категорий русского языка; осуществляется описание значений, составляющих содержательную сторону категории, и разноуровневых средств их выражения); в прагматику (норма рассматривается как пресуппозитивный фактор коммуникации, необходимый для протекания процесса категоризации и процесса актуального именования, отражающего результаты категоризации); в лингвокулътурологию (исследуются культурно-значимые и культурно-специфические характеристики нормы; в свете общей концепции нормы рассматриваются традиционно выделяемые нормы речевого этикета и жанровые нормы; обосновываются методологические принципы моделирования образа нормального человека; предлагаются две модели образа - родовая и видовая).

Практическая ценность исследования заключается в использовании его результатов и положений в разработке теоретических курсов и спецкурсов по теории языка, лексической семантике русского языка, при создании учебно-методических пособий для студентов и аспирантов лингвистических специальностей. Результаты настоящего" исследования способствуют дальнейшему исследованию общих и частных проблем семантики, прагматики, лингвистики категорий и лингвокультурологии.

Методологической и теоретической базой данного исследования" послужили положения ряда научных направлений: социологии, культурологии, философии, психологии, рассматривающих экстралингвистический феномен нормы (B.JT. Абушенко, А. Агацци, Р. Арон, Г.В.Ф. Гегель, Э. Дюркгейм, В.Е. Кемеров, Ю.М: Лотман, Р. Мертон, Д.В. Пивоваров и др.); когнитивной лингвистики, ведущей изучение языковой категоризации мира (А. Вежбицкая, В.З. Демьянков, М. Джонсон, В.Б. Касевич, A.A. Кибрик, A.B. Кравченко, A.A. Кретов, Е.С. Кубрякова, Дж. Лакофф, Р.В. Лангакер, Э. Рош, А.Г. Сонин и др.); семантики, осуществляющей исследование значений единиц языка / речи (Ю.Д. Апресян, Н.Д. Арутюнова, И.М. Богуславский, Е.М. Вольф, Е.С. Кубрякова, М.А. Кронгауз, Т.М. Николаева, В.З. Санников, A.A. Уфимцева, Е.В. Урысон, А.Н. Шрамм и др.); категориальной лингвистики, моделирующей систему категорий русского языка (JI.A Беловольская, A.B. Бондарко, Ю.Л. Воротников, Т.В. Маркелова, H.A. Нефедова, Т.Н. Стексова, И.И. Туранский и др.); лингвокультурологии, ориентированной на моделирование особенностей национальной картины мира (Н.Д. Арутюнова, Т.В. Булыгина, А. Вежбицкая, В.В. Красных, Л.Б. Никитина, М.П. Одинцова, В.Н. Телия, А.Д. Шмелев и др.).

Обращение к названным направлениям обусловлено логикой исследования. Так, изначально умозрительно-дедуктивный характер нормы (норма - результат познания, осмысления объектов) требует обращения к системе онтологических категорий, результатом которого должно стать определение места нормы в кругу философских категорий. Поиск различных интерпретаций нормы обусловливает обращение к научной традиции, прежде всего к социологии; и культурологии, для- которых норма - одно из центральных понятий. Одновременно осуществляется сопоставление социальных норм и норм языка (в понимании культурно-речевого подхода)< и комплексное описание" последних как норм социальных.

Гипотеза о существовании когнитивных норм" предполагает обращение к когнитивным исследованиям, имеющим свое видение системьг и структуры наивных (повседневных) категорий. Результатом должно стать обоснование статуса нормы как условия успешной категоризации.

Развитие идеи о существовании когнитивных норм выявляет одну из основных сущностных характеристик нормы - ее пресуппозитивный (фоновый) характер: норма необходима для любого акта восприятия и оценки, однако чаще всего является фоновым компонентом, практически не осознаваемым человеком.

Исследование нормы в системно-категориальном ключе должно привести к обоснованию ее статуса как семантической категории русского языка, чему предшествует анализ разноуровневых единиц русского языка, в результате которого устанавливаются разноуровневые эксплицитные или имплицитные реализации семантики нормы.

Наконец, этнокультурная специфика представлений о норме должна быть выявлена путем лингвокультурологического описания фактов русского языка и речи, что позволит сформулировать понимание нормы носителями русского языка, а также описать один из образов1 русской языковой картины мира - образ нормального человека.

Достоверность и обоснованность полученных результатов обеспечиваются, во-первых, опорой исследования на методологическую базу, включающую положения ряда современных научных концепций; во-вторых, обширным эмпирическим материалом; в-третьих, используемыми в комплексе различными методами исследования.

Положения, выносимые на защиту.

1. Методологическими принципами исследования нормы являются: а) тезис о функциональном изоморфизме социальных и когнитивных языковых норм, позволяющий^вести изучение нормы как функционального* феномена; б) тезис о значимости бинарного^ противопоставления «норма - не-норма», задающий основы моделирования семантической категории нормы, описания типов речевой» культуры и т.п.; в) тезис о норме как об одном из ведущих критериев освоения и оценивания человеком действительности.

2. Семантическая концепция нормы" - комплексное лингвистическое описание, представляющее на русскоязычном материале разноуровневую природу феномена и объединяющее функциональный (учитывающий роль семантики нормы в языке и речи), семасиологический (подразумевающий описание содержания представлений носителей русского языка о норме и их нормативных представлений), категориальный (предполагающий определение категориального статуса нормы) и лингвокультурологический (требующий обращения к национальной специфике семантики нормы) аспекты. Построенное таким образом описание сочетает универсальный компонент, обусловленный универсальностью исследуемого феномена, и национально-культурный, связанный со спецификой русского языка и русской культуры.

3. Норма как функциональный феномен речевой деятельности представляет собой единый комплекс функций, включающий регулятивную, унифицирующую, оценочную, стабилизирующую, селективную, при явном доминировании регулятивной функции.

4. Когнитивный характер нормы реализуется в нормативных представлениях носителей языка как результатах обыденной интерпретации мира социумом, влияющих на категоризацию действительности и получающих то или иное выражение в языковых единицах. Нормативные представления носителей языка - это представления о нормальном (= правильном и обычном) проявлении объекта, инвариантные, эталонные образы объекта, ситуации, воплощенные в языковых значениях.

5. Нормативные представления носителей языка о том или ином объекте действительности - условие категоризации нового. На этапе формирования категории норма обусловливает совокупность смыслов, входящих в одну и ту же категорию, их иерархию, способствует включению / невключению1 нового I объекта в категорию. На этапе речевой реализации в ходе формирования высказывания норма- обусловливает процесс актуального, именования и действие^ разных когнитивных операций: выбранное слово указывает на результаты категоризации, завершение последней определено наличием у носителей языка нормативных представлений о классе объектов.

6. Нормативные представления имеют пресуппозитивный (фоновый) характер. Полученные в ходе познавательных контактов с миром знания о его нормальном устройстве в результате интериоризации переходят на неосознаваемый уровень, но присутствуют в каждом акте восприятия мира, результаты которого обусловлены нормой.

7. Компонентом системы семантических категорий русского языка является семантическая категория нормы. Семантическая категория нормы является качественно-количественной категорией, структура которой задана оппозицией «соответствует норме - не соответствует норме», реализующейся в частных значениях (как эксплицитно, так и имплицитно) на всех ярусах русского языка. Языковая единица, вовлеченная в поле категории нормы, так или иначе обозначает совпадение / несовпадение признаков воспринимаемых объектов с нормативными представлениями, существующими в сознании носителей русского языка.

8. Представления о норме и нормативные представления о мире являются культурно-значимыми и культурно-специфическими. Одним из образов русской языковой картины мира является образ нормального человека, имеющий видовой и родовой статусы и объединяющий частные образы: человека обычного, среднего, типичного, идеального, законопослушного.

Апробация результатов исследования. Основные положения работы обсуждались на заседаниях кафедр русского языка Омского государственного университета и Омского государственного педагогического университета (20072009 годы), излагались автором в докладах и выступлениях на научных конференциях: Язык. Человек. Ментальность. Культура (Омск, 2007); Реальность. Человек. Культура: универсалии научного знания (Омск, 2007); Четвертые Международные Березинские чтения (Москва, 2008); Слово, высказывание, текст в когнитивном, прагматическом и культурологическом аспектах (Челябинск, 2008); Экология русского языка (Пенза, 2008); Актуальные проблемы лингвистики, психолингвистики и лингводидактики (Орск, 2008); Письменная культура народов России (Омск, 2008); Русская филология: язык - литература - культура: материалы научно-практической конференции (Омск, 2008); Язык, литература, ментальность: разнообразие культурных практик (Курск, 2009); Славянские чтения (Омск, 2009); Проблемы межкультурной коммуникации в теории языка и лингводидактике (Барнаул, 2010); Основные тенденции развития русского языка в XXI веке (Владимир, 2010) и др. По теме исследования опубликованы 36 работ, в том числе две монографии, глава в коллективной монографии и статьи в журналах, рекомендованных ВАК для публикации результатов докторских диссертаций.

Похожие диссертационные работы по специальности «Русский язык», 10.02.01 шифр ВАК

• Лингвокогнитивные аспекты исследования адъективной лексики в разноструктурных языках: На материале русского, башкирского, английского, немецкого и французского языков 2004 год, доктор филологических наук Зайнуллина, Лилия Маратовна

• Концептуализация вымысла в языковом сознании и тексте 2009 год, доктор филологических наук Ильинова, Елена Юрьевна

• Языковой образ среднего человека в аспекте когнитивных категорий градуальности, дуальности, оценки, нормы: На лексическом и текстовом материале современного русского языка 2003 год, кандидат филологических наук Федяева, Наталья Дмитриевна

• Образ-концепт "внешний человек" в русской языковой картине мира 2002 год, кандидат филологических наук Коротун, Ольга Владимировна

• Комплексное исследование образной лексики русского языка 2005 год, доктор филологических наук Юрина, Елена Андреевна

Заключение диссертации по теме «Русский язык», Федяева, Наталья Дмитриевна

Выводы по главе IV

В настоящей главе реализован подход, согласно которому норма является культурно-значимым и культурно-специфическим явлением лингвокультуры. Значение двух этих тезисов для работы в целом различно.

Определение роли нормы в лингвокультуре подтвердило выдвинутое в главе I предположение об изоморфности норм различных типов. На примере норм речевого этикета и жанровых норм мы убедились в верности наблюдений о функциях нормы в культуре.

Основная функция - регулятивная - делает норму для культуры вообще и для лингвокультуры в частности неким каноном, с опорой на который осуществляется деятельность человека. Так, нормы речевого этикета задают образцы корректного поведения; жанровые нормы - каноны построения текста. Предлагая канон, норма становится и основанием оценки: критерии соответствия / несоответствия норме - один из важнейших в социуме. При этом нарушение нормы, с одной стороны, нормой же обусловлено, а с. - на фоне нормы приобретает особую ценность. В сфере ^ ругой ьтуры эстетически ценное нарушение нормы (сознательный уход от жан^ канона, эксперименты с языком, интенциональные девиации) - это о-проявлений личностного начала, самобытности говорящего / пишущее креативного отношения к языку. ового из его

Обращение к лингвокультуре также укрепило намеченное в гпротивопоставление социальных и когнитивных языковых норм. Для хг таве I --і^Юбого авторского текста может быть характерно нарушение как тех, так и При комплексном нарушении когнитивных норм создаются возг миры, отличающиеся от объективной действительности.

