Почему таджики и узбеки усиленно учат язык Пушкина, и как казахстанцам относиться к этому? Когда и почему казахи откололись от узбеков Где лучшие друг узбек казашка русский.

В Астану едет президент Узбекистана Шавкат Мирзиееев, который будет почетным гостем на открытии Года Узбекистана в Казахстане, следующий 2019 станет уже годом Казахстана в Узбекистане. Частота встреч Назарбаева и Мирзиеева поражает: такой интенсивности, пожалуй, в регионе нет большего ни у кого из других лидеров. Периодически в СМИ появляется информация, что оба президенты проводят телефонные переговоры.

Накануне выезжая в Астану, Мирзиеев распорядился, чтобы в Узбекистане «широко изучили творчество великого казахского поэта и мыслителя Абая Кунанбаева». Ташкент сообщил, что продвижением наследия казахского поэта будет заниматься специальная структура — Организационный комитет. Он должен подготовить и выпустить сборник избранных произведений Кунанбаева, а также сборник статей «Узбекско-казахские литературные связи». Кроме этого, в Ташкентском университете имени Низами будет организована постоянная экспозиция «Абай и узбекская литература». Возле памятника Абаю Кунанбаеву в Ташкенте ежегодно будут устраиваться торжественные творческие мероприятия. Школьников и студентов пригласят участвовать в конкурсе «Знаток сочинений Абая».

В Астану вместе с Мирзиеевым, как сообщила пресс-служба узбекского лидера, направляется значительная делегация из Ташкента в составе деятелей культуры и искусства, ремесленников, журналистов и представителей других сфер.

Все это демонстрирует, что отношения Астаны и Ташкента находятся на подъеме, чего никогда не фиксировалось в бытность узбекским лидером Ислама Каримова. Покойный, как известно, к Казахстану относился ревностно и воспринимал Назарбаева как своего главного конкурента в регионе. Астана отвечала взаимностью.

Мирзиеев стал изначально позиционировать себя как президента, готового и открытого к диалогу главным образом именно с соседями, и в этом смысле период «ревности и соперничества», вроде, закончился. Правда, эксперты убеждены, что невольно и Астана, и Ташкент продолжают оставаться заложниками региональной конкуренции, и наметившееся в последнее время сближение не должно никого вводить в заблуждение.

У Астаны есть вполне прагматичные соображения в отношении Узбекистана, ведь это страна проживающих в Центральной Азии вне Казахстана казахов. Например, в Ташкенте казахи составляют 2% от всего населения города, занимая, таким образом, четвертое место по удельному весу после узбеков, русских и татар. Примечательно, что даже во времена Каримова казахи нередко встречались на руководящих постах в Узбекистане и даже были представлены среди высокопоставленных чиновников.

Вместе с тем растет и доля узбеков в Казахстане. По данным на 1 января 2016 года, численность этнических узбеков в Казахстане составляла 548 841 человек. Темпы прироста численности узбеков вновь ускорились в последнее десятилетие (с 1,2 % в год в 1990-х до 2,3 % в год в 2000-х годах).

После 2000 года, в связи с распространением трудовой миграции, диаспоры, состоящие из этнических узбеков из Узбекистана, появились в других городах и регионах Казахстана - в Астане, Алматинской, Карагандинской, Мангистауской, Кызылординской областях.

Традиционный район компактного проживания казахстанских узбеков - ЮКО, где их доля в населении в 2016 году составляла 16,87%.

Очевидно, что для таких значительных диаспор казахов в Узбекистане и узбеков в Казахстане состояние напряженности между двумя странами, которое существовало на протяжении десятилетий, не могло не осложнять жизнь. Однако за последние полтора года обе стороны предприняли шаги, которые заметно меняют общий ландшафт. Среди наиболее заметных упрощение процедуры прохода границы, открытие прямого автобусного сообщения и новых пограничных пунктов. В 2017 году в Костанае начали сборку узбекских автомобилей Ravon, которая пользуется заметным спросом в Казахстане. Вместе с тем, остается немало нерешенных вопросов и, главным образом, это проблема легализации трудовых мигрантов из Узбекистана в Казахстане, которая служить мощным стимулом для коррупции.

