Балканские славяне. Миграции славян в центральную европу и на балканский полуостров

Начало тут

Образование Аварского каганата

Успехи византийцев на Балканах носили временный характер. Во второй половине VI века баланс сил в Подунавье и Северном Причерноморье был нарушен приходом новых завоевателей. Центральная Азия, словно необъятная утроба, продолжала исторгать из себя кочевые орды. На сей раз это были авары.

Их предводитель Баян принял титул кагана. Первое время под его началом было не более 20 000 всадников, но затем аварская орда пополнилась воинами из покоренных народов. Авары были превосходные наездники, и именно им европейская кавалерия обязана важным нововведением - железными стременами. Приобретя благодаря им большую устойчивость в седле, аварские всадники стали использовать тяжелые копья и сабли (пока еще слабо изогнутые), более подходящие для рукопашного конного боя. Эти усовершенствования придали аварской коннице значительную силу удара и устойчивость в ближнем бою.

На первых порах закрепиться в Северном Причерноморье, опираясь только на собственные силы, представлялось аварам затруднительным, поэтому в 558 году они направили посольство в Константинополь с предложением дружбы и союза. Жителей столицы особенно поразили волнистые, заплетенные в косы волосы аварских послов, и константинопольские щеголи немедленно ввели в моду эту прическу под названием «гуннской». Посланцы кагана стращали императора своей силой: «К тебе приходит самый великий и сильный из народов. Племя аварское неодолимо, оно способно отразить и истребить противников. И поэтому тебе полезно будет принять аваров в союзники и приобрести себе в них отличных защитников».

Византия предполагала использовать аваров для борьбы с другими варварами. Императорские дипломаты рассуждали так: «Победят ли авары или будут побеждены, и в том и в другом случае выгода будет на стороне римлян». Между империей и каганом был заключен союз на условиях предоставления аварам земель для поселения и выплаты им некоторой денежной суммы из императорской казны. Но Баян отнюдь не собирался быть послушным орудием в руках императора. Он рвался в Паннонские степи, столь привлекательные для кочевников. Однако путь туда прикрывал заслон из антских племен, предусмотрительно выставленный византийской дипломатией.

И вот, усилив свою орду булгарскими племенами кутригуров и утигуров, авары напали на антов. Военное счастье было на стороне кагана. Анты вынуждены были вступить в переговоры с Баяном. Посольство возглавил некий Мезамер (Межемир?), очевидно, влиятельный антский вождь. Анты хотели договориться о выкупе своих сородичей, захваченных аварами в плен. Но Мезамер предстал перед каганом отнюдь не в роли просителя. По словам византийского историка Менандра, он вел себя высокомерно и даже «нагло». Менандр объясняет причину такого поведения антского посла тем, что он был «пустослов и хвастун», но, вероятно, дело было не только в свойствах характера Мезамера. Скорее всего, анты не были побеждены окончательно, и Мезамер стремился, чтобы авары почувствовали их силу. За свою гордость он поплатился жизнью. Один знатный булгарин, по-видимому, хорошо осведомленный о высоком положении Мезамера среди антов, предложил кагану убить его, с тем чтобы затем «безбоязненно напасть на вражескую землю». Баян последовал этому совету и, действительно, смерть Мезамера дезорганизовала сопротивление антов. Авары, говорит Менандр, «пуще прежнего стали разорять землю антов, не переставая грабить ее и порабощать жителей».

Император посмотрел на разбой, чинимый аварами над его союзниками-антами, сквозь пальцы. Один тюрский вождь как раз в это время обвинял двуличную политику византийцев по отношению к варварским народам в следующих выражениях: «Лаская все народы и обольщая их искусством речей и коварством души, вы пренебрегаете ими, когда они ввергнутся в беду головой, а пользу от того получаете сами». Так было и на этот раз. Смирившись с тем, что авары проникли в Паннонию, Юстиниан натравил их на врагов Византии в этом регионе. В 560-х годах авары истребили племя гепидов, опустошили соседние области франков, вытолкнули лангобардов в Италию и, таким образом, сделались хозяевами дунайских степей.

Для лучшего контроля над покоренными землями победители создали в разных частях Паннонии несколько укрепленных лагерей. Политическим и религиозным центром Аварской державы был хринг - обнесенная кольцом укреплений резиденция кагана, находившаяся где-то в северо-западной части междуречья Дуная и Тисы. Здесь же хранились сокровища - золото и драгоценности, захваченные у соседних народов или полученные «в дар» от византийских императоров. За время аварского господства в Среднем Подунавье (приблизительно до 626 года) Византия выплатила каганам около 25 тысяч килограмм золота. Большую часть монет авары, не знавшие денежного обращения, переплавили в украшения и сосуды.

Славянские племена, жившие в Подунавье, попали под власть кагана. В основном это были анты, но также и значительная часть склавенов. Богатства, награбленные славянами у ромеев, весьма привлекали аваров. По свидетельству Менандра, каган Баян полагал, что «склавенская земля изобилует деньгами, потому что издавна склавены грабили римлян... их же земля не была разорена никаким другим народом». Теперь и славяне подверглись ограблению и унижению. Авары обращались с ними как с рабами. Воспоминания об аварском иге потом еще долго сохранялись в памяти славян. «Повесть временных лет» оставила нам яркую картину того, как обры (авары) «примучиша дулебы»: завоеватели запрягали в телегу вместо лошадей или волов нескольких дулебских женщин и разъезжали на них. Это безнаказанное издевательство над женами дулебов служит лучшим примером униженности их мужей.

От франкского хрониста VII в. Фредегара узнаем еще, что авары «каждый год приходили зимовать к славянам, брали жен славян и дочерей их к себе на ложе; сверх других притеснений славяне платили гуннам (в данном случае, аварам. - С. Ц.) дань».

Помимо денег, славяне обязаны были платить аварам налог кровью, участвуя в их войнах и набегах. В сражении славяне становились в первую боевую линию и принимали на себя главный удар противника. Авары в это время стояли во второй линии, возле лагеря, и если славяне одолевали, то аварская конница бросалась вперед и захватывала добычу; если же славяне отступали, то измотанному в бою с ними противнику приходилось иметь дело со свежими аварскими резервами. «Я таких людей пошлю на Римскую империю, потеря которых не будет для меня чувствительна, хотя бы они совсем погибли», - цинично заявлял Баян. Так оно и было: авары сводили к минимуму свои потери даже при крупных поражениях. Так, после сокрушительного разгрома византийцами аварского войска на реке Тисе в 601 году собственно авары составили всего лишь пятую часть всех пленных, половина остальных пленников была славянами, а другая - прочими союзниками или подданными кагана.

Сознавая эту пропорцию между аварами и входившими в их каганат славянами и другими народами, император Тиверий при заключении мирного договора с аварами предпочитал получать в заложники детей не самого кагана, а «скифских» князей, которые, по его мнению, могли повлиять на кагана в случае, если бы он захотел нарушить мир. И действительно, по собственному признанию Баяна, военная неудача страшила его главным образом тем, что она привела бы к падению его престижа в глазах вождей подчиненных ему племен.

Кроме непосредственного участия в военных действиях, славяне обеспечивали переправу аварского войска через реки и поддерживали сухопутные силы кагана со стороны моря, причем наставниками славян в морском деле были опытные лангобардские корабелы, специально для этого приглашенные каганом. По сообщению Павла Диакона, в 600 году лангобардский король Агилульф направил к кагану корабельных мастеров, благодаря чему «авары», то есть славянские подразделения в их войске, овладели «неким островом во Фракии». Славянский флот состоял из лодок-однодеревок и довольно вместительных ладей. Искусство строительства больших военных кораблей оставалось неизвестным славянским мореходам, так как еще в V веке предусмотрительные византийцы приняли закон, каравший смертной казнью всякого, кто осмелится обучить варваров корабельному делу.

Вторжения аваров и славян на Балканы

Византийской империи, бросившей своих союзников-антов на произвол судьбы, пришлось дорого заплатить за это в общем-то обычное для имперской дипломатии предательство. В последней четверти VI века анты возобновили вторжения в империю в составе аварской орды.

Баян был обозлен на императора за то, что так и не получил обещанных мест для поселения на территории империи; кроме того, вступивший на престол после смерти Юстиниана I император Юстин II (565-579 гг.) отказался выплачивать аварам дань. В отместку авары вместе с зависимыми от них антскими племенами с 570 года начали совершать набеги на Балканы. Склавены действовали самостоятельно или в союзе с каганом. Благодаря военной поддержке аваров славяне смогли начать массовое заселение Балканского полуострова. Византийские источники, повествующие об этих событиях, часто называют захватчиков аварами, но согласно археологическим данным, аварские памятники на Балканах южнее современной Албании практически отсутствуют, что не оставляет сомнений в чисто славянском составе этого колонизационного потока.

Раннесредневековая анонимная хроника города Монемвасии, выражая печаль об унижении «благородных эллинских народов», свидетельствует, что в 580-х годах славяне захватили «всю Фессалию и всю Элладу, как и Старый Эпир и Аттику и Евбею», а также большую часть Пелопоннеса, где они удержались более двухсот лет. По словам константинопольского патриарха Николая III (1084-1111 гг.), ромеи не смели там показаться. Даже в X веке, когда власть Византии над Грецией была восстановлена, эта область все еще называлась «славянской землей»*.

*В 30-х годах XIX столетия немецкий ученый Фальмерайер заметил, что современные греки, в сущности, происходят от славян. Это заявление вызвало в научных кругах бурную дискуссию.

Конечно, Византия уступила эти земли после упорной борьбы. Долгое время силы ее были скованы войной с иранским шахом, поэтому на дунайском фронте византийское правительство могло полагаться только на твердость стен тамошних крепостей и стойкость их гарнизонов. Между тем многолетние столкновения с византийской армией не прошли бесследно для воинского искусства славян. Историк VI века Иоанн Эфесский замечает, что славяне, эти дикари, которые прежде не осмеливались показаться из лесов и не знали другого оружия, кроме метательных копий, теперь выучились воевать лучше, чем ромеи. Уже во время правления императора Тиверия (578-582 гг.) славяне вполне ясно выразили свои колонизационные намерения. Заполонив Балканы вплоть до Коринфа, они не покидали эти земли в продолжение четырех лет. Местные жители были обложены данью в их пользу.

Жестокие войны со славянами и аварами вел император Маврикий (582-602 гг.). Первое десятилетие его правления было отмечено резким ухудшением отношений с каганом (Баяном, а затем его преемником, оставшимся для нас безымянным). Ссора разгорелась из-за каких-нибудь 20 тысяч золотых монет, которые каган потребовал пристегнуть к ежегодно выплачиваемой ему империей сумме в 80 000 солидов (выплаты возобновились с 574 года). Но Маврикий, армянин по происхождению и истинный сын своего народа, отчаянно торговался. Его несговорчивость станет понятнее, если учесть, что империя уже отдавала аварам сотую часть своего годового бюджета. Чтобы сделать Маврикия уступчивее, каган прошелся огнем и мечом по всему Иллирику, затем повернул на восток и вышел к черноморскому побережью в районе имперского курорта Анхиала, где его жены вдоволь понежились в знаменитых теплых ваннах. Тем не менее Маврикий предпочел терпеть убытки на миллионы, чем поступиться хотя бы золотым в пользу кагана. Тогда авары натравили на империю славян, которые, «будто перелетев по воздуху», как пишет Феофилакт Симокатта, появились у Длинных стен Константинополя, где, правда, потерпели чувствительное поражение.

Византийские воины

В 591 году мирный договор с иранским шахом развязал Маврикию руки для улаживания дел на Балканах. Стремясь перехватить военную инициативу, император сосредоточил на Балканах, возле Доростола, крупные силы под командованием талантливого стратига Приска. Каган выразил было протест против военного присутствия ромеев в этом районе, но, получив ответ, что Приск прибыл сюда не для войны с аварами, а всего лишь для организации карательной экспедиции против славян, замолчал.

Славянами предводительствовал склавенский вождь Ардагаст (вероятно, Радогост). При нем находилось небольшое число воинов, так как остальные занимались грабежом окрестностей. Славяне не ожидали нападения. Приску удалось ночью беспрепятственно переправиться на левый берег Дуная, после чего он внезапно атаковал лагерь Ардагаста. Славяне в панике разбежались, а их вождь едва спасся, вскочив на неоседланного коня.

Приск двинулся вглубь славянских земель. Проводником ромейского войска был некий гепид, принявший христианство, знавший славянский язык и хорошо осведомленный о расположении славянских отрядов. Из его слов Приск узнал, что неподалеку находится еще одно полчище славян, которое возглавляет другой вождь склавенов, Мусокий. В византийских источниках он назван «риксом», то есть королем, и это заставляет думать, что положение этого вождя среди дунайских славян было даже выше, чем положение Ардагаста. Приск снова сумел незаметно подойти ночью к славянскому лагерю. Впрочем, сделать это было нетрудно, ибо «рикс» и все его воинство были мертвецки пьяны по случаю погребального пира в память усопшего брата Мусокия. Похмелье было кровавым. Сражение вылилось в резню спящих и пьяных людей; Мусокий был захвачен живым. Однако, одержав победу, ромеи сами предались пьяному разгулу и едва не разделили участь побежденных. Славяне, опомнившись, напали на них, и только энергия командующего ромейской пехотой Генцона спасла войско Приска от истребления.

Дальнейшим успехам Приска помешали авары, которые потребовали выдать им захваченных в плен славян, их подданных. Приск почел за лучшее не ссориться с каганом и удовлетворил его требование. Его солдаты, лишившись добычи, едва не взбунтовались, но Приску удалось успокоить их. Зато Маврикий не стал слушать его объяснений и сместил Приска с должности командующего, заменив его своим братом Петром.

Петру пришлось начинать дело сызнова, поскольку за то время, пока он принимал командование, славяне вновь наводнили Балканы. Стоявшую перед ним задачу по выдавливанию их за Дунай облегчило то, что славяне рассеялись по стране небольшими отрядами. И все равно победа над ними далась ромеям нелегко. Так, например, упорнейшее сопротивление оказали какие-нибудь шесть сотен славян, на которых войско Петра натолкнулось где-то в северной Фракии. Славяне возвращались домой в сопровождении большого количества пленных; добыча была нагружена на множество повозок. Заметив приближение превосходящих сил ромеев, славяне первым делом принялись убивать пленных мужчин, способных носить оружие. Затем они окружили свой лагерь повозками и засели внутри вместе с оставшимися пленными, в основном женщинами и детьми. Ромейская кавалерия не решалась приблизиться к повозкам, боясь дротиков, которые славяне из своего укрепления метали в коней. Наконец кавалерийский офицер Александр заставил солдат спешиться и пойти на штурм. Рукопашная продолжалась довольно долгое время. Когда славяне увидели что им не выстоять, они вырезали оставшихся пленных и были, в свою очередь, истреблены ворвавшимися внутрь укреплений ромеями.

Очистив от славян Балканы, Петр попытался, подобно Приску, перенести военные действия за Дунай. Славяне на этот раз не были столь беспечны. Их вождь Пирагаст (или Пирогощ) устроил на другом берегу Дуная засаду. Славянское войско искусно замаскировалось в лесу, «словно какая-то забытая в листве виноградина», как поэтически выражается Феофилакт Симокатта. Ромеи начали переправу несколькими отрядами, распылив свои силы. Пирагаст воспользовался этим обстоятельством, и первая тысяча солдат Петра, переправившаяся через реку, была полностью уничтожена. Тогда Петр сосредоточил свои силы в одном пункте; славяне выстроились на берегу напротив. Противники осыпали друг друга стрелами и дротиками. Во время этой перестрелки пал Пирагаст, пораженный стрелой в бок. Потеря вождя привела славян в замешательство, и ромеи, переправившись на другой берег, полностью разгромили их.