Еще одним важным результатом этой части исследования

Других, "^жные стало дивных подтверждение версии о континуальности нормативных / ненорматявлений. При этом, как и в случае с социальными нормами, наблъсг- ~^-д,астсл значительное разнообразие аномальных проявлений, противопоста^^. единообразному нормативному.

Наконец, на новом уровне - уровне лингвокультуры - было обна-г отношение «норма - не-норма = фон - фигура», причем соде^-■ компонентов бинарной оппозиции отличается от описанного р; принцип организации, отношению полюсов сохраняются. Применит^ лингвокультуре нормой-фоном являются укоренившиеся т1 бужено Ржание іее, а;Льно к

ДИЦИИ культурного направления и стиля, жанровый канон, наконец, и^н употребляемый литературный язык. Аномалиями же выступают откл.< инновации, «возмущающие спокойствие» культуры, расшатывают устои и готовящие переход к новому. Каждый из полюсов име<^= реально нєниядие ее свою ценность в культуре (норма хранит традиции, не-норма обесгл^> развитие), а их оценка взаимообратима (норма может быть восприня:-^: идеал и как набивший оскомину шаблон, а девиация - и как прс- провокация, и как «глоток свежего воздуха»). чивает

-^а и как ^ступок,

Вторая часть главы была посвящена описанию образа нормального человека в русской языковой картине мира. Этот фрагмент имеет как ценность в границах работы (наблюдения подтверждают верность сформулированных ранее гипотез), так и самостоятельное значение. Образ нормального человека впервые получил комплексное лингвокультурологическое описание с двух позиций: это синтезирующий образ, включающий открытый ряд частных образов (как следствие многоликости нормы); это самостоятельный образ, занимающий свое место в галерее образов человека в русской языковой картине мира.

Первая позиция перспективна открытостью ряда, вторая - специфичностью нормы.

В оппозиции образов «нормальный человек - ненормальный человек» нашли свое отражение закономерности отношения нормы и не-нормы: фоновый характер нормы, заметность аномалий и проч.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В диссертационной работе представлена многоаспектная семантическая концепция нормы.

Исходные понятия исследования - онтологическая категория нормы, семантическая категория нормы, нормативные представления, когнитивные языковые нормы - были уточнены и образовали понятийный ряд.

Нормативные представления определены нами как сформировавшиеся в результате познавательных контактов с действительностью обыденные (наивные) представления о норме для различных классов объектов. Рассмотренные в функциональном аспекте нормативные представления составляют когнитивные языковые нормы, соответствие которым является залогом успешной категоризации окружающей действительности.

Предельное обобщение нормативных представлений лежит в основе онтологической и семантической категории нормы (для последней нормативные представления составляют содержательный компонент категории). Языковая единица, вовлеченная в поле категории нормы, так или иначе обозначает совпадение / несовпадение признаков воспринимаемых объектов с нормативными представлениями, существующими в сознании носителей русского языка.

Отношение членов семантической оппозиции, формирующей семантическую категорию нормы, отражает общие закономерности взаимодействия нормы и аномалии, выявленные в теории систем, социологических и культурологических исследованиях: нераздельность противоположностей, соотношение «норма - аномалия = фон - фигура», взаимодействие для поддержания динамики системы.

Норма является культурно-значимым и культурно-специфическим явлением лингвокультуры. Основная функция - регулятивная - делает норму для культуры вообще и для лингвокультуры в частности - некоим каноном, с опорой на который осуществляется деятельность человека, а нормативные представления - важная часть картины мира социума.

Продуктивным, на наш взгляд, будет обобщение результатов исследования по принципу антиномий.

Норма и сотворена человеком, и в то же время творит человека. В первом аспекте норма, что обусловлено ее рациональным характером, всецело продукт человеческой деятельности. Даже естественные нормы становятся таковыми только в сознании человека, применительно же к нормам социокультурным такое заключение вообще не нуждается в доказательствах. При этом сами нормы, представляющие знания, ценности социума, окружая каждого нового члена этого социума, делают человека человеком. Все действия человека, как животные, так и специфически человеческие, проникнуты осознанием того, как должно быть и как обычно бывает. Сказанное верно и применительно к языку: системные явления осмысливаются как норма, становятся объектом рациональной оценки, а иногда и буквально творятся (по крайней мере, в сознании обывателя: в этой связи показательна незатихающая дискуссия о «новых» нормах типа йогурт, созданных лингвистами-«провокаторами»), но при этом нормы системы «навязываются» человеку и во многом как доминирующее начало определяют его восприятие мира.

Норма одновременно и продукт разума, и элемент бессознательного. С одной стороны, само существование нормативных представлений о том или ином классе объектов и тем более существование абстрактных общих представлений о норме является результатом активной работы разума как сущностного признака человека, направленной на познание действительности. Показательно, что социум в целом и его отдельный представитель могут иметь нормативные представления только о том классе объектов, который познан, осмыслен. С другой стороны, большая часть нормативных представлений, оставляющих способ мировидения социокультурной общности, усваивается человеком как естественные установки и составляет практически не осознаваемый субъектом культуры фрагмент опыта. Эта антиномия реализуется в языке через противопоставления самого факта номинации (называется-то, что известно, понято) и особенностей лексического значения, для формирования которого важны нормативные представления, но которое, будучи сформулированным, уже не имеет с последними очевидной связи.

Норма как категория является вторичной, так как базируется на многих других категориях, но при этом для этих других имеет определяющий характер. Эта антиномия проявляется на уровне категорий и онтологических, и собственно языковых. Так, норма, безусловно, представляет синтез категорий качества и количества, но именно норма и задает те границы, в которых количественные изменения не осознаются как изменение качества. Аналогично- обстоит дело с парными категориями тождества - различия, общего - отдельного. Сказанное верно и для категории оценки: норма является и одним из оснований; оценки, и ее разновидностью.

Развитием антиномии, сформулированной выше, может быть следующая: норма одновременно является механизмом организации различных категорий и объектом, включаемым в ту или иную категорию. Как уже упоминалась, для категории оценки норма - один из важнейших компонентов (входит в модальную рамку оценки) и при этом объект оценки. То же верно и для категории градуальности: норма не только необходима для осуществления градуировании, но и сама подвержена градуированию.

Будучи объектом оценки, одна и та же норма может как одобряться, так и порицаться. Следовать норме правильно, удобно, но и однообразно, безынициативно, скучно и проч. Таким образом, норма и позволяет человеку находиться в покое соблюдающего нормы, и подталкивает к инновациям. Как следствие, традиционно описывающая норму антиномия статики и динамики может быть уточнена следующим образом: норма «работает» на поддержание порядка (стабилизирует, удерживает в неизменном виде и т.п.), но при этом неразрывное единство нормы и аномалии само порождает изменения, причем наличие изменений совершенно нормально, в то время как абсолютная статичность искусственна и возможна только в неживых системах (плановых языках, «законсервированных» культурах).

Норма универсальна и национально-специфична. С одной стороны, норма, безусловно, относится к числу общечеловеческих феноменов, что объясняется ее производностью от сущностных признаков homo sapiens - рациональности и аксиологичности. В этом смысле существование норм в мире человека - универсалия, константа культуры. Общим для языков является наличие социальных и когнитивных норм, их функциональный потенциал, во многом стандартны и пути отступления от нормы (так, универсальны тропы и фигуры). С другой стороны, само содержание норм, нормативных представлений изменчиво и национально и культурно окрашено. Национальная специфика норм на уровне языка проявляет себя повсюду. Различаются нормативные представления о различных реалиях, как следствие, различаются значения и способы употребления слов (см. хрестоматийные примеры о лимоне как об эталоне желтого и зеленого цвета, естественности стереотипа сырой земли для русских и неестественности его для обитателей пустынь и т.п.); различаются жанровые нормы и т.п.

Норма одновременно упрощает, обобщает мир и усложняет, дифференцирует его. С одной стороны, выведение нормы сопровождается абстрагированием от множества отличительных особенностей объектов. В пределе все воспринимаемое квалифицируется как соответствующее или не соответствующее норме. С другой стороны, задавая шаги на сенсорных шкалах градуирования и оценки, норма способствует восприятию различий объектов. Иными словами, норма одновременно удерживает инвариант и поддерживает варианты.

Для человека, живущего в мире норм, она является и стандартизирующим элементом (перефразируя JI.H. Толстого, можно сказать, что все нормальные люди похожи друг на друга), и отправной точкой для возможных изменений. Так, речь людей, соблюдающих нормы, имеет много общего, похоже и мировосприятие, взращенное на одних и тех же когнитивных нормах. Однако каждый волен внести в свои взаимоотношения с нормой элемент индивидуальности: сделать нормы неприкосновенной ценностью, довести нормальность до предела, играть с нормой, сознательно отказываться от нее и др.

Определим перспективы.

Прежде всего, работа может быть продолжена в сравнительных исследованиях, причем возможные объекты сравнения многообразны: языковые картины мира различных народов, когнитивные нормы отдельных групп внутри социума, категории, смежные с категорией нормы, и др.

Кроме того, плодотворным может быть продолжение междисциплинарной линии исследования, которая позволит соотнести норму с другими реалиями культуры и философскими категориями, дать историко-культурное описание нормы и нормативное описание эпохи.

Перспективным, на наш взгляд, является введение понятия нормы в такие разделы языкознания, для которых это оно традиционно не являлось ключевым: лингвоперсонологию, изучение образного строя языка и др.

Список литературы диссертационного исследования доктор филологических наук Федяева, Наталья Дмитриевна, 2010 год

1. Абушенко, В.Л. Норма Текст. / В.Л. Абушенко // Социология: Энциклопедия. Минск: Книжный дом, 2003. - 1312 с. Электронная версия:

2. URL: http://slovari.yandex.ru/dict/sociology.

3. Аванесова, Г.А. Норма культурная Текст. / Г.А. Аванесова, Н.Г. Багдасарьян // Культурология. 20 век: Энциклопедия. СПб.: Университетская книга; ООО «Алетейя», 1998. - С. 101.

4. Агащ^и, Э. Человек как предмет философии Текст. / Э. Агацци // Вопросы философии. 1989. - №2. - С. 24-34.

5. Агошкова, Е.Б. Эволюция понятия системы Текст. / Е.Б. Агошкова, Б.В. Ахлибининский // Вопросы философии. - 1998. №7. - С. 170-179.

6. Азаренко, С.А. Сущность и явление Текст. / С.А. Азаренко // Современный философский словарь. М., Бишкек, Екатеринбург: Одиссей, 1996.-С. 526-529.

7. Актуальные проблемы культуры речи Текст. М.: Наука, 1970. -403 с.

8. Акуленко, В.В. Типология прилагательных русского языка, выражающих интенсивность признакаТекст. / В.В. Акуленко // Русское языкознание. Республиканский межведомственный научный сборник. Вып. 14. Киев: Киевский гос. ун-т, 1987. - С. 82-89.

9. Антология мировой философии. В 4-х т. Т. 1 Текст. М.: Мысль, 1969.-576 с.

10. Апресян, Ю.Д. О некоторых дискуссионных вопросах теории семантики (ответ Н.Ю. Шведовой) Текст. / Ю.Д. Апресян // Вопросы языкознания. 1971. - №1. - С. 23-46.