Казахско-узбекское потепление меняет атмосферу в регионе, считает директор центральноазиатского фонда развития демократии Толганай Умбеталиева. Она отметила, что сейчас много разговоров о кооперации. Не случайно в Астану помимо Мирзиева собрался десант из лидеров и других республик Центральной Азии. Стоит отметить, что впервые предложение о проведении такой встречи было выдвинуто Мирзиеевым на 72-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН. На прошедшей в ноябре 2017 года в Самарканде международной конференции «Центральная Азия: одно прошлое и общее будущее, сотрудничество ради устойчивого развития и взаимного процветания» инициатива была поддержана, казахская делегация тогда предложила провести первую встречу в Астане.

Таким образом в регионе формируются первые робкие не очевидные попытки выработать какую-то общую стратегию развития.

Эксперт Института экономических исследований стран Центральной Азии Алишер Хамидов заметил, что в Центральной Азии приходит период осознания, что в действительности все теории, что это регион кому-то очень нужен, что он магнит для Запада оказались блефом. По его словам, было вполне очевидно, что после смерти Ислама Каримова, который был главным сдерживающим фактором Центральной Азии, начнутся какие-то подвижки.

«У Мирзиеева не было другого выхода, кроме как начать строить тесные отношения с Казахстаном. Каримов оставил ему такое тяжелое наследство, разгребать все это придется очень долго. И здесь у новой власти был только один путь - открыть границы и сделать упор на новый формат отношений с соседями. Да и соседи были в этом заинтересованы. Казахстан еще при живом Каримове хотел иметь более тесные контакты, ведь бизнес терял огромные деньги из-за проволочек в первую очередь на границе, а на самом деле, если полностью ликвидировать все барьеры и открыть границы, это могло бы действительно заметно улучшить экономическое положение обеих стран. Нынешний период, который я бы назвал «медовым месяцем» действительно характеризуется сверхеинтенсивностью контактов лидеров стран, оживились и чисто человеческие отношения. Но нельзя забывать, что после брачного месяца начинается непростая семейная жизнь. И вот здесь гораздо больше вопросов, не обострятся ли вновь вопросы конкуренции, борьбы за инвесторов, не начнутся ли новые проблемы на границе, не припомнятся ли старые обиды. Поэтому многое будет зависеть от того насколько декларации перейдут в реальное практическое поле», - сказал Алишер Хамидов.

Иллюстрация из открытых источников

33093 30-11-2018, 10:47

Почему таджики и узбеки усиленно учат язык Пушкина, и как казахстанцам относиться к этому?

ENG RUS KZ

В школах Узбекистана растет количество русских классов, а министр народного образования республики констатирует «серьезное увеличение реального спроса на школы с русским языком обучения». В Таджикистане ситуация еще более показательна - там не только строятся «русские школы» и переводятся на русский язык таджикские учебники, но и приглашаются из России высококвалифицированные носители языка для работы в средних школах, лицеях и гимназиях городов Душанбе, Худжанд, Куляб, Гиссар и Дангара. В чем причина возрождения интереса к русскому языку в этих странах? Что они рассчитывают получить в итоге? Выиграют они или же проиграют от появления там приличного пласта населения, говорящего на «чужом» языке? Надо ли нам в Казахстане анализировать данную тенденцию, и каким должно быть отношение к изучению русского языка у нас? Слово экспертам.

Толганай Умбеталиева, генеральный директор Центрально- азиатского фонда развития демократии, кандидат политических наук:

«Это чисто экономическое решение, которое в будущем может иметь политические последствия»

- Не знаю, насколько в действительности масштабны процессы, о которых вы говорите, ведь СМИ зачастую в разы преувеличивают значение и размах тех или иных событий и тенденций. Но в любом случае могу предположить, что интерес к изучению русского языка в Узбекистане и Таджикистане связан с большим потоком мигрантов из этих стран в Россию. Как известно, РФ в качестве одного из требований к их пребыванию на своей территории выдвигает знание русского языка.

Кроме того, мигранты из Кыргызстана, Узбекистана и Таджикистана, которые его не знают, оказываются в сложных ситуациях, а самое главное - на не легальном положении. А значит, в их же интересах осваивать язык страны пребывания.

Изучение русского языка - это, вероятно, самый легкий и быстрый способ решения проблемы безработицы в странах центрально-азиатского региона. Куда сложнее решить ее экономическими методами. В частности, я имею в виду создание условий для обеспечения занятости населения, снижения уровня трудовой миграции, особенно из села.

Иначе говоря, рост интереса населения к изучению русского языка, на мой взгляд, имеет чисто экономические мотивы. Но в будущем он может иметь политические последствия.