Однако дальнейший поход Петра вглубь славянской территории окончился для него поражением. Войско ромеев заблудилось в безводных местах, и солдаты трое суток вынуждены были утолять жажду одним вином. Когда, наконец, они вышли к какой-то реке, то всякое подобие дисциплины в полупьяной армии Петра было утеряно. Не заботясь больше ни о чем, ромеи бросились к вожделенной воде. Густой лес на другом берегу реки не вызвал у них ни малейших подозрений. Между тем в чаще прятались славяне. Те ромейские воины, которые первыми добежали к реке, были ими убиты. Но отказаться от воды было для ромеев хуже смерти. Без всякого порядка они стали сооружать плоты, чтобы отогнать славян от берега. Когда ромеи переправились через реку, славяне всем скопом обрушились на них и обратили в бегство. Это поражение привело к отставке Петра, и ромейское войско вновь возглавил Приск.

Сочтя силы империи ослабленными, каган вместе со славянами вторгся во Фракию и Македонию. Однако Приск отразил нашествие и перешел в контрнаступление. Решающее сражение произошло в 601 году на реке Тисе. Аваро-славянское войско было опрокинуто и сброшено ромеями в реку. Основные потери пришлись на долю славян. Они потеряли 8 000 человек, тогда как авары, стоявшие во второй линии, только 3 000.

Поражение заставило антов возобновить союз с Византией. Взбешенный каган отправил против них одного из своих приближенных со значительными силами, приказав уничтожить это непокорное племя. Вероятно, поселения антов подверглись страшному разгрому, поскольку само их имя с начала VII века больше не упоминается в источниках. Но поголовного истребления антов, конечно, не произошло: археологические находки говорят о славянском присутствии в междуречье Дуная и Днестра на протяжении всего VII столетия. Ясно только, что карательная экспедиция аваров нанесла непоправимый удар могуществу антских племен.

Несмотря на достигнутый успех, остановить славянизацию Балкан Византия уже не могла. После свержения в 602 году императора Маврикия империя вступила в полосу внутренних неурядиц и внешнеполитических неудач. Новый император Фока, возглавивший солдатский мятеж против Маврикия, не оставил военно-террористические замашки и после того как облачился в пурпурную императорскую мантию. Его правление напоминало скорее тиранию, нежели законную власть. Он использовал армию не для обороны границ, а для грабежа своих подданных и подавления недовольства внутри империи. Этим немедленно воспользовался сасанидский Иран, оккупировавший Сирию, Палестину и Египет, причем персам активно помогали византийские евреи, которые избивали гарнизоны и открывали приближающимся персам ворота городов; в Антиохии и Иерусалиме они перебили множество жителей-христиан. Только свержение Фоки и воцарение более деятельного императора Ираклия позволило спасти положение на Востоке и вернуть империи утраченные провинции. Однако, всецело занятый борьбой с иранским шахом, Ираклий должен был смириться с постепенным заселением славянами балканских земель. Исидор Севильский пишет, что именно в правление Ираклия «славяне отняли у ромеев Грецию».

Греческое население Балкан, брошенное властями на произвол судьбы, должно было само позаботиться о себе. В ряде случаев оно сумело отстоять свою независимость. В этом отношении замечателен пример Фессалоник (Солуни), овладеть которыми славяне стремились особенно настойчиво еще во времена правления Маврикия и затем на протяжении почти всего VII века.

Большой переполох в городе вызвала морская осада 615 или 616 года, предпринятая племенами дрогувитов (дреговичей), сагудатов, велегезитов, ваюнитов (возможно, войничей) и верзитов (вероятно, берзитов или брезичей). Предварительно разорив всю Фессалию, Ахайю, Эпир, большую часть Иллирика и прибрежные к этим областям острова, они расположились лагерем возле Фессалоник. Мужчин сопровождали их семьи со всем нехитрым скарбом, так как славяне намеревались поселиться в городе после его захвата.

Со стороны гавани Фессалоники были беззащитны, поскольку все суда, включая лодки, были еще ранее использованы беженцами. Между тем славянский флот был чрезвычайно многочислен и состоял из различного рода судов. Наряду с лодками-однодеревками у славян появились ладьи, приспособленные для морского плавания, значительного водоизмещения, с парусами. Перед тем, как предпринять штурм со стороны моря, славяне покрыли свои ладьи досками и сырыми кожами, чтобы защититься от камней, стрел и огня. Однако и горожане не сидели сложа руки. Они перегородили вход в гавань цепями и бревнами с торчащими из них кольями и железными шипами, а со стороны суши приготовили ямы-ловушки, утыканные гвоздями; кроме того, на молу была наспех возведена невысокая, по грудь, деревянная стена.

Три дня славяне высматривали места, где легче всего можно было осуществить прорыв. На четвертый день, с восходом солнца осаждавшие, испустив одновременно оглушительный боевой клич, со всех сторон напали на город. На суше штурм велся с использованием камнеметов и длинных лестниц; одни славянские воины шли на приступ, другие осыпали стены стрелами, чтобы согнать оттуда защитников, третьи пытались поджечь ворота. Одновременно морская флотилия быстро устремилась к намеченным местам со стороны гавани. Но приготовленные здесь защитные сооружения нарушили боевой порядок славянского флота; ладьи сгрудились в кучу, наскакивали на шипы и цепи, таранили и опрокидывали друг друга. Гребцы и воины тонули в морских волнах, а тех, кому удавалось доплыть до берега, приканчивали горожане. Поднявшийся сильный встречный ветер довершил поражение, разметав ладьи вдоль побережья. Удрученные бестолковой гибелью своей флотилии, славяне сняли осаду и отступили от города.

Согласно подробным описаниям многочисленных осад Фессалоник, содержащимся в греческом сборнике «Чудеса святого Димитрия Солунского», организация военного дела у славян в VII веке получила дальнейшее развитие. Славянское войско делилось на отряды по основным видам вооружения: лук, праща, копье и меч. Особую категорию составляли так называемые манганарии (в славянском переводе «Чудес» - «пробойники и стенокопатели»), занятые обслуживанием осадных орудий. Имелся также отряд воинов, которых греки называли «выдающиеся», «отборные», «опытные в сражениях», - им доверяли наиболее ответственные участки во время нападения на город или при защите своих земель. Вероятнее всего, это были дружинники. Пехота составляла главную силу славянского войска; конница, если она и была, то в столь незначительном количестве, что греческие писатели не удосужились отметить ее наличие.

Попытки славян захватить Фессалоники продолжались и при императоре Константине IV (668-685 гг.), но также окончились неудачей*.

*Спасение Фессалоник от славянских нашествий казалось современникам чудом и было приписано вмешательству святого великомученика Димитрия, казненного при императоре Максимиане (293-311 гг.). Его культ быстро приобрел общевизантийское значение и в IX веке был перенесен солунскими братьями Кириллом и Мефодием к славянам. Позже Димитрий Солунский стал одним из любимых защитников и покровителей Русской земли. Таким образом, симпатии древнерусского читателя «Чудес святого Димитрия» были на стороне греков, братьев во Христе.

Св. Димитрий поражает врагов Фессалоник

В дальнейшем поселения славян настолько плотно обступили Фессалоники, что в конце концов это привело к культурной ассимиляции жителей города. Житие святого Мефодия передает, что император, побуждая солунских братьев отправиться в Моравию, привел следующий аргумент: «Вы ведь солуняне, а солуняне все чисто говорят по-славянски».

Славянский морской флот принял участие в осаде Константинополя, предпринятой каганом в союзе с иранским шахом Хосровом II в 618 году. Каган воспользовался тем, что император Ираклий вместе с армией находился в это время в Малой Азии, куда он возвратился из глубинного трехлетнего рейда по территории Ирана. Столицу империи таким образом защищал только гарнизон.

Каган привел с собой 80-тысячное войско, в которое помимо аварской орды входили отряды булгар, гепидов и славян. Часть последних, по-видимому, пришла с каганом в качестве его подданных, другие - как союзники аваров. Славянские ладьи прибыли к Константинополю по Черному морю от устья Дуная и расположились на флангах армии кагана: на Босфоре и в заливе Золотой Рог, куда их перетащили волоком по суше. Иранские войска, занявшие азиатский берег Босфора, играли вспомогательную роль - их целью было не допустить возвращения армии Ираклия на помощь столице.

Первый приступ состоялся 31 июля. В этот день каган попытался разрушить стены города с помощью стенобитных орудий. Но камнеметы и «черепахи» были сожжены горожанами. Новый штурм был назначен на 7 августа. Осаждавшие охватили городские стены двойным кольцом: в первой боевой линии находились легковооруженные славянские воины, за ними шли авары. На этот раз каган поручил славянскому флоту подвезти к берегу крупный десант. Как пишет очевидец осады Федор Синкелл, кагану «удалось превратить в сушу весь залив Золотой Рог, заполнив его моноксилами (лодками-однодеревками. - С.Ц.), везущими разноплеменные народы». Славяне выполняли в основном роль гребцов, а десант состоял из тяжеловооруженных аварских и иранских воинов.

Однако и этот совместный штурм сухопутными и морскими силами окончился неудачей. Особенно тяжелые потери понес славянский флот. О морской атаке каким-то образом стало известно патрикию Воносу, возглавлявшему оборону города. Вероятно, византийцам удалось расшифровать сигнальные огни, при помощи которых авары координировали свои действия с союзными и вспомогательными отрядами. Подтянув к предполагаемому месту атаки военные корабли, Вонос подал славянам ложный сигнал огнем. Как только славянские ладьи вышли в море, суда ромеев окружили их. Сражение закончилось полным разгромом славянской флотилии, причем ромеи каким-то образом поджигали суда врагов, хотя «греческий огонь» еще не был изобретен*. Довершила поражение, кажется, буря, благодаря чему избавление Константинополя от опасности было приписано Деве Марии. Море и берег были покрыты трупами штурмующих; среди тел убитых были обнаружены и женщины-славянки, принимавшие участие в морской битве.

* Самое раннее свидетельство об успешном применении этой горючей жидкости относится ко времени осады Константинополя арабами в 673 г.

Уцелевших славянских моряков, по всей видимости, находившихся в аварском подданстве, каган велел казнить. Этот жестокий поступок привел к развалу союзного войска. Славяне, не находившиеся в подчинении у кагана, возмутились расправой над своими сородичами и покинули аварский лагерь. Вскоре и каган вынужден был последовать за ними, так как без пехоты и флота продолжать осаду было бессмысленно.

Поражение аваров под стенами Константинополя послужило сигналом к восстаниям против их владычества, чего некогда так опасался каган Баян. В последующие два-три десятилетия большинство племен, входивших в Аварский каганат, и среди них славяне и булгары, сбросили аварское иго. Византийский поэт Георгий Писида с удовлетворением констатировал:

...скиф убивает славянина, а тот убивает его.
Они залиты кровью от взаимных убийств,
и их великое возмущение выливается в битву.

После гибели Аварского каганата (конец VIII века) основным населением среднего Подунавья стали славяне.

Славяне на византийской службе

Освободившись от власти аваров, балканские славяне одновременно лишились их военной поддержки, что приостановило славянское продвижение на юг. В середине VII века многие славянские племена признали верховенство византийского императора. Многочисленная славянская колония была размещена имперскими властями в Малой Азии, в Вифинии, в качестве военнообязанных. Однако при каждом удобном случае славяне нарушали клятву верности. В 669 году 5000 славян перебежали из ромейского войска к арабскому полководцу Абд ар-Рахману ибн-Халиду* и после совместного опустошения византийских земель ушли с арабами в Сирию, где поселились на реке Оронте, к северу от Антиохии. Придворный поэт аль-Ахталь (ок. 640-710 гг.) первым из арабских писателей упоминает этих славян - «златокудрых саклабов**» - в одной из своих касыд.

*Абд ар-Рахман, сын Халида (по прозвищу «Меч Божий») - один из четырех полководцев, которых Мухаммед перед своей смертью (632 г.) поставил во главе арабского войска.
**От византийского «склавены».

Перемещения крупных славянских масс дальше на юг продолжались и дальше. При императоре Юстиниане II, занимавшем престол дважды (в 685-695 и 705-711 гг.), византийские власти организовали переселение еще нескольких славянских племен (смолян, стримонцев, ринхинов, дрогувитов, сагудатов) в Опсикию - провинцию империи на северо-западе Малой Азии, которая включала в себя и Вифинию, где уже имелась славянская колония. Число переселенцев было огромным, так как Юстиниан II набрал из них войско численностью в 30 000 человек, а в Византии воинские наборы обыкновенно охватывали десятую часть сельского населения. Архонтом этого воинства, нареченного императором «отборным», был поставлен один из славянских вождей по имени Небул.

Присоединив к славянским пехотинцам ромейскую кавалерию, Юстиниан II в 692 году двинулся с этим войском против арабов. В битве у малоазийского города Севастополя (современный Сулу-Сарай) арабы были побеждены - это было их первое поражение от ромеев. Однако вскоре после того арабский полководец Мухаммед переманил на свою сторону Небула, тайно послав ему полный колчан денег (быть может, наряду с подкупом немалую роль в дезертирстве Небула сыграл пример или даже прямые увещевания предыдущих славянских перебежчиков). Вместе со своим вождем к арабам перешло 20 000 славянских воинов. Усиленные подобным образом, арабы снова атаковали ромеев и обратили их в бегство.

Юстиниан II затаил злобу на славян, но отомстил им не раньше, чем вернулся в пределы империи. По его приказу множество славян вместе с женами и детьми было перебито на берегу Никомидийского залива в Мраморном море. И все же, несмотря на эту расправу, славяне продолжали прибывать в Опсикию. Их гарнизоны размещались и в сирийских городах. Аль-Йакуби сообщает о взятии в 715 году арабским полководцем Масламой ибн Абд аль-Маликом приграничного с Византией «города славян». Он же пишет, что в 757/758 году халиф аль-Мансур отправил своего сына Мухаммеда аль-Махди воевать со славянами. Эти известия перекликаются с данными аль-Балазури о переселении славянского населения из города аль-Хусус (Иссос?) в Аль-Массису (в северной Сирии).

В 760-х годах в Опсикию переселилось еще около 200 000 славян, спасавшихся от вспыхнувшей в Болгарии междоусобной войны булгарских кланов. Впрочем, доверие к ним со стороны византийского правительства сильно упало, и славянские отряды были отданы под команду ромейского проконсула (позднее их возглавили трое старшин, ромейских офицеров).
Вифинская колония славян просуществовала до X столетия. Что касается славян, оставшихся у арабов, то их потомки в VIII веке приняли участие в арабском завоевании Ирана и Кавказа. Согласно арабским источникам, многие тысячи славянских воинов погибли в этих походах; оставшиеся в живых, вероятно, постепенно смешались с местным населением.

Славянские вторжения совершенно изменили этническую карту Балкан. Почти повсеместно преобладающим населением стали славяне; остатки народностей, входивших в состав Византийской империи, по существу, сохранились только в труднодоступных горных районах.