11. Апресян, Ю.Д. Лексическая семантика. Синонимические средства языка Текст. / Ю.Д. Апресян. Избранные труды. Т. 1. М.: Языки русской культуры, 1995.-472 с.

12. Г. Арон, Р. Этапы развития социологической мысли Текст. / Р. Арон. -М.: Прогресс: Универс, 1993. 606 с.

13. Артамонов, В.Н. Реализация категории важности в предложении и в тексте Текст. / В.Н. Артамонов. Ульяновск: УлТГУ, 2006. - 200 с.

14. Арутюнова, Н.Д. Коммуникативная функция и значения слова Текст. / Н.Д. Арутюнова // Научные доклады высшей школы. -Филологические науки. 1973. - С. 42-54.

15. Арутюнова, Н.Д. Русское предложение: Бытийный тип (Структура и значение) Текст. / Н.Д. Арутюнова, E.H. Ширяев. М.: Русский язык, 1983. -198 с.

16. Арутюнова, Н.Д. Аномалии и язык (К проблеме языковой «картины мира») / Н.Д. Арутюнова // Вопросы языкознания. 1987. - № 3. -С. 3-20.

17. Арутюнова, Н.Д. Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт Текст. / Н.Д. Арутюнова. М.: Наука, 1988. - 338 с.

18. Арутюнова; Н.Д. Язык и мир человека Текст. / Н.Д. Арутюнова. -М.: Языки русской культуры, 1999. 896 с.

19. Ахманова, О.С. Словарь лингвистических терминов Текст. / О.С. Ахманова. - М.: Советская энциклопедия, 1966. - 608 с.

20. Бабаева, Е.А. Прилагательное «простой» как характеристика человека: особенности связи между лексемами Текст. / Е.А. Бабаева // Язык в движении: к 70-летию Л.П. Крысина. М.: Языки славянской культуры, 2007. - С. 42-60.

21. Бабенко, Н.Г. Окказиональное в художественном тексте. Структурно-семантический анализ Текст. / Н.Г. Бабенко. Калининград: Изд-во КГУ, 1997. - 81 с. Электронная версия: URL:http://www.gumer.info/bibliotekBuks/Linguist/Article/baben okk.php.

22. Батай, Ж. Сад и обычный человек Текст. / Ж. Батай // Маркиз де Сад и XX век. М.: РИК «Культура», 1992. - С. 89-116.

23. Бахтин, М.М. Проблема речевых жанров Текст. / М.М. Бахтин. Собрание сочинений в 7 т.т. Т.5. - М.: Русские словари, 1996. С. 159-206.

25. Беловольская, Л.А. О категории величины в гносеологическом и языковом аспектах Текст. / Л.А. Беловольская // Функционально-семантический аспект единиц русского языка. Таганрог: Изд-во ТРГУ, 2001. -С. 6-10.

27. Бельчиков, Ю.А. О нормах литературной речи Текст. / Ю.А. Бельчиков // Вопросы культуры речи. Вып. 6-М.: Изд-во АН СССР, 1965. - С. 18-32.

28. Бердяев, H.A. Больная Россия Текст. / H.A. Бердяев. М.: Репринтное издание, 1989. - 215с.

30. Богуславский, И.М. Сфера действия лексических единиц Текст. / И.М. Богуславский. М.: Школа «Языки русской культуры», 1996. - 464 с.

31. Большая советская энциклопедия Электронный ресурс. / URL:http://slovari.yandex.ru/dict/bse.

32. Бондарко, A.B. О понятиях «инвариант» и «прототип» Электронный ресурс. / A.B. Бондарко. URL:http://www.philology.ru/linguisticsl/bondarko-01.htm.

33. Бондарко, A.B. Русский глагол Текст. / A.B. Бондарко, Л.Л. Буланин. Л.: Просвещение, 1967. - 192 с.

34. Бондарко, A.B. Семантические категории и их языковая интерпретация Текст. / A.B. Бондарко // Семантические категории русскогоязыка и методы их изучения. Уфа: Изд-во Башкирского ун-та, 1985. - С. 34.

35. Бондарко, A.B. Теория значения в системе функциональной грамматики: На материале русского языка Текст. / A.B. Бондарко. М.: Языки славянской культуры, 2002. - 736 с.

36. Бондарко, A.B. Принципы функциональной грамматики и вопросы аспектологии Текст. / A.B. Бондарко. М.: Изд-во ЛКИ, 2007. - 208 с.

37. Бондырева, С.К. Традиции: стабильность и преемственность в жизни общества Текст. / С.К. Бондырева, Д.В. Колесов. М.: Изд-во Московского психолого-социального института; Воронеж: МОДЭК, 2004. - 280 с.

38. Борискина, О. О. Теория языковой категоризации: национальное языковое сознание сквозь призму криптокласса Текст. / О.О. Борискина, A.A. Кретов. Воронеж: Воронежский гос. ун-т, 2003. - 211 с.

39. Боровинская, Т.В. О ценности обычного: концепт common в творчестве Г.К.Честертона Текст. / Т.В. Боровинская // Литература XX века: итоги и перспективы изучения. Материалы Четвертых Андреевских чтений. -М.: Экон, 2006. С. 67-71.

40. Братусь, Б.С. Аномалии личности Текст. / Б.С. Братусь. М.: Мысль, 1988.-301 с.

41. Булыгина, Т.В. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики) Текст. / Т.В. Булыгина, А.Д. Шмелев. М.: Языки русской культуры, 1997. - 576 с.

43. Волгина, Н.С. Теория текста Текст. / Н.С. Валгина. М.: Логос, 2003. - 280 С. Электронная версия: URL: http://evartist.narod.ru/text 14/01 .htm.

44. Вартанян, И.А. Измерение слуховой чувствительности и понятие нормы Текст. / И.А. Вартанян // Норма в жизни человека и общества: Санкт

45. Петербургский ун-т; Независимая гуманитарная академия; АО «Глагол», 1993.-С. 31-32.

46. Васильев, JI.Mi Понятийные, семантические и грамматические категории как объект лингвистической семантики Текст. / JI.M. Васильев // Семантические категории русского языка и методы их изучения. Уфа, Изд-во Башкирского ун-та, 1985. - С. 4-5.

47. Васильцова, Н.В. Непреднамеренные и преднамеренные аномалии в языке медиальных средств Текст.: дис. . к. филол. н. / Н.В. Васильцева. -Ростов-на-Дону, 2004. 172 с.

48. Вежбицкая, А. Дескрипция или цитация» Текст. / А. Вежбицкая // Новое в зарубежной лингвистике. Выпуск XIII. Логика и лингвистика (Проблемы референции). -М.: Радуга, 1982. С. 237-263.

49. Вежбицкая1, А. Семантические примитивы Электронный ресурс. / А. Вежбицкая. URL: http://www.belb.net/obmen/Wierzbicka.htm.

50. Вежбицкая, А. Язык. Культура. Познание Текст. / А. Вежбицкая. М.: Русские словари, 1997. - 411 с.

51. Вежбицкая, А. Семантические универсалии« и описание языков Текст. / А. Вежбицкая. М.: Языки русской культуры, 1999. - 780 с.

52. ВейнрегЬс, У. Опыт семантической теории Текст. / У. Вейнрейх // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. X. -М.: Прогресс, 1981. С. 50-177.

53. Вендлер, 3. О слове GOOD Текст. / 3. Вендлер // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. X. - М.: Прогресс, 1981. С. 531-555.

54. Веракса, Н.Е. Личность и культура: структурно-деятельностный подход Текст. / Н.Е. Веракса // Перемены. 2000. - №1. - С. 81-107.

55. Верещагин, Е.М. Язык и культура: Лингвострановедение в преподавании русского языка как иностранного Текст. / Е.М. Верещагин, ВТ. Костомаров. -М.: Русский язык, 1976. 248 с.

56. Википедия: свободная энциклопедия Электронный ресурс.: URL://ru.wikipedia.org.

57. Винокур, Г. О. Культура языка Текст. / Г.О. Винокур. М.:1. КомКнига, 2006. 352 с.

58. Винокур, Т.Г. Закономерности стилистического использования языковых единиц Текст. / Т.Г. Винокур. М.: Либроком, 2009. - 240 с.

59. Войшвилло, Е. К. Понятие как форма мышления. Логико-гносеологический анализ Текст. / Е.К. Войшвилло. М.: Изд-во ЛКИ, 2007. -240 с.

60. Волков, Ю.Г. Человек: Энциклопедический словарь Текст. / Ю. Г. Волков, B.C. Поликарпов. М.: Гардарики, 1999. - 520с.

61. Волохина, Г.А. Русские глагольные приставки: семантическое устройство, системные отношения Текст. / Г.А. Волохина, З.Д. Попова. -Воронеж: Изд-во ВГУ, 1993.- 196 с.

62. Вольф, Е.М. Функциональная семантика оценки Текст. / Е.М. Вольф. -М.: Наука, 1985. 228 с.

63. Вольф, Е.М. Субъективная модальность и семантика-пропозиции Текст. /Е.М. Вольф // Прагматика и проблемы интенсиональности. - М.: ИНИОН, 1988.-С. 124-144.

64. Вопросы культуры речи. Выпуск 9 Текст. М.: Наука, 2007. - 368с.

65. Воркачев, С.Г. Оценка и ценность в языке: избранные работы по испанистике Текст. /С.Г. Воркачев. Волгоград Парадигма, 2006. - 186 с.

66. Воротников, Ю.Л. Функционально-грамматическая сфера градационности признака в современном русском языке Текст.: дис. . к. филол. н./ Ю.Л. Воротников. М., 1987. - 214 с.

68. Выборнова, O.E. Моделирование поиска и интерпретации пресуппозиций в диалогическом дискурсе Электронный ресурс. / O.E. Выборнова. - URL: http://librarv.mephi.rU/data/scientific-sessions/2003/3/148.html.

69. Гавранек, Б. Задачи литературного языка и его культура Текст. /332

70. Б. Гавранек // Пражский лингвистический кружок. М.: Прогресс, 1967. - С. 338-377.

71. Гак, В.Г. Лексическое значение слова Текст. / B.F. Гак // Языкознание. Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. - М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. С. 261-263.

72. Ганнушкин, П.Б. О так называемом нормальном характере Текст. / П.Б. Ганнушкин // Психология индивидуальных различий. М.: Изд-во МГУ. 1982.-С. 267-270.

73. Гаспаров, М.Л. Средневековые латинские поэтики в системе средневековой грамматики и риторики Текст. / М.Л. Гаспаров // Проблемы литературной теории в Византии и латинском средневековье. М.: Наука, 1986.-С. 91-169.

74. Гегель, Г.В.Ф. Сочинения. Т.1. Текст. / Г.В.Ф. Гегель. М.: Государственное издательство, 1929. - 368 с.

75. Гегель, Г.В.Ф. Наука логики. В 3-х томах. Т.1. Текст. / Г.В.Ф. Гегель. М.: Мысль, 1970. - 501 с.

76. Геккина, Е.Ж. Семантико-функциональные изменения прилагательных в современном русском языке к. 80-х 90-х гг. XX в. Текст.: дис. . к. филол. н./ Е.Ж Геккина. - СПб, 1999. - 226 с.