Айман Жусупова, эксперт ИМЭП при Фонде первого президента РК: «Позиции русского языка будут сохраняться»

- И в Таджикистане, и в Узбекистане русский язык все еще распространен как средство общения в быту, как основной источник информации в научной, и прежде всего, в научнотехнической сфере. Но уровень его знания, изучения снижается, и особенно это касается глубинки.

Исследователи отмечают, что, например, в Узбекистане при переходе на латиницу власти не смогли обеспечить перевод на нее огромного пласта научной литературы (хотя первоначально и задумывали). Вследствие этого за бортом в плане получения качественного образования осталось целое поколение, которое училось в школах уже на основе нового алфавита.

Соответственно сегодня качественное образование там можно получить только на русском. Инициаторы реформы не учли, что при трансформации такого базового параметра культуры и жизнедеятельности в целом необходимы кадры и время. До сих пор множество книг на узбекском языке издается на основе кириллицы, что объясняется привычкой, легкостью восприятия подобного текста как учеными, так и читательской аудиторией. О запросе на русский язык в Узбекистане свидетельствует, в частности, и тот факт, что Российский центр науки и культуры в Ташкенте (РЦНК) в ближайшие годы откроет 12 региональных отделений с целью поднять уровень знаний местного населения, молодежи.

Что касается Таджикистана, то власти страны прямо заявляют о существовании реальной потребности в русском языке. В этом плане показательна волна критики, поднявшаяся в социальных сетях по поводу уровня знания русского языка таджикским министром образования и науки.

В целом и в Узбекистане, и в Таджикистане русский все еще остается языком межнационального общения, основным средством общения городской интеллигенции, чиновников и бизнесменов, но степень его распространения значимо сузилась.

Отдельно стоит отметить, что для граждан Узбекистана и Таджикистана важно знать русский и в силу того, что Россия является основным миграционным реципиентом этих стран. Незнание русского языка влечет за собой негативные последствия для трудовых мигрантов, в том числе правовую беспомощность, систему двойной эксплуатации.

Казахстан, анализируя и учитывая опыт внедрения латиницы в этих странах, прагматично подходит к ситуации. У нас переход на нее тоже воспринимается как решение, которое позволит более успешно интегрироваться в мировое сообщество. Но одновременно существует понимание того, что от ход от русского языка повлечет за собой потерю огромного пласта культурного и научного наследия, созданного на кириллице. Поэтому власти стараются осуществлять переход плавно, сохраняя позиции русского языка, кириллицы и постепенно повышая значимость государственного языка, на что сегодня существует большой запрос.

Принципиальное отличие нашей ситуации заключается в том, что на латиницу переводится только казахский язык, тогда как позиции русского сохранятся, и он по-прежнему будет использоваться на кириллице. У нас существует понимание того, что перевод казахского языка на новый алфавит - это сложный, многогранный и длительный процесс, который затрагивает социальные, политические, культурные основы жизни многих социальных групп населения. При этом переход на новый алфавит позволит модернизировать язык, объединить казахский этнос за счет равного старта в изучении.

Тем не менее, необходимо очень детально проанализировать ошибки, имевшие место в соседних странах, чтобы не получить такие же последствия.

Мирас Нурмуханбетов, один из учредителей форума «Жаңа Қазақстан»: «Нельзя перебивать язык Пушкина и Салтыкова-Щедрина языком Путина и Киселева»

- Мне трудно судить, какую именно цель преследует «увеличение количества классов с русским языком обучения». Это может быть что угодно. Например, целью может быть адаптация узбекских и таджикских гастарбайтеров в России, ведь не секрет, что их денежные переводы на родину не только помогают выжить их семьям, но и существенно пополняют бюджеты этих стран. Узбеки переводят порядка четырех миллиардов долларов, а таджики - около двух с половиной миллиардов ежегодно. Знание же русского языка позволит увеличить эти суммы, обеспечить безопасность гастарбайтеров в российских городах и постепенно избавить их от имиджа «джамшута» и «равшана».

Здесь может быть и политическая составляющая. Если Душанбе и прежде был в зоне прямого влияния Москвы, то Ташкент в связи с некоторыми изменениями своего внешнеполитического вектора (о чем писала и ваша газета), возможно, решил либерализировать «языковой вопрос». Здесь, кстати, следует отметить рост активности русскоязычных СМИ (местных, а также российских, ориентированных на Среднюю Азию), которые стали получать гранты и продвигать основные положения нынешнего политического курса Кремля.