С истреблением латиноязычного населения Иллирика исчез последний связующий элемент между Римом и Константинополем: славянское нашествие воздвигло между ними непреодолимый барьер язычества. Балканские пути сообщения заглохли на целые столетия; латынь, бывшая до VIII века официальным языком Византийской империи, теперь сменилась греческим и была благополучно забыта. Византийский император Михаил III (842-867 гг.) в письме к римскому папе писал, что латынь - «язык варварский и скифский». А в XIII веке афинский митрополит Михаил Хониат был уже совершенно уверен, что «скорее осёл восчувствует к звуку лиры, а навозный жук к духам, чем латиняне поймут гармонию и прелесть греческого языка». Воздвигнутый славянами на Балканах «языческий вал» усугубил разрыв между европейским Востоком и Западом и притом именно в то самое время, когда политические и религиозные факторы все более разделяли Константинопольскую и Римскую церкви.

Отрывок о переселении славян на Балканы из книги современного сербского историка Симы Чирковича.

На этой карте Балкан показаны первые годы (ок.

На этой карте Балкан показаны первые годы (ок. 530-550 гг. н.э.) после переселения славян на Балканы.

На карте на розовом фоне курсивом подписаны славянские племенные образования: сербы, дукляне (будущие черногорцы), хорваты, карантанцы (будущие словенцы), другувиты (или драговичи), конавляне, неретляне, захумляне, северцы (или северяне), стримонцы, ободриты, дулебы и ряд других;

На красном фоне курсивом подписана совместная территория славян и авар (авары - племя с сильным тюркским влиянием);

Синим - обозначена территория Византийской империи.

Также заглавными буквами подписаны провинции Византийской империи: Далмация, Дакия, Мезия, Паннония, Македония, Ахейя, Фракия, над которыми после прихода славян в союзе с аварцами Византия стала терять контроль, хотя некоторые из провинций позднее Византийская империя смогла вернуть;

Зеленым обозначена территория тюрок-протоболгар;

Также на территории Италии посреди византийских владений обозначены два лангобардских (германских) княжества - Сполетское и Беневето.

ПРОЧИТАНО В...

Сима Чиркович пишет:

«Переселения славян стали завершающим этапом в процессе названном в истории Великим переселением народов. Славяне начали свое мощное движение, когда большинство других народов и племен уже нашли новое пристанище в разных областях Римской империи . Направления миграций славян известны еще меньше, чем волны перемещений большинства германских племен и других участников Великого переселения.

Распространяясь за пределы своей загадочной, недостоверно известной «прародины», находившейся, по разным предположениям, где-то между Вислой и припятскими болотами , славяне заполняли пространства, которые покидали германские племена, продвигавшиеся на запад устремленные вглубь Римской империи. На юг, к дунайскому лимесу (лимес — укрепленная граница Римской империи. Прим. сайт), шли два потока славян: один, проходя восточнее Карпат, спускался через Средиземноморскую и Паннонскую низменности. Поражение гипид(ов) (также германского племени, но находящегося в союзе с Византией) в войне с лангобардами (также одним из германских племенами) (567) и уход лангобардов в Италию помогли славянам в Среднем Подунавье достичь границ Римской империи ...

На границах Восточной Римской империи славяне сталкивались другими племенами, также стремившимися продвинуться на ее территорию. Самым крупным среди них были (тюркский племенной союз) авары: они достигли Подунавья в 558 г. и подчинили себе славян, оказавшихся к ним ближе всех остальных . Нередко отряды славян под предводительством аваров совершали набеги на византийские территории. (Одновременно славяне на Балканах сталкивались с пришедшими туда . Прим. сайт).

В VI в., в период тяжелых кризисов в Византии, начинают появляться упоминания о славянах в сочинениях византийских ученых и писателей. Редкие свидетели тех событий главным образом описывают то, что больше всего их волновало: страдания людей в провинциях, увод их в рабство, опустошение и разорение.

На основе рассеянных по их сочинениям свидетельств можно составить неполную хронику нападений варваров на территорию Империи. В то время, согласно этим источникам, у варваров не было завоевательных целей: они довольствовались захватом имущества и увозили добычу обратно через границу. Лишь немногие из таких набегов отличались глубиной проникновения на территорию Империи или массовым характером. Например в 550 г. славяне достигли реки Места (Места — река в современной Болгарии и Греции, впадающая в Эгейское море. Прим.сайт), а в 550-551 гг. они впервые перезимовали на византийской территории «как на своей земле»

В последнее десятилетие VI века войскам Византийской империи, благодаря тому, что она заключила краткосрочный мир с Персией, удалось перейти в наступление и не только вернуть занятые к тому времени аварами важные приграничные города Сирмий и Сингидунум, но и перенести военные действия на другой берег Дуная. Таким образом империя ослабила натиск на свои границы, разбив самые близкие к ним отряды варваров. Однако случилось так, что именно это наступление в 602 году привело к нежелательному повороту событий: солдаты, которых заставляли зимовать на вражеских территориях, подняли восстание и сбросили воинственного императора Маврикия (582-602), а главное — армия покинула область лимеса (напомним, от лат. Limes — «дорога», «граничная тропа», позже «граница», здесь в значении приграничная область Прим. сайт), отправившись в Константинополь с целью обеспечить власть вновь провозглашенному императору Фоке (602-610).

Именно после волнений на границе славяне, словно бурный поток, хлынули на территорию Византии и за несколько лет дошли до самых дальних уголков Балканского полуострова.

Около 614 г. под их натиском прекратил свое существование город Салона (Солин близ современного города Сплит) — столица одной из провинций; около 617 г. они осаждали Салоники; около 625 г. напали на острова в Эгейском море, а в 626 г. вообще поставили под угрозу существование Византии, осадив, под предводительством аваров, одновременно с пришедшими из Малой Азии персами, Константинополь.

Начало переселения славян: под предводительством аваров

Славяне, находившиеся тогда в основном в подчинении у аваров из Подунавья, сопровождали их в набегах, а в серьезных военных операциях обеспечивали армии аваров массовость. Славяне хорошо владели искусством ведения боя на воде и нападали на крепостные стены византийских городов с моря, в то время как на суше в бой вступала ударная сила — отличавшаяся прекрасной маневренностью аварская конница. После победы авары обычно возвращались с добычей в паннонские степи, а славяне оставались на завоеванной территории и обосновывались там. (Паннония — одна из исторических римских провинций, ныне в Хорватии. Прим. сайт).

Византийская империя в те годы потеряла все территории в континентальной части Балканского полуострова; ей подчинялись лишь прибрежные города на всех четырех морях (Эгейском, Средиземном, Адриатическом, Черном) и острова, с которыми Константинополь поддерживал связь благодаря своему мощному флоту и преимуществу на море.

Пережив в 626 г. один из самых серьезных кризисов, Византия во время правления императора Ираклия (610-641) постепенно пришла в себя и, благодаря сохранившемуся преимуществу в Малой Азии и внутренним реформам, консолидировала оставшиеся земли, а затем начала упорную, длившуюся столетиями борьбу за возвращение утраченных провинций.

Переселение славян: поселенцы среди оставшегося населения Римской империи

Славяне не могли полностью и равномерно заселить обширные и многообразные пространства Балканского полуострова. По всей видимости, они двигались по древним римским дорогам и селились в тех областях, которые уже были некогда освоены и оказались пригодны для жизни .

За спиной славян или среди них оставались небольшие анклавы с остатками древнего населения провинций. Количество этих туземных «островков» и их местонахождение в окружавшем их славянском море по позднейшим данным установить уже невозможно.

Очень вероятно, что в самый ранний период заселения славянами Балкан большая часть автохтонного населения оставалась в горах и других труднодоступных местах. Известно, что немалое их число проживало на территории современной Северной Албании, в соседних с ней областях Македонии и в Фессалии, которая в эпоху раннего Средневековья называлась « » (walh - с древненемецкого «чужой» или «иностранец». Прим. сайт).

Скорее всего, некоторые группы автохтонного населения еще в раннем Средневековье жили на всем протяжении Динарского массива (ныне в Словении. Прим.. Они встречались там и в эпоху позднего Средневековья.

На своей новой родине сербы как и большинство других славянских племен, встретились со многими народами и племенами.

Прежде всего, это были ромеи, подданные византийских императоров, затем романы, жители приморских адриатических городов и островов, сохранившие в византийскую эпоху свой язык, происшедший от вульгарной латыни. Это были также , или мавровлахи, которые жили небольшими группами внутри полуострова и не имели связи с византийскими центрами, и, наконец, арбанасы (албанцы), жившие в горной местности за городом Драч. Они были близки к влахам по образу жизни и по экономическому устройству, но отличались от них тем, что сохранили свой архаичный язык, романизированный лишь частично.

Нет данных о самых ранних контактах славян с остатками старого балканского населения. Предания гораздо более поздних времен говорят о вражде между местными христианами и пришельцами-язычниками . Некоторые представления об этих контактах можно получить по языковым данным — по следам взаимовлияний и заимствованиям. Было, например, выявлено, что названия больших рек славяне заимствовали из автохтонных языков, а маленькие притоки получили славянские названия. Названия значительного количества гор и городов также романского происхождения. Даже славянский этноним для эллинов — грек, греки — происходит от латинского graecus . Некоторые романские и албанские элементы в сербской скотоводческой терминологии и славянские элементы в аграрной терминологии влахов и албанцев тоже обязаны своим происхождением эпохе заселения Балкан славянами.

Племена первых славян на Балканах

О составе праславянской общности и о том, что она из себя представляла как социальная структура до ее разделения в результате переселений на восточную, западную и южную ветви, известно так же мало, как и о прародине славян.

С помощью исследования древнейших языковых пластов удалось достоверно установить только то, что изначально различались восточная и западная славянские общности. Этот вывод соответствует данным, полученным в результате попыток реконструкции древнейших пластов славянской религии.

Современники переселений славян называют их тремя общими именами: венеды, склавины и анты . Первое название употреблялось у западных соседей славян, другие два использовались их южными соседями.

Последнее название — анты — было впоследствии быстро забыто, так что самым распространенным этнонимом, несомненно, предшествовавшим по времени именам отдельных славянских племен, оказался этноним славянского происхождения — склавины.

Славяне стали известны другим народам под своим общим именем, и оно веками служило арбанасам, и романам для обозначения ближайших к ним славянских соседей.

Название скье у влахов и арбанасов, производное от слова «склавины», служило обозначением сербов.

У романов как в сочинениях писателей, так и в древнейших правовых документах соседи назывались славяне (sclavi, slavi), и лишь намного позже появятся хорваты на севере и сербы на юге.

Итальянцы и западные авторы называли именем Sciavonia всю западную часть Балканского полуострова, а для венецианцев и дубровчан (жителей Дубровника) Sciavonia являлась территорией сербского государства и в XIV и в XV вв. (царь Душан — Imperator Sclavonie, а правители XV в. — despoti Sclavonie).

В настоящее время память об общеславянском названии удержалась только в этнониме Славония (regnum Slavonie, Slovinje) — так называется территория между реками Драва и Сава.

Внутри восточной и западной групп праславянской общности еще до эпохи Великого переселения существовали племенные союзы, названия которых позднее встречаются в разных частях заселенных славянами территорий. Названия хорваты, северцы (или северяне) и дулебы засвидетельствованы у восточных, западных и южных славян; названия сербы и ободриты — у западных и южных; название другувиты (или драговичи) — у восточных и южных .

Современная наука не дает никаких достоверных данных о различиях между ними. Вероятно, это действительно были племенные союзы, существовавшие длительное время и осознавшие, что именно делает их одной общностью и отделяет от других. Важную роль в этом осознании, вероятно, играли легенды о происхождении, верования и символы культуры.

О том, насколько велико было участие в процессе переселений того или иного племенного союза, можно судить по территории, которую он в результате занял. Распространенность самоназвания племени на обширной территории говорит о том, что здесь селилась значительная его часть. Но и на таких территориях остались свидетельства о присутствии также других племен. Так, части древнего племени хорватов оставили следы в топонимике Эпира и Косова поля; следы сербской топонимики сохранились на хорватских землях (жупа, т.е. область, Срб в Средние века), а также в Фессалии близ местечка Србица и по соседству с другувитами, заселившими территории Македонии и Фракии.

У нас нет никаких сведений, относящихся к эпохе переселений, и мы не можем сказать, как именно протекал этот процесс. Сохранились только записанные много позднее предания о том, как пришли на Балканы племена сербов и хорватов. В сочинении византийского императора Константина VII Багрянородного (Порфирогенета) (913-959) рассказывается о том, что хорваты и сербы пришли на Балканы во время правления императора Ираклия (610-641), то есть в период, когда первая волна славян уже прокатилась по всему полуострову . В данном сочинении говорится, что сербы откликнулись на приглашение императора и пришли в качестве его союзников и помощников в защите Византийской империи. Они переселились на полуостров из так называемой «Белой Сербии», находившейся по соседству с «Франачкой» (землями, которые впоследствии заселят венгры) и с «Белой», или «Великой», Хорватией.

Однажды сын вождя «взял половину народа» и пришел к императору Ираклию, который его принял и дал ему для заселения край, прозванный Сервия (Србица) близ Салоник. Но здесь сербы долго не задержались: спустя некоторое время они захотели вернуться и уже перешли Дунай, но внезапно передумали и вновь потребовали от императора дать им землю.

Тогда император предоставил сербам опустевшие пространства между Савой и Динарским массивом, выходившие к морю, по соседству с хорватами, которые также переселились на полуостров (из «Белой Хорватии») под предводительством троих братьев и двух сестер и несколько лет воевали с аварами.

У славянских племен, обосновавшихся на пространствах Балканского полуострова, не было единой политической организации. На территории их поселений вскоре возникло достаточно много больших и маленьких княжеств, что дало византийцам повод называть все эти земли характерным словом во множественном числе — склавинии. Известно, что первоначально словом «склавинии» византийцы называли славянские территории на другом берегу Дуная. Из всех тогдашних славянских поселений только об этом сохранились некоторые сведения благодаря одному византийскому руководству по военному искусству, предназначенному для воевавших против славян византийцев.

Это сочинение носило чисто практический характер и потому содержало информацию только о конкретных врагах — славянах, а не о варварах вообще. В нем помимо прочего говорится, что славяне селились вблизи рек и лесов; что их поселения были расположены так, чтобы они могли поддерживать связь друг с другом; при этом они были хорошо защищены естественными препятствиями. Упоминается также, что славяне были земледельцами и хранили в своих жилищах запасы продовольствия и что помимо земледелия они занимались разведением скота. Как воины, славяне обладали упрямством и хитростью и владели особой тактикой. У них было легкое вооружение и легкие доспехи (разумеется, с точки зрения византийцев).

Пространства по другую сторону Дуная были испещрены большим количеством рек, территория между которыми была заселена множеством мелких племенных союзов. Ими управляли местные князья (архонты, reges). Одних византийцы покоряли, а других склоняли на свою сторону, опасаясь, что эти племена могут объединиться в своего рода «монархию» — сильную политическую структуру с единоличной властью.

После того как славяне расселились по всему Балканскому полуострову, в византийских источниках появляются упоминания о множестве «склавинии» на пространстве от Салоник до Константинополя, а позднее также в районах, расположенных выше далматинских городов.

Сведения о славянах в период «темных веков» (после заселения ими Балкан) остаются скудными и соответствуют тому, что о них было известно, когда они еще проживали вне границ Византийской империи. Тем не менее уже около 670 г. появляются сведения об отдельных славянских племенах, населявших Салоникский регион. Некоторые вожди славян воюют с византийцами, другие ведут с ними переговоры. В то время как одни славянские племена держат Салоники в осаде, другие снабжают город продовольствием.