77. Герасимова, H.A. «Образцы порядка» в творческом мышлении Текст. И.А. Герасимова // Логический анализ языка. Космос и хаос: концептуальные поля порядка и беспорядка.- М.: Индрик, 2003. - С. 210220.

78. Гладких, Н.В. Проза Даниила Хармса: Вопросы эстетики и поэтики Электронный ресурс. / Н.В. Гладких. URL:http://gladkeeh.boorn.ru/Kharrns/Glava2.htrn.

79. Бондарко, A.B. Теория значения в системе функциональной грамматики: На материале русского языка Текст. / A.B. Бондарко. М.: Языки славянской культуры, 2002. - 736 с.

80. Бондарко, A.B. Принципы функциональной грамматики и вопросы аспектологии Текст. / A.B. Бондарко. -М.: Изд-во ЛКИ, 2007. 208 с.

81. Бондырева, С.К. Традиции: стабильность и преемственность в жизни общества Текст. / С.К. Бондырева, Д.В. Колесов. М.: Изд-во Московского психолого-социального института; Воронеж: МОДЭК, 2004. -280 с.

82. Борискина, О. О. Теория языковой категоризации: национальное языковое сознание сквозь призму криптокласса Текст. / О.О. Борискина, A.A. Кретов. Воронеж: Воронежский гос. ун-т, 2003. - 211 с.

83. Боровинская, Т.В. О ценности обычного: концепт common в творчестве Г.К.Честертона Текст. / Т.В. Боровинская // Литература XX века: итоги и перспективы изучения. Материалы Четвертых Андреевских чтений. -М.: Экон, 2006.-С. 67-71.

84. Братусь, Б.С. Аномалии личности Текст. / Б.С. Братусь. М.: Мысль, 1988.-301 с.

85. Булыгина, Т.В. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики) Текст. / Т.В. Булыгина, А.Д. Шмелев. М.: Языки русской культуры, 1997. - 576 с.

87. Волгина, Н.С. Теория текста Текст. / Н.С. Валгина. М.: Логос, 2003. - 280 С. Электронная версия: URL: http://evartist.narod.ru/text 14/01 .htm.

88. Вартанян, И.А. Измерение слуховой чувствительности и понятие нормы Текст. / И.А. Вартанян // Норма в жизни человека и общества: Санкт

89. Голъдин, В.Е. Речевая культура Текст. / В.Е. Гольдин, О.Б. Сиротинина // Русский язык. Энциклопедия. М.: Большая Российская энциклопедия; Дрофа, 1998. - С. 413-415.

90. Горбачевич, КС. Нормы современного русского литературного языка Текст. / К.С. Горбачевич. М.: Прсвещение, 1978. - 240 с.

91. Горбунова, Ю.И. Семантические особенности имен прилагательных со значением меры и степени в современном русском языке (на материале поэмы Н.В. Гоголя «Мертвые души») Текст.: автореф. дис. . к. филол. н. / Ю.И. Горбунова. М., 2005. - 23 с.

93. Городецкая, Л.А. Лингвокультурная компетентность личности как культурологическая проблема Текст.: автореф. дис.д. культурологии. / Л.А. Городецкая. Москва, 2007. - 48 с.

94. Горшкова, Н.В. Фразеологические единицы с" градуальной семантикой^в современном русском языке Текст.: автореф. дис. . к. филол. н. / Н.В. Горшкова. М:, 2004. - 20 с.

95. Гофман, И. Анализ фреймов: эссе об организации повседневного опыта Текст. / И. Гофман. М.: Институт социологии РАН; 2003. - 752 с.

96. Гридина, Т.А. Языковая игра как лингвокреативная деятельность Текст. / Т.А. Гридина // Язык. Система. Личность: мат-лы докладов и сообщений Всероссийской науч. конф. 25-26 апреля, 2002 года. -Екатеринбург: Уральский гос. пед. ун-т, 2002. С. 22-27.

97. Гурина, Р.В. Фреймовое представление знаний Текст. / Р.В. Турина, Е.В. Соколова. М.: народное образование; НИИ. школьных технологий, 2005. - 176 с.

98. Дементьев, В.В. Лингвистический аспект светскости Текст. / В.В. Дементьев // Вестник Омского университета. - 1999. №4. - С. 85-88.

99. Демъянков, В.З. «Интерпретирующая лингвистика» Текст. / В.З. Демьянков // Языкознание: Большой энциклопедический словарь. М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. - С. 197.

100. Демьянков, В.З. Интерпретация как инструмент и объект лингвистики Текст. / В.З. Демьянков // Вопросы филологии. 1999. - № 2. -С. 5-13.

101. Демьянков, В.З. Теория прототипов в семантике и прагматике языка Текст. /В.З. Демьянков // Структуры представления знаний в языке. - М.: ИНИОН РАН, 1994. С.32-86.

104. Дюркгейм, Э. О разделении общественного труда. Метод социологии Текст. / Э. Дюркгейм. М.: Наука, 1991. - 572 с.

105. Едличка, А. Типы норм языковой коммуникации Текст. / А. Едличка // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XX. М.: Прогресс, 1988. -С. 135-149.

106. Ейгер, Г.В. Механизмы контроля языковой правильности высказывания Текст. / Г.В. Ейгер. Харьков: Основа, 1990. - С. 184.

107. Ельмслев, Л. Пролегомены к теории языка Текст. / JI. Ельмслев. -М.: КомКнига, 2006. 248 с.

108. Емельянова, О.Н. Троп Текст. / О.Н. Емельянова //Энциклопедический словарь-справочник. Выразительные средства русского языка и речевые ошибки и недочеты / Под ред. А.П. Сковородникова. М.: Флинта, 2005. - С. 333-334.

109. Ершов, Ю.Г. Право Текст. / Ю.Г. Ершов // Современныйфилософский словарь. М.: Академический Проект, 2004. - С.539-544.

110. Ефанова, Л.Г. Норма как разновидность предельности глагольного действия Текст.: автореф. дис. . к. филол. н. / Л.Г. Ефанова. Томск, 1995. -19 с.

111. Ефимова, О.И. Социальная норма. Девиантное поведение. Конфликт Текст. / О.И. Ефимова, Ю.А. Клейберг. И.В. Калинин, Г.Е. Пазекова, И.А. Семигкашева, Е.А. Ходырева, Я.А. Чернышев. Краснодар: Краснодарская академия МВД России, 2003. - 252 с.

113. Жуковская, Н.В. Языковые единицы со значением меры в функционально-семантическом аспекте Текст.: автореф. дис. . к. филол. н. / Н.В. Жуковская. Таганрог, 2004. - 22 с.

114. Завальников, В.П. Языковой образ святого в древнерусской агиогафии Текст.: дис. . к. филол. н. / В.П. Завальников. - Омск, 2003. -174 с.

115. Завальников, В.П. Языковой образ святого в древнерусской агиографии Текст. / В.П. Завальников // Язык. Человек. Картина мира. Лингвоантропологические и философские очерки. Часть 2. - Омск: Вариант-Омск, 2006.-С. 144-159.

117. Залевская, A.A. Концептуальная интеграция как базовая ментальная операция Текст. / A.A. Залевская // Слово и текст: Психолингвистический подход: Сб. науч. трудов. - Тверь: Тверской госуниверситет, 2004. Вып.2. - С. 56-70.

118. Зализняк, A.A. Ключевые идеи русской языковой картины мира Текст. / A.A. Зализняк, И.Б. Левонтина, А.Д. Шмелев. М.: Языкиславянской культуры, 2005. 544 с.

119. Зубайраева, М.У. Градационность качественного признака на материале чеченского и английского языков Текст.: дис. . к. филол. н. / М.У. Зубайраева. Грозный, 2008. - 119 с.

120. Зубковская, О.Н. Социальные представления Текст. / О.Н. Зубковская, C.B. Сивуха // Социология: Энциклопедия. - Минск: Книжный ДОМ, 2003. - 1312 С. Электронная версия: URL: http://slovari.vandex.ru/dict/sociology.

121. Иванова, А.Е. Семантико-функциональный потенциал слов мало и много в современном русском языке Текст.: автореф. дис. . к. филол. н. / А.Е. Иванова. Абакан, 2004. - 23 с.

122. Иванчук, if.А. Риторический компонент в публичном дискурсе носителя элитарной речевой культуры Текст. / И.А. Иванчук. - СПб: СЗАГС; Саратов: Научная книга, 2005. 431 с.

123. Ивлева, C.B. Семантический абсурд Электронный ресурс. / C.B. Ивлева. v - URL: http://vspu.ru/kaf/prepodavateli/ivleva-snezhana-valerevna/publicacii/semanticheskii-absurd.

125. Изох, В.Г. Общество Текст. / В.Г. Изох // Новейший философский словарь. Минск: Книжный дом, 2001. - С. 709.

126. Иорданская, H.H. Соподчинение прилагательных в русском языке (по следам Вендлера) Текст. / JI.H. Иорданская // Слово в тексте и словаре: Сб. к 70-летию академика Ю.Д. Апресяна. М.: Языки русской культуры, 2000.-С. 379-391.

127. Исаченко, A.B. Грамматический строй русского языка в сопоставлении с словацким. Морфология. Часть 2. Текст. / A.B. Исаченко. -Братислава: Изд-во Словацкой АН, 1960. 580 с.

128. Ицковыч, В.А. Языковая норма Текст. / В.А. Ицкович. М.:1. Просвещение, 1968. 93 с.

129. Йокояма, О. К анализу русских сочинительных конструкций Текст. / О. Йокояма // Логический анализ языка. Избранное. - М.: Индрик, 2003.-С. 247-251.

130. Каган, MC. Анекдот как феномен культуры Текст. / М.С. Каган // Анекдот как феномен культуры. Материалы круглого стола 16 ноября 2002 года. СПб: Санкт-Петербургское философское общество, 2002. - С. 5-16.

131. Капанадзе, Л. А. Как называются обиходные предметы и явления в разговорной речи Электронный ресурс / Л. Капанадзе //Русский язык: Еженедельник. Приложение к газете «Первое Сентября» 2001. - №9. -URL: http://rus. 1 september.ru/20Q 1 /09/2 3.htm/.

132. Карасик, В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс Текст. / В.И. Карасик. М.: Гнозис, 2004. - 390 с.

133. Караулов, Ю.Н. Способы существования элементарных единиц знания в обыденном языковом сознании Текст. / Ю.Н. Караулов // Язык и действительность: Сб. науч. трудов памяти В.Г. Гака. М.: ЛЕНАНД, 2007. -С. 53-61.

134. Карсавин, Л.П. Сочинения Текст. / Л.П. Карсавин. - СПб.: Алетейя, 1997.-432 с.

135. Карташкова, Ф.И. Этапы номинативной деятельности человека (на материале английского языка) Текст. / Ф.И. Карташкова // Вестник Ивановского государственного университета. Серия «Филология». - 2001. - №1. - С. 84-93.

137. Кацнелъсон, С Д. Типология языка и речевое мышление Текст. / С.Д. Кацнельсон. Л.: Наука, Ленинградское отделение, 1972. - 216 с.

138. Кацнелъсон, С Д. Содержание слова, значение и обозначение Текст. / С.Д. Кацнельсон. М.: Едиториал УРСС, 2004. - 112 с.

139. Кемеров, В.Е. Стереотип Текст. / В.Е. Кемеров // Современный философский словарь. -М.: Академический Проект, 2004. С. 678.