Если говорить отдельно о Таджикистане, то это может быть и естественный процесс, поскольку русский там является языком межнационального общения, о чем свидетельствует 2-я статья Конституции этой страны. Возможно, количество русских школ и классов (как и таджикских) увеличивается просто вследствие роста численности населения, а из России все видится так, как ей хочется. В Узбекистане же число не только школ, но и лицеев и колледжей с русским языком обучения постоянно растет. Как, впрочем, и общее количество учреждений образования, что связано с демографическими тенденциями.

Что касается «выиграют или проиграют», то это их внутреннее дело, даже если через «языковой вопрос» кто-то пытается возродить империю, создать ее южный форпост или что-то еще в этом роде. В целом, объективно говоря, еще никто не проигрывал от того, что знает много языков, но при этом не забывает родной. Кстати, представители «нетитульных» наций в этих республиках очень хорошо знают язык «аборигенов», чего не скажешь о нашей стране.

А что Казахстан? Думаю, здесь нечего анализировать. Если, конечно, не педалировать искусственно проблему с той или с другой стороны. Пусть этим занимаются крайне правые нацпаты или самые ярые поборники «русского мира». Русский язык у нас фактически является самым распространенным и по многим параметрам опережает казахский, если не сказать - довлеет над ним. Хотя этот факт упорно не хотят признавать радетели за «великий и могучий» по ту и эту сторону границы.

Что касается моего отношения к русскому языку, то я придерживаюсь следующей формулы: нельзя перебивать язык Пушкина и СалтыковаЩедрина языком Путина и Киселева. Это совершенно разные языки, хотя звучат, может быть, и одинаково.

Айгуль Омарова, политолог: «Интерес определяет экономика»

- Нет ничего удивительного в том, что Узбекистан и Таджикистан вновь обращаются к русскому языку, увеличивают число классов с обучением на нем, приглашают преподавателей из России. Нужно поднимать экономику, не отставать от новых веяний, осваивать инновационные технологии и методы, что предполагает иное качество знаний. Вряд ли западные страны испытывают в этой связи интерес к вышеназванным республикам, поскольку особых природных богатств, на которые они могли бы «положить глаз», там нет. Поэтому остаются ближайшие соседи. К слову, и прежде, в советские времена, в этих республиках преимущественное хождение имели национальные языки. Сегодняшний же ренессанс, повторюсь, связан с необходимостью развивать экономику, и этому во многом должны способствовать технологии, машины и прочее, что можно будет получать из России. Иными словами, экономика определяет интерес.

Благодаря знанию русского языка эти республики выиграют не только экономически, но и в социальной сфере. Ведь Россия открывает там свои вузы, и Таджикистан с Узбекистаном начнут получать квалифицированных специалистов, а это уже гарантия повышения жизненного уровня в этих странах. Следовательно, поводов для социальных конфликтов убавится. К тому же немаловажное значение имеют вопросы национальной безопасности, и здесь лучше взаимодействовать с помощью русского языка.

В чем эти страны могут проиграть? Опасения относительно того, что таджики или узбеки забудут свой родной язык, вряд ли обоснованны. Ведь они впитывают его с молоком матери, и в семьях все равно больше говорят на родных языках.

Что касается Казахстана, то у нас иная картина в силу того, что казахская земля испокон веков была родиной для представителей разных народов. В этом отношении Таджикистан и Узбекистан являются более моноязычными странами. Нам, наоборот, нужно делать акцент на изучении казахского языка, но совсем не тот, на котором настаивают некоторые так называемые гражданские активисты.

Я, например, не встречала ни одного русского или татарина, который был бы против изучения казахского языка и внедрения его в делопроизводство. Другое дело, что некоторые носители языка крайне агрессивны в своих требованиях говорить только по-казахски, забывая о конституционных нормах и о правах человека. Прав был профессор Масанов, когда утверждал, что приказом внедрить казахский язык невозможно. Я бы добавила еще, что агрессией ситуацию не изменить. Требуется другой подход. Кстати, недоумение вызывает тот факт, что во главе ведомства, которое разрабатывает новый казахский алфавит и отвечает за судьбу казахского языка, стоит человек, заподозренный несколько лет назад в финансовых нарушениях. Согласитесь, что подобное не вызывает доверия.