У нас нет сведений о количестве балканских «склавиний». Весьма приблизительную и неполную карту можно лишь отчасти реконструировать на основании скудных данных того времени,а также благодаря возникшим позднее названиям административных единиц, епископств и географических областей. На пространстве от Венского леса до Черного моря сохранилось около двадцати названий когда-то существовавших славянских княжеств и племенных союзов. У некоторых из них были названия общеславянского происхождения, например хорваты, сербы, северцы, драговичи, дулебы; у других названия возникли уже на новом месте обитания. Иногда они образовывались от древних названий рек (стримонцы, неретляне), иногда от древних названий населенных пунктов (карантанцы — от названия civitas Carantana, дукляне — от названия античного города Доклея (ныне черногорцы. Прим. сайт).

На пригодных для земледелия пространствах в карстовых полях между Динарским массивом и побережьем Адриатики, заселенных сербами, возникли княжества неретлян (от реки Цетина до реки Неретва), захумлян (от Неретвы до окрестностей Дубровника) и травунян (от Дубровника до Боки Которской).

С ними непосредственно соседствовало княжество дуклян (в долинах рек Зета и Морач его граница тянулась от Боки до реки Бояна), В глубине полуострова все эти княжества граничили с обширной территорией, сохранившей племенное название Сербия.

Преемственность сербам обеспечивала династия правителей, состоявшая из потомков того самого «сына вождя», который привел их на Балканский полуостров. Это весьма обширное сербское княжество Константин VII Багрянородный (Порфирогенет) называет «Крещеная Сербия», в отличие от некрещеной «Белой Сербии» на севере. На западе «Крещеная Сербия» граничила с Хорватией, прежде всего с ее наиболее продвинутыми на восток жупаниями (областями) Плива, Хлевена (Ливно) и Имота. Восточной приграничной областью «Крещеной Сербии» был Рас (близ современного города Нови-Пазар), за которым начиналась Болгария.

Но долго в таких протяженных границах княжество сербов не просуществовало. К середине Х в. внутри него уже наметились контуры области Босния, находившейся у истоков реки с тем же названием. Впоследствии Босния начнет самостоятельное развитие и расширит свою территорию.

Еще позднее (XII-XIII вв.) на севере «Крещеной Сербии» появится земля Усора, простиравшаяся от Врбаса до Дрины. А когда-то приграничный город Рас станет центром восточносербских земель.

Первые славяне и их противники на Балканах

Славянским племенным союзам (склавиниям) угрожала опасность со стороны трех главных противников .

С одной стороны, это были уже упоминавшиеся авары, под частым предводительством которых славяне осваивали Балканы . С конца VII в. мощь аваров ослабевает, а в следующем столетии их государство уничтожают франки, которые таким образом становятся непосредственными и весьма опасными соседями славян, прежде всего хорватов.

А сербы подвергаются еще более сильной угрозе со стороны двух других центров — Болгарии и Византии. Болгария возникла в 680 г., когда (тюрки)-протоболгары завоевали семь славянских племен (одним из них было племя северцев), живших между Дунаем и Балканскими горами. Они не вмешивались во внутреннее устройство покоренных славянских племен, но использовали их в качестве военной силы при завоевании славян-соседей.

Земли «склавиний» с юга поглощала Византия, постепенно расширяясь за пределы своих опорных пунктов — приморских городов. Византийские императоры обычно превращали завоеванные славянские княжества в военно-административные единицы — фемы. Фемами управлял стратег, которого назначал император. В названиях отдельных фем сохранились славянские этнонимы; например, фема Вагепетия (напротив острова Корфу) получила название от славянского племени ваюнитов, а фема Стримон — от княжества струмлян.

Завоевание «склавиний» шло постепенно. Триумфом стал прорыв армии императора Юстиниана II (685-695) по суше от Константинополя к Салоникам в 689 г.

Воскресенье, 27 Апреля 2008 г. 11:35 + в цитатник

Олег Велецкий "Создание и падение средневековой сербской государственности"

Метки:

Славяне - автохтонное население Балкан. Взаимоотношения сербов и Византии.

В современной истории стала аксиомой, совершенно недоказанная археологическими исследованиями теория о заселении славян с Карпат. Между тем при такой трактовке, избегается ответ на вопрос: откуда славяне взялись в современной Восточной Германии, и кто такие скифы, в особенности скифы-землепашцы, и как появились скиф­ские курганы в Сибири? Как вообще славяне, которые, естественно, и древними историками назывались разными именами, могли не просто расшириться по всей Восточной Европе, но и устроить там государства, а при этом следов войн с каким-либо "автохоным" населением не оставалось? То, что славяне нападали на те или иные римские крепости ничего не зна­чит, ибо, например, войска Емельяна Пугачева и Степана Разина брали российские крепости, но состояли эти войска из русских, а не из каких-либо других народов. Что касается тех или иных набегов славян, то ведь и греки - дорийцы, придя в Древнюю Грецию, покорили государства греков-ахейцев, и в Спарте последние стали рабами и илотами первых. Потому имеет все же право на существование,теория о том,что все же славяне - коренные жители Балкан, тем более что языковой вопрос, столь часто упоминаемый фракийцами и иллирами, до сих пор не решен. Называть же албанцев потомками иллиров - дело бездоказательно. Ибо северные албанцы - геги, довольно сильно отличаются от албанцев южных - тосков, и многие их фамилии имеют сербское про­исхождение, тогда как сам албанский язык в большей своей части - смесь языков окружающих народов, и то, не столь давнего происхожде­ния, что для "автохонного" и вообще культурного народа довольно необычно. Нет никаких доказательств автохонности албанцев на Балканах, потому что даже в Косово и на территории Северной Албании они появились в 16-17 веках, то есть с приходом турок, и то, как народ безо всяких следов культуры. Почему турки использовали в служебной переписке сербский язык, тогда как албанцы до 19 века не имели, практически, своих литературных произведений, да и те создавалась в значительной мере на юге эллинизированном и православном, тогда как современный албанский алфавит был создан австрийским правительством. Нет никаких доказательств присутствия албанского народа в средневековой Сербии или Византийской империи, зато Албания в средние века была известной землей в Закавказье, пока там еще не воцарился турецкий язык. Свидетельств о том, что славяне пришли на Балканы, нет ни в одной летописи, былине или сказании, и не совсем ясно, в чем современная наука опередила в знаниях о каких-либо событиях, тех, кто был им современником. Историки не имеют ма­шины времени, а из современных научных достижений реальны доказа­тельства лишь археологии, которая на Балканах находит все те же славянские следы, перемежающиеся лишь со следами римской и греческой культуры. Кто такие иллирийцы - никем не разъяснено, а их язы­ка - основы всякого народа до сих пор не нашли. Что это тогда за такой фантастический народ? Что же касается цинцар или влахов, то этот кочевой народ, в 18 веке насчитывавший полмиллиона че­ловек, действительно во многом был романизирован, но ведь Балканы находились под эллинским влиянием, и греков римляне романизировать не могли. Рим оказывал огромное влияние на все народы, жившие в пределах римской Империи, и непонятно почему славяне не могли быть соседями цинцар в древности, или почему цинцары не могли перекочевать на Балканы, откуда-то с севера или востока. Появились же таким образом на Балканах болгары, осевшие в славянской среде. Нелогично и то, почему на островах Адриатики цинцар не было, коль уж они являлись исконными жителями Балкан, хотя варвары нападали на Римскую Империю по суше, а не по морю, тем более Адриатическому. На Адриатике тогда господствовали норманны, но это уже было практически после Великого переселения народов. Зато на островах в Адриатике жили и живут славяне, и то не настоящие хорваты, а покатоличенные сербы.

Древние историки, часто называли местные племена скифскими, что делал еще Геродот, называвший Скифией - всю будущую Киевскую Русь, в ее практически неизменных границах. И не совсем ясно, почему скифы-землепашцы, жившие согласно Геродоту в верховьях рек, впадавших в Черное море, по мнению иных современных историков, стали иранским племенем. Албанцы же, уж точно к скифам никакого отношения не имеют. Будь они автохонным племенем - их ныне можно было бы найти (либо их исторические памятники) в труднодоступных районах не только Черногории и Герцеговины, а возможно и соседних Карпат. Между тем, хотя славяне, в соответствии с Повестью Временных Лет пришли с Карпат на территорию Киевской Руси,следует учитывать что нигде не указанно что и на Балканы они пришли с Карпат. Карпаты же - широкое понятие; и как Кавказом, называли и называют и Закавказье, и кубанские, и терс­кие области, так и Карпаты охватывают огромные пространства, а предгорья Карпат начинаются у Выршца в Сербии. И раз славяне могли жить в Карпатах, где по логике и должна быть их столица, что им мешало жить в паре сотен километров западнее, тем более что судоходные реки, впа­давшие в Дунай/Саву, Драву, Ибр и др., покрывали всю территорию современ­ной Сербии. Да и вообще, раз черногорцы смогли выжить в своих го­рах при турках, почему славяне не смогли это сделать во время Великого Переселения Народов? В конце концов, даже во время восстаний против власти Рима, племена дарданцев, жившие в сегодняшней Сербии, уходили из римских войск в Карпаты, а это - вековая и неоспариваемая традиция ухода к родственным племенам. Следовательно, там как раз тогда и жили славяне.

Надо учесть, что Восточная Римская империя была очень сильна в шестом веке - времени когда славяне якобы и появились на Балканах. В 7 же веке они появиться там уже никак не могли, так как пришедшие сюда болгары, застали уже оседлое славянское поселение, ассимилировавшее своих завоевателей. Шестой век для Византии - век Юстиниана (572-568 гг.), которого даже Прокопий, хоть и порочит в своей "Тайной истории" - труде с довольно неясным происхождением,- все же не отрицает, что этот император возвратил им­перии Северную Африку и Италию. Почему же тогда Юстиниан мог до­пустить захват земель в сердце своей империи? Да, войны со славянами были, но они были результатами восстаний самих славян, и такое славянское восстание было и в Малой Азии, где, как известно, никаких славянских государств никогда не было. Летописи Визан­тии говорят о восстании императорского полководца Виталиана при императоре Анастасии (491-518гг), называя его при этом скифом. А Комес Марцелин пишет, что в 493 году "скифы" поразили императорские войска. Во всех летописях Византии говориться о сражениях с этими скифами, склавинами, антами, но нигде не пишется об их переселении. А ведь Юлий Цезарь в своих "Записках" всегда упоминал о переселении германцев в Галлию. То же, что иные анты появились значительно позже и нападали на ви­зантийские войска извне, опять таки этому не противоречит, ибо и кельты - бриты, нападали из Британии на римские владения в Галлии, но галлы оста­вались кельтами. То, что император Ираклий II (610-641гг) разрешил «склавинам» селиться вокруг Солоник - тоже вполне естественно в опус­тошенной стране, тем более что около столь важного города потому-то и поселили достаточно известный народ своего "культурного круга". Да и, в конце концов, это не значит, что славяне не могли жить в Сербии. В 20 веке русская белая эмиграция селилась в Сербии, пото­му что сербы были славянами православной веры. Вообще, славяне бы­ли весьма обширным народом, и если славяне были в войнах аварского кагана, напавшего на Византию, то они были и в императорских войсках, разбивших авар в 626 году.

Не хотелось бы все это долго доказывать, но просто поражает, как люди не видят, что во многих официальных многотомных изданиях по истории, вопросу о языке и его происхождении вообще не уделяется ни строчки. Либо, в лучшем случае, следует пара строк с аксиомами, которые надо бездоказатель­но принять, отбросив многочисленные доказательства о славянских корнях, как, якобы, ненаучные. Но научно же было в германской историчес­кой школе 19-20 веков широко распространенное мнение о том, что германская кровь - залог цивилизованности всех народов, и что даже Александр Македонский был германцем? Со славянами же даже современная западная историческая наука не знает что делать. Признай, что они с Бал­кан, так ведь тогда окажется, что они - наследники римской государственности, и христианство они восприняли в его еще апостольский период. А помести их на территорию Древней Руси, то, что же делать с теорией об их исторической государственной неспособности, ибо ведь еще Геродот пишет о городах в той области, что предусматривает наличие как раз этой самой государствен­ности. Да и неприятно многим западным ученым считать славян - скифами. В таком случае, история с неу­давшимися походами Дария в Скинию и смерть Кира от руки скифов-масагетов, на территории нынешней Средней Азии, могут навести на неприятные ассоциации многих современных властодержцев. А там уже выплывут широко известные археологические доказательства скифских поселе­ний в Сибири, которую ныне у России торопятся отнять.

Так что вопрос о месте славянской родины вовсе не следствие излишней политичности истории. Наоборот, замалчивание этого вопро­са - следствие приверженности многих современных историков идеологическим догмам, вроде известных изречений Ленина о научности учения Маркса, так как "оно - верно", и его абсурдных "прямых линий" в развитии человеческого общества от "первобытнообщинного строя к коммунизму". Но Ленин лишь логически увенчал то, в каком направлении развивались западные общественные науки. Истин­ная история о происхождении славян тем и вредна была для Запада, что славянам она давала права называться наследниками великой цивилизации, и тем самым заставляла, прежде всего русских и сербов, обращаться к своей истории.

Во всяком случае я согласна с тобой. Есть несколько вопросов недореченных. Что касается Александра Македонского, его считают своим Булгары, Македонцы,Греки и теперь Германцы!Хех!Американцы его считают геем, что очень рассердило Греческие патриоты, а если бы прочитать какой-то хорват, силно бы рассердиться. Но, и у вас тоже "хорватов" есть в обрзе украинцев.Словно,они считают что в Украине нет русских,а только украинцы и что вы,русские "побрали их историю"(это мненин одгого украинца - Ярослава Козака).

Образование Аварского каганата

Успехи византийцев на Балканах носили временный характер. Во второй половине VI века баланс сил в Подунавье и Северном Причерноморье был нарушен приходом новых завоевателей. Центральная Азия, словно необъятная утроба, продолжала исторгать из себя кочевые орды. На сей раз это были авары.

Их предводитель Баян принял титул кагана. Первое время под его началом было не более 20 000 всадников, но затем аварская орда пополнилась воинами из покоренных народов. Авары были превосходные наездники, и именно им европейская кавалерия обязана важным нововведением - железными стременами. Приобретя благодаря им большую устойчивость в седле, аварские всадники стали использовать тяжелые копья и сабли (пока еще слабо изогнутые), более подходящие для рукопашного конного боя. Эти усовершенствования придали аварской коннице значительную силу удара и устойчивость в ближнем бою.

На первых порах закрепиться в Северном Причерноморье, опираясь только на собственные силы, представлялось аварам затруднительным, поэтому в 558 году они направили посольство в Константинополь с предложением дружбы и союза. Жителей столицы особенно поразили волнистые, заплетенные в косы волосы аварских послов, и константинопольские щеголи немедленно ввели в моду эту прическу под названием «гуннской». Посланцы кагана стращали императора своей силой: «К тебе приходит самый великий и сильный из народов. Племя аварское неодолимо, оно способно отразить и истребить противников. И поэтому тебе полезно будет принять аваров в союзники и приобрести себе в них отличных защитников».