140. Керимов, Т.Х. Система Текст. / Т.Х. Керимов // Современный философский словарь. М., Бишкек, Екатеринбург: Одиссей, 1996. - С. 460462.

141. Князева, Н.В. Семантико-синтаксические типы предложений с предикативным ядром Ni-Ni: дис. . к. филол. н. / Н.В. Князева. - Владивосток, 2006. 175 с.

142. Колесникова, С.М. Градуальная оппозиция в лексической системе языка Текст. / С.М. Колесникова // Семантическая структура слова и высказывания: Межвузовский сборник научных трудов. М.: Изд-во Mill"У, 1993.-С. 71-79.

144. Колесов, В.В. Русская ментальность в языке и тексте Текст. / В.В. Колесов. СПб.: Петербургское востоковедение, 2006. - 624 с.

145. Колесов, В.В. Функция и норма Текст. / В.В. Колесов // Функционирование языка и норма: Межвузовский сборник науч. трудов. - Горький: ГГПИ им. A.M. Горького, 1986. С. 3-11.

146. Коркунов, Н.М. Лекции по общей теории права Текст. / Н.М. Коркунов. М.: Юридический центр Пресс, 2003. - 430 с.

147. Корнилов, O.A. Языковые картины мира как производные национальных менталитетов Текст. / O.A. Корнилов. М.: ЧеРо, 2003. - 349 с.

148. Коротаева, Л.Г. Лексико-грамматическая категория интенсивности признака или действия Текст. / Л.Г. Коротаева // Ученые записки Моск. гос. заоч. пединститута. 1971. - Вып. 34. - С. 135-147.

149. Коротун, О.В. Образ-концепт «внешний человек» в русской языковой картине мира Текст.: дис. . к. филол. н. / О.В. Коротун. -Барнаул, 2002. 193 с.

150. Косериу, Э. Синхрония, диахрония и история Текст. / Э. Косериу // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 3. М.: Прогресс, 1963. - С. 143343.

151. Ковилова, М.Ф. Понимание предложения: знания о мире исредства языка Электронный ресурс. / М.Ф. Косилова. URL: http:/mkosilova.narod.ru.

152. Красных, В.В. Этнопсихолингвистика и лингвокультурология Текст. / В.В. Красных. М.: ИТДГК «Гнозис», 2002. - 284 с.

153. Крейдлин, Г.Е. Норма и оценка в предложениях таксономической характеризации Текст. / Г.Е. Крейдлин // Норма в жизни человека и общества: Санкт-Петербургский ун-т; Независимая гуманитарная академия;

154. АО «Глагол», 1993. С. 8-9.

155. Кривошеее, В.В. Аномия современного общества: классические теории, современные концепции, российские реалии Текст. / В.В. Кривошеев. М.: Изд-во СГУ, 2008. - 214 с.

156. Кронгауз, М.А. Норма: семантический и прагматический аспекты Текст. / М.А. Кронгауз // Сокровенные смыслы: Слово. Текст. Культура. Сб. статей в честь Н.Д. Арутюновой. М.: Языки славянской культуры. 2004 -С.137-142.

157. Крысин, Л.П. К соотношению системы языка и его нормы Текст. / Л.П. Крысин // Русский язык в школе. 1968. - №2. - С. 12-23.

159. Кубрякова, Е.С. Язык и знание: На пути получения знаний о языке: Части речи с когнитивной точки зрения. Роль языка в познании мира Текст. / Е.С. Кубрякова. -М.: Языки славянской культуры, 2004. 560 с.

160. Куликова, Э.Г. Норма в лингвистике и паралингвистике Текст. / Э.Г. Куликова. Ростов-на-Дону: РГЭУ «РИНХ», 2004. - 300 с.

162. Кустова, Г.И. Типы производных значений и механизмы языкового расширения Текст. / Г.И. Кустова. М.: Языки славянской культуры, 2004. - 472 с.

163. Лакофф, Дж. Когнитивное моделирование Текст. / Дж. Лакофф // Язык и интеллект. Сост. В.В. Петров. М.: Издательская группа «Прогресс», 1996.-С. 143-182.

164. Левин, Ю.И. От синтаксиса к смыслу и далее («Котлован» А. Платонова) Текст. / Ю.И. Левин // Избранные труды. Поэтика. Семиотика. -М.: Языки русской культуры, 1998. С. 329-419.

165. Левина, Т.Г. Инвариант в языкознании и теория инварианта в языке Текст. / Т.Г. Левина. URL: http://www.vestnik-kafu.info/ioumal/2/53.

166. Леман, Ф. Лексическое значение и грамматические функции имени прилагательного Текст. / Ф. Леман // Слово в тексте и словаре: Сб. к 70-летию академика Ю.Д. Апресяна. М.: Языки русской культуры, 2000. -С. 153-162.

167. Леонтьев, A.A. Слово в речевой деятельности Текст. / A.A. Леонтьев. М.: Наука, 1965. - 246 с.

168. Леонтьев, А.Н. Лекции по общей психологии Текст. / А.Н. Леонтьев. М. : Смысл, 2001.-511 с.

169. Леонтьев, Д.А. Личностный смысл и трансформация психического образа Текст. / Д.А. Леонтьев // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 14. Психология. 1988.-№2.-С. 3-14.

170. Леонтьев, ДА. Психология смысла Текст. / Д.А. Леонтьев. - М.: Смысл, 2003.-487 с.

171. Леонтьев, Д.А. Мировоззрение и бытие-в-мире как основания регуляции Текст. / Д.А. Леонтьев // Экзистенциальная традиция: философия, психология, психотерапия. 2008. - №13. - С. 72-78.

173. Лихачева, Л.С. Мораль; Нравы Текст. / Л.С. Лихачева // Современный философский словарь. М.: Академический Проект, 2004. - С.408-409, 464-465.

174. Лобанова, Т. А. Синтаксические условия функционирования слова НО в простом предложении Текст.: дис. . к. филол. н. / Т.А. Лобанова. - Иваново, 2000.-162 с.

175. Лотман, Ю.М. Культура и взрыв Текст. / Ю.М. Лотман. М. : Гнозис: Прогресс, 1992.-270 с.

176. Лукашевич, Е.В. Структура значения слова как объект когнитивной семантики Текст. / Е.В. Лукашевич // Актуальные проблемы языка и литературы на рубеже веков: Материалы Всероссийиской конференции. - Абакан: Диалог Сибирь-Абакан, 2001. С. 35-38.

177. Лукьянова, H.A. Экспрессивность как семантическая категория Текст. / H.A. Лукьянова // Языковые категории в лексикологии и синтаксисе: Межвуз. сб. науч. трудов. Новосибирск: Изд-во Новосибирского ун-та, 1991.-С. 3-23.

178. Маклакова, C.B. Системные отношения в сфере языковых единиц со значением интенсивности признака Текст. / C.B. Маклакова // Функционально-семантический аспект единиц русского языка. Таганрог: Изд-во ТРТУ, 2001. - С. 35-38.

179. Максимчук, H.A. Нормативно-научная картина мира русской языковой личности в комплексном лингвистическом рассмотрении Текст. / H.A. Максимчук. Смоленск: СГПУ, 2002. - 184 с.

180. Малинович, Ю.М. Норма и отклонения от нормы как взаимно детерминированные понятия Текст. / Ю.М. Малинович // Нормы человеческого общения: тезисы докладов науч. конф. - Нижний Новгород: Изд-во НГЛУ, 1997.-С. 14-15.

181. Марача, В.Г. Парадигмы нормативностимышления в интеллектуальной традиции ММК: взгляд сквозь призму МД-подхода Электронный ресурс. / В.Г. Марача. - URL: httpi/www.fondgr.ru/lib/seminars^oos^2006/pre/12.

182. Маркелова, Т.В. Оценка и оценочность Текст. / Т.В. Маркелова // Семантическая структура слова и высказывания: Межвузовский сборник научных трудов. М.: Изд-во МГПУ, 1993. - С. 107-115.

183. Маркелова, Т.В. Семантика и прагматика средств выражения оценки в русском языке Текст. / Т.В. Маркелова // Филологические науки. -1995. -№3-4.-С. 67-79.

184. Маркелова, Т.В. Семантика оценки и средства ее выражения в русском языке Текст.: дис. . д. филол. н. / Т.В. Маркелова. М., 1996. -552 с.

185. Маслов, Ю.С. Глагольный вид в современном болгарском литературном языке (Значение и употребление) Текст. / Ю.С. Маслов // Вопросы грамматики болгарского литературного языка. М.: Изд-во АН СССР, 1959.-С. 157-313.

186. Матвеева, Т.В. Нормы речевого общения как личностные права и обязанности Электронный ресурс. / Т.В. Матвеева. URL:http://www.philology.ru/linguistics2/matveeva-00.htm.

187. Матвеенков, Д.В. Ненормативность как стилеобразующий фактор в прозе Р. Кено Текст. / Д.В. Матвеенков // Нормы человеческого общения: Тезисы докладов науч. конф. - Нижний Новгород: Изд-во НГЛУ, 1997. С. 16-17.

188. Мертон, Р.К. Социальная теория и социальная структура Текст. / Р.К. Мертон. -М.: ACT: Хранитель, 2006. 873 с.

189. Мещанинов, И.И. Члены предложения и части речи Текст. / И.И. Мещанинов. -М.; Л.: АН СССР, 1945. -319 с.

191. Михеев, М.Ю. В мир А. Платонова через его язык Текст. / М.Ю. Михеев. - М.: Изд-во МГУ, 2002. - 407 с.

192. Мишланова, C.JI. Метафоризация концептов «здоровье/норма» иболезнь/патология» в медицинских текстах Текст. / С.Л. Мишланова // Языковое сознание и образ мира. Сборник статей. М.: Институт языкознания РАН, 2000. - С. 133-148.

193. Можейко, М.А. Интерпретация; Представление; Синергетика Текст. / М.А. Можейко // Новейший философский словарь. Минск: Книжный дом, 2001. - С. 427-429; 798; 902-913.

194. Московичи, С. Век толп. Исторический тракта по психологии масс Текст. / С. Московичи. М.: Центр психологии и психотерапии, 1996. - 478 с.

195. Московичи, С. Машина, творящая богов Текст. / С. Московичи. -М.: Центр психологии и психотерапии, 1998. - 560 с.

196. Мурзин, Л.Н. Норма. Речевой прием и ошибка с динамической точки зрения Текст. / Л.Н. Мурзин // Речевые приемы и ошибки. Типология. Деривация. Функционирование. -М.: Наука, 1989. С. 5-13.

197. Мурзин, Л.Н. Основы дериватологии Текст. / Л.Н. Мурзин. -Пермь: Изд-во Пермского ун-та, 1984. - 56 с.

198. Наумова, Л.А. Пресуппозиции в* логике и лингвистике Текст. / Л.А. Наумова // Философия: в поисках онтологии. Вып. 5. Самара: Изд-во СаГА, 1998.- С. 236-255.

199. Нефедова, Л.А. Явление девиации в лексике современного русского языка Текст. / Л.А. Нефедова. М.: Прометей, 2002. - 260 с.

200. Никитина, Л.Ъ. Образ человека в русской"языковой картине мира Текст. / Л.Б. Никитина. Омск: Изд-во ОмГПУ, 2003. - 76 с.