Чтобы казахский язык стал по-настоящему востребованным, пора прекратить любые спекуляции на эту тему и ввести за них наказание, вплоть до

уголовного. Необходимо заняться организацией бесплатных курсов, клубов по изучению казахского языка. Деньги на это есть - нужна только политическая воля. И, естественно, требуется больше программ, публикаций на казахском языке, но без дидактики и нравоучений со стороны ученых мужей. Нужна живая речь авторитетных людей. Вспомните, как писатель Герольд Бельгер описывал многозначность казахского языка, приводя примеры того, как казахи именовали лошадей в зависимости от возраста. Вот сейчас нужно именно такое, чтобы люди ощутили богатство лексики и почувствовали интерес к изучению казахского языка.

Юг Казахстана, который не разговаривал на русском даже во времена Советского Союза, вряд ли заговорит на нем теперь. Это есть «большая проблема» для русскоязычных казахов и не казахов.На одной из улиц Алматы мимо меня пронесся автомобиль с номерами, начинающимися на букву «Х». Ее водитель никаких правил не нарушал, просто ехал по своей дороге. Увидев машину и ее номера, одна женщина, видимо русскоязычная казашка бросила резким тоном, будто ее укусила змея: «Куда ни глянь – везде уже «чимкентсие», прямо как саранча заполонили тут все. Надо их растоптать как каракуртов!». И это лишь один из множества примеров неприятия «чимкентцов». Это заставило меня сильно задуматься.На самом деле неприязненное отношение жителей других регионов к южанам уже стала аксиомой, не требующей доказательства. Часто слышим такие советы как «Не женитесь на девушек из Шымкента», «Не выходите замуж за шымкентцев». А чем же собственно не угодны шымкентцы для остальных? Почему их недолюбливают?Этому есть несколько объяснений.Первое, конечно же, язык. Язык – это не только инструмент коммуникации, но и некая система мышления. Излишне объяснять, что языки в некоторой степени влияют на формирования мировоззрения. Есть такой парадокс, если жители остальных регионов страны часто гордятся своим хорошим владением русского языка и чувствуют себя обделенными, если владеют им недостаточно хорошо, то для южных казахов незнание русского, ровно как и иностранного языка – ничуть не грех. Им что русский язык, что язык суахили или иврит – по барабану. В тех регионах, где преобладает влияние русского языка и русской культуры такое положение кажется «дикостью». Видимо по этой причине казахстанские русские поднимают шум, жалуясь на то, что «в Шымкенте документы заполняют и справки выдают на казахском языке, ущемляют русскоязычных граждан». Однако юг Казахстана, который не разговаривал на русском даже во времена Советского Союза, вряд ли заговорит на нем теперь. Это есть «большая проблема» для русскоязычных казахов и не казахов.Второе – это политическая и историческая сторона. «Чимкентские», которые не владеют или владеют плохо «Мировой язык» – это ярые сторонники «создания этнократического государства. То есть, «чимкентскими» движет национализм. Об этом красиво доносит Канат Нуров в своих трудах под названием «Казахстан: национальная идея и традиции»: «Казахи как национальность, опять же в силу своего «казачества», по определению вряд ли станут «сторонниками этнократического государства». То обстоятельство, что так называемые «южане», то есть присырдарьинские казахи, издавна подпавшие под деспотическое влияние среднеазиатских ханств и ортодоксального ислама, стали при вполне определенном содействии постноменклатурного правительства проявлять значительную националистическую активность, подавая пример остальным, является прискорбным фактом настоящего момента, но не составляет характерной черты казахского народа».По мнению ученого Каната Нурова, казахи из «Коканда-Ташкента» или «Присырдарьинска» – отличаются от обычных казахов, это другой субэтнос. Им свойственен среднеазиатский, деспотичный характер. «Безусловно, что современная «активность» «южан» представляет собой симптоматическое политическое явление и должна быть «нейтрализована» соответствующей активностью», – пишет Канат Нуров и призывает бороться против «южан».