Византия предполагала использовать аваров для борьбы с другими варварами. Императорские дипломаты рассуждали так: «Победят ли авары или будут побеждены, и в том и в другом случае выгода будет на стороне римлян». Между империей и каганом был заключен союз на условиях предоставления аварам земель для поселения и выплаты им некоторой денежной суммы из императорской казны. Но Баян отнюдь не собирался быть послушным орудием в руках императора. Он рвался в Паннонские степи, столь привлекательные для кочевников. Однако путь туда прикрывал заслон из антских племен, предусмотрительно выставленный византийской дипломатией.

И вот, усилив свою орду булгарскими племенами кутригуров и утигуров, авары напали на антов. Военное счастье было на стороне кагана. Анты вынуждены были вступить в переговоры с Баяном. Посольство возглавил некий Мезамер (Межемир?), очевидно, влиятельный антский вождь. Анты хотели договориться о выкупе своих сородичей, захваченных аварами в плен. Но Мезамер предстал перед каганом отнюдь не в роли просителя. По словам византийского историка Менандра, он вел себя высокомерно и даже «нагло». Менандр объясняет причину такого поведения антского посла тем, что он был «пустослов и хвастун», но, вероятно, дело было не только в свойствах характера Мезамера. Скорее всего, анты не были побеждены окончательно, и Мезамер стремился, чтобы авары почувствовали их силу. За свою гордость он поплатился жизнью. Один знатный булгарин, по-видимому, хорошо осведомленный о высоком положении Мезамера среди антов, предложил кагану убить его, с тем чтобы затем «безбоязненно напасть на вражескую землю». Баян последовал этому совету и, действительно, смерть Мезамера дезорганизовала сопротивление антов. Авары, говорит Менандр, «пуще прежнего стали разорять землю антов, не переставая грабить ее и порабощать жителей».

Император посмотрел на разбой, чинимый аварами над его союзниками-антами, сквозь пальцы. Один тюрский вождь как раз в это время обвинял двуличную политику византийцев по отношению к варварским народам в следующих выражениях: «Лаская все народы и обольщая их искусством речей и коварством души, вы пренебрегаете ими, когда они ввергнутся в беду головой, а пользу от того получаете сами». Так было и на этот раз. Смирившись с тем, что авары проникли в Паннонию, Юстиниан натравил их на врагов Византии в этом регионе. В 560-х годах авары истребили племя гепидов, опустошили соседние области франков, вытолкнули лангобардов в Италию и, таким образом, сделались хозяевами дунайских степей.

Для лучшего контроля над покоренными землями победители создали в разных частях Паннонии несколько укрепленных лагерей. Политическим и религиозным центром Аварской державы был хринг - обнесенная кольцом укреплений резиденция кагана, находившаяся где-то в северо-западной части междуречья Дуная и Тисы. Здесь же хранились сокровища - золото и драгоценности, захваченные у соседних народов или полученные «в дар» от византийских императоров. За время аварского господства в Среднем Подунавье (приблизительно до 626 года) Византия выплатила каганам около 25 тысяч килограмм золота. Большую часть монет авары, не знавшие денежного обращения, переплавили в украшения и сосуды.

Славянские племена, жившие в Подунавье, попали под власть кагана. В основном это были анты, но также и значительная часть склавенов. Богатства, награбленные славянами у ромеев, весьма привлекали аваров. По свидетельству Менандра, каган Баян полагал, что «склавенская земля изобилует деньгами, потому что издавна склавены грабили римлян... их же земля не была разорена никаким другим народом». Теперь и славяне подверглись ограблению и унижению. Авары обращались с ними как с рабами. Воспоминания об аварском иге потом еще долго сохранялись в памяти славян. «Повесть временных лет» оставила нам яркую картину того, как обры (авары) «примучиша дулебы»: завоеватели запрягали в телегу вместо лошадей или волов нескольких дулебских женщин и разъезжали на них. Это безнаказанное издевательство над женами дулебов служит лучшим примером униженности их мужей.

От франкского хрониста VII в. Фредегара узнаем еще, что авары «каждый год приходили зимовать к славянам, брали жен славян и дочерей их к себе на ложе; сверх других притеснений славяне платили гуннам (в данном случае, аварам. - С. Ц.) дань».

Помимо денег, славяне обязаны были платить аварам налог кровью, участвуя в их войнах и набегах. В сражении славяне становились в первую боевую линию и принимали на себя главный удар противника. Авары в это время стояли во второй линии, возле лагеря, и если славяне одолевали, то аварская конница бросалась вперед и захватывала добычу; если же славяне отступали, то измотанному в бою с ними противнику приходилось иметь дело со свежими аварскими резервами. «Я таких людей пошлю на Римскую империю, потеря которых не будет для меня чувствительна, хотя бы они совсем погибли», - цинично заявлял Баян. Так оно и было: авары сводили к минимуму свои потери даже при крупных поражениях. Так, после сокрушительного разгрома византийцами аварского войска на реке Тисе в 601 году собственно авары составили всего лишь пятую часть всех пленных, половина остальных пленников была славянами, а другая - прочими союзниками или подданными кагана.

Сознавая эту пропорцию между аварами и входившими в их каганат славянами и другими народами, император Тиверий при заключении мирного договора с аварами предпочитал получать в заложники детей не самого кагана, а «скифских» князей, которые, по его мнению, могли повлиять на кагана в случае, если бы он захотел нарушить мир. И действительно, по собственному признанию Баяна, военная неудача страшила его главным образом тем, что она привела бы к падению его престижа в глазах вождей подчиненных ему племен.

Кроме непосредственного участия в военных действиях, славяне обеспечивали переправу аварского войска через реки и поддерживали сухопутные силы кагана со стороны моря, причем наставниками славян в морском деле были опытные лангобардские корабелы, специально для этого приглашенные каганом. По сообщению Павла Диакона, в 600 году лангобардский король Агилульф направил к кагану корабельных мастеров, благодаря чему «авары», то есть славянские подразделения в их войске, овладели «неким островом во Фракии». Славянский флот состоял из лодок-однодеревок и довольно вместительных ладей. Искусство строительства больших военных кораблей оставалось неизвестным славянским мореходам, так как еще в V веке предусмотрительные византийцы приняли закон, каравший смертной казнью всякого, кто осмелится обучить варваров корабельному делу.

Вторжения аваров и славян на Балканы

Византийской империи, бросившей своих союзников-антов на произвол судьбы, пришлось дорого заплатить за это в общем-то обычное для имперской дипломатии предательство. В последней четверти VI века анты возобновили вторжения в империю в составе аварской орды.

Баян был обозлен на императора за то, что так и не получил обещанных мест для поселения на территории империи; кроме того, вступивший на престол после смерти Юстиниана I император Юстин II (565-579 гг.) отказался выплачивать аварам дань. В отместку авары вместе с зависимыми от них антскими племенами с 570 года начали совершать набеги на Балканы. Склавены действовали самостоятельно или в союзе с каганом. Благодаря военной поддержке аваров славяне смогли начать массовое заселение Балканского полуострова. Византийские источники, повествующие об этих событиях, часто называют захватчиков аварами, но согласно археологическим данным, аварские памятники на Балканах южнее современной Албании практически отсутствуют, что не оставляет сомнений в чисто славянском составе этого колонизационного потока.

Раннесредневековая анонимная хроника города Монемвасии, выражая печаль об унижении «благородных эллинских народов», свидетельствует, что в 580-х годах славяне захватили «всю Фессалию и всю Элладу, как и Старый Эпир и Аттику и Евбею», а также большую часть Пелопоннеса, где они удержались более двухсот лет. По словам константинопольского патриарха Николая III (1084-1111 гг.), ромеи не смели там показаться. Даже в X веке, когда власть Византии над Грецией была восстановлена, эта область все еще называлась «славянской землей»*.

*В 30-х годах XIX столетия немецкий ученый Фальмерайер заметил, что современные греки, в сущности, происходят от славян. Это заявление вызвало в научных кругах бурную дискуссию.

Конечно, Византия уступила эти земли после упорной борьбы. Долгое время силы ее были скованы войной с иранским шахом, поэтому на дунайском фронте византийское правительство могло полагаться только на твердость стен тамошних крепостей и стойкость их гарнизонов. Между тем многолетние столкновения с византийской армией не прошли бесследно для воинского искусства славян. Историк VI века Иоанн Эфесский замечает, что славяне, эти дикари, которые прежде не осмеливались показаться из лесов и не знали другого оружия, кроме метательных копий, теперь выучились воевать лучше, чем ромеи. Уже во время правления императора Тиверия (578-582 гг.) славяне вполне ясно выразили свои колонизационные намерения. Заполонив Балканы вплоть до Коринфа, они не покидали эти земли в продолжение четырех лет. Местные жители были обложены данью в их пользу.

Жестокие войны со славянами и аварами вел император Маврикий (582-602 гг.). Первое десятилетие его правления было отмечено резким ухудшением отношений с каганом (Баяном, а затем его преемником, оставшимся для нас безымянным). Ссора разгорелась из-за каких-нибудь 20 тысяч золотых монет, которые каган потребовал пристегнуть к ежегодно выплачиваемой ему империей сумме в 80 000 солидов (выплаты возобновились с 574 года). Но Маврикий, армянин по происхождению и истинный сын своего народа, отчаянно торговался. Его несговорчивость станет понятнее, если учесть, что империя уже отдавала аварам сотую часть своего годового бюджета. Чтобы сделать Маврикия уступчивее, каган прошелся огнем и мечом по всему Иллирику, затем повернул на восток и вышел к черноморскому побережью в районе имперского курорта Анхиала, где его жены вдоволь понежились в знаменитых теплых ваннах. Тем не менее Маврикий предпочел терпеть убытки на миллионы, чем поступиться хотя бы золотым в пользу кагана. Тогда авары натравили на империю славян, которые, «будто перелетев по воздуху», как пишет Феофилакт Симокатта, появились у Длинных стен Константинополя, где, правда, потерпели чувствительное поражение.

Византийские воины

В 591 году мирный договор с иранским шахом развязал Маврикию руки для улаживания дел на Балканах. Стремясь перехватить военную инициативу, император сосредоточил на Балканах, возле Доростола, крупные силы под командованием талантливого стратига Приска. Каган выразил было протест против военного присутствия ромеев в этом районе, но, получив ответ, что Приск прибыл сюда не для войны с аварами, а всего лишь для организации карательной экспедиции против славян, замолчал.

Славянами предводительствовал склавенский вождь Ардагаст (вероятно, Радогост). При нем находилось небольшое число воинов, так как остальные занимались грабежом окрестностей. Славяне не ожидали нападения. Приску удалось ночью беспрепятственно переправиться на левый берег Дуная, после чего он внезапно атаковал лагерь Ардагаста. Славяне в панике разбежались, а их вождь едва спасся, вскочив на неоседланного коня.

Приск двинулся вглубь славянских земель. Проводником ромейского войска был некий гепид, принявший христианство, знавший славянский язык и хорошо осведомленный о расположении славянских отрядов. Из его слов Приск узнал, что неподалеку находится еще одно полчище славян, которое возглавляет другой вождь склавенов, Мусокий. В византийских источниках он назван «риксом», то есть королем, и это заставляет думать, что положение этого вождя среди дунайских славян было даже выше, чем положение Ардагаста. Приск снова сумел незаметно подойти ночью к славянскому лагерю. Впрочем, сделать это было нетрудно, ибо «рикс» и все его воинство были мертвецки пьяны по случаю погребального пира в память усопшего брата Мусокия. Похмелье было кровавым. Сражение вылилось в резню спящих и пьяных людей; Мусокий был захвачен живым. Однако, одержав победу, ромеи сами предались пьяному разгулу и едва не разделили участь побежденных. Славяне, опомнившись, напали на них, и только энергия командующего ромейской пехотой Генцона спасла войско Приска от истребления.

Дальнейшим успехам Приска помешали авары, которые потребовали выдать им захваченных в плен славян, их подданных. Приск почел за лучшее не ссориться с каганом и удовлетворил его требование. Его солдаты, лишившись добычи, едва не взбунтовались, но Приску удалось успокоить их. Зато Маврикий не стал слушать его объяснений и сместил Приска с должности командующего, заменив его своим братом Петром.

Петру пришлось начинать дело сызнова, поскольку за то время, пока он принимал командование, славяне вновь наводнили Балканы. Стоявшую перед ним задачу по выдавливанию их за Дунай облегчило то, что славяне рассеялись по стране небольшими отрядами. И все равно победа над ними далась ромеям нелегко. Так, например, упорнейшее сопротивление оказали какие-нибудь шесть сотен славян, на которых войско Петра натолкнулось где-то в северной Фракии. Славяне возвращались домой в сопровождении большого количества пленных; добыча была нагружена на множество повозок. Заметив приближение превосходящих сил ромеев, славяне первым делом принялись убивать пленных мужчин, способных носить оружие. Затем они окружили свой лагерь повозками и засели внутри вместе с оставшимися пленными, в основном женщинами и детьми. Ромейская кавалерия не решалась приблизиться к повозкам, боясь дротиков, которые славяне из своего укрепления метали в коней. Наконец кавалерийский офицер Александр заставил солдат спешиться и пойти на штурм. Рукопашная продолжалась довольно долгое время. Когда славяне увидели что им не выстоять, они вырезали оставшихся пленных и были, в свою очередь, истреблены ворвавшимися внутрь укреплений ромеями.

Очистив от славян Балканы, Петр попытался, подобно Приску, перенести военные действия за Дунай. Славяне на этот раз не были столь беспечны. Их вождь Пирагаст (или Пирогощ) устроил на другом берегу Дуная засаду. Славянское войско искусно замаскировалось в лесу, «словно какая-то забытая в листве виноградина», как поэтически выражается Феофилакт Симокатта. Ромеи начали переправу несколькими отрядами, распылив свои силы. Пирагаст воспользовался этим обстоятельством, и первая тысяча солдат Петра, переправившаяся через реку, была полностью уничтожена. Тогда Петр сосредоточил свои силы в одном пункте; славяне выстроились на берегу напротив. Противники осыпали друг друга стрелами и дротиками. Во время этой перестрелки пал Пирагаст, пораженный стрелой в бок. Потеря вождя привела славян в замешательство, и ромеи, переправившись на другой берег, полностью разгромили их.

Однако дальнейший поход Петра вглубь славянской территории окончился для него поражением. Войско ромеев заблудилось в безводных местах, и солдаты трое суток вынуждены были утолять жажду одним вином. Когда, наконец, они вышли к какой-то реке, то всякое подобие дисциплины в полупьяной армии Петра было утеряно. Не заботясь больше ни о чем, ромеи бросились к вожделенной воде. Густой лес на другом берегу реки не вызвал у них ни малейших подозрений. Между тем в чаще прятались славяне. Те ромейские воины, которые первыми добежали к реке, были ими убиты. Но отказаться от воды было для ромеев хуже смерти. Без всякого порядка они стали сооружать плоты, чтобы отогнать славян от берега. Когда ромеи переправились через реку, славяне всем скопом обрушились на них и обратили в бегство. Это поражение привело к отставке Петра, и ромейское войско вновь возглавил Приск.

Сочтя силы империи ослабленными, каган вместе со славянами вторгся во Фракию и Македонию. Однако Приск отразил нашествие и перешел в контрнаступление. Решающее сражение произошло в 601 году на реке Тисе. Аваро-славянское войско было опрокинуто и сброшено ромеями в реку. Основные потери пришлись на долю славян. Они потеряли 8 000 человек, тогда как авары, стоявшие во второй линии, только 3 000.