201. Никитина, Л.Б. Антропоцентристская семантика: образ homo sapiens по данным русского языка Текст. / Л.Б. Никитина. - Омск: Изд-во ОмГПУ, 2007.-256 с.

202. Николаева, Г.М. От звука к тексту Текст. / Т.М. Николаева. М.: Языки русской культуры, 2000. - 680 с. (2000а)

203. Николаева, Т.М. Речевые, коммуникативные и ментальные стереотипы: социолингвистическая дистрибуция Текст. / Т.М. Николаева //

204. Язык как средство трансляции культуры. М.: Наука, 2000. - С. 112-131. (2000б)

205. Николис, Г. Познание сложного Текст. / Г. Николис, И.Р. Пригожин. М.: Мир, 1990. - 342 с.

206. Новейший философский словарь Текст. - Минск: Интерсервис, Книжный дом, 2001. 1280 с.

207. Норма в жизни человека и общества: Междисциплинарный комплексный подход Текст. - СПб.: Санкт-Петербургский университет; Независимая гуманитарная академия; АО «Глагол», 1993. - 48 с.

208. Общая психология. Словарь Текст. / Под ред. A.B. Петровского. -М.: ПЕР СЭ, 2005. 251 с. Электронная версия: URL:http://slovari.yandex.ru/dict/psychlex2.

209. Общее языкознание. Формы существования, функции, история языка Текст.: М.: Наука, 1970. 604 с.

210. Одинцова М.П. Пределы современного синтаксиса Текст. / М.П. Одинцова // Филологический ежегодник. 1999. - Вып.2. - С. 75-80.

211. Одинцова, М.П. Языковые образы «внутреннего человека» Текст./ М.П. Одинцова // Язык. Человек. Картина мира. Лингвоантропологические и философские очерки (на материале русского языка). Часть 1. Омск: Омск, гос. ун-т, 2000. - С. 11-28. (2000б)

212. Одинцова, М.П. К дискуссии о словосочетании Текст./ М.П. Одинцова // Филологический ежегодник. - 2000. Вып.З. - С. 7-11. (2000в)

213. Одинцова, М.П. Обитатели «духовной вселенной» в русской языковой картине мира Текст. / М.П. Одинцова // Филол. ежегодник. - 2002. № 4. - С. 17-23.

214. Одинцова, М.П. Общие и частные вопросы синтаксической теории Текст. / М.П. Одинцова. Омск: Омский гос. ун-т, 2005. - 128 с.

215. Одинцова, М.П. Идеал человека и человечности в заметках и афоризмах Д.С. Лихачева Текст. / М.П. Одинцова // Язык. Человек. Картина мира. Лингвоантропологические и философские очерки. Часть 2. - Омск: Вариант-Омск, 2006. С. 251-255.

216. Ожегов, С.И. Очередные вопросы культуры речи Текст. / С.И. Ожегов // Вопросы культуры речи. Вып. 1. М.: Изд-во АН СССР, 1955. - С. 17-24.

217. Ойкен, В. Идеальные и реальные типы Электронный ресурс. / В. Ойкен. URL: http://www. rsuh.ru/print.html?id=2712.

218. Орлова, H.B. Толковый словарь как источник реконструкции этического сознания Текст. / Н.В. Орлова // Язык. Время. Личность: Материалы межд. науч. конф. - Омск: Изд-во ОмГУ, 2002. С. 73-76.

219. Орлова, Н.В. Лингвистическое моделирование русской наивной этики Текст.: дис. . д. филол. н. / Н.В. Орлова. Омск, 2005. - 401 с.

220. Основы теории речевой деятельности Текст.: М.: Наука, 1974. - 368 с.

221. Панин, В.В. Политическая корректность как культурно-поведенческая и языковая категория Текст.: дис. .к.филол.н. / В.В. Панин. -Тюмень, 2004.-217 с.

222. Панфилова, Н.Г. К вопросу о методологии исследования нормативной регуляции Электронный ресурс. / Н.Г. Панфилова. URL: http://anthropology.ru/ru/texts/panfilova n/kompar6.html.

223. Панченко, H.H. Достоверность как коммуникативная категория Текст.: дис. .д.филол.н. / H.H. Панченко. Волгоград, 2010. - 385 с.

224. Парсамова, В.Я. Языковая личность ученого в эпистолярных текстах (на материале писем Ю.М. Лотмана) Текст.: дис. .к. филол. н. / В.Я. Парсамова. - Саратов, 2004. 223 с.

225. Пенъковский, А.Б. Очерки по русской семантике Текст. / А.Б.

226. Пеньковский. М.: Языки славянской культуры, 2004. - 464 с.

227. Петрищева, Е.Ф. Об эмоциональной окрашенности слов современного русского языка Текст. / Е.Ф. Петрищева // Развитие лексики современного русского языка. М.: Наука, 1965. - С. 23-41.

228. Пешковский, A.M. Русский синтаксис в научном освещении Текст. / A.M. Пешковский. М.: Учпедгиз, 1956. - 544 с.

229. Пивоваров, Д.В. Мера Текст. / Д.В. Пивоваров // Современный философский словарь. М., Бишкек, Екатеринбург: Одиссей, 1996. - С. 280282.

230. Пивоваров, Д.В. Основные категории онтологии Текст. / Д.В. Пивоваров. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 2003. - 268 с.

232. Потебня, A.A. Мысль и язык Текст. / A.A. Потебня // Слово и миф.-М.: Правда, 1989.-С. 17-201.

233. Поцелуевский, Е.А. Нулевая степень качества Текст. / Е.А. Поцелуевский // Проблемы семантики. М.: Наука, 1974. - С. 233-250.

234. Пригожий, И.Р. Порядок из хаоса Текст. / И.Р. Пригожин, И. Стенгерс. М.: Прогресс, 1986. - 432 с.

235. Пригожий, И.Р. Философия нестабильности Текст. / И.Р. Пригожин // Вопросы философии. 1991. - №6. - С. 46-52.

236. Проблемы функциональной грамматики: Семантическая инвариантность / вариативность Текст.: СПб.: Наука, 2003. 398 с.

237. Радбиль, Т.Е. Языковые аномалии в художественном тексте Текст.: дис. . д. филол. н. / Т.Б. Радбиль. Москва, 2006. - 496 с.

238. Радзиховская, В.К. Функционально-семантическая категория взаимности в современном русском языке: сложная система, ее свойства, принципы изучения Текст. / В.К. Радзиховская. М.: Прометей, 2005. - 136 с.

239. Розен, Е.В. Параметры стандартных словарных инноваций Текст. / Е.В. Розен // Ученые записки МГПИ им. В.И. Ленина. 1969. - № 338. - С. 132-159.

240. Розенталъ, Д.Э. Словарь-справочник лингвистических терминов Текст. / Д.Э. Розенталь, М.А. Теленкова. М.: Просвещение, 1976. - 543 с.

241. Розина, Р.И. Глаголы с объектом «человек» Текст. / Р.И. Розина // Сокровенные смыслы: Слово. Текст. Культура. Сб. статей в честь Н.Д. Арутюновой. М.: Языки славянской культуры. 2004 - С.223-235.

242. Романова, Т.В. Языковая личность Д.С. Лихачева как элитарная языковая личность русского интеллигента Текст. / Т.В. Романова // Мир русского слова. 2006. - №4. - С. 7-13.

243. Руднев, В.П. Словарь культуры 20 века Текст. / В.П. Руднев. М.: Аграф, 1997. - 384« с.

244. Рябцева, Н.К. Язык и естественный интеллект Текст. / Н.К. Рябцева. М.: Academia, 2005. - 640 с.

246. Санников, В.З. Значение союза но: нарушение «нормального» положения вещей / ВІЗ. Санников // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. 1986. - №5. - С. 433-445.

247. Санников, В.З. Русский язык в зеркале языковой игры Текст. / В.З. Санников. М.: Языки русской культуры, 1999. - 544 с.

248. Санников, В.З. Русский синтаксис в семантико-прагматическом пространстве Текст. / В.З. Санников. -М.: Языки славянских культур, 2008. -624 с.

249. Седов, К.Ф. Человек в жанровом пространстве повседневной коммуникации Текст. / К.Ф. Седов //Антология речевых жанров: повседневная коммуникация. - М.: Лабиринт, 2007. С. 7-39.

250. Селиванов, Ф.А. Оценка и норма в моральном сознании Текст. /

251. Ф.А. Селиванов. Тюмень: Изд-во ТюмГУ, 2001. - 60 с.

253. Семантика и стилистика грамматических категорий русского языка Текст.: сб. науч. трудов. Днепропетровск: ДГУ, 1989. - 144 с.

254. Семантика языковых единиц и категорий в диахронии и синхронии Текст.: сборник науч. трудов. Калининград: Изд-во Калининградского ун-та, 2002. - 132 с.

257. Семенюк, H.H. Норма Текст. / H.H. Семенюк // Общее языкознание. Формы существования, функции, история языка: М.: Наука, 1970.-С. 549-597.

258. Семенюк, H.H. Норма Текст. / H.H. Семенюк // Языкознание. Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. - С. 337-338.

259. Сергеева, E.H. Степени интенсивности качества и их выражение в английском языке Текст.: автореф. дис. . к. филол. н. / E.H. Сергеева. М., 1967.-18 с.

260. Сергеева, JI.A. К проблеме категоризации значений оценки Текст. / JI.A. Сергеева // Вопросы филологии. 2003. - №3 (15). - С. 17-22.

261. Сергеева, JI.A. Оценочное значение и категоризация оценочной семантики: опыт интерпретационного анализа Текст.: автореф. дис. . д. филол. н. / JI.A. Сергеева. Уфа, 2004. - 45 с.

262. Снлъницкий, Г.Г. Семантика. Грамматика. Квантитативная и типологическая лингвистика. Т.1. Текст. / Г.Г. Сильницкий. Смоленск: ФГУ «Смоленский ЦНТИ», 2006. - 255 с.

263. Символы, знаки, эмблемы: Энциклопедия Текст. / Под общей редакцией B.JI. Телицына. М.: ЛОКИД-ПРЕСС, 2005. - 494 с. Электроннаяверсия: URL: http://slovari.vandex.ru/dict/encsym.

264. Сиротинина, О.Б. Основные критерии хорошей речи Текст. / О.Б. Сиротинина // Хорошая речь. Под ред. О.Б. Сиротининой. Саратов: Изд-во СГУ, 2001.-С. 16-28.

265. Скворцов, Л.И. Норма Текст. / Л.И. Скворцов // Русский язык. Энциклопедия. М.: Большая Российская энциклопедия; Дрофа, 1998. - С. 270-272.

266. Сковородников, А.П. Алогизм; Импоссибилия Текст. / А.П. Сковородников //Энциклопедический словарь-справочник. Выразительные средства русского языка и речевые ошибки и недочеты / Под ред. А.П. Сковородникова. М.: Флинта, 2005. - С.25-30, 136-137.

267. Смелзер, Н. Социология Текст. / Н. Смелзер. М.: Феникс, 1988. -688 с.

268. Смирнова, Н.М. Культура общения как социальный и личностный феномен Электронный ресурс. / Н.М. Смирнова. URL:http://nmsmirnova.narod.ru/culturaob.htm.