Действительно, Шымкентский регион граничит с территорией Узбекистана, мы не исключаем влияние узбекской культуры. Например, у казахов Алматинской, Жамбылской областей заметны признаки влияние культуры кыргызской и дунганской, а у казахов, населяющих северные регионы, часто наблюдаем влияние русской культуры. Однако в этом никто не видит никакой проблемы. Это вполне естественно и закономерно. А значит, вся причина может быть в том, что шымкентцы являются более активными «националистами». Кстати, кто бывал в Шымкенте, наверняка видел – там будь то узбеки, азербайджанцы, русские или корейцы – все неплохо говорят на казахском языке. Выходец из такой среды, то есть тот самый «чимкентский» когда приезжает в Алматы, Астану или Павлодар, задает резонный на его взгляд вопрос: «А почему здесь не говорят на казахском?». Явно, этот вопрос словно острое шило жалит алматинца или павлодарца, который привык «гордится» своей русскую речью и считает себя «человеком, утоляющим жажду у источника продвинутой культуры».По мнению Каната Нурова, русские ученые еще в XIX веке заметили, что южные казахи являются другим субэтносом. Например, Левшин писал, что «этот субэтнос является обособленной группой среди казахского народа, они платили налоги и отчитывались правителям Ташкента, по сравнению с бесстрашными казахами запада и востока, ведут себя более скрытно, хитры и крайне осторожны».Можно поспорить с этим мнением, которого придерживаются русские или русскоязычные казахи. Однако, как можно понять то, что при упоминании слова «чимкентские», волосы дыбом встают даже у казахов, говорящих на казахском языке и мыслящих по-казахски?Во-первых, если взглянуть на карту, где указаны основные направления внутренней миграции последних лет, то переселение народа внутри страны выглядит следующим образом: жители Тараза и Кызылорды перебираются в Шымкент, а выходцы из Южно-Казахстанской области словно людской поток распространяются затем на весь Казахстан. Для местных казахов шымкентцы и есть «понаехавшие».Во-вторых, жители юга приверженцы традиций. Строже соблюдают традиции и нравы казахов, тогда как в других регионах устои и уклады национального этикета считаются ненужными «пережитками прошлого». Южане на этот счет отвечают так: «если у казахов поклон женщины перед взрослым аксакалом – признак «отсталости», то почему взаимный поклон между мужчинами в развитой Японии считается национальным этикетом?».В-третьих, есть разница в менталитете жителей юга. Поэтому встречаются и такие люди, которые не считают шымкентцев за казахов. От жителей северных регионов слышал такое выражение: «У нас на работе только два казаха, все остальные – сплошь шымкентские». Когда характеризуют шымкентцев, обычный народ дает примерно такую оценку: «ушлые, хитрые, обманщики, ненадежные в дружбе, на первый план ставят личную выгоду, чересчур ловко проворачивают свои дела, жадные».Есть и те, кто смотрят на шымкентцев как на распространителей землячества и коррупции.Но на самом деле ясно, что все это есть не более, чем обычные стереотипы.В силу всех вышеперечисленных причин на улицах Алматы нарушения водителей на машинах с номерами регионов «Н», «В», «А», «Z» остаются без внимания, а вот буква «Х» сразу режет всем глаза. Мы смеемся, слушая шутки шымкентских театров сатиры «Шаншар», «Шымкент-шоу», «Бауыржан-шоу», но при этом смотрим на шымкентцев с иронией и свысока. На тоях и свадьбах с удовольствием пляшем под веселые песни талантливых певцов – выходцев Шымкента, но при удобном случае стараемся принизить «южан». Что это с нами? Двуликость, или глупость?!Один известный русскоязычный журналист в частной беседе однажды признался мне: «Надо признать, не было бы Шымкента – сейчас могло бы не быть ни казахской культуры, ни казахского языка и даже казахского государства». Ну конечно, он явно перебарщивает. Но кто знает, может и есть в его словах доля истины?Чего мы хотели, поднимая эту щекотливую тему? Мы не собираемся облить грязью или защитить «чимкентцев», мы хотим вынести на всеобщее обсуждение эту рознь, присутствующую, к сожалению, в нашем с вами обществе. Ответить заранее на некие возможные вызовы, угрожающие единству нашей нации. В современном изменчивом мире немало примеров, когда страны уже раскололись на свой Запад и Восток, на свой Юг и Север, или стоят перед угрозой подобного разделения. Поэтому будет совсем не во вред, если мы попытаемся излечить свои болезни на ранних стадиях, в тихое и мирное время. Что скажете вы, дорогие читатели? Берик МЫНЖАСАР, сайт serke.org07.05.14Перевод Айдына ОЛЖАЕВАПолный адрес статьи: http://serke.org/news/«shymkentskiiler»-subetnos-pa-nege-olardy-zhek-kөredі