Поражение заставило антов возобновить союз с Византией. Взбешенный каган отправил против них одного из своих приближенных со значительными силами, приказав уничтожить это непокорное племя. Вероятно, поселения антов подверглись страшному разгрому, поскольку само их имя с начала VII века больше не упоминается в источниках. Но поголовного истребления антов, конечно, не произошло: археологические находки говорят о славянском присутствии в междуречье Дуная и Днестра на протяжении всего VII столетия. Ясно только, что карательная экспедиция аваров нанесла непоправимый удар могуществу антских племен.

Несмотря на достигнутый успех, остановить славянизацию Балкан Византия уже не могла. После свержения в 602 году императора Маврикия империя вступила в полосу внутренних неурядиц и внешнеполитических неудач. Новый император Фока, возглавивший солдатский мятеж против Маврикия, не оставил военно-террористические замашки и после того как облачился в пурпурную императорскую мантию. Его правление напоминало скорее тиранию, нежели законную власть. Он использовал армию не для обороны границ, а для грабежа своих подданных и подавления недовольства внутри империи. Этим немедленно воспользовался сасанидский Иран, оккупировавший Сирию, Палестину и Египет, причем персам активно помогали византийские евреи, которые избивали гарнизоны и открывали приближающимся персам ворота городов; в Антиохии и Иерусалиме они перебили множество жителей-христиан. Только свержение Фоки и воцарение более деятельного императора Ираклия позволило спасти положение на Востоке и вернуть империи утраченные провинции. Однако, всецело занятый борьбой с иранским шахом, Ираклий должен был смириться с постепенным заселением славянами балканских земель. Исидор Севильский пишет, что именно в правление Ираклия «славяне отняли у ромеев Грецию».

Греческое население Балкан, брошенное властями на произвол судьбы, должно было само позаботиться о себе. В ряде случаев оно сумело отстоять свою независимость. В этом отношении замечателен пример Фессалоник (Солуни), овладеть которыми славяне стремились особенно настойчиво еще во времена правления Маврикия и затем на протяжении почти всего VII века.

Большой переполох в городе вызвала морская осада 615 или 616 года, предпринятая племенами дрогувитов (дреговичей), сагудатов, велегезитов, ваюнитов (возможно, войничей) и верзитов (вероятно, берзитов или брезичей). Предварительно разорив всю Фессалию, Ахайю, Эпир, большую часть Иллирика и прибрежные к этим областям острова, они расположились лагерем возле Фессалоник. Мужчин сопровождали их семьи со всем нехитрым скарбом, так как славяне намеревались поселиться в городе после его захвата.

Со стороны гавани Фессалоники были беззащитны, поскольку все суда, включая лодки, были еще ранее использованы беженцами. Между тем славянский флот был чрезвычайно многочислен и состоял из различного рода судов. Наряду с лодками-однодеревками у славян появились ладьи, приспособленные для морского плавания, значительного водоизмещения, с парусами. Перед тем, как предпринять штурм со стороны моря, славяне покрыли свои ладьи досками и сырыми кожами, чтобы защититься от камней, стрел и огня. Однако и горожане не сидели сложа руки. Они перегородили вход в гавань цепями и бревнами с торчащими из них кольями и железными шипами, а со стороны суши приготовили ямы-ловушки, утыканные гвоздями; кроме того, на молу была наспех возведена невысокая, по грудь, деревянная стена.

Три дня славяне высматривали места, где легче всего можно было осуществить прорыв. На четвертый день, с восходом солнца осаждавшие, испустив одновременно оглушительный боевой клич, со всех сторон напали на город. На суше штурм велся с использованием камнеметов и длинных лестниц; одни славянские воины шли на приступ, другие осыпали стены стрелами, чтобы согнать оттуда защитников, третьи пытались поджечь ворота. Одновременно морская флотилия быстро устремилась к намеченным местам со стороны гавани. Но приготовленные здесь защитные сооружения нарушили боевой порядок славянского флота; ладьи сгрудились в кучу, наскакивали на шипы и цепи, таранили и опрокидывали друг друга. Гребцы и воины тонули в морских волнах, а тех, кому удавалось доплыть до берега, приканчивали горожане. Поднявшийся сильный встречный ветер довершил поражение, разметав ладьи вдоль побережья. Удрученные бестолковой гибелью своей флотилии, славяне сняли осаду и отступили от города.

Согласно подробным описаниям многочисленных осад Фессалоник, содержащимся в греческом сборнике «Чудеса святого Димитрия Солунского», организация военного дела у славян в VII веке получила дальнейшее развитие. Славянское войско делилось на отряды по основным видам вооружения: лук, праща, копье и меч. Особую категорию составляли так называемые манганарии (в славянском переводе «Чудес» - «пробойники и стенокопатели»), занятые обслуживанием осадных орудий. Имелся также отряд воинов, которых греки называли «выдающиеся», «отборные», «опытные в сражениях», - им доверяли наиболее ответственные участки во время нападения на город или при защите своих земель. Вероятнее всего, это были дружинники. Пехота составляла главную силу славянского войска; конница, если она и была, то в столь незначительном количестве, что греческие писатели не удосужились отметить ее наличие.

Попытки славян захватить Фессалоники продолжались и при императоре Константине IV (668-685 гг.), но также окончились неудачей*.

*Спасение Фессалоник от славянских нашествий казалось современникам чудом и было приписано вмешательству святого великомученика Димитрия, казненного при императоре Максимиане (293-311 гг.). Его культ быстро приобрел общевизантийское значение и в IX веке был перенесен солунскими братьями Кириллом и Мефодием к славянам. Позже Димитрий Солунский стал одним из любимых защитников и покровителей Русской земли. Таким образом, симпатии древнерусского читателя «Чудес святого Димитрия» были на стороне греков, братьев во Христе.

Св. Димитрий поражает врагов Фессалоник

В дальнейшем поселения славян настолько плотно обступили Фессалоники, что в конце концов это привело к культурной ассимиляции жителей города. Житие святого Мефодия передает, что император, побуждая солунских братьев отправиться в Моравию, привел следующий аргумент: «Вы ведь солуняне, а солуняне все чисто говорят по-славянски».

Славянский морской флот принял участие в осаде Константинополя, предпринятой каганом в союзе с иранским шахом Хосровом II в 618 году. Каган воспользовался тем, что император Ираклий вместе с армией находился в это время в Малой Азии, куда он возвратился из глубинного трехлетнего рейда по территории Ирана. Столицу империи таким образом защищал только гарнизон.

Каган привел с собой 80-тысячное войско, в которое помимо аварской орды входили отряды булгар, гепидов и славян. Часть последних, по-видимому, пришла с каганом в качестве его подданных, другие - как союзники аваров. Славянские ладьи прибыли к Константинополю по Черному морю от устья Дуная и расположились на флангах армии кагана: на Босфоре и в заливе Золотой Рог, куда их перетащили волоком по суше. Иранские войска, занявшие азиатский берег Босфора, играли вспомогательную роль - их целью было не допустить возвращения армии Ираклия на помощь столице.

Первый приступ состоялся 31 июля. В этот день каган попытался разрушить стены города с помощью стенобитных орудий. Но камнеметы и «черепахи» были сожжены горожанами. Новый штурм был назначен на 7 августа. Осаждавшие охватили городские стены двойным кольцом: в первой боевой линии находились легковооруженные славянские воины, за ними шли авары. На этот раз каган поручил славянскому флоту подвезти к берегу крупный десант. Как пишет очевидец осады Федор Синкелл , кагану «удалось превратить в сушу весь залив Золотой Рог, заполнив его моноксилами (лодками-однодеревками. - С.Ц.), везущими разноплеменные народы». Славяне выполняли в основном роль гребцов, а десант состоял из тяжеловооруженных аварских и иранских воинов.

Однако и этот совместный штурм сухопутными и морскими силами окончился неудачей. Особенно тяжелые потери понес славянский флот. О морской атаке каким-то образом стало известно патрикию Воносу, возглавлявшему оборону города. Вероятно, византийцам удалось расшифровать сигнальные огни, при помощи которых авары координировали свои действия с союзными и вспомогательными отрядами. Подтянув к предполагаемому месту атаки военные корабли, Вонос подал славянам ложный сигнал огнем. Как только славянские ладьи вышли в море, суда ромеев окружили их. Сражение закончилось полным разгромом славянской флотилии, причем ромеи каким-то образом поджигали суда врагов, хотя «греческий огонь» еще не был изобретен*. Довершила поражение, кажется, буря, благодаря чему избавление Константинополя от опасности было приписано Деве Марии. Море и берег были покрыты трупами штурмующих; среди тел убитых были обнаружены и женщины-славянки, принимавшие участие в морской битве.

* Самое раннее свидетельство об успешном применении этой горючей жидкости относится ко времени осады Константинополя арабами в 673 г.

Уцелевших славянских моряков, по всей видимости, находившихся в аварском подданстве, каган велел казнить. Этот жестокий поступок привел к развалу союзного войска. Славяне, не находившиеся в подчинении у кагана, возмутились расправой над своими сородичами и покинули аварский лагерь. Вскоре и каган вынужден был последовать за ними, так как без пехоты и флота продолжать осаду было бессмысленно.

Поражение аваров под стенами Константинополя послужило сигналом к восстаниям против их владычества, чего некогда так опасался каган Баян. В последующие два-три десятилетия большинство племен, входивших в Аварский каганат, и среди них славяне и булгары, сбросили аварское иго. Византийский поэт Георгий Писида с удовлетворением констатировал:

...скиф убивает славянина, а тот убивает его.
Они залиты кровью от взаимных убийств,
и их великое возмущение выливается в битву.

После гибели Аварского каганата (конец VIII века) основным населением среднего Подунавья стали славяне.

Славяне на византийской службе

Освободившись от власти аваров, балканские славяне одновременно лишились их военной поддержки, что приостановило славянское продвижение на юг. В середине VII века многие славянские племена признали верховенство византийского императора. Многочисленная славянская колония была размещена имперскими властями в Малой Азии, в Вифинии, в качестве военнообязанных. Однако при каждом удобном случае славяне нарушали клятву верности. В 669 году 5000 славян перебежали из ромейского войска к арабскому полководцу Абд ар-Рахману ибн-Халиду* и после совместного опустошения византийских земель ушли с арабами в Сирию, где поселились на реке Оронте, к северу от Антиохии. Придворный поэт аль-Ахталь (ок. 640-710 гг.) первым из арабских писателей упоминает этих славян - «златокудрых саклабов**» - в одной из своих касыд.

*Абд ар-Рахман, сын Халида (по прозвищу «Меч Божий») - один из четырех полководцев, которых Мухаммед перед своей смертью (632 г.) поставил во главе арабского войска.
**От византийского «склавены».

Перемещения крупных славянских масс дальше на юг продолжались и дальше. При императоре Юстиниане II, занимавшем престол дважды (в 685-695 и 705-711 гг.), византийские власти организовали переселение еще нескольких славянских племен (смолян, стримонцев, ринхинов, дрогувитов, сагудатов) в Опсикию - провинцию империи на северо-западе Малой Азии, которая включала в себя и Вифинию, где уже имелась славянская колония. Число переселенцев было огромным, так как Юстиниан II набрал из них войско численностью в 30 000 человек, а в Византии воинские наборы обыкновенно охватывали десятую часть сельского населения. Архонтом этого воинства, нареченного императором «отборным», был поставлен один из славянских вождей по имени Небул.

Присоединив к славянским пехотинцам ромейскую кавалерию, Юстиниан II в 692 году двинулся с этим войском против арабов. В битве у малоазийского города Севастополя (современный Сулу-Сарай) арабы были побеждены - это было их первое поражение от ромеев. Однако вскоре после того арабский полководец Мухаммед переманил на свою сторону Небула, тайно послав ему полный колчан денег (быть может, наряду с подкупом немалую роль в дезертирстве Небула сыграл пример или даже прямые увещевания предыдущих славянских перебежчиков). Вместе со своим вождем к арабам перешло 20 000 славянских воинов. Усиленные подобным образом, арабы снова атаковали ромеев и обратили их в бегство.

Юстиниан II затаил злобу на славян, но отомстил им не раньше, чем вернулся в пределы империи. По его приказу множество славян вместе с женами и детьми было перебито на берегу Никомидийского залива в Мраморном море. И все же, несмотря на эту расправу, славяне продолжали прибывать в Опсикию. Их гарнизоны размещались и в сирийских городах. Аль-Йакуби сообщает о взятии в 715 году арабским полководцем Масламой ибн Абд аль-Маликом приграничного с Византией «города славян». Он же пишет, что в 757/758 году халиф аль-Мансур отправил своего сына Мухаммеда аль-Махди воевать со славянами. Эти известия перекликаются с данными аль-Балазури о переселении славянского населения из города аль-Хусус (Иссос?) в Аль-Массису (в северной Сирии).

В 760-х годах в Опсикию переселилось еще около 200 000 славян, спасавшихся от вспыхнувшей в Болгарии междоусобной войны булгарских кланов. Впрочем, доверие к ним со стороны византийского правительства сильно упало, и славянские отряды были отданы под команду ромейского проконсула (позднее их возглавили трое старшин, ромейских офицеров).
Вифинская колония славян просуществовала до X столетия. Что касается славян, оставшихся у арабов, то их потомки в VIII веке приняли участие в арабском завоевании Ирана и Кавказа. Согласно арабским источникам, многие тысячи славянских воинов погибли в этих походах; оставшиеся в живых, вероятно, постепенно смешались с местным населением.

Славянские вторжения совершенно изменили этническую карту Балкан. Почти повсеместно преобладающим населением стали славяне; остатки народностей, входивших в состав Византийской империи, по существу, сохранились только в труднодоступных горных районах.

С истреблением латиноязычного населения Иллирика исчез последний связующий элемент между Римом и Константинополем: славянское нашествие воздвигло между ними непреодолимый барьер язычества. Балканские пути сообщения заглохли на целые столетия; латынь, бывшая до VIII века официальным языком Византийской империи, теперь сменилась греческим и была благополучно забыта. Византийский император Михаил III (842-867 гг.) в письме к римскому папе писал, что латынь - «язык варварский и скифский». А в XIII веке афинский митрополит Михаил Хониат был уже совершенно уверен, что «скорее осёл восчувствует к звуку лиры, а навозный жук к духам, чем латиняне поймут гармонию и прелесть греческого языка». Воздвигнутый славянами на Балканах «языческий вал» усугубил разрыв между европейским Востоком и Западом и притом именно в то самое время, когда политические и религиозные факторы все более разделяли Константинопольскую и Римскую церкви.

Начало тут http://sergeytsvetkov.livejournal.com/88141.html

Образование Аварского каганата

Успехи византийцев на Балканах носили временный характер. Во второй половине VI века баланс сил в Подунавье и Северном Причерноморье был нарушен приходом новых завоевателей. Центральная Азия, словно необъятная утроба, продолжала исторгать из себя кочевые орды. На сей раз это были авары.

Их предводитель Баян принял титул кагана. Первое время под его началом было не более 20 000 всадников, но затем аварская орда пополнилась воинами из покоренных народов. Авары были превосходные наездники, и именно им европейская кавалерия обязана важным нововведением - железными стременами. Приобретя благодаря им большую устойчивость в седле, аварские всадники стали использовать тяжелые копья и сабли (пока еще слабо изогнутые), более подходящие для рукопашного конного боя. Эти усовершенствования придали аварской коннице значительную силу удара и устойчивость в ближнем бою.