269. Советский энциклопедический словарь Текст. / Под ред. A.M. Прохорова. - М.: Советская энциклопедия, 1984. 1600 с.

270. Современный русский язык: Учебник Текст. / Под общей ред. Л.А. Новикова- СПб.: Лань, 1999. 864 с.

271. Современный философский словарь. Под ред. В.Е. Кемерова. Текст. М., Бишкек, Екатеринбург: Одиссей, 1996. - 608 с.

272. Современный философский словарь Текст. / Под общей ред. д.ф.н. проф. В.Е. Кемерова. М.: Академический Проект, 2004. - 864 с.

273. Соковнин, В.М. О природе человеческого общения (опыт философского анализа) Текст. / В.М. Соковнин. Фрунзе: МЕКТЕП, 1973. -234 с.

274. Солнцев, В.М. Вариативность как общее свойство языковой системы Текст. / В.М. Солнцев // Вопросы языкознания. 1984. - №2. - С. 31-42.

275. Соссюр, Ф. Труды по языкознанию Текст. / Ф. де Соссюр. - М.: Прогресс, 1977. 696 с.

276. Софронов-Антомони, В. «Правовое бессознательное»: русская правовая картина мира Текст. / В. Софронов-Антомони // Логос. 2002. -№1. - С. 4-15.

277. Социология: Энциклопедия Текст. / A.A. Грицанов, В.Л. Абушенко и др. Минск: Книжный дом, 2003. - 1312 с. Электронная версия:

278. URL: http://slovari.vandex.ru/dict/sociology/.

279. Стексова, Т.Н. Семантика невольности в русском языке: значение, выражение, функции Текст. / Т.И. Стексова. Новосибирск: Изд-во НГПУ, 2002. - 200 с.

280. Степанов, Ю.С. Понятие Текст. / Ю.С. Степанов //Языкознание. Большой энциклопедический словарь. - М.: Большая Российиская Энциклопедия, 1998. С. 383-385.

281. Степанов, Ю.С. Имена, предикаты, предложения (семаиотическая грамматика) Текст. / Ю.С. Степанов. М.: Едиториал УРСС, 2004. - 360 с.

282. Степин, B.C. Культура Текст. / B.C. Степин // Новейший философский словарь. Минск: Книжный дом, 2001. - С. 527-529.

283. Стрельникова, М.А. Национальные особенности речевого жанра телеинтервью в российских и американских коммуникативных культурах Текст.: дис.к.филол.н. Воронеж, 2005. - 273 с.

284. Сукаленко, Н.И. Образно-стереотипная картина мира как отражение эмпирического обыденного сознания Текст.: дис.д.филол.н. - Харьков, 1991.-316 с.

285. Телия, В.Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический, аспекты Текст. / В.Н. Телия. М.: Школа «Языки русской культуры», 1996. - 288 с.

286. Теория функциональной грамматики. Качественность. Количественность Текст.: СПб.: Наука, 1996. - 264 с.

287. Триполъская, Т.А. Эмотивно-оценочный дискурс: когнитивный ипрагматический аспекты Текст. / Т.А. Трипольская. Новосибирск: Изд-во НГПИ, 1999.- 166 с.

289. Уорф, Б.Л. Отношение норм поведения и мышления к языку Текст. / Б.Л. Уорф // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 1. - М.: Иностранная литература, 1960. 135-168.

290. Уорф, Б. Грамматические категории Текст. / Б. Уорф // Принципы типологического анализа языков различного строя. М.: Наука, 1972. - С. 44-60.

291. Урысон, Е.В. Союз но, или что такое «обманутое ожидание»

292. Электронный ресурс. / Е.В. Урысон. URL: http://www.dialog-21 .ru/Archive/2Q05/Urvson%20EAJrvsonE.htm.

293. Уфымцева, A.A. Семантический аспект языковых знаков Текст. / A.A. Уфимцева // Принципы и методы семантических исследований. М.: Наука, 1976.-С. 31-46.

294. Уфимцева, A.A. Лексическое значение: Принцип семиологического описания лексики Текст. / A.A. Уфимцева. М.: Едиториал УРСС, 2002. -240 с.

295. Ушакова, Т.Н. Структуры языка и организация речевого процесса Текст. / Т.Н. Ушакова // Язык. Сознание. Культура. Сб. статей. Под ред. Н.В. Уфимцевой, Т.Н. Ушаковой. М.-Калуга: КГПУ им. К.Э. Циолковского, 2005.-С. 7-19.

296. Фаткуллина, Ф.Г. Понятие деструкции в лексической семантике Текст. / Ф.Г. Фаткуллина. Уфа: РИЦ БГУ, 2002. - 268 с.

297. Федяев, Д.М. Стандарт; Эталон Текст. / Д.М. Федяев // Современный философский словарь. М.: Академический Проект, 2004. -С.676-677; 816-817.

298. Федяева, Н.Д. Образ среднего человека в художественной системе А.П.Чехова (на материале рассказа «Соседи») Текст. / Н.Д. Федяева // Язык. Человек. Картина мира: Материалы Всерос. конф.Ч.1. Омск: ОмГУ, 2000. -С. 92-95.

299. Федяева, НД. Представления об усредненной и нормативной степени проявления признака в ментальности и языке Текст. / Н.Д. Федяева // Гуманитарные исследования: Ежегодник. Вып. 7. - Омск: Изд-во ОмГПУ, 2002. С.176-182.

300. Федяева, Н.Д. Когнитивные категории дуальности и градуальности в философском и лингвоантропологическом освещении Текст. / Н.Д. Федяева // Гуманитарные исследования: Ежегодник. Вып. 8. - Омск: Издательство ОмГТУ, 2003. С.237-243. (2003б)

301. Федяева, Н.Д. Лексика середины в молодежном сленге (на материале «Большого словаря молодежного жаргона» С.И. Левиковой) Текст. / Н.Д. Федяева // Язык и коммуникация: Научный альманах. Вып.1. -Омск: Изд-во ОмГПУ, 2005. С. 55-61.

302. Федяева, Н.Д. Мерность бытия в русской языковой картине мира Текст. / Н.Д. Федяева // Омский научный вестник. 2006. - №6(42). - С.62-65.

303. Федяева, Н.Д. Языковой образ человека в аспекте категории нормы Текст. / Н.Д. Федяева // Человек как субъект и объект мировосприятия: фрагменты языкового образа человека. Омск: Изд-во ОмГПУ, 2008. - С. 91127. (2008а)

304. Федяева, Н.Д. Добро как норма в русской языковой картине мира Текст. / Н.Д. Федяева // Русская филология: язык литература - культура: материалы научно-практической конференции. - Омск: Изд-во ОмГПУ, 2008. -С. 103-108. (2008г)

305. Федяева, Н.Д. Норма в динамике (на материале глаголов с семантикой соответствия / несоответствия норме) Текст. / Н.Д. Федяева // Вестник Поморского университета. Серия «Гуманитарные и социальные науки».-2008.-№13.-С.261-267. (2008е)

306. Федяева, Н.Д. Значение «норма» в семантике лексических, единицрусского языка Текст. / Н.Д. Федяева // Мир науки, культуры, образования. 2008. №5 (12). - 58-62. (2008л*)

307. Федяева, Н.Д. Наивные представления носителей русского языка о норме и антинорме в эксплицитной и имплицитной семантике язык и речи Текст. / Н.Д. Федяева. Омск: Изд-во ОмГПУ, 2009. - 106 с. (20096)

308. Федяева, Н.Д. Как дела? Нормально: особенности ответной реплики Текст. / Н.Д. Федяева //Языки и культуры: материалы Всероссийской научно-практ. конф. С международным участием, 10-11 июня 2009 года. - Омск: Вариант-Омск, 2009. - С. 256-259. (2009в)

309. Федяева, Н.Д. Качественные прилагательные в аспекте семантической категории нормы Текст. / Н.Д. Федяева // Вестник Челябинского государственного университета. Филология. Искусствоведение. Выпуск 29. 2009. - №5. - С. 129-134. (2009г)

310. Федяева, Н.Д. Значение лексемы норма: лексикография и эксперимент Текст. / Н.Д. Федяева // Вестник Ленинградского государственного университета им. A.C. Пушкина. Серия «Филология».2009. -№2 (26).-С. 161-168. (2009д)

311. Федяева, Н.Д Высказывания со словами норма, нормальный как источник информации о нормативных представлениях носителей русского языка Текст. / Н.Д. Федяева // Вестник Вятского государственного гуманитарного университета. 2009. - №2. - С. 53-57. (2009е)

312. Федяева, Н.Д. Семантика нормы в предложениях характеризации Текст. / Н.Д. Федяева // Вестник Читинского государственного университета. -2009. №4 (55). - С. 165-170. (2009ж)

313. Федяева, Н.Д. Лексемы русского языка в аспекте семантическойкатегории «норма» Текст. / Н.Д. Федяева // Филология и человек. - 2009. -№4.-С. 81-92. (2009з)

314. Федяева, Н.Д. Норма уб. Не-норма = Ожидаемое уб. неожиданное Текст. / Н.Д. Федяева // Сибирский филологический журнал. 2009. - №2. - С. 136-143. (2009м)

315. Федяева, Н.Д. Норма среди категорий русского языка: обоснование статуса Текст. / Н.Д. Федяева // Лингвистика. Коммуникация. Культура: материала Второй региональной науч.-практ. конф. - Омск: Изд-во ОмГПУ, 2009. С. 97-100. (2009м)

316. Федяева, Н.Д. Нормы в пространстве языка Текст. / Н.Д. Федяева. Омск: Изд-во ОмГПУ, 2010.-174 с.

317. Фенина, В.В. Светская беседа и small talk в англо-американской и русской культурах Текст.: дис. .к.филол.н. - Саратов, 2005. - 253 с.

318. Философский энциклопедический словарь Текст. / Гл. редакции-JI.C. Ильичев, П.Н. Федосеев и др. М: Советская энциклопедия, 19S3. -с.

319. Формановская, Н.И. Речевое общение: коммуникативно -прагматический подход Текст. / Н.И. Формановская. М.: Русский язык 2002.-216 с.

320. Фрумкина, P.M. Психолингвистика Текст. / P.M. Фрумкина. - IVX -Изд. центр «Академия», 2001. 320 с.

321. Фуре, В.Н. Идеальный тип Текст. / В.Н. Фуре // НЬвейпіий философский словарь. Минск: Книжный дом, 2001. - С. 398-399.

322. Хазагеров, Г.Г. Метаплазм"и вариант Электронный ресурс. / г Г~

323. Хазагеров. - URL: http://www.hazager.ru/pragmatica/80-2Q09-03-12-16-51-43.html.

324. Хазагеров, Т.Г. Общая риторика Текст., / T.F. Хазагеров, Лс Ширина. Ростов-на-Дону: Феникс, 1999. - 316 с.

326. Химик, В.В. Анекдот как уникальное явление русской речевой культуры Текст. /В.В. Химик // Анекдот как феномен культуры. Материалыкруглого стола 16 ноября 2002 года: СПб: Санкт-Петербургскоефилософское общество, 2002. С: 17-3 Г,

327. Ховалкина, A.A. Лексическое выражение категории величины признака в современном русском языке Текст.: дис. . д. филол. н. / А.А Ховалкина. Симферополь, 1996. - 402 с.