На первых порах закрепиться в Северном Причерноморье, опираясь только на собственные силы, представлялось аварам затруднительным, поэтому в 558 году они направили посольство в Константинополь с предложением дружбы и союза. Жителей столицы особенно поразили волнистые, заплетенные в косы волосы аварских послов, и константинопольские щеголи немедленно ввели в моду эту прическу под названием «гуннской». Посланцы кагана стращали императора своей силой: «К тебе приходит самый великий и сильный из народов. Племя аварское неодолимо, оно способно отразить и истребить противников. И поэтому тебе полезно будет принять аваров в союзники и приобрести себе в них отличных защитников».

Византия предполагала использовать аваров для борьбы с другими варварами. Императорские дипломаты рассуждали так: «Победят ли авары или будут побеждены, и в том и в другом случае выгода будет на стороне римлян». Между империей и каганом был заключен союз на условиях предоставления аварам земель для поселения и выплаты им некоторой денежной суммы из императорской казны. Но Баян отнюдь не собирался быть послушным орудием в руках императора. Он рвался в Паннонские степи, столь привлекательные для кочевников. Однако путь туда прикрывал заслон из антских племен, предусмотрительно выставленный византийской дипломатией.

И вот, усилив свою орду булгарскими племенами кутригуров и утигуров, авары напали на антов. Военное счастье было на стороне кагана. Анты вынуждены были вступить в переговоры с Баяном. Посольство возглавил некий Мезамер (Межемир?), очевидно, влиятельный антский вождь. Анты хотели договориться о выкупе своих сородичей, захваченных аварами в плен. Но Мезамер предстал перед каганом отнюдь не в роли просителя. По словам византийского историка Менандра, он вел себя высокомерно и даже «нагло». Менандр объясняет причину такого поведения антского посла тем, что он был «пустослов и хвастун», но, вероятно, дело было не только в свойствах характера Мезамера. Скорее всего, анты не были побеждены окончательно, и Мезамер стремился, чтобы авары почувствовали их силу. За свою гордость он поплатился жизнью. Один знатный булгарин, по-видимому, хорошо осведомленный о высоком положении Мезамера среди антов, предложил кагану убить его, с тем чтобы затем «безбоязненно напасть на вражескую землю». Баян последовал этому совету и, действительно, смерть Мезамера дезорганизовала сопротивление антов. Авары, говорит Менандр, «пуще прежнего стали разорять землю антов, не переставая грабить ее и порабощать жителей».

Император посмотрел на разбой, чинимый аварами над его союзниками-антами, сквозь пальцы. Один тюрский вождь как раз в это время обвинял двуличную политику византийцев по отношению к варварским народам в следующих выражениях: «Лаская все народы и обольщая их искусством речей и коварством души, вы пренебрегаете ими, когда они ввергнутся в беду головой, а пользу от того получаете сами». Так было и на этот раз. Смирившись с тем, что авары проникли в Паннонию, Юстиниан натравил их на врагов Византии в этом регионе. В 560-х годах авары истребили племя гепидов, опустошили соседние области франков, вытолкнули лангобардов в Италию и, таким образом, сделались хозяевами дунайских степей.

Для лучшего контроля над покоренными землями победители создали в разных частях Паннонии несколько укрепленных лагерей. Политическим и религиозным центром Аварской державы был хринг - обнесенная кольцом укреплений резиденция кагана, находившаяся где-то в северо-западной части междуречья Дуная и Тисы. Здесь же хранились сокровища - золото и драгоценности, захваченные у соседних народов или полученные «в дар» от византийских императоров. За время аварского господства в Среднем Подунавье (приблизительно до 626 года) Византия выплатила каганам около 25 тысяч килограмм золота. Большую часть монет авары, не знавшие денежного обращения, переплавили в украшения и сосуды.

Славянские племена, жившие в Подунавье, попали под власть кагана. В основном это были анты, но также и значительная часть склавенов. Богатства, награбленные славянами у ромеев, весьма привлекали аваров. По свидетельству Менандра, каган Баян полагал, что «склавенская земля изобилует деньгами, потому что издавна склавены грабили римлян... их же земля не была разорена никаким другим народом». Теперь и славяне подверглись ограблению и унижению. Авары обращались с ними как с рабами. Воспоминания об аварском иге потом еще долго сохранялись в памяти славян. «Повесть временных лет» оставила нам яркую картину того, как обры (авары) «примучиша дулебы»: завоеватели запрягали в телегу вместо лошадей или волов нескольких дулебских женщин и разъезжали на них. Это безнаказанное издевательство над женами дулебов служит лучшим примером униженности их мужей.

От франкского хрониста VII в. Фредегара узнаем еще, что авары «каждый год приходили зимовать к славянам, брали жен славян и дочерей их к себе на ложе; сверх других притеснений славяне платили гуннам (в данном случае, аварам. - С. Ц.) дань».

Помимо денег, славяне обязаны были платить аварам налог кровью, участвуя в их войнах и набегах. В сражении славяне становились в первую боевую линию и принимали на себя главный удар противника. Авары в это время стояли во второй линии, возле лагеря, и если славяне одолевали, то аварская конница бросалась вперед и захватывала добычу; если же славяне отступали, то измотанному в бою с ними противнику приходилось иметь дело со свежими аварскими резервами. «Я таких людей пошлю на Римскую империю, потеря которых не будет для меня чувствительна, хотя бы они совсем погибли», - цинично заявлял Баян. Так оно и было: авары сводили к минимуму свои потери даже при крупных поражениях. Так, после сокрушительного разгрома византийцами аварского войска на реке Тисе в 601 году собственно авары составили всего лишь пятую часть всех пленных, половина остальных пленников была славянами, а другая - прочими союзниками или подданными кагана.

Сознавая эту пропорцию между аварами и входившими в их каганат славянами и другими народами, император Тиверий при заключении мирного договора с аварами предпочитал получать в заложники детей не самого кагана, а «скифских» князей, которые, по его мнению, могли повлиять на кагана в случае, если бы он захотел нарушить мир. И действительно, по собственному признанию Баяна, военная неудача страшила его главным образом тем, что она привела бы к падению его престижа в глазах вождей подчиненных ему племен.

Кроме непосредственного участия в военных действиях, славяне обеспечивали переправу аварского войска через реки и поддерживали сухопутные силы кагана со стороны моря, причем наставниками славян в морском деле были опытные лангобардские корабелы, специально для этого приглашенные каганом. По сообщению Павла Диакона, в 600 году лангобардский король Агилульф направил к кагану корабельных мастеров, благодаря чему «авары», то есть славянские подразделения в их войске, овладели «неким островом во Фракии». Славянский флот состоял из лодок-однодеревок и довольно вместительных ладей. Искусство строительства больших военных кораблей оставалось неизвестным славянским мореходам, так как еще в V веке предусмотрительные византийцы приняли закон, каравший смертной казнью всякого, кто осмелится обучить варваров корабельному делу.

Вторжения аваров и славян на Балканы

Византийской империи, бросившей своих союзников-антов на произвол судьбы, пришлось дорого заплатить за это в общем-то обычное для имперской дипломатии предательство. В последней четверти VI века анты возобновили вторжения в империю в составе аварской орды.

Баян был обозлен на императора за то, что так и не получил обещанных мест для поселения на территории империи; кроме того, вступивший на престол после смерти Юстиниана I император Юстин II (565-579 гг.) отказался выплачивать аварам дань. В отместку авары вместе с зависимыми от них антскими племенами с 570 года начали совершать набеги на Балканы. Склавены действовали самостоятельно или в союзе с каганом. Благодаря военной поддержке аваров славяне смогли начать массовое заселение Балканского полуострова. Византийские источники, повествующие об этих событиях, часто называют захватчиков аварами, но согласно археологическим данным, аварские памятники на Балканах южнее современной Албании практически отсутствуют, что не оставляет сомнений в чисто славянском составе этого колонизационного потока.

Раннесредневековая анонимная хроника города Монемвасии, выражая печаль об унижении «благородных эллинских народов», свидетельствует, что в 580-х годах славяне захватили «всю Фессалию и всю Элладу, как и Старый Эпир и Аттику и Евбею», а также большую часть Пелопоннеса, где они удержались более двухсот лет. По словам константинопольского патриарха Николая III (1084-1111 гг.), ромеи не смели там показаться. Даже в X веке, когда власть Византии над Грецией была восстановлена, эта область все еще называлась «славянской землей»*.

*В 30-х годах XIX столетия немецкий ученый Фальмерайер заметил, что современные греки, в сущности, происходят от славян. Это заявление вызвало в научных кругах бурную дискуссию.

Конечно, Византия уступила эти земли после упорной борьбы. Долгое время силы ее были скованы войной с иранским шахом, поэтому на дунайском фронте византийское правительство могло полагаться только на твердость стен тамошних крепостей и стойкость их гарнизонов. Между тем многолетние столкновения с византийской армией не прошли бесследно для воинского искусства славян. Историк VI века Иоанн Эфесский замечает, что славяне, эти дикари, которые прежде не осмеливались показаться из лесов и не знали другого оружия, кроме метательных копий, теперь выучились воевать лучше, чем ромеи. Уже во время правления императора Тиверия (578-582 гг.) славяне вполне ясно выразили свои колонизационные намерения. Заполонив Балканы вплоть до Коринфа, они не покидали эти земли в продолжение четырех лет. Местные жители были обложены данью в их пользу.

Жестокие войны со славянами и аварами вел император Маврикий (582-602 гг.). Первое десятилетие его правления было отмечено резким ухудшением отношений с каганом (Баяном, а затем его преемником, оставшимся для нас безымянным). Ссора разгорелась из-за каких-нибудь 20 тысяч золотых монет, которые каган потребовал пристегнуть к ежегодно выплачиваемой ему империей сумме в 80 000 солидов (выплаты возобновились с 574 года). Но Маврикий, армянин по происхождению и истинный сын своего народа, отчаянно торговался. Его несговорчивость станет понятнее, если учесть, что империя уже отдавала аварам сотую часть своего годового бюджета. Чтобы сделать Маврикия уступчивее, каган прошелся огнем и мечом по всему Иллирику, затем повернул на восток и вышел к черноморскому побережью в районе имперского курорта Анхиала, где его жены вдоволь понежились в знаменитых теплых ваннах. Тем не менее Маврикий предпочел терпеть убытки на миллионы, чем поступиться хотя бы золотым в пользу кагана. Тогда авары натравили на империю славян, которые, «будто перелетев по воздуху», как пишет Феофилакт Симокатта, появились у Длинных стен Константинополя, где, правда, потерпели чувствительное поражение.

Византийские воины

В 591 году мирный договор с иранским шахом развязал Маврикию руки для улаживания дел на Балканах. Стремясь перехватить военную инициативу, император сосредоточил на Балканах, возле Доростола, крупные силы под командованием талантливого стратига Приска. Каган выразил было протест против военного присутствия ромеев в этом районе, но, получив ответ, что Приск прибыл сюда не для войны с аварами, а всего лишь для организации карательной экспедиции против славян, замолчал.

Славянами предводительствовал склавенский вождь Ардагаст (вероятно, Радогост). При нем находилось небольшое число воинов, так как остальные занимались грабежом окрестностей. Славяне не ожидали нападения. Приску удалось ночью беспрепятственно переправиться на левый берег Дуная, после чего он внезапно атаковал лагерь Ардагаста. Славяне в панике разбежались, а их вождь едва спасся, вскочив на неоседланного коня.

Приск двинулся вглубь славянских земель. Проводником ромейского войска был некий гепид, принявший христианство, знавший славянский язык и хорошо осведомленный о расположении славянских отрядов. Из его слов Приск узнал, что неподалеку находится еще одно полчище славян, которое возглавляет другой вождь склавенов, Мусокий. В византийских источниках он назван «риксом», то есть королем, и это заставляет думать, что положение этого вождя среди дунайских славян было даже выше, чем положение Ардагаста. Приск снова сумел незаметно подойти ночью к славянскому лагерю. Впрочем, сделать это было нетрудно, ибо «рикс» и все его воинство были мертвецки пьяны по случаю погребального пира в память усопшего брата Мусокия. Похмелье было кровавым. Сражение вылилось в резню спящих и пьяных людей; Мусокий был захвачен живым. Однако, одержав победу, ромеи сами предались пьяному разгулу и едва не разделили участь побежденных. Славяне, опомнившись, напали на них, и только энергия командующего ромейской пехотой Генцона спасла войско Приска от истребления.

Дальнейшим успехам Приска помешали авары, которые потребовали выдать им захваченных в плен славян, их подданных. Приск почел за лучшее не ссориться с каганом и удовлетворил его требование. Его солдаты, лишившись добычи, едва не взбунтовались, но Приску удалось успокоить их. Зато Маврикий не стал слушать его объяснений и сместил Приска с должности командующего, заменив его своим братом Петром.

Петру пришлось начинать дело сызнова, поскольку за то время, пока он принимал командование, славяне вновь наводнили Балканы. Стоявшую перед ним задачу по выдавливанию их за Дунай облегчило то, что славяне рассеялись по стране небольшими отрядами. И все равно победа над ними далась ромеям нелегко. Так, например, упорнейшее сопротивление оказали какие-нибудь шесть сотен славян, на которых войско Петра натолкнулось где-то в северной Фракии. Славяне возвращались домой в сопровождении большого количества пленных; добыча была нагружена на множество повозок. Заметив приближение превосходящих сил ромеев, славяне первым делом принялись убивать пленных мужчин, способных носить оружие. Затем они окружили свой лагерь повозками и засели внутри вместе с оставшимися пленными, в основном женщинами и детьми. Ромейская кавалерия не решалась приблизиться к повозкам, боясь дротиков, которые славяне из своего укрепления метали в коней. Наконец кавалерийский офицер Александр заставил солдат спешиться и пойти на штурм. Рукопашная продолжалась довольно долгое время. Когда славяне увидели что им не выстоять, они вырезали оставшихся пленных и были, в свою очередь, истреблены ворвавшимися внутрь укреплений ромеями.

Очистив от славян Балканы, Петр попытался, подобно Приску, перенести военные действия за Дунай. Славяне на этот раз не были столь беспечны. Их вождь Пирагаст (или Пирогощ) устроил на другом берегу Дуная засаду. Славянское войско искусно замаскировалось в лесу, «словно какая-то забытая в листве виноградина», как поэтически выражается Феофилакт Симокатта. Ромеи начали переправу несколькими отрядами, распылив свои силы. Пирагаст воспользовался этим обстоятельством, и первая тысяча солдат Петра, переправившаяся через реку, была полностью уничтожена. Тогда Петр сосредоточил свои силы в одном пункте; славяне выстроились на берегу напротив. Противники осыпали друг друга стрелами и дротиками. Во время этой перестрелки пал Пирагаст, пораженный стрелой в бок. Потеря вождя привела славян в замешательство, и ромеи, переправившись на другой берег, полностью разгромили их.

Однако дальнейший поход Петра вглубь славянской территории окончился для него поражением. Войско ромеев заблудилось в безводных местах, и солдаты трое суток вынуждены были утолять жажду одним вином. Когда, наконец, они вышли к какой-то реке, то всякое подобие дисциплины в полупьяной армии Петра было утеряно. Не заботясь больше ни о чем, ромеи бросились к вожделенной воде. Густой лес на другом берегу реки не вызвал у них ни малейших подозрений. Между тем в чаще прятались славяне. Те ромейские воины, которые первыми добежали к реке, были ими убиты. Но отказаться от воды было для ромеев хуже смерти. Без всякого порядка они стали сооружать плоты, чтобы отогнать славян от берега. Когда ромеи переправились через реку, славяне всем скопом обрушились на них и обратили в бегство. Это поражение привело к отставке Петра, и ромейское войско вновь возглавил Приск.

Сочтя силы империи ослабленными, каган вместе со славянами вторгся во Фракию и Македонию. Однако Приск отразил нашествие и перешел в контрнаступление. Решающее сражение произошло в 601 году на реке Тисе. Аваро-славянское войско было опрокинуто и сброшено ромеями в реку. Основные потери пришлись на долю славян. Они потеряли 8 000 человек, тогда как авары, стоявшие во второй линии, только 3 000.

Поражение заставило антов возобновить союз с Византией. Взбешенный каган отправил против них одного из своих приближенных со значительными силами, приказав уничтожить это непокорное племя. Вероятно, поселения антов подверглись страшному разгрому, поскольку само их имя с начала VII века больше не упоминается в источниках. Но поголовного истребления антов, конечно, не произошло: археологические находки говорят о славянском присутствии в междуречье Дуная и Днестра на протяжении всего VII столетия. Ясно только, что карательная экспедиция аваров нанесла непоправимый удар могуществу антских племен.

Несмотря на достигнутый успех, остановить славянизацию Балкан Византия уже не могла. После свержения в 602 году императора Маврикия империя вступила в полосу внутренних неурядиц и внешнеполитических неудач. Новый император Фока, возглавивший солдатский мятеж против Маврикия, не оставил военно-террористические замашки и после того как облачился в пурпурную императорскую мантию. Его правление напоминало скорее тиранию, нежели законную власть. Он использовал армию не для обороны границ, а для грабежа своих подданных и подавления недовольства внутри империи. Этим немедленно воспользовался сасанидский Иран, оккупировавший Сирию, Палестину и Египет, причем персам активно помогали византийские евреи, которые избивали гарнизоны и открывали приближающимся персам ворота городов; в Антиохии и Иерусалиме они перебили множество жителей-христиан. Только свержение Фоки и воцарение более деятельного императора Ираклия позволило спасти положение на Востоке и вернуть империи утраченные провинции. Однако, всецело занятый борьбой с иранским шахом, Ираклий должен был смириться с постепенным заселением славянами балканских земель. Исидор Севильский пишет, что именно в правление Ираклия «славяне отняли у ромеев Грецию».

Греческое население Балкан, брошенное властями на произвол судьбы, должно было само позаботиться о себе. В ряде случаев оно сумело отстоять свою независимость. В этом отношении замечателен пример Фессалоник (Солуни), овладеть которыми славяне стремились особенно настойчиво еще во времена правления Маврикия и затем на протяжении почти всего VII века.

Большой переполох в городе вызвала морская осада 615 или 616 года, предпринятая племенами дрогувитов (дреговичей), сагудатов, велегезитов, ваюнитов (возможно, войничей) и верзитов (вероятно, берзитов или брезичей). Предварительно разорив всю Фессалию, Ахайю, Эпир, большую часть Иллирика и прибрежные к этим областям острова, они расположились лагерем возле Фессалоник. Мужчин сопровождали их семьи со всем нехитрым скарбом, так как славяне намеревались поселиться в городе после его захвата.

Со стороны гавани Фессалоники были беззащитны, поскольку все суда, включая лодки, были еще ранее использованы беженцами. Между тем славянский флот был чрезвычайно многочислен и состоял из различного рода судов. Наряду с лодками-однодеревками у славян появились ладьи, приспособленные для морского плавания, значительного водоизмещения, с парусами. Перед тем, как предпринять штурм со стороны моря, славяне покрыли свои ладьи досками и сырыми кожами, чтобы защититься от камней, стрел и огня. Однако и горожане не сидели сложа руки. Они перегородили вход в гавань цепями и бревнами с торчащими из них кольями и железными шипами, а со стороны суши приготовили ямы-ловушки, утыканные гвоздями; кроме того, на молу была наспех возведена невысокая, по грудь, деревянная стена.

Три дня славяне высматривали места, где легче всего можно было осуществить прорыв. На четвертый день, с восходом солнца осаждавшие, испустив одновременно оглушительный боевой клич, со всех сторон напали на город. На суше штурм велся с использованием камнеметов и длинных лестниц; одни славянские воины шли на приступ, другие осыпали стены стрелами, чтобы согнать оттуда защитников, третьи пытались поджечь ворота. Одновременно морская флотилия быстро устремилась к намеченным местам со стороны гавани. Но приготовленные здесь защитные сооружения нарушили боевой порядок славянского флота; ладьи сгрудились в кучу, наскакивали на шипы и цепи, таранили и опрокидывали друг друга. Гребцы и воины тонули в морских волнах, а тех, кому удавалось доплыть до берега, приканчивали горожане. Поднявшийся сильный встречный ветер довершил поражение, разметав ладьи вдоль побережья. Удрученные бестолковой гибелью своей флотилии, славяне сняли осаду и отступили от города.

Согласно подробным описаниям многочисленных осад Фессалоник, содержащимся в греческом сборнике «Чудеса святого Димитрия Солунского», организация военного дела у славян в VII веке получила дальнейшее развитие. Славянское войско делилось на отряды по основным видам вооружения: лук, праща, копье и меч. Особую категорию составляли так называемые манганарии (в славянском переводе «Чудес» - «пробойники и стенокопатели»), занятые обслуживанием осадных орудий. Имелся также отряд воинов, которых греки называли «выдающиеся», «отборные», «опытные в сражениях», - им доверяли наиболее ответственные участки во время нападения на город или при защите своих земель. Вероятнее всего, это были дружинники. Пехота составляла главную силу славянского войска; конница, если она и была, то в столь незначительном количестве, что греческие писатели не удосужились отметить ее наличие.

Попытки славян захватить Фессалоники продолжались и при императоре Константине IV (668-685 гг.), но также окончились неудачей*.

*Спасение Фессалоник от славянских нашествий казалось современникам чудом и было приписано вмешательству святого великомученика Димитрия, казненного при императоре Максимиане (293-311 гг.). Его культ быстро приобрел общевизантийское значение и в IX веке был перенесен солунскими братьями Кириллом и Мефодием к славянам. Позже Димитрий Солунский стал одним из любимых защитников и покровителей Русской земли. Таким образом, симпатии древнерусского читателя «Чудес святого Димитрия» были на стороне греков, братьев во Христе.

Св. Димитрий поражает врагов Фессалоник

В дальнейшем поселения славян настолько плотно обступили Фессалоники, что в конце концов это привело к культурной ассимиляции жителей города. Житие святого Мефодия передает, что император, побуждая солунских братьев отправиться в Моравию, привел следующий аргумент: «Вы ведь солуняне, а солуняне все чисто говорят по-славянски».

Славянский морской флот принял участие в осаде Константинополя, предпринятой каганом в союзе с иранским шахом Хосровом II в 618 году. Каган воспользовался тем, что император Ираклий вместе с армией находился в это время в Малой Азии, куда он возвратился из глубинного трехлетнего рейда по территории Ирана. Столицу империи таким образом защищал только гарнизон.

Каган привел с собой 80-тысячное войско, в которое помимо аварской орды входили отряды булгар, гепидов и славян. Часть последних, по-видимому, пришла с каганом в качестве его подданных, другие - как союзники аваров. Славянские ладьи прибыли к Константинополю по Черному морю от устья Дуная и расположились на флангах армии кагана: на Босфоре и в заливе Золотой Рог, куда их перетащили волоком по суше. Иранские войска, занявшие азиатский берег Босфора, играли вспомогательную роль - их целью было не допустить возвращения армии Ираклия на помощь столице.

Первый приступ состоялся 31 июля. В этот день каган попытался разрушить стены города с помощью стенобитных орудий. Но камнеметы и «черепахи» были сожжены горожанами. Новый штурм был назначен на 7 августа. Осаждавшие охватили городские стены двойным кольцом: в первой боевой линии находились легковооруженные славянские воины, за ними шли авары. На этот раз каган поручил славянскому флоту подвезти к берегу крупный десант. Как пишет очевидец осады Федор Синкелл, кагану «удалось превратить в сушу весь залив Золотой Рог, заполнив его моноксилами (лодками-однодеревками. - С.Ц.), везущими разноплеменные народы». Славяне выполняли в основном роль гребцов, а десант состоял из тяжеловооруженных аварских и иранских воинов.

Однако и этот совместный штурм сухопутными и морскими силами окончился неудачей. Особенно тяжелые потери понес славянский флот. О морской атаке каким-то образом стало известно патрикию Воносу, возглавлявшему оборону города. Вероятно, византийцам удалось расшифровать сигнальные огни, при помощи которых авары координировали свои действия с союзными и вспомогательными отрядами. Подтянув к предполагаемому месту атаки военные корабли, Вонос подал славянам ложный сигнал огнем. Как только славянские ладьи вышли в море, суда ромеев окружили их. Сражение закончилось полным разгромом славянской флотилии, причем ромеи каким-то образом поджигали суда врагов, хотя «греческий огонь» еще не был изобретен*. Довершила поражение, кажется, буря, благодаря чему избавление Константинополя от опасности было приписано Деве Марии. Море и берег были покрыты трупами штурмующих; среди тел убитых были обнаружены и женщины-славянки, принимавшие участие в морской битве.

* Самое раннее свидетельство об успешном применении этой горючей жидкости относится ко времени осады Константинополя арабами в 673 г.

Уцелевших славянских моряков, по всей видимости, находившихся в аварском подданстве, каган велел казнить. Этот жестокий поступок привел к развалу союзного войска. Славяне, не находившиеся в подчинении у кагана, возмутились расправой над своими сородичами и покинули аварский лагерь. Вскоре и каган вынужден был последовать за ними, так как без пехоты и флота продолжать осаду было бессмысленно.

Поражение аваров под стенами Константинополя послужило сигналом к восстаниям против их владычества, чего некогда так опасался каган Баян. В последующие два-три десятилетия большинство племен, входивших в Аварский каганат, и среди них славяне и булгары, сбросили аварское иго. Византийский поэт Георгий Писида с удовлетворением констатировал:

...скиф убивает славянина, а тот убивает его.
Они залиты кровью от взаимных убийств,
и их великое возмущение выливается в битву.

После гибели Аварского каганата (конец VIII века) основным населением среднего Подунавья стали славяне.

Славяне на византийской службе

Освободившись от власти аваров, балканские славяне одновременно лишились их военной поддержки, что приостановило славянское продвижение на юг. В середине VII века многие славянские племена признали верховенство византийского императора. Многочисленная славянская колония была размещена имперскими властями в Малой Азии, в Вифинии, в качестве военнообязанных. Однако при каждом удобном случае славяне нарушали клятву верности. В 669 году 5000 славян перебежали из ромейского войска к арабскому полководцу Абд ар-Рахману ибн-Халиду* и после совместного опустошения византийских земель ушли с арабами в Сирию, где поселились на реке Оронте, к северу от Антиохии. Придворный поэт аль-Ахталь (ок. 640-710 гг.) первым из арабских писателей упоминает этих славян - «златокудрых саклабов**» - в одной из своих касыд.

*Абд ар-Рахман, сын Халида (по прозвищу «Меч Божий») - один из четырех полководцев, которых Мухаммед перед своей смертью (632 г.) поставил во главе арабского войска.
**От византийского «склавены».

Перемещения крупных славянских масс дальше на юг продолжались и дальше. При императоре Юстиниане II, занимавшем престол дважды (в 685-695 и 705-711 гг.), византийские власти организовали переселение еще нескольких славянских племен (смолян, стримонцев, ринхинов, дрогувитов, сагудатов) в Опсикию - провинцию империи на северо-западе Малой Азии, которая включала в себя и Вифинию, где уже имелась славянская колония. Число переселенцев было огромным, так как Юстиниан II набрал из них войско численностью в 30 000 человек, а в Византии воинские наборы обыкновенно охватывали десятую часть сельского населения. Архонтом этого воинства, нареченного императором «отборным», был поставлен один из славянских вождей по имени Небул.

Присоединив к славянским пехотинцам ромейскую кавалерию, Юстиниан II в 692 году двинулся с этим войском против арабов. В битве у малоазийского города Севастополя (современный Сулу-Сарай) арабы были побеждены - это было их первое поражение от ромеев. Однако вскоре после того арабский полководец Мухаммед переманил на свою сторону Небула, тайно послав ему полный колчан денег (быть может, наряду с подкупом немалую роль в дезертирстве Небула сыграл пример или даже прямые увещевания предыдущих славянских перебежчиков). Вместе со своим вождем к арабам перешло 20 000 славянских воинов. Усиленные подобным образом, арабы снова атаковали ромеев и обратили их в бегство.

Юстиниан II затаил злобу на славян, но отомстил им не раньше, чем вернулся в пределы империи. По его приказу множество славян вместе с женами и детьми было перебито на берегу Никомидийского залива в Мраморном море. И все же, несмотря на эту расправу, славяне продолжали прибывать в Опсикию. Их гарнизоны размещались и в сирийских городах. Аль-Йакуби сообщает о взятии в 715 году арабским полководцем Масламой ибн Абд аль-Маликом приграничного с Византией «города славян». Он же пишет, что в 757/758 году халиф аль-Мансур отправил своего сына Мухаммеда аль-Махди воевать со славянами. Эти известия перекликаются с данными аль-Балазури о переселении славянского населения из города аль-Хусус (Иссос?) в Аль-Массису (в северной Сирии).

В 760-х годах в Опсикию переселилось еще около 200 000 славян, спасавшихся от вспыхнувшей в Болгарии междоусобной войны булгарских кланов. Впрочем, доверие к ним со стороны византийского правительства сильно упало, и славянские отряды были отданы под команду ромейского проконсула (позднее их возглавили трое старшин, ромейских офицеров).
Вифинская колония славян просуществовала до X столетия. Что касается славян, оставшихся у арабов, то их потомки в VIII веке приняли участие в арабском завоевании Ирана и Кавказа. Согласно арабским источникам, многие тысячи славянских воинов погибли в этих походах; оставшиеся в живых, вероятно, постепенно смешались с местным населением.

Славянские вторжения совершенно изменили этническую карту Балкан. Почти повсеместно преобладающим населением стали славяне; остатки народностей, входивших в состав Византийской империи, по существу, сохранились только в труднодоступных горных районах.

С истреблением латиноязычного населения Иллирика исчез последний связующий элемент между Римом и Константинополем: славянское нашествие воздвигло между ними непреодолимый барьер язычества. Балканские пути сообщения заглохли на целые столетия; латынь, бывшая до VIII века официальным языком Византийской империи, теперь сменилась греческим и была благополучно забыта. Византийский император Михаил III (842-867 гг.) в письме к римскому папе писал, что латынь - «язык варварский и скифский». А в XIII веке афинский митрополит Михаил Хониат был уже совершенно уверен, что «скорее осёл восчувствует к звуку лиры, а навозный жук к духам, чем латиняне поймут гармонию и прелесть греческого языка». Воздвигнутый славянами на Балканах «языческий вал» усугубил разрыв между европейским Востоком и Западом и притом именно в то самое время, когда политические и религиозные факторы все более разделяли Константинопольскую и Римскую церкви.