328. Худяков, A.A. Понятийные категории как объект лингвистического исследования Электронный ресурс. / A.A. Худяков. - URL-http://www.pomorsu.ru/body.php?page=sin50301.

329. Цивьян, T.B. Лингвистическая основа балканской модели мира Текст. / Т.В. Цивьян. М.: Наука, 1990. - 207 с.

330. Чернышева, М.А. Культура общения Текст. / М.А. Чернышева. - Л.: Знание, 1983.-32 с.

331. Чесноков, П. В. Грамматика русского языка в свете теории-семантических форм мышления Текст. / П.В. Чесноков. - Таганрог: Изд-во ТГПИ, 1992.- 168 с.

332. Шарифуллин, Б.Я. Культурно-обусловленные речевые жанры врусском и английиском коммуникативном пространстве Электронныйресурс. / Б.Я. Шарифуллин. URL:http://pn.pglu.ru/index.php?module=subiects&func=viewpage&pageid=244.

334. Шварцкопф, B.C. Очерк развития теоретических взглядов на норму в советском языкознании Текст. / Б.С. Шварцкопф //Актуальные проблемы культуры речи. М.: Наука, 1970. - С. 369-404.

335. Швец, Д. С. Девиация как норма и норма как девиация. Теоретический анализ терминологической диффузии Текст. / Д.С. Швец, Г.К. Варданянц. -М.: Макс Пресс, 2006. 186 с.

336. Шиганова, С.М. К трактовке понятия синтаксического варианта в плане решения дихотомии «инвариант вариант» Электронный ресурс. / С.М. Шиганова. - URL: http://ww.amursu.ru/vestnik/4/484 99.htm.

337. Ширяев, Е.Н. Синтаксис Текст. / E.H. Ширяев // Современный русский язык. Под ред Л.А. Новикова. СПб.: Лань, 1999. - С. 592-830.

338. Ширяева, П.А. Девиация как социальное действие: дис. . к. соц. н. / П.А. Ширяева. Нижний Новгород, 2003. - 178 с.

339. Шмелев, А.Д. Русский язык и внеязыковая действительность Текст. / А.Д. Шмелев. М.: Языки славянской культуры, 2002. - 496 с.

340. Шмелев, АД. Русский анекдот. Текст и речевой жанр Текст. / А.Д. Шмелев, Е.Я. Шмелева. - М.: Языки славянской культуры, 2002. 144 с.

341. Шмелева, Т.В. Жанроведение? Генристика? Генология? Текст. /

342. T.B. Шмелева // Антология речевых жанров: повседневная коммуникация. -М.: Лабиринт, 2007. С. 62-68.

343. Шнейдер, В.Б. Нормативные основания достижения адекватного понимания в актах речевой коммуникации Текст. / В.Б. Шнейдер. -Екатеринбург: Изд-во Уральского ун-та, 1993. - 96 с.

344. Шрамм, А.Н. Очерки по семантике качественных прилагательных Текст. / А.Н. Шрамм Л.: Издательство ЛГУ, 1979. - 134 с.

345. Шрамм, А.Н. Аспекты семасиологического исследования качественных прилагательных (на материале русского языка) Текст.: дис. . д. филол. н. / А.Н. Шрамм. Калининград, 1981.-362 с. (1981л)

346. Шрамм, А.Н. Структурные типы лексического значения слова (на материале качественных прилагательных) Текст. / А.Н. Шрамм // Научные доклады высшей школы. Филологические науки. - 1981. № 2. - С. 58-64. (20086)

348. Эпштейн, М.Н. Приставка недо- как понятие и культурный символ Электронный ресурс. / М.Н. Эпштейн. URL: http://old.ru/krug/20030311 dar.html.

349. Юнаковская, A.A. Разговорная речь носителей массовой городской культуры (на материале г. Омска) Текст., / A.A. Юнаковская. М.: Языки славянских культур, 2007. - 168 с.

350. Юрков, С.Е. Эстетика мета-нормативного поведения в русской культуре 11 начале 20 веков Текст.: дис. . д. филос. н. / С.Е. Юрков. -СПб, 2004.-315 с.

351. Языковая норма. Типология нормализационных процессов Текст.: М.: Институт языкознания РАН, 1996. - 384 с.

352. Языковые значения, формы и категории Текст.: сборник науч. статей к 70-летию В.И. Фурашова. Владимир: ВГПУ, 2005. - 264 с.

353. Ященко, М.А. Особенности функционирования оценочных361прилагательных в речи ребенка Электронный ресурс. / М.А. Ященко ^^http:/iling.spb.ru/grammaticon/child/ja.html/language=en.

354. Ященко, М.А. Усвоение ребенком семантики качест?;^^1. С5ННЫХприлагательных Текст. / М.А. Ященко // Семантические категории в ^^^^тскоиречи. Отв. редактор С.Н. Цейтлин. СПб: Нестор-История, 2007. - ^qq316.

355. Cognition and categorization Text. / Ed. By Rosch E., Llo^-,^ ^ Hillsdale (N.J.): Eribaum, 1978. 236 p.

356. Fillmore, C. Types of lexical information Text. / C. Fillr^-^^^ ^ Studies in syntax and semantics. Dordrecht, 1969. P. 109-137.

357. Holenstein, E. Sprachliche Universalien: Eine Untersuchung zrc*^ Natu des menschlichen Geistes Text. / E. Holenstein. Bochum, 1985. - 286 s.

358. Noun classes and categorization: Proceedings of a Symposii^^ 0 categorization and noun classification, Eugene, Oregon, October 1983 /xtj. -

359. Amsterdam; Philadelphia: Benjamins, 1986. 342 p.

360. Rocsh, E. Natural categories Text. / E. Rocsh // Cognitive psyoj^0j0gy 1973. - V.4. - P. 328-350.

361. Rocsh, E. Human categorization Text. / E. Rocsh // AdvaxxCes jn cross-cultural psychology. London, 1975. -P.23-57.

362. Todorov, T. Problies de l"enonciation Text. / T. Todorov //1.J ^^--guage,7, 1970.

363. СПИСОК СЛОВАРЕЙ РУССКОГО ЯЗЫКА, ИСПОЛЬЗОВАННЫХ КАК ИСТОЧНИК ЭМПИРИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛА

364. Абрамов, Н. Словарь синонимов и сходных по смыслу выражений Текст. / Н. Абрамов. М.: Русские словари, 1999.

365. Александрова, З.Е. Словарь синонимов русского языка Текст. / З.Е. Александрова. -М.: Рус.яз.-Медиа, 2005.

366. Большой толковый словарь русских существительных: Идеографическое описание. Синонимы. Антонимы Текст. / Под ред. Л.Г. Бабенко. -М.: АСТ-ПРЕСС книга, 2005.

367. Даль, В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: Современное написание. В 4 тт. Текст. / В.И. Даль. - М.: Русские словари, 2003.

368. Ефремова, Т.Ф. Новый словарь русского языка. Толково-словообразовательный Текст. / Т.Ф. Ефремова. -М.: Русский язык, 2000.

369. Львов, М.Р. Словарь антонимов русского языка Текст. / М.Р. Львов. - М.: Вентана-Граф, 1996.

370. Оэ/сегов, С.И. Словарь русского языка Текст. / С.И. Ожегов. Под ред. Н.Ю. Шведовой. М.: Русский язык, 1986.

371. Ожегов, С.И. Толковый словарь русского языка Текст. / С.И. Ожегов; Под ред. Л.И. Скворцова. М.: ООО «Издательство Оникс»: ООО «Издательство «Мир и образование», 2009.

372. Русский ассоциативный словарь. В 2 тт. Текст. / Ю.Н. Караулов, Г.А. Черкасова, Н.В. Уфимцева, Ю.А. Сорокин, Е.Ф. Тарасов. М.: ООО «Изд-во Астрель», ООО «Изд-во ACT», 2002.

373. Словарь ассоциативных норм русского языка Текст. / Под ред. A.A. Леонтьева. -М.: Изд-во МГУ, 1977.

374. Словарь русского языка. В 4-х тт. М.: Русский язык, 1999.

375. Словарь синонимов русского языка Текст. / Под ред. А.П. Евгеньевой. -М.: ООО «Изд-во Астрель», ООО «Изд-во ACT», 2001.

376. Тихонов, А.Н. Словообразовательный словарь русского языка. В 2 тт. Текст. / А.Н. Тихонов. -М.: Астрель, 2003.

377. Ушаков, Д.Н. Толковый словарь русского языка. В 4-х тт. Текст. / Д.Н. Ушаков. М.: Гос. ин-т «Советская энциклопедия»; ОГИЗ; Гос. изд-во иностранных и национальных слов, 1935-1940.

378. СПИСОК ТЕКСТОВ, ИСПОЛЬЗОВАННЫХ КАК ИСТОЧНИК ЭМПИРИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛА (картотека автора)

379. Акунин Б. Левиафан. М.: Захаров, 2000.

380. Акунин Б. Особые поручения. М.: Захаров, 2000.

381. Булгаков М.А. Белая гвардия. М.: Правда, 1989.

382. Булгаков М.А. Дни Турбиных // Пьесы. М.: Советский писа-1986.

383. Гончаров И.А. Сочинения: В 4 т. М.: Правда, 1981.

384. Горький A.M. Пьесы. М.: Детская литература, 1975.

385. Горький A.M. Рассказы. Повести. Пьесы. М.: Художеств«каялитература, 1987. - 686с.

386. Мамин-Сибиряк Д.Н. Избранные произведения: В 2 т. -1. М.:

387. Художественная литература, 1988.

388. Маринина А.Б. Смерть и немного любви. М.: ЭКСМО, 1996.

389. Маринина А.Б. Мужские игры. М.: ЭКСМО, 1997.

390. Маринина А.Б. Реквием. М.: ЭКСМО, 1998.

391. Мельников-Печерский П.И. В лесах. - Саранск: Мордо:^^ книжное издательство, 1993.

392. Набоков В.В. Лолита. Томск: Издательство Томского ун-та, X ^

393. Пастернак Б.Л. Доктор Живаго. М.: Кн. Палата, 1989.

394. Писарев, Д.И. Стоячая вода // Сочинения в 4 т.т. Т. 1.

395. Государственное изд-во художественной литературы, 1955.

396. Салтыков Щедрин М.Е. Собрание сочинений в 10 т. - М.: 1988.

397. Толстой А.Н. Избранное: В 2 т. М.: Художественная литер^-^^ 1979.

398. Трифонов Ю.В. Время и место. М.: Известия, 1988. - 571с.

399. Тургенев И.С. Собрание сочинений: В 3 т. М.: Художественная литература, 1988.

400. Чехов А.П. Собрание сочинений: В 8 т. М.: Правда, 1970.

401. Газеты: «Литературная газета» (1999-2001); «Комок» (1998-2000).

402. Журналы: «Крестьянка», «Лиза», «Она» (1999-2001); «Аврора», «Нева», «Новый мир», «Юность» (1986-1992), «Cosmopolitan» (2008-2009).

Обратите внимание, представленные выше научные тексты размещены для ознакомления и получены посредством распознавания оригинальных текстов диссертаций (OCR). В связи с чем, в них могут содержаться ошибки, связанные с несовершенством алгоритмов распознавания. В PDF файлах диссертаций и авторефератов, которые мы доставляем, подобных ошибок